Бессменные админы:
    ЗИМА 2021. [ Update is coming soon... ]
    Мистика, фэнтези в современном Лондоне. В игру допускаются:

    Легенды Камелота

    Информация о пользователе

    Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


    Вы здесь » Легенды Камелота » Эпизоды настоящего времени » [15.01.2021] Чумовая пятница


    [15.01.2021] Чумовая пятница

    Сообщений 1 страница 10 из 10

    1

    http://images.vfl.ru/ii/1638546631/a047a8ee/36947232.gif

    Чумовая пятница

    Klemens Haas, Danielle Lawson;
    Лондон, студенческая вечеринка

    Всё могло бы пройти весело и беззаботно, включая новое знакомство, если бы в очередной раз не пошло наперекосяк.

    Отредактировано Danielle Lawson (2021-12-11 18:30:08)

    +2

    2

    Его присутствие здесь было обусловлено любопытством и каким-то подспудным интересом. Проведя всю свою жизнь среди людей набожных, верующих и неоспоримо святых он никогда не бывал на обычных вечеринках, которые устраивали студенты. Он учился при Ватикане, он изучал богословие, теократию, философию и другие науки, но никогда не покидал учреждения вне времени, когда это можно сделать и не нарушал правила.
    Клем большую часть всего учебного времени провел между попытками подружиться с людьми, между сомнительным опытом общения с кем-то, кто находится вне его зоны видимости и между библиотеками. Его друг всегда был с ним, тот которого он называл “Бог” с большой буквы. Потому что он слушал, потому что он кивал и молчал на все его жалобы, на все его тревоги, на все его невосполнимые утраты.
    Он думал что он прав в становлении. Он думал что ему подойдет вариант, при котором он будет воином господа, его карающей дланью, его приговором.

    Но это не убрало его любопытство.
    Это сделало его любопытство только сильнее, как будто бы так оно было правильным, праведным.

    Он пришел на вечеринку через каких-то старых знакомых Бьянки, она сама сюда не подалась, слишком шумно, пьяно и нервно. Она любила другие игры, он не мог ее не понимать, но хотел посмотреть что происходит здесь. Ему было ведомо многое, но не все.
    Таким образом он стоял у стола, рядом с напитками, потому что здесь больше всего бывало людей и перебрасывался шутками с парнями, которые пытались закончить свой колледж. Оказалось это парни из киношколы, девушки с факультета искусств. Забавно, он сам не ходил в киношколу да и к фильмам был равнодушен, но ему нравились картины и тела, проработка, прорисовка их для мрамора. Это было увлекательно даже наблюдать издалека, не то что вблизи.
    Блондинку он подмечает не сразу, она общительная но не слишком и какая-то неуловимо похожая на всех кого он знает и в тоже время нет. Клем раздумывает стоит ли к ней подходить, потому что он здесь не для того чтобы заводить отношения или кого-то нагружать собственным миром и войной, которая грядет.
    Она ему просто нравится, как могла бы нравится книга или любое красивое оружие. Ему не обязательно ее трогать, не обязательно подходить, не обязательно делать что-то чтобы быть рядом.

    Он вздрагивает от ощущения чужой руки на плече и кивает в ответ на просьбу принести пиво из подвала. Окей, он не то чтобы тут грузчиком хотел поработать, но так у него больше шансов ускользнуть от навязчивого внимания нескольких студенток, которые кажется уже отчаялись найти к нему подход.
    Бочка кажется тяжелой, он осторожно ступает, пытаясь как-то хотя бы краем глаза увидеть куда идет. И все не так, все совершенно не так, как задумывалось. Потому что он оступается, потому что ему ставят подножку и он роняет бочку пива, которое выплескивается на блондинку.

    - Простите, простите меня, это совершенно точно случайно, я не хотел. - Он пытается оправдать то, что произошло, но даже на его взгляд это полная катастрофа.

    Подпись автора

    https://forumupload.ru/uploads/001a/f0/c8/191/89449.gif https://forumupload.ru/uploads/001a/f0/c8/191/751848.gif

    +2

    3

    В общем-то, если не придираться, вечеринка была вполне неплохая. Достаточно выпивки, достаточно музыки, достаточно смеха. Кое-где даже чересчур много смеха, но, наверное, так кажется только Даниэль, потому что слишком долго она провела в несвойственном для себя одиночестве. В версии для общественности, правда, её затворничество и странное поведение оправдывалось творческим кризисом. Звучит довольно банальной отмазкой, но всяко лучше, чем то, что происходило на самом деле.

