В общем-то, если не придираться, вечеринка была вполне неплохая. Достаточно выпивки, достаточно музыки, достаточно смеха. Кое-где даже чересчур много смеха, но, наверное, так кажется только Даниэль, потому что слишком долго она провела в несвойственном для себя одиночестве. В версии для общественности, правда, её затворничество и странное поведение оправдывалось творческим кризисом. Звучит довольно банальной отмазкой, но всяко лучше, чем то, что происходило на самом деле.

Святую чашу в голове не оправдать ни придурью, ни шуткой, разве только развившейся на фоне старых привычек шизофренией, но последствия от такого довольно плачевны. Дани не готова ложиться в больничку, хотя пару раз её посещали мысли попросту вскрыться и покончить со всем. Но затем себя стало жалко. А после она почувствовала настоящую силу. Ощущение неописуемое, восхитительное, затмевающее собой даже самый сильный приход. Хотелось испытывать его снова и снова, но Даниэль пока не до конца научилась как именно. Что нужно в себе передернуть, какой тумблер нажать, чтобы воспользоваться доставшимся ей даром.

Но сейчас это было не так уж и важно, не так ли. Сейчас она отдыхает, отключившись на максималку от всех ощущений. Прикидывается обычной студенткой на вечеринке – без пяти минут дипломированным искусствоведом, черт возьми. Сейчас время словно бы обернулось вспять.

Лоусон улыбается над шуткой едва знакомого ей парня. Шутка на самом деле хреновая, но тычок локтем в ребра от подруги заставляет поддержать её колкостью в тему. Что ж, ладно, это не трудно на самом деле. Быть прежней совсем не трудно, стоит всего лишь отрубить от себя потоки чужой энергии и перестать искать в каждом какой-то подвох.

Стаканчик с выпивкой пустеет, и Дани собирается взять еще, разворачивается, и…

… и получает ушат пива на платье.

Ситуация до того неожиданная и нелепая, что первые несколько секунд слышна только музыка, за ней кое-где раздаются смешки и извинения парня, который её облил.

Что ж, вот и выпила.

- Если честно, я предпочитаю джин… - Она поднимает глаза с платья на парня.

Симпатичный.

И вроде бы действительно выглядит смущенно-растерянным. Проверять его истинные мотивы Даниэль совершенно не собирается, как и обрушиваться на блондина с ругательствами, в конце концов, это событие одно из самых нормальных, что с ней случалось за последнее время. И, наверное, поэтому ей тоже немного смешно, хотя за платье досадно – одно из её любимых, между прочим. Но проблема не в этом. В мокрой одежде продолжение вечера кажется невозможным.

- Ладно, проехали. Ты главное не бери чего покрепче и не кури рядом.

Она усмехается, скручивая влажные волосы в жгут, и идет на второй этаж. Где-то в спальнях должны быть запасные шмотки. Если она одолжит чье-нибудь платье, никто ведь не умрет, верно?

Наверху значительно тише. Тише настолько, что Даниэль различает шаги за спиной. Инстинкты срабатывают быстрее мыслей, в мозг бьет тревогой, но спрятаться за дверью она не успевает. На глотке смыкаются холодные пальцы с такой силой, что мутнеет перед глазами. Какой-то придурок допился до белой горячки? Черты лица напавшего парня смазываются, остаются только две черных склеры с красным ореолом радужек и клыки.

Нет, всё значительно хуже. Её снова пытаются сожрать, причем сейчас, похоже, в прямом смысле слова.

Даниэль пробует вырваться, в результате они оба вваливаются в чью-то комнату. Стоило бы закричать, но кричать нельзя, иначе вместо вечеринки здесь может начаться кровавая баня. Внутри дребезжит энергия, Дани кожей чувствует злость и голод, исходящие от напавшего на неё существа. Черт, какая же она всё-таки дура. Беспечная дура, решившая, что всё возможно начать сначала.

Она пытается взять себя в руки. Как там надо? Коснуться, перенаправить энергию, чтобы собственная боль вернулась в сто крат больше тому, кто её причинил? Её снова прикладывают затылком о стену. Звезды перед глазами не дают сосредоточиться. Мгновение, и она уже практически ощущает острие клыков на своей шее, но затем в легкие снова начинает поступать воздух. Кто-то отдирает чудовище от неё в сторону. Ноги подкашиваются, но Дани успевает разглядеть того самого блондина, что облил её пивом.

Серьезно?

- Уйди… - хрипит она, кое-как поднимаясь с пола. Лоусон не чувствует в нем и крупицы магии, только яркие порывы.

Сейчас, когда в крови кипит адреналин, Даниэль замечает свечение ауры. Она может ослепить, если увидеть такое впервые. Но Грааль видит такое уже не впервые. Её словно током прошибает от странного дежавю. От смутных воспоминаний с мальчиком посреди поля, который светился столь же ярко. От крови, вокруг него, растекшейся по земле в форме смазанных ангельских крыльев.

- Уйди! Это не твое дело!

Дани жутко от мысли, что из-за неё снова может пролиться чья-то невинная кровь.

Отредактировано Danielle Lawson (2021-12-11 18:26:28)

Ей бы стоило, наверное, закричать, как любому среднестатистическому человеку, которого еще минуту назад чуть не прикончила дикая тварь, а теперь под его ногами лежит окровавленный труп. Но Даниэль молчит, только тело еще немного потряхивает мелкой дрожью и саднит шею с затылком от удара. Пустяки на самом деле по сравнению с тем, что с ней могло бы случиться или с тем, что она бы почувствовала, останься прежней. Крышей бы поехала точно, заработав тот самый посттравматический синдром до скончания веков. Впрочем, ментальное здоровье всё еще остается для неё проблемой номер один, слишком уж много дерьма случилось за последнее время, такого, что кровь и смерть больше не вызывают первобытный ужас, только тревогу за будущее, за себя, за людей рядом.

Вот и сейчас, несмотря на тяжелое дыхание и легкую панику, она достаточно собрана, чтобы оставаться тихой и не привлекать к ним лишнего внимания. Ей страшно даже подумать, что начнется, если кто-то из студентов заглянет в комнату и увидит развернувшуюся в ней картину.

Даниэль спешно захлопывает дверь, наваливаясь на неё спиной, и только тогда, будучи полностью огороженной от веселья внизу, наконец-то позволяет эмоциями прорваться наружу.

- В порядке, но…  - голос у нее нервный, звучит выше, чем бы хотелось, но глядя на этого безобидного с виду паренька, руки которого в крови, а нож в них, словно его продолжение, испуг и удивление перекрывают собой всё остальное. – Но ты кто нахрен такой вообще?

Она всматривается в него всем тем, что у неё есть от Грааля, больше не сдерживается, не отключает от себя струящиеся отовсюду потоки. Но в данный момент Даниэль нужен только один. Луч, что сияет ярче, чем все здесь собравшиеся вместе взятые. Сияет столь самозабвенно и пылко, что Грааль с удовольствием бы прикоснулся к этому зареву полностью и выпил бы досуха… В голове всплывают старые воспоминания, а вместе с ними и древний голод. Всего мгновение, но и его хватает, чтобы сбить с толка. Усилием воли Дани отворачивается. Черт возьми, пора взять себя в руки, потеря контроля во имя секундного порыва – это ведь совсем не то, что сейчас может им помочь, не так ли?

Её по-прежнему пугает хладнокровие, с которым блондин вскрыл горло напавшему существу, и выверенная точность движений. Словно он занимается этим каждый день вместо завтрака или вечерней пробежки. Дани всё еще пытается уловить в нём хоть что-нибудь, помимо яркого энергетического шлейфа, что-то, что могло бы подсказать ей, кто незнакомец на самом деле, но он человек. Просто человеком и всё. Это странно, потому что Даниэль видела обычных людей, которые сталкивались с новыми аномалиями, даже полиция не справлялась настолько спокойно и точно, как сделал этот парнишка. Откуда он и зачем здесь? Опасен ли для неё?

- Надо придумать, что делать… с телом, - от взгляда на мертвого парня, челюсть которого так и осталась в своей клыкастой форме, её передергивает.

Наверное, адреналин потихоньку сходит на нет, и организм начинает ловить откаты от пережитого. Дани чувствует, как начинает мутить, запах пива и крови, что смешались в комнате, только добавляют желания вывернуться наизнанку.

Она меряет шагами комнату, переводя взгляд с тела, на руки блондина, сама не замечая, как прикидывает в голове, насколько быстро тот сумеет воткнуть нож в глотку ей самой, и станет ли он это делать.

- Может…

Может исцелить его, чтобы ушел своими ногами…
А потом вновь убить за углом во избежание нового нападения? Да, Даниэль, просто гениально.

- Или…

Или скинуть его в окно, а потом запихнуть в машину…
Но на заднем дворе вечно кучкуются парочки или те, кому необходим свежий воздух после лишнего стакана.

- Ну, еще вариант…

Поджечь здесь всё к чертовой матери, заранее известив о пожаре. Но труп всё равно найдут, отправят на экспертизу, заведут дело…

Блять, как же всё теперь сложно.

- Давай просто завернем его в ковролин и вынесем через запасной выход на кухне. Если кто спросит, скажу, что испортила и забираю в химчистку, а ты помогаешь. Но здесь все уже настолько пьяны, что вряд ли отличат рулон от девицы на плече. – Обреченно вздыхая, зарывается подрагивающими пальцами в волосы. Только сейчас до Дани доходит, что она до сих пор не знает даже его имени. – Как тебя зовут, узнать было бы тоже неплохо, конечно.

С каких пор добрые самаритяне носят за поясом нож, которым так виртуозно владеют? Если бы Даниэль не была так взвинчена случившемся, то наверняка бы ляпнула это вслух, да еще бы присыпала сверху щепотью сарказма. Но, несмотря на некоторую абсурдность ситуации, всё слишком серьезно. И она молчит, понимая, что сейчас этот нож, скорее всего, спас ей жизнь.

Дани в последний раз бросает взгляд на мертвого студента, что уже давно не просто студент. Интересно, он обнаружил в себе кого-то другого одновременно с ней? Позже? Раньше? В какой момент жизнь этого паренька разделилась на «до» и «после», хороня всё, что было «до» под белым саваном.

По телу невольно прокатывается волна дрожи, потом еще и еще одна. Дани прикрывает глаза, пытаясь совладать с собой. Нет, ей не страшно. Точнее, страшно, но, пожалуй, не совсем так, как должно бы. Чья-то смерть больше не вызывает липкого ужаса, она просто уходит в копилку чужих воспоминаний о километрах земли, покрытых мертвыми, о войнах, унесших тысячи жизни. О десятках спасенных по воле богини и по её воле тоже.

Смерть всегда идет рука об руку с жизнью, это две стороны одной монеты, и теперь, благодаря Граалю, Даниэль сама способна выбирать, когда, кому и какой стороной эту монету развернуть. Но именно выбор и вызывает страх. Выбор и последствия, которые за ним, так или иначе, нагрянут. А еще страшно от мысли, что однажды всем станет известно, кем она теперь стала. Чем она теперь стала. И тогда иллюзия прежней жизни рухнет, обнажив на её месте руины под названием Даниэль Лоусон.

Дани понимает, что пространство вокруг неё едва ли не бьет током, чувствуя легкое касание пальцев парня и слыша его эмоциональные возгласы. Кажется, под действием адреналина её сила немного сошла с ума и продолжает выплескиваться наружу, словно опасность по-прежнему где-то поблизости. Впрочем, возможно, так оно есть, кто знает.

- Черт. – Дани несколько раз выдыхает, и сердце вроде как замедляет свой бешеный ритм. – Прости… я не хотела. Я не всегда могу… это контролировать.

Она выглядит почти спокойно, когда они выходят из комнаты с ковром на плече, и думает, что у парня красивое имя. В его вырвавшейся незнакомой речи она уловила итальянский, ничего дословно не разобрала, конечно, но судя по экспрессии, смысл был ясен и без перевода. Что ж, из обрывков, которые удалось собрать по крупицам, загадок вокруг парня сгущалось лишь больше.

Итальянец способный убить чудовище парой движений ножа – в Англии проездом по делам или местный, который просто не забывает о своих корнях? Не испугался ни его, ни её, действует быстро и слажено – значит, уже встречался с магическими перерождениями? Клеменс кажется максимально подозрительным, но меньше всего Дани хочется искать в нем подвох, тем более, когда его свет столь неоспоримый и яркий.

До выхода из дома они добираются почти без происшествий. Большинство гостей сосредоточены в гостиной, несколько парочек уединились в верхних спальнях, еще двое бодяжили выпивку и проводили Дани и Клема удивленными взглядами, а стоило за ними хлопнуть двери, вернулись к своему исходному делу.

- Я Даниэль. – Наконец выдает она, а потом еще пару секунд ругает себя за болтливость, в конце концов, парень не спрашивал, а инкогнито в такой ситуации оставаться разумнее, но теперь их связывает кое-что бОльшее, чем приятное знакомство на вечеринке или секс. И в каком-то смысле Даниэль даже хочется, чтобы Клем знал её. Чтобы он узнал её. Может, тогда ей наконец-то будет с кем поговорить обо всём этом. – Можно просто Дани. Давай к моей машине, клади… ковер в багажник.

Она садится за руль и срывается с места резче, чем бы следовало, но у них на двоих неплохая легенда в случае каких-то вопросов. Познакомились на вечеринке (причем, большинство её участников видели как), понравились друг другу, захотели продолжить знакомство в более интимной обстановке. Всё просто до тошноты, и черт, как бы было замечательно, если бы их встреча именно так и закончилась. Но вместо своей или его квартиры, Дани едет в никуда, периодически бросая на Клеменса настороженный взгляд. Когда на парня падает полоска света от придорожного фонаря, Даниэль замечает порванный рукав и расползшийся вокруг красный след.

- Кажется, то существо чем-то тебя задело… - Она сворачивает к обочине и тормозит. Затем касается руки Клеменса, притягивая её ближе к себе. Осторожно проводит кончиками пальцев вокруг глубокого пореза и накрывает его ладонью. Тепло обжигает свою и чужую кожу, но когда всё заканчивается, на руке Клема не остается и следа, только порванная рубашка и пятна крови. – Куда ехать лучше? Я не то чтобы спец в сокрытии трупов.

Отредактировано Isabella Kain (2022-01-14 10:14:52)

Хочется пошутить, что до Господа Даниэль еще далеко, но к нему на пути она определенно ближе, чем многие другие. Спасибо Граалю, который так варварски перекроили под свои цели, под свои святыни, нарекая его священной чашей, только уже не того бога. Дани, в общем-то, всё равно, но день ото дня в ней плещется чужой застарелый гнев. Он горчит на языке, периодически требуя выхода вместе с другими подавленными чувствами, и тогда у Даниэль срывает крышу. Тогда она перестает быть собой, оборачиваясь воплощением чего-то древнего, эфемерного и опасного. Чего-то, что без сожалений может убить или спасти, но чаще убить, потому что спасать больше некого. Потому что спасения больше никто не заслуживает. А когда внутри не остается ничего, кроме пустоты, Даниэль возвращается, с ужасом осознавая, что сотворила собственными руками. И так по накатанной. Хорошо, хоть не раз в полнолуние, как в сказках про оборотней. Впрочем, в сказах ли?

- Не то чтобы у меня был выбор, Клем. – Дани хмыкает, продолжая ехать вперед. – Не то чтобы я от этого счастлива.

Шутка про Господа остается у неё в голове. Выражение лица Клеменса ясно дает понять, что он её не оценит, плюс его нож всё еще был при нем, а Дани не настолько резва, чтобы в такой ситуации отклониться или успеть защитить себя силой. Она в принципе не знает, чего ожидать от этого парня. Кто он, зачем здесь, какие цели преследует. Даниэль бросает на него взгляд и замечает в его глазах не то страх, не то отвращение, не то еще что-то, но не менее негативное. Для неё это странно, в основном Дани привыкла, что к источнику её силы испытывают совсем другое. Но сейчас, наверное, это и к лучшему. Если бы и Клеменс потерял контроль от желания лицезреть «великую чашу», количество трупов в машине могло возрасти.

- В пекарню? – Дани переспрашивает чуть громче, чем нужно было бы, с ужасом и отвращением представляя, как в чьей-нибудь булочке останутся крупицы тела или ковра. – Нет, нельзя. Надо куда-то еще.

И резко сворачивает в противоположную сторону под недовольные сигналы других машин.

- Едем в Патни Вейл, там крематорий.

Остаток дороги проходит в относительной тишине. Даниэль крепко сжимает руль, отчего слегка влажнеют пальцы и от них отливает кровь. Руки у неё тоже холодные. Они подъезжают с задней части кладбища, там, где парк. Но выйти из машины Даниэль решается не сразу.

- Если поместим тело в гроб в транзитном помещении, который уже готов завтра отправиться в печь, никто ничего не заметит. А если и заметит, то всё равно будет поздно.

Она старается рассуждать спокойно, но паника постепенно становится громче. Из легкого шепота паника превращается в громкий крик в ушах.

Они попадутся. Они обязательно попадутся на камеры или кто-то просто заметит их внутри здания, а может уже заметили подъехавшую в ночи  машину к задней стороне кладбища. Какому нормальному человеку вообще взбредет в голову ехать на кладбище на ночь глядя? Еще и этот ковер. Если найдут его останки, то начнут распутывать клубок дальше. Начнут узнавать, что это за ковер, где мог быть куплен, кому принадлежать.

Может ли след привести к дому, где проходила вечеринка? Вспомнит ли кто-то, что Лоусон уходила оттуда в компании странного незнакомого большинству парня с рулоном ковра на плече?

Дани встряхивает головой и крепче сжимает руль. Вариантов у них всё равно не так чтобы много.

- Я могу вырубить охрану. В каком-то смысле. Им станет не до нас. Если сразу запустим печь, следы сгорят, конечно, но завтра могут начаться разбирательства за неучтенный прах.