Мой психолог считает, что у меня - посттравматическое стрессовое расстройство.

Мне не слишком-то нравится этот термин, но с прискорбием должен признать, что он прав. Я до сих пор кричу во сне, о том, что мне снится, лучше вообще не говорить. Иногда средь бела дня я слышу голоса и звуки, о которых предпочёл бы забыть.
Мой психолог говорит, что это форма защитной реакции психики, которая пытается.. ну, не то чтобы подготовить меня, что это моя новая реальность, а скорее просто переварить произошедшее, и это должно когда-то закончиться.
Психолог говорит, что мне надо на таблетки.
Я молчу о том, что всё рассказанное мной - ложь, впрочем, по глазам вижу: она и так поняла. Я как трусливый пёс, который не осмеливается рассказать кому-то правду, продолжаю выдумывать странные истории вроде той про корзинку с котятами в надежде, что они хоть что-то объяснят в сравнении.
Под конец встречи психолог по-матерински улыбается, трогая меня за руку в успокаивающем, тёплом жесте. И говорит, что это ничего, и ложь тоже одна из форм самозащиты.
Мысленно я вгрызаюсь в её ладонь и вырываю с мясом, с хрустом перемалывая челюстями тонкую кисть..

Ставлю зарубку себе на носу: к врачам мне сейчас ходить не только нет толку, но и даже вредно. Потому что вышел из кабинета я под аккомпанемент урчания собственного желудка. Голод превращает меня в агрессивную тварь, которая оценивает людей лишь с точки зрения питательности. И это тоже поменялось после Бейрута.

Встреча с Таби запланирована со вчера, и я тихо радуюсь, что мы видимся в "Шарде". Десять лет назад, когда на стройке закладывали фундамент, а консерваторы писали первые жалобы в Юнеско о том, что этот шпиль изменит внешний вид города, я мечтал только об одном: забраться на самый высокий этаж - выше смотровой площадки, и сидеть там пол ночи, наблюдая за городом с высоты полёта патрульных вертушек.

Этот небоскрёб нравится мне до сих пор. Расположенный на южном побережье, в старом районе, где меж музеями и постоялыми дворами из прошлого тысячелетия кое-как втиснулись "Хилтон" и пошлое здание известного на весь мир фастфуда, он действительно выглядит инородно, словно попал сюда из другого мира. Он напоминает мне о сказках прошлого - о дивных городах эльфов с их сверкающими башнями...

С Таби мы договорились встретиться именно здесь. Одна из любимых кафешек, прекрасный вид на город с тридцать второго этажа, отменная кухня.
Я готов сожрать быка.

Тревожность улетучивается, как только я вижу её - высокую, светловолосую, с великолепной осанкой, как обычно,

осанкой военной, которые засадили меня в клетку, выдирали чешую, кожу и кровь на протяжении месяца

...моя милая, хорошая, умная девочка, которой пришлось залечь на дно.

Последнее время не слышно новостей даже от Спенсера, а нападения на существ стали куда реже. Дела у них, видимо, и без меня идут не очень, но меня во всей этой кутерьме интересует только один человек. Ещё тогда, перед встречей в тренировочном зале, я знал, что дороги назад не будет. С тех пор мы виделись постоянно, и я частенько захаживал к Таби домой проверить, как она, а на деле, мне просто негде было заночевать.
Потом был Ливан, и первые дни, когда я извещал её о том, как идут мои дела.
Потом и это пропало...

Мы едим и треплемся ни о чём. Я тихо млею с того, что она осталась прежней. За это, пожалуй, можно держаться, как за якорь, хотя бы сегодня, можно хотя бы сейчас, милая, пожалуйста?..

Покончив с ужином, поднимаемся на смотровую площадку. Наверху я прячу нас мороком, чтобы перелезть через ограждение и сесть на самом краю, свесив вниз ноги.

- На самом деле я должен тебя предупредить. Сейчас стало небезопасно..

Делать селфи - почти привычка, но сегодня фото получается особенно тёплым. Машинально отправляю его в инсту, подписываю - "family".
Палец замирает над кнопкой "опубликовать".

- Слышала новости из Китая? То, что там было месяц назад, странный дракон, - кошусь на Таби, наверное, она сочтёт, что я сумасшедший, - теперь он здесь. И он... недружелюбен.

Тихо вздыхаю и смахиваю сторис влево - "стереть". Наши лица, геолокация, хештег.. Слишком много рычагов как для одной жалкой сторис. Надо было фотографировать руки, думаю я с сожалением. Может быть, позже.
Воспоминания о встречах с духом в момент портят даже самое радужное настроение.

Подпись автора