Эти отголоски прошлого, события ушедших времен, что так пугали сознание Эвана, с каждым днём приносили ещё больше знаний. Две тысячи лет никак не могли уложиться в разуме простого человека, но артефакт сделал свои правила, позволив своему живому сосуду ощутить всё то, что человечество пытается доказать уже долгое время. Былые мифы и рукописи, что послужили основой религии, в конечном итоге оказались правдой, и даже это знание не могло успокоить безутешную душу мужчины, которая верила в нечто большее. Конрой всегда следовал правилам науки и медицины – всё его сознание продолжало путь в ретроспективе познания человечества, и он не обращал внимание на фатализм. А потом, всё произошло – он случился, вся религия внезапно стала предметом истории и противоречий, следуя неизвестным догмам. Как он мог верить в подобное, когда не существовало признаков существования. А они были, просто смертные не обращали на это свой взор, на этот раз Эван познал всю тягость небес и ещё больше ощущал притяжение к земле обетованной.
Забыться, проще забыться – он не мог. Алкоголь, таблетки и прочие способы не давали результата, мужчина продолжал помнить вековую историю и судьбу, что внезапно проникла в самую глубь сознания. А ещё, он помнил тот удар в ребро. Как проник сквозь умирающее тело человека, что хотел совершить добро. Человека ли? С того момента, простое орудие стало божественным, не по своей воле явно.
Эван пока не знал, что копьё судьбы внутри него обладало своим собственным мышлением, неким подобием сознания, с которым ему ещё предстоит в будущем столкнуться и узнать об истинном предназначении…. А пока, он будет спасать людей, как и всегда.

23 января, новогодние праздники прошли, но люди в Лондоне продолжали сходить с ума, Эвану и его временной команде поступил вызов о возможной попытке самоубийства на мосту Блэкфрайерс. «Джо с Максом продолжают свой отдых и реабилитацию после той девушки несколько дней назад, не знаю, правильно ли я поступил, помогая Лилу» - напомнил сам себе Конрой, подъезжая к огороженной территории моста полицейскими, где уже толпились зеваки и возмущенные водители, мост перекрыли по такому «случаю» с обеих сторон.
- Что нам известно? – спросил Эван у офицера, показывая свой жетон.
- Чарльз Эберли, 38 лет, разведён, бывший работник банковской службы, уволили по сокращению штата две недели назад, ранее не судим и не привлекался – монотонно произнёс полицейский из своего протокола, который установила его служба.
- Сколько он уже стоит на мосту? Были ли попытки переговоров? – Эван всматривался сквозь толпу в сторону мужчины на краю парапета конструкции, времени оставалось совсем немного, его необходимо предупредить.
- Больше получаса, попыток не было, всё ещё ждём прибытия эксперта по таким ситуациям, пытались дозвониться до его жены, однако та недоступна – офицер явно нервничал и кажется, не мог держать ситуацию под контролем, к счастью береговая охрана уже подоспела, их лодки со спасателями находились вблизи моста, ожидая быстрого реагирования.
«Он все равно умрёт от переохлаждения, если прыгнет, врождённое заболевание сердца, орган не выдержит подобной нагрузки, они не успеют его спасти, как бы ни пытались» - Копьё знало, Эван знал. Но этот очередной дар никак не мог спасти человека, поэтому Конрою пришлось снова взять весь огонь на себя, лишь молясь на благополучный исход.
- Организуйте мне несколько минут, я должен поговорить с ним – Эван положил ладонь на плечо полицейскому, а тот без раздумий кивнул и произнёс что-то по рации своим коллегам – Мы спасём его, верьте мне.
- Ребята, продолжаем разгонять народ и отправлять автомобили по другому маршруту, нам не нужно увеличение толпы, действуем! – Теперь ему предстояло совершить самое сложное, пройти сквозь десятки зевак и попытаться достучаться до Чарльза. И самое невиданно, что среди наблюдателей происшествия, Эван увидел очередное существо. Чувствовал её и видел её, прекрасную женщину с не очень хорошей судьбой внутри, болью и чередой смертей. Кажется, они были даже похожи, но стоит ли это внимание сейчас, когда речь идёт о жизни другого человека?
«Если тут оказалась банши, то дело хуже, чем я думал» - Эван не стал фамильярничать со знакомством, времени мало, поэтому просто схватил девушку под локоть и потащить сквозь толпу в сторону Чарльза, пробираясь за ограждения полиции.
- Я не причиню тебе зла, просто подыграй мне, я должен спасти этого человека – прошептал Эван, чуть наклоняясь к незнакомке – Ты же банши, да? Будешь моей точкой не возврата, кричать холодно или горячо к его возможной смерти, если я что-то не так ему скажу и поменяю решение смертного.

Это казалось бредом и всё развивалось слишком быстро для осознания последствий, но за последние дни Эван уже плевать хотел на подобные условности и рамки, он становился безрассудным.
- Чарльз, меня зовут Эван и я из службы спасения – он помахал мужчине, медленно делая шаги навстречу ему, а после перевёл взгляд на девушку – Не бойся, это моя коллега, мы просто хотим поговорить и помочь тебе. Уверяю тебя, что любую проблему можно решить.

Подпись автора

я на тебе как на войне, а на войне как на тебе

За годы службы, Эвану приходилось сталкиваться с гаммой различных происшествий, что варьировались от застрявшего на дереве ребёнка до масштабных катастроф, о которых мужчина старался вспоминать как можно реже, потому что профессиональное выгорание в его специальности приходит намного быстрее, чем в иных областях. Конрой всё ещё продолжал жить собственной работой, переживать за всех, кто попал в беду и оплакивать тех, кого не смог спасти в трудный час. Таких людей на его практики  было несколько, в первый год службы и четыре месяца назад, после взрыва бытового газа в жилом доме. Его капитан был мудрый человек, успокаивал Эвана и давал правильные советы, что иногда жизнь поступает по-своему, и никто не в состоянии изменить судьбу для каждого жителя этой планеты. Знал бы он, что именно после его выхода на пенсию, Конрой узнает немножечко божественного откровения и так называемая «судьба» лишь инструмент в чужих руках, а не какое-то предназначение, с которым необходимо мириться.

«Знал бы Нэш, что изменилось после его ухода на пенсию, то боролся бы за нас до конца» -  Эван на мгновение отвлёкся, из-за реликвии внутри ему стало всё сложнее выходить из собственных воспоминаний, которые смешивались в неизвестный поток, что всё дальше удалял его от реальных событий и настоящей жизни. Мужчина вновь открыл глаза – всё тот же мост, то же задание и проблема внутри, не взорваться изнутри, контролировать себя.

- Ты прав, Чарльз – он выдохнул и сделал ещё шаг в сторону мужчины, что стоял на краю моста – Жизнь несправедлива, ещё как, черт побери, несправедлива.
Эван обернулся и взглянул на Саванну, попытался улыбнуться, чтобы уверенно кивнуть в будущих словах, лишь бы она его не прервала.
- Мы солгали тебе, Чарльз. Лишь сказали стандартные слова, которыми нас учили для подобных ситуаций – голос Эвана шёл вровень с его собственным шагом, не дрожал и был уверен, ведь его сердце сейчас горело в сотни крат несправедливостью – Не все проблемы можно решить одним лишь желанием. Есть законы, правила, условности, в которые нас загнало общество.
- Чарльз, пожалуйста, послушай меня внимательно – Он пытался установить с ним зрительный контакт и донести свою мысль намного понятнее, даже нарушив несколько правил спасателей – Да, жизнь дерьмо. И это дерьмо случается со всеми нами. Никто и никогда не будет готов к подобному, как бы ни старался. Мы все мечтаем о нормальном будущем, поверь, я тоже. Кто бы что ни говорил, у тебя всегда есть собственный выбор и право. Как поступать дальше.
-Твоя жизнь в твоих руках, твоё будущее и прошлое в твоих руках. Если ты действительно хочешь оставить этот мир, тогда прыгай, мы все равно не успеем тебя спасти из-за холода и твоей болезни сердца – Эван решил пойти ва-банк, потому что знал, что говорит искренне и сможет до него достучаться – Но если, это не твоё решение, а вынужденная мера из-за них. Твоей бывшей жены, начальника и знакомых? Никто не праве решать за тебя Чарльз, только ты сам. Плевать на них, плевать на их мнение, пошли они к чёрту. Только ты имеешь право решать, что тебе делать дальше.

Эван глубоко выдохнул, подобный монолог казался слишком сложным и, наверное, относился не только к Чарльзу.
- У тебя остался ты, и поверь человеку, который тоже терял себя, не проеби себя, они этого не заслуживают – Эван закончил собственную тираду, сделав очередной шаг к нему.

Подпись автора

я на тебе как на войне, а на войне как на тебе

Эван редко впадал в религиозную суть происходящего, слишком мало обращался к Богу и даже после пробуждения копья не «уверовал», как это могло было показаться с первого взгляда. Парень всегда сомневался в Создателе, сомневался в том, что видит каждый день на своей работе: как трудно приходится людям и что никто из них не заслужил подобного. Пути Господни неисповедимы, все так говорят, когда не знают правильного ответа. Они привыкли следовать слепым правилам существа, которого даже никогда не видели, а потом только и остаётся – винить или молить о спасении. Конрой был другого сорта, в первую очередь он считал себя человеком и не желал быть простым орудием, что убило сына божьего. Да, парень прекрасно помнил этот момент из тёмного прошлого, испытывал вину и скорбь, по нему, словно Иисус казался таким близким и родным. Как брат.… Но невозможно.

«Мне открылось столько тайн прошлого, но даже теперь я продолжаю быть слепым в поисках правды» - он улыбнулся некому божественному парадоксу и вспомнил слова Сократа: «Я знаю, что ничего не знаю», которого он изучал ещё в школьные времена.

Он внимательно посмотрел на Саванну, которая с лёгкостью подхватила его поток диалога, хотя чувствовалось это ощущение напряжения, ведь Эван пренебрёг стандартными фразами, записанными в протоколе, а вышел за рамки и возможного, что могло привести к отрицательному результату. Он редко рисковал на работе, но этот случай выбил его из равновесия сдержанности.

«Странно, судьи обычно всегда на стороне матерей, если те не привлекались за нарушения или не были на учёте по психотропным зависимостям» - Эван обернулся в сторону девушки, пытаясь понять причину её слов и достоверность, в какой-то степени – «Если она сказала правду, что мы коллеги, то история её жизни прямо пропорциональна обстоятельствам, как удобно».

Он с облегчением выдохнул, ведь слова девушки помогли мужчине понять ту черту, между которой он стоит, и выбрать жизнь, перебраться на берег в самом прямом смысле этого слова. По рации Эвана, что была закреплена на груди, сказали о прибывших речных спасателей на лодках под самым мостом, к счастью они видимо не потребуется. «Мы спасли его» - с радостью подумал Эван, как последующие события оборвали потоки реальности, скорее ожиданий, очередной раз подтвердив саму суть жизни и рока, что складывается на плечи людей.

- Нет! – Эван закричал и тут же ринулся к незнакомцу, когда услышал голос Банши – Не двигайся!
Было уже поздно: за долю секунды Чарльз попытался перелезть на внутреннюю сторону моста, однако оступился и потерял равновесие. Мужчина не успел ухватиться руками за трос и очередной раз, поскользнувшись на промерзшей поверхности, упал вниз, четким ударом виска об край спасательной лодки, что готова была его избавить от мучений. Так и сложилось, но совсем наоборот.
Тело Чарльза мгновенно всплыло на поверхность, но было уже поздно. Спасатели на лодке подтвердили по рации, что мужчина уже был мёртв, всё закончилось.

Прослушав повторно результат первичной экспертизы парамедиков, он обернулся в сторону Саванны, глаза Эвана горели обидой и яростью, когда сердце холодным тоном пронзало внутреннее.
- Да что ты за банши, если не умеешь вовремя остановить? Кто ты такая? Ты фальшивка и я вижу тебя насквозь – он не мог совладать с собственными эмоциями, как и не мог остановить желание ещё раз «прочесть» особу и воззвать к справедливости копья. Ведь всё шло гладко, он мог его спасти и доверился простому существу, низшему из возможной иерархии, однако даже это не помогло спасателю.

К тому моменту, когда оцепление вокруг моста начали постепенно снимать и Эван встретился взглядом почти незнакомыми людьми из временной команды сторонней  спасательной части, он вывел Саванну на личный разговор, который состоялся в нескольких метрах на другой стороне моста, в толпе людей, что лелеяли о счастливом конце. Он был зол, расстроен и не владел собственными эмоциями, больше всего Эвану хотелось узнать правду и причину его неудачи, однако для этого ему необходимо познакомиться с демонами внутри.
- Ты не из этого мира – Эван схватился за голову, пытаясь понять, как и почему -  Кто ты на самом деле? Я вижу тебя, не пытайся сопротивляться. Мы похожи, как тебя зовут на самом деле

Подпись автора

я на тебе как на войне, а на войне как на тебе

Он всегда старался держать свои эмоции в узде, не подчиняться мимолётным ощущениям и мыслить здравой головой. Так его учили, так его тренировали в академии, ведь для спасателя это всё стоит на первом месте. Не поддаваться эфемерным чувствам, стать хладнокровным и выполнять свою работу не смотря ни на что. Таким был его новый начальник, прошедший все круги ада. С реорганизацией отдела поменялось много и в частности отношение к самому Конрою, если раньше он мог позволить себе вольности эмоций, то теперь это преследовалось административным наказанием в отделе. Он не мог, сопротивлялся и не желал быть просто машиной, когда дело касалось жизни смертных людей. Именно благодаря эмпатии и состраданию, Конрой добивался успеха даже в самых сложных ситуациях, он не желал просто выполнять приказы. Ему хотелось понять человека и помочь ему, направить на спасительный путь и дать второй, а то и третий шанс. Он как никто другой знал, как общество винит людей, лишь по одному поступку не дав возможности оправдать свои действия. 

Что будет с его бывшей женой и детьми, когда они узнают о смерти Чарльза? Что будет? Эван знал то ощущение, когда новость о смерти близкого человека разрушает мир. Его отец умер при исполнении и он, спустя много лет помнит тот проклятый звонок, помнит ты выстрелы в воздух на похоронах и безысходность. Подобная боль не должна существовать в этом мире, зачем Создатель дал нам такой «дар потери»? Чем больше он погружался в истоки собственной сущности и прошлых столетий, тем сильнее разочаровывался в себе и этом «божественном видении». Он создал нас, дал нам выбор и в конечном итоге обманул. Смерть не даёт нам шанса, смерть позволяет перечеркнуть страницу, лишь оставить тлеющий остаток боли внутри себя. И боль потери никогда не проходит, она всегда живёт где-то внутри, как бы люли не старались её заглушить.

- Психушка ни что, по сравнению с моргом, где окажется этот человек! – произнёс Эван, сделав глубокий вдох. Да, слишком много эмоций, она не виновата в случившемся. Никто не виноват, кроме Него. Эван не верил случайность и после пробуждения, осознал, как жестоко играют с людьми и их жизнями, но ради чего?

«Я должен успокоиться, должен контролировать себя» - как же его бесило это слово «должен», когда речь идёт о смерти человека. Он не смог спасти ребёнка в пожаре несколько дней назад и не смог помочь парню, который просто запутался в своей жизни. Несправедливо.

- Нет, ты не Рагнель – он схватил её за плечи, рефлекторно, чуть сильнее сжав, а после отпустил, поняв, как это выглядит со стороны. Эван глубоко вдохнул холодный воздух, оставив биение сердца на фоне, лишь бы успокоить собственное тело. Он чувствовал ложь, но не мог понять, почему девушка в неё верит.

- В тебе есть что-то ещё, ты не простая банши – Эван сделал шаг назад, ведь его чутьё буквально кричало внутри и копьё судьбы задавало ещё больше вопросов. Возможно, он хотел узнать причину из-за смерти Чарльза, либо сущность артефакта слишком сильно проявила себя в момент, когда он наконец-то прямым взглядом увидел Саванну.

- Я всегда знаю, кто стоит передо мной – произнёс Эван, окончательно успокоившись и восстановив дыхание – Ты можешь мне не верить, но кажется, нас что-то связывает и я не могу понять причину, это больно.
«Кто она? Из прошлого? Невозможно, таких не осталось, если мне не соврал Габриэль, может ли» - вопросы, сотни вопросов и никаких ответов. За последний месяц Эвана преследовали существа, ангелы, демоны и ведьмы, он готов был упасть в омут безразличия, но внутренняя сила становилась больше от знания, теперь он видел весь крах человечности в будущем.

- Мы должны поговорить, но не здесь – Эван посмотрел на собравшуюся толпу полицейских и его временной команды, чуть понижая голос, он произнёс – Я могу тебе помочь, если ты сама этого хочешь.

Подпись автора

я на тебе как на войне, а на войне как на тебе

Спасателей учили нескольким простым вещам: найти причину угрозы, саму угрозу, оценить возможные последствия. Прошлое, настоящее и будущее в рамках одного момента, когда не существует времени, есть только выбор, за которым следует змейка из фигурок домино.

Большая часть навыков с работы, спустя годы, перекочевала и в обычную жизнь, а может, это было раньше и вообще наоборот. Собственный характер сделал его спасателем или спасатель сформировал его характер? Какой-то Эван Шредингера получается, не иначе.

«Глупости» - мимолётно пронеслось в голове у Конроя, когда внутри проявилось знакомое царапающее наваждение узнать. Узнать те самые три правила из академии.

Эван никогда не жаждал узнать чужую правду, если она его не касалась, но у копья были свои недостатки, а точнее желания. Он всё чаще ловил себя на мысли, что этот артефакт был, не так прост, как казалось на первый взгляд. Более двух тысячелетий он был орудием, а после и символом в чужих руках, но при этом исход складывался всегда одинаковый. Словно копьё имело собственные цели, или характер? Кто же создатель и в чём его истинное предназначение? «Не хватало ещё в голове услышать чужой голос, его голос» - наверное, этого Эван боялся больше всего. Перестать быть собой и уступить место артефакту, потерять личность. Парень знал, как пробуждались существа и ангелы, это было похоже на мягкую версию фильма про «похитителей тел», когда реальный человек словно растворялся, отдавая себя новому хозяину. И самое страшное в этом, что у людей никто не спрашивал их разрешения, просто им не повезло.

«А мне, удача улыбнулась?» - в глубине души Эван мог бы рассмеяться подобному вопросу – «Быть собой и чувствовать вину за убийства людей длинною в несколько тысяч лет! Прекрасