[indent] Инквизиции нужны рыцари, нужен свой Орден тамплиеров, чтобы потом уничтожить его за ненадобностью. Чтобы поступить так, как Ватикан должен был поступить века назад, но вместо этого дал расти и наживать богатство магистрам тамплиеров. Исход был некрасивым и кровавым, сожжение и все такое. Но даже Бьянка не могла этого одобрить, слишком показательно на ее скромный вкус, хотя историю не переписать и это свершившийся факт.
[indent] Но теперь Инквизиции нужны рыцари, и не важно, что с ними будет потом, сейчас важно, чтобы они встали рядом со Святым Престолом, и добровольности в этом может и не быть. Бьянка как-то вообще не думала о том, чтобы кто-то изъявил желание составить им компанию в борьбе с магией и чудовищами из прошлого.
[indent] Ланселот принес ей подарок. И хотя Валентинов день Бьянка не отмечала, на него было принято дарить конфеты. Келси Фрост, Агравейн, ну и так далее, выглядел более, чем замечательным презентом от Иззи, которая рвалась проявить свою преданность. В искренность ее Бьянка правда верила слабо, но она вообще не очень верящая и верующая, так что все эти тонкие материи можно было оставить за кадром. У нее была новая игрушка, к которой Фиоре охладеет со временем, но пока она с радостью, выцедив их Келси до хрена крови, заперлась в лаборатории. Ей предстояло превратить набор ингредиентов и крови Келси в чернила, которыми она нарисует печать, ту самую, призванную не бунтовать против Инквизиции.
[indent] Она даже рисует ее сначала на листе бумаги в блокноте, отмеряя в каждой клеточке черточку, совершенный рисунок, который придется перенести на живое тело. И вряд ли получится так легко. Человеческая кожа не лист бумаги, рисовать по живому не то что карандашом по клеточкам водить, и хотя рыцарь будет в отключке, чтобы не попасть под его горячую руку, времени это займет немало.
[indent] На это и правда уходит достаточно времени, пока Бьянка старательно выводит линии. У нее нет права на ошибку, второго раза не будет, печать должна получится с одной попытки или не получится вовсе. Наверное, в теории возможно повторить, но тогда нужно будет стереть неудачные эксперименты, а ничто не сотрет с ходу подобные чернила. Поэтому Бьянка не торопится, сверяется с эскизом, снова и снова водит тонкой кисточкой по коже Фроста, уставая к самому концу. Она словно выжатый лимон, словно отдала не только время и физические силы, но и что-то изнутри. Шею ломит неимоверно, сейчас бы хороший массаж, бокал вина, а лучше бутылку, и проспать до самого утра. В подвале нет времени, нет утра, дня, лишь вечная ночь, и если бы не часы на запястье, она бы наверняка потерялась бы во времени.
[indent] - Доброе утро, солнышко, - радостно сообщает Бьянка, укладывая свои инструменты в предназначенный для них пенал. И целенаправленно оставляя на виду нож для открытия писем. Не современный идиотский инструмент, а раритетный, с длинным лезвием и тяжелой резной ручкой, которым вполне можно убить. Ну или отшибить ногу, если на нее его уронить. - Смотрю, ты не в настроении. Прости, котик, жизнь штука непростая, и всем нам приходится чем-то жертвовать. Тебе, например, свободой. Но у меня есть для тебя подарок в виде модной татушки.
[indent] Печать и правда смотрит вполне себе можно, как результат многочасовых посиделок в салоне тату. Собственно, она и была ею, учитывая старания Бьянки и несмываемое чернило, которое уже впиталось в кожу, должно было дальше вписаться в кровь, насыщая ее элементами, лишающими носителя печати некоторой свободы действий.
[indent] - Чем ты владеешь? Кажется, можешь управлять металлом? Иззи говорила. Давай ты попробуешь в меня швырнуть.... ну хотя бы этим, - Бьянка кивает на нож для бумаги, делает несколько шагов в сторону, чтобы у Келси была возможность размахнуться, насладиться моментом, запустив в нее острый предмет.
[indent] И она уже предвкушает, какое разочарование тот испытает.
[indent] Уговаривать Фроста долго не приходится. Видимо, тот мечтает исполосовать всю Бьянку вдоль и поперек. Страшно представить, что от нее осталось бы в таком случае. Но только нож со звоном падает у ее ног.
[indent] - Недолет, - довольно констатирует Фиоре, ее лицо освещает радостная улыбка. Она нагибается, поднимает нож, вертит его в руках. О, это ни с чем не сравнимое чувство удовлетворения, когда все получается, все работает. И даже хмурое лицо Келси ничего не портит. - Правда не чувствуешь? Интересно, конечно, но тут либо ты просто еще не дошел до той стадии, либо искренне врешь.
[indent] Бьянка подходит к Келси, касается печати, которая, кажется, начинает гореть, кончиками пальцев, обтянутых медицинской перчаткой. Так легче бороться с собственными проблемами, в своей работе она не может избежать полностью прикосновений.
[indent] - Без преувеличения произведения искусства. Немного рука дрожала, заметно на линия круга, но со временем все изменится в лучшую сторону.
[indent] Ну сука и сука, ее это не огорчает. Это от бессилия. И Бьянка еще более лучезарно улыбается.
[indent] - Давай, я тебя просвещу. Итак, ты стал обладателем алхимической печати, которая не позволит тебе покинуть Лондон, как и не позволит тебе навредить мне. Сам понимаешь, для чего ты. Нам нужны рыцари, но увы и ах, вы почему-то не все хотите служить Инквизиции, имея свое мнение на сей счет. В общем, теперь тебе придется поиграть на нашей стороне, а когда все закончится, мы тебя отпустим. Кстати, печать может убить, если ты решишь, что тебе не страшно и ты способен поломать все вокруг. Сломаешь и себя.
- Подпись автора
не счесть моих ликов, не счесть в о п л о щ е н и й
п р е д с м е р т н ы й твой крик я и стон наслажденья