    Святую чашу в голове не оправдать ни придурью, ни шуткой, разве только развившейся на фоне старых привычек шизофренией, но последствия от такого довольно плачевны. Дани не готова ложиться в больничку, хотя пару раз её посещали мысли попросту вскрыться и покончить со всем. Но затем себя стало жалко. А после она почувствовала настоящую силу. Ощущение неописуемое, восхитительное, затмевающее собой даже самый сильный приход. Хотелось испытывать его снова и снова, но Даниэль пока не до конца научилась как именно. Что нужно в себе передернуть, какой тумблер нажать, чтобы воспользоваться доставшимся ей даром.

    Но сейчас это было не так уж и важно, не так ли. Сейчас она отдыхает, отключившись на максималку от всех ощущений. Прикидывается обычной студенткой на вечеринке – без пяти минут дипломированным искусствоведом, черт возьми. Сейчас время словно бы обернулось вспять.

    Лоусон улыбается над шуткой едва знакомого ей парня. Шутка на самом деле хреновая, но тычок локтем в ребра от подруги заставляет поддержать её колкостью в тему. Что ж, ладно, это не трудно на самом деле. Быть прежней совсем не трудно, стоит всего лишь отрубить от себя потоки чужой энергии и перестать искать в каждом какой-то подвох.

    Стаканчик с выпивкой пустеет, и Дани собирается взять еще, разворачивается, и…

    … и получает ушат пива на платье.

    Ситуация до того неожиданная и нелепая, что первые несколько секунд слышна только музыка, за ней кое-где раздаются смешки и извинения парня, который её облил.

    Что ж, вот и выпила.

    - Если честно, я предпочитаю джин… - Она поднимает глаза с платья на парня.

    Симпатичный.

    И вроде бы действительно выглядит смущенно-растерянным. Проверять его истинные мотивы Даниэль совершенно не собирается, как и обрушиваться на блондина с ругательствами, в конце концов, это событие одно из самых нормальных, что с ней случалось за последнее время. И, наверное, поэтому ей тоже немного смешно, хотя за платье досадно – одно из её любимых, между прочим. Но проблема не в этом. В мокрой одежде продолжение вечера кажется невозможным.

    - Ладно, проехали. Ты главное не бери чего покрепче и не кури рядом.

    Она усмехается, скручивая влажные волосы в жгут, и идет на второй этаж. Где-то в спальнях должны быть запасные шмотки. Если она одолжит чье-нибудь платье, никто ведь не умрет, верно?

    Наверху значительно тише. Тише настолько, что Даниэль различает шаги за спиной. Инстинкты срабатывают быстрее мыслей, в мозг бьет тревогой, но спрятаться за дверью она не успевает. На глотке смыкаются холодные пальцы с такой силой, что мутнеет перед глазами. Какой-то придурок допился до белой горячки? Черты лица напавшего парня смазываются, остаются только две черных склеры с красным ореолом радужек и клыки.

    Нет, всё значительно хуже. Её снова пытаются сожрать, причем сейчас, похоже, в прямом смысле слова.

    Даниэль пробует вырваться, в результате они оба вваливаются в чью-то комнату. Стоило бы закричать, но кричать нельзя, иначе вместо вечеринки здесь может начаться кровавая баня. Внутри дребезжит энергия, Дани кожей чувствует злость и голод, исходящие от напавшего на неё существа. Черт, какая же она всё-таки дура. Беспечная дура, решившая, что всё возможно начать сначала.

    Она пытается взять себя в руки. Как там надо? Коснуться, перенаправить энергию, чтобы собственная боль вернулась в сто крат больше тому, кто её причинил? Её снова прикладывают затылком о стену. Звезды перед глазами не дают сосредоточиться. Мгновение, и она уже практически ощущает острие клыков на своей шее, но затем в легкие снова начинает поступать воздух. Кто-то отдирает чудовище от неё в сторону. Ноги подкашиваются, но Дани успевает разглядеть того самого блондина, что облил её пивом.

    Серьезно?

    - Уйди… - хрипит она, кое-как поднимаясь с пола. Лоусон не чувствует в нем и крупицы магии, только яркие порывы.

    Сейчас, когда в крови кипит адреналин, Даниэль замечает свечение ауры. Она может ослепить, если увидеть такое впервые. Но Грааль видит такое уже не впервые. Её словно током прошибает от странного дежавю. От смутных воспоминаний с мальчиком посреди поля, который светился столь же ярко. От крови, вокруг него, растекшейся по земле в форме смазанных ангельских крыльев.

    - Уйди! Это не твое дело!

    Дани жутко от мысли, что из-за неё снова может пролиться чья-то невинная кровь.

    Отредактировано Danielle Lawson (2021-12-11 18:26:28)

    +2

    4

    Если бы Клеменс умел проваливаться под землю от смущения, он бы кажется жил как крот в норах и катакомбах безвылазно. Хорошо что его отличительная черта была постоянство, он постоянно влипает и постоянно извиняется за свои неуклюжие попытки быть социально-активным. Он смотрит на облитую девушку в надежде что она не слишком сильно злиться, хотя конечно теперь она благоухает как пивной магазин.
    В натянутой тишине, которая наступает за инцидентом Клем слышит шепотки и ярость. Он не любит когда люди сходят с ума или впадают в крайности, это всегда плохо для них заканчивается, потому что в отличии от парня слева, например, он точно может рассчитать удар ножом по горлу, ударить и отойти в сторонку. А кулаки у него и вовсе не чешутся.

    Он еще раз смущенно улыбается девушке, надеясь загладить свою вину. И даже поддерживает шутку, слабо и неубедительно но все же:
    - Еще раз прошу меня извинить, я бы пригласил вас на встречу иначе, но раз такой повод. - Он все еще продолжает выглядеть как деревенский дурачок.
    Мало кто представляет откуда он на самом деле, Ватикан и жаркая Италия не оставили на нем своих следов, увы и ах. Он слишком светлый, слишком белый для этих жарких стран. Но у него безупречный язык и произношение, а из-за Бьянски он даже может что-то рассказать о модных домах, пусть и не слишком много.
    Он не знает почему хочет с ней поболтать. Почему такая тяга? Почему сейчас? Он никогда не сталкивался с подобным в своей жизни, он никогда не был человеком, который подвержен каким-то страстям. Слишком он был погружен в собственный мир и сталкивался с собственными соратниками.
    Отец Джонатан мог бы им гордится, как и отец Идальго, но второй наверное был бы менее горд. Он без специальной одежды и он скрывает свой сан за неумелыми улыбками и за сомнительным удовольствием узнавать новых людей. Ему кажется что он мог бы этого не делать, например.
    Не обливать ее, конечно же хотелось бы в первую очередь. А во вторую оторвать ногу тому, кто поставил ему подножку.
    Клем упускает ее из вида как только отворачивается чтобы посмотреть на толпу, все исчезает как наваждение и его тяга к ней тоже. Странная девушка, он постарается избегать ее как можно дольше, так он думает вначале, а потом ищет ее глазами.
    Снова и снова ищет, пытается понять куда она исчезла так и не ответив на его слабое и жалкое приглашение. Может быть ей не интересно? А может быть у нее просто свои дела? А может быть что-то еще?

    Он вздыхает и уже не помня зачем взбегает по лестнице вверх.

    Она странная, она сияет нестерпимым светом, а поверх нее наваливается чудовище. И он хотел бы его спасти, он должен был бы его спасти, он слышит ее хриплое уйди, но больше не может.

    - Не могу. - Это его работа, это то для чего он здесь.
    Его душу отмолят святые, его душу отдадут Ему в руки, он будет благословлен, он будет чист перед ним как при рождении. Он вздыхает, он задыхается, он всаживает нож в шею твари, отталкивая ее от девушки и он теряется, она здесь и не здесь. Она человек и не человек.
    Она что-то еще, а у него руки в крови.

    - Ты в порядке?

    Подпись автора

    https://forumupload.ru/uploads/001a/f0/c8/191/89449.gif https://forumupload.ru/uploads/001a/f0/c8/191/751848.gif

    +2

    5

    Ей бы стоило, наверное, закричать, как любому среднестатистическому человеку, которого еще минуту назад чуть не прикончила дикая тварь, а теперь под его ногами лежит окровавленный труп. Но Даниэль молчит, только тело еще немного потряхивает мелкой дрожью и саднит шею с затылком от удара. Пустяки на самом деле по сравнению с тем, что с ней могло бы случиться или с тем, что она бы почувствовала, останься прежней. Крышей бы поехала точно, заработав тот самый посттравматический синдром до скончания веков. Впрочем, ментальное здоровье всё еще остается для неё проблемой номер один, слишком уж много дерьма случилось за последнее время, такого, что кровь и смерть больше не вызывают первобытный ужас, только тревогу за будущее, за себя, за людей рядом.

    Вот и сейчас, несмотря на тяжелое дыхание и легкую панику, она достаточно собрана, чтобы оставаться тихой и не привлекать к ним лишнего внимания. Ей страшно даже подумать, что начнется, если кто-то из студентов заглянет в комнату и увидит развернувшуюся в ней картину.

    Даниэль спешно захлопывает дверь, наваливаясь на неё спиной, и только тогда, будучи полностью огороженной от веселья внизу, наконец-то позволяет эмоциями прорваться наружу.

    - В порядке, но…  - голос у нее нервный, звучит выше, чем бы хотелось, но глядя на этого безобидного с виду паренька, руки которого в крови, а нож в них, словно его продолжение, испуг и удивление перекрывают собой всё остальное. – Но ты кто нахрен такой вообще?

    Она всматривается в него всем тем, что у неё есть от Грааля, больше не сдерживается, не отключает от себя струящиеся отовсюду потоки. Но в данный момент Даниэль нужен только один. Луч, что сияет ярче, чем все здесь собравшиеся вместе взятые. Сияет столь самозабвенно и пылко, что Грааль с удовольствием бы прикоснулся к этому зареву полностью и выпил бы досуха… В голове всплывают старые воспоминания, а вместе с ними и древний голод. Всего мгновение, но и его хватает, чтобы сбить с толка. Усилием воли Дани отворачивается. Черт возьми, пора взять себя в руки, потеря контроля во имя секундного порыва – это ведь совсем не то, что сейчас может им помочь, не так ли?

    Её по-прежнему пугает хладнокровие, с которым блондин вскрыл горло напавшему существу, и выверенная точность движений. Словно он занимается этим каждый день вместо завтрака или вечерней пробежки. Дани всё еще пытается уловить в нём хоть что-нибудь, помимо яркого энергетического шлейфа, что-то, что могло бы подсказать ей, кто незнакомец на самом деле, но он человек. Просто человеком и всё. Это странно, потому что Даниэль видела обычных людей, которые сталкивались с новыми аномалиями, даже полиция не справлялась настолько спокойно и точно, как сделал этот парнишка. Откуда он и зачем здесь? Опасен ли для неё?

    - Надо придумать, что делать… с телом, - от взгляда на мертвого парня, челюсть которого так и осталась в своей клыкастой форме, её передергивает.

    Наверное, адреналин потихоньку сходит на нет, и организм начинает ловить откаты от пережитого. Дани чувствует, как начинает мутить, запах пива и крови, что смешались в комнате, только добавляют желания вывернуться наизнанку.

    Она меряет шагами комнату, переводя взгляд с тела, на руки блондина, сама не замечая, как прикидывает в голове, насколько быстро тот сумеет воткнуть нож в глотку ей самой, и станет ли он это делать.

    - Может…

    Может исцелить его, чтобы ушел своими ногами…
    А потом вновь убить за углом во избежание нового нападения? Да, Даниэль, просто гениально.

    - Или…

    Или скинуть его в окно, а потом запихнуть в машину…
    Но на заднем дворе вечно кучкуются парочки или те, кому необходим свежий воздух после лишнего стакана.

    - Ну, еще вариант…

    Поджечь здесь всё к чертовой матери, заранее известив о пожаре. Но труп всё равно найдут, отправят на экспертизу, заведут дело…

    Блять, как же всё теперь сложно.

    - Давай просто завернем его в ковролин и вынесем через запасной выход на кухне. Если кто спросит, скажу, что испортила и забираю в химчистку, а ты помогаешь. Но здесь все уже настолько пьяны, что вряд ли отличат рулон от девицы на плече. – Обреченно вздыхая, зарывается подрагивающими пальцами в волосы. Только сейчас до Дани доходит, что она до сих пор не знает даже его имени. – Как тебя зовут, узнать было бы тоже неплохо, конечно.

    +1

    6

    Клеменс не сразу но все-таки соображает что он натворил и что происходит. Это труп на студенческой вечеринке, где вокруг только дети, которые еще недавно жили с родителями и он, который должен был интегрироваться в общество, но получилось как обычно.
    Он вздыхает, вспоминая свое тихое обучение, как медленно проходили дни в тишине и молитвах, как плавно шло время в такие дни, как светило солнце и касалось базилики в центре строений. Он любил находится в библиотеки в момент, когда солнце было в зените. Это всегда было так очаровательно, так красиво, что замирало дыхание и спирало что-то внутри. Может быть осознание прекрасности мира, его точности, его единения с природой. Может быть им суждено было быть такими, в таких местах. Может быть…

    Клеменс смотрит на тело у своих ног. Человек перед ним не принял иного облика, не изменился, не перестал выглядеть человеком. И его вина, вина в ереси, вина в грехе, вина в чудовище, которое сидит внутри него - не доказана. Никто не может ее доказать, никто не может сделать так, чтобы происходящее перестало казаться или быть чем-то запредельным. Он вздыхает, если его обвинят в убийстве, Бьянка умрет от счастья и восторга.

    Если его обвинят в убийстве человека - будет страшное разбирательство и ему придется вернуться в Ватикан и оттуда продолжать свое обучение и епитимию, которую на него наложат. Он смотрит на девушку, которую приметил ранее, которую спасал, которую должен был защитить и думает, что все так как должно быть.

    - Добрый самаритянин? - Он ведь даже не знает ее, даже не понимает о чем она, даже не подозревает о чем она.
    Он может или не может ей рассказать? Что если она выдаст? Что если она заодно с тварями?

    “А что если ты ошибся и убил не того? Что если ты просто кровожадный, а не святой? Что если все это, вся учеба, все учения - все это только для отвода глаз?” - В голове Клема всегда есть сомнения, всегда есть что-то такое, что вызывает у него оторопь, желание лишний раз помолится.
    Его бог всегда его слышит, всегда полон его идей, всегда доступен, всегда рядом.
    Его бог внутри головы, шепчет ответы, когда их не ждешь и говорит о том, что все будет правильно, если действовать так как заложено программой учебной академии. Клем самый послушный агнец божий, не так ли? Он самый святой из несвятых, он самый быстрых из тех кто может или не может присутствовать в их весовой категории.
    Он убирает нож и вздыхает.

    - Они пьяны настолько что даже если заметят там труп будут только смеяться. - Он вздыхает.

    Девушка права, им нужно избавиться от тела и так, чтобы его долго не нашли. Сбежавший подросток всегда чуть лучше чем подросток, который умер или был найден мертвым при невыясненных обстоятельствах.

    Он тянется прикоснуться к ней, чтобы помочь оторваться от двери. Он полагает у нее шок, у нее оторопь, у нее что-то не так с головой, потому что вместо того чтобы просто коснуться ее он дергается как от удара током.

    - Господи. - Клем еле дышит после легкого касания и хрипло ругается на итальянском. - Ты могла бы предупредить!

    Он хрипит еще пару минут, пока дыхание восстанавливается и качает головой. К черту, к черту все это.

    - Клеменс. А теперь идем. - Он заворачивает труп в ковер, который пропитан кровью и вздыхает. Это не будет легкой прогулкой. - Нужно место где его не найдут. Дно реки, овраг поглубже или что-то такое.

    Подпись автора

    https://forumupload.ru/uploads/001a/f0/c8/191/89449.gif https://forumupload.ru/uploads/001a/f0/c8/191/751848.gif

    +1

    7

    С каких пор добрые самаритяне носят за поясом нож, которым так виртуозно владеют? Если бы Даниэль не была так взвинчена случившемся, то наверняка бы ляпнула это вслух, да еще бы присыпала сверху щепотью сарказма. Но, несмотря на некоторую абсурдность ситуации, всё слишком серьезно. И она молчит, понимая, что сейчас этот нож, скорее всего, спас ей жизнь.

    Дани в последний раз бросает взгляд на мертвого студента, что уже давно не просто студент. Интересно, он обнаружил в себе кого-то другого одновременно с ней? Позже? Раньше? В какой момент жизнь этого паренька разделилась на «до» и «после», хороня всё, что было «до» под белым саваном.

    По телу невольно прокатывается волна дрожи, потом еще и еще одна. Дани прикрывает глаза, пытаясь совладать с собой. Нет, ей не страшно. Точнее, страшно, но, пожалуй, не совсем так, как должно бы. Чья-то смерть больше не вызывает липкого ужаса, она просто уходит в копилку чужих воспоминаний о километрах земли, покрытых мертвыми, о войнах, унесших тысячи жизни. О десятках спасенных по воле богини и по её воле тоже.

    Смерть всегда идет рука об руку с жизнью, это две стороны одной монеты, и теперь, благодаря Граалю, Даниэль сама способна выбирать, когда, кому и какой стороной эту монету развернуть. Но именно выбор и вызывает страх. Выбор и последствия, которые за ним, так или иначе, нагрянут. А еще страшно от мысли, что однажды всем станет известно, кем она теперь стала. Чем она теперь стала. И тогда иллюзия прежней жизни рухнет, обнажив на её месте руины под названием Даниэль Лоусон.

    Дани понимает, что пространство вокруг неё едва ли не бьет током, чувствуя легкое касание пальцев парня и слыша его эмоциональные возгласы. Кажется, под действием адреналина её сила немного сошла с ума и продолжает выплескиваться наружу, словно опасность по-прежнему где-то поблизости. Впрочем, возможно, так оно есть, кто знает.

    - Черт. – Дани несколько раз выдыхает, и сердце вроде как замедляет свой бешеный ритм. – Прости… я не хотела. Я не всегда могу… это контролировать.

    Она выглядит почти спокойно, когда они выходят из комнаты с ковром на плече, и думает, что у парня красивое имя. В его вырвавшейся незнакомой речи она уловила итальянский, ничего дословно не разобрала, конечно, но судя по экспрессии, смысл был ясен и без перевода. Что ж, из обрывков, которые удалось собрать по крупицам, загадок вокруг парня сгущалось лишь больше.

    Итальянец способный убить чудовище парой движений ножа – в Англии проездом по делам или местный, который просто не забывает о своих корнях? Не испугался ни его, ни её, действует быстро и слажено – значит, уже встречался с магическими перерождениями? Клеменс кажется максимально подозрительным, но меньше всего Дани хочется искать в нем подвох, тем более, когда его свет столь неоспоримый и яркий.

    До выхода из дома они добираются почти без происшествий. Большинство гостей сосредоточены в гостиной, несколько парочек уединились в верхних спальнях, еще двое бодяжили выпивку и проводили Дани и Клема удивленными взглядами, а стоило за ними хлопнуть двери, вернулись к своему исходному делу.

    - Я Даниэль. – Наконец выдает она, а потом еще пару секунд ругает себя за болтливость, в конце концов, парень не спрашивал, а инкогнито в такой ситуации оставаться разумнее, но теперь их связывает кое-что бОльшее, чем приятное знакомство на вечеринке или секс. И в каком-то смысле Даниэль даже хочется, чтобы Клем знал её. Чтобы он узнал её. Может, тогда ей наконец-то будет с кем поговорить обо всём этом. – Можно просто Дани. Давай к моей машине, клади… ковер в багажник.

    Она садится за руль и срывается с места резче, чем бы следовало, но у них на двоих неплохая легенда в случае каких-то вопросов. Познакомились на вечеринке (причем, большинство её участников видели как), понравились друг другу, захотели продолжить знакомство в более интимной обстановке. Всё просто до тошноты, и черт, как бы было замечательно, если бы их встреча именно так и закончилась. Но вместо своей или его квартиры, Дани едет в никуда, периодически бросая на Клеменса настороженный взгляд. Когда на парня падает полоска света от придорожного фонаря, Даниэль замечает порванный рукав и расползшийся вокруг красный след.

    - Кажется, то существо чем-то тебя задело… - Она сворачивает к обочине и тормозит. Затем касается руки Клеменса, притягивая её ближе к себе. Осторожно проводит кончиками пальцев вокруг глубокого пореза и накрывает его ладонью. Тепло обжигает свою и чужую кожу, но когда всё заканчивается, на руке Клема не остается и следа, только порванная рубашка и пятна крови. – Куда ехать лучше? Я не то чтобы спец в сокрытии трупов.

    Отредактировано Isabella Kain (2022-01-14 10:14:52)

    +1

    8

    Он знает что поступил слишком опрометчиво, он знает что выбраться из этого ему будет сложно. Он не должен был реагировать, он не должен был позволять существу так действовать, он не должен был допускать со своей стороны таких оплошностей. Он все это знает и в глубине души ему страшно, что все закончится плохо и монсеньор Диттман прибудет в Лондон, чтобы завершить начатое некогда обучение.
    Он слишком плох в сокрытии своего статуса. Клеменс должен был работать лучше, ему нужно было интегрироваться в общество, навести справки, найти друзей, выяснить места где собираются существа, выяснить что там происходит и попытаться сплотиться вокруг происходящего с несколькими учениками.

    В итоге он в какой-то спальне и здесь труп человека, который мог быть кем угодно, который мог бы существом, призраком, прочей ерундой, но сейчас он просто труп. Клеменс вздыхает, все было слишком поспешно и его реакция излишня. Но он ничего не может поделать, все дело в девушке, не так ли? Она привлекла его внимание еще там, внизу, смешливаЯ, бойкая, слишком заметная и слишком какая-то, своя что ли.
    Все дело в ней.

    Он тащит тело на своем плече, нет конечно причина по которой он идет с ковром у них вполне благонадежная, но так он выглядит еще более странно, чем парой минут до этого. Он вздыхает и продолжает переставлять ноги, ему все еще предстоит многое обдумать и многое взвесить, все происходящее напоминает какой-то фильм ужасов, где нет главного героя, только ошметки чужих кошмаров.

    Клеменс полагает, что он делает доброе дело, убирая тело подальше от дома. Он таким образом способен и сам себя прикрыть не так ли? Алиби что надо, был на вечеринке, а потом зависал с девушкой. Он вздрагивает от этой мысли, она все еще пугает его, как и любая близость, которая не приправлена сантиментами и платоническими чувствами.

    Его вера не предполагает других вариантов оной не так ли?

    - Красивое имя, Дани. - Он вежлив и в меру осторожен, чтобы не испачкаться о ковер и чтобы уложить тело в багажник.

    Ему еще не приходилось вывозить труп с места убийства, как не приходилось так долго быть наедине с незнакомыми ему людьми. Чаще всего его работа сводилась к изгнанию демонов и молитвам, дома он проводил вечера в тренировках и книгах, тишина вокруг него всегда была незыблемой.

    Он вздыхает и смотрит на дорогу. Они несутся куда-то где можно будет избавиться от тела и ковра. Было бы прекрасно будь там какая-то печь, сожженные трупы проще всего прятать не так ли? Там нечего искать, нечему разлагаться и нечего прятать. Они могли бы избавиться от ковра заодно, но кто он такой чтобы указывать…

    Он дрожит от ее прикосновения и с ужасом смотрит на то, как порез затягивается.

    - Ты. - Он сглатывает. - Ты одна из них. - Получается хрипло и слишком натянуто. - Господи.

    Поминать Бога просто так не в его характере, но он только что убил существо, чтобы потом оставаться с другим таким же. Сколько же их теперь? Есть ли от них спасение?

    - Нам в пекарню, к печи. - Он все еще хрипит и сжимает руку в кулак, совершенно здоровую руку, совершенно без царапин и шрамов.

    Клеменс жмурится и скрипит зубами. Это не страх, он просто корит сам себя за доверчивость, за то, что был так неосторожен, за то что был слишком свободен в суждениях. Нужно опасаться всех, каждого, всегда.

    Подпись автора

    https://forumupload.ru/uploads/001a/f0/c8/191/89449.gif https://forumupload.ru/uploads/001a/f0/c8/191/751848.gif

    +1

    9

    Хочется пошутить, что до Господа Даниэль еще далеко, но к нему на пути она определенно ближе, чем многие другие. Спасибо Граалю, который так варварски перекроили под свои цели, под свои святыни, нарекая его священной чашей, только уже не того бога. Дани, в общем-то, всё равно, но день ото дня в ней плещется чужой застарелый гнев. Он горчит на языке, периодически требуя выхода вместе с другими подавленными чувствами, и тогда у Даниэль срывает крышу. Тогда она перестает быть собой, оборачиваясь воплощением чего-то древнего, эфемерного и опасного. Чего-то, что без сожалений может убить или спасти, но чаще убить, потому что спасать больше некого. Потому что спасения больше никто не заслуживает. А когда внутри не остается ничего, кроме пустоты, Даниэль возвращается, с ужасом осознавая, что сотворила собственными руками. И так по накатанной. Хорошо, хоть не раз в полнолуние, как в сказках про оборотней. Впрочем, в сказах ли?

    - Не то чтобы у меня был выбор, Клем. – Дани хмыкает, продолжая ехать вперед. – Не то чтобы я от этого счастлива.

    Шутка про Господа остается у неё в голове. Выражение лица Клеменса ясно дает понять, что он её не оценит, плюс его нож всё еще был при нем, а Дани не настолько резва, чтобы в такой ситуации отклониться или успеть защитить себя силой. Она в принципе не знает, чего ожидать от этого парня. Кто он, зачем здесь, какие цели преследует. Даниэль бросает на него взгляд и замечает в его глазах не то страх, не то отвращение, не то еще что-то, но не менее негативное. Для неё это странно, в основном Дани привыкла, что к источнику её силы испытывают совсем другое. Но сейчас, наверное, это и к лучшему. Если бы и Клеменс потерял контроль от желания лицезреть «великую чашу», количество трупов в машине могло возрасти.

    - В пекарню? – Дани переспрашивает чуть громче, чем нужно было бы, с ужасом и отвращением представляя, как в чьей-нибудь булочке останутся крупицы тела или ковра. – Нет, нельзя. Надо куда-то еще.

    И резко сворачивает в противоположную сторону под недовольные сигналы других машин.

    - Едем в Патни Вейл, там крематорий.

    Остаток дороги проходит в относительной тишине. Даниэль крепко сжимает руль, отчего слегка влажнеют пальцы и от них отливает кровь. Руки у неё тоже холодные. Они подъезжают с задней части кладбища, там, где парк. Но выйти из машины Даниэль решается не сразу.

    - Если поместим тело в гроб в транзитном помещении, который уже готов завтра отправиться в печь, никто ничего не заметит. А если и заметит, то всё равно будет поздно.

    Она старается рассуждать спокойно, но паника постепенно становится громче. Из легкого шепота паника превращается в громкий крик в ушах.

    Они попадутся. Они обязательно попадутся на камеры или кто-то просто заметит их внутри здания, а может уже заметили подъехавшую в ночи  машину к задней стороне кладбища. Какому нормальному человеку вообще взбредет в голову ехать на кладбище на ночь глядя? Еще и этот ковер. Если найдут его останки, то начнут распутывать клубок дальше. Начнут узнавать, что это за ковер, где мог быть куплен, кому принадлежать.

    Может ли след привести к дому, где проходила вечеринка? Вспомнит ли кто-то, что Лоусон уходила оттуда в компании странного незнакомого большинству парня с рулоном ковра на плече?

    Дани встряхивает головой и крепче сжимает руль. Вариантов у них всё равно не так чтобы много.

    - Я могу вырубить охрану. В каком-то смысле. Им станет не до нас. Если сразу запустим печь, следы сгорят, конечно, но завтра могут начаться разбирательства за неучтенный прах.

    +1

    10

    Ему не нужно было убивать эту тварь так, Клеменс думает об этом всю дорогу. Ему нужно было выждать, ему нужно было проявить себя как охотник, ему нужно было сделать так, чтобы эта тварь не смогла нанести большого вреда ни ему, ни девушке.

    Вместо этого он сглупил. Клем не любил выходить дураком из ситуации, а сейчас именно дураком он и был. И его игра в парня, который знает что делает - отстой, потому что он в панике или почти панике и ничерта не знает что делать. И если бы его видел Льюис, если он мог его видеть или знал в какую нелепую ситуацию Клем сам себя загнал, он бы не услышал конца этой истории.

    Черт бы их всех побрал, даже ругаться мысленно теперь не выходит. ОН всегда использует внутренний цензор, чтобы оценить степень собственной готовности вознестись к райским вратам. Итак, он в минусовой стадии относительно врат и выбраться к другой сторону у него пока не получается. Убийство! Даже если он ничерта не понимает в происходящем, убийство один из тяжелейших грехов.

    Клеменс прекращает думать об этом, когда понимает что таким образом подводит себя отнюдь не к хладнокровным решениям, а к панике более широкого формата.

    - Нас пустят в крематорий? - Он полон скепсиса, потому что в закрытую пекарню ворваться будет куда проще, нежели в крематорий, который скорей всего охраняется пусть и не усиленно, но все таки.

    Впрочем, он задумывается на пару минут, пока Даниэль разворачивает машину, им нужно только избавиться от тела. Не обязательно сжигать, не обязательно даже пытаться его утопить или что там приходит в голову. Достаточно хорошо закопать с нужными ингредиентами. Не так ли? Но что если его найдут? Начнется расследование, сопоставление фактов и все выплывет наружу, все станет слишком подозрительным, а Клем не должен был быть подозрительным типом. Он должен был нести волю Его ближним своим, но не через убийства.
    Он сглатывает вязкую слюну. Он знает что все закончится плохо, если они попадутся. Если только они попадутся. Придется оставить все что было ранее и пытаться раз за разом делать что-то еще, что-то чего он не умеет. КТо он помимо избранной им дороги? Кто он если у него отобрать веру и инструменты ее?
    Он старательно не думает про одиночество во всем этом.

    - Положим его в подготовленный гроб или в чем там их всех сжигают. Нужно только привести труп в порядок, обычно они не выглядят как жертвы убийства спрятанные в ковре, не так ли? Насколько ты можешь выключить охранников?

    Он готов сам прибраться за собой, почему нет. Понадобиться только свежая одежда для парня и несколько дополнительных штрихов, которые он сможет изобразить. Клеменс прикидывает собственные возможности пока они останавливаются у крематория.
    Здесь тихо.
    Почти как на кладбище. И почему он не подумал про кладбище, почему сжигать?

    Подпись автора

    https://forumupload.ru/uploads/001a/f0/c8/191/89449.gif https://forumupload.ru/uploads/001a/f0/c8/191/751848.gif

    +1


    Вы здесь » Легенды Камелота » Эпизоды настоящего времени » [15.01.2021] Чумовая пятница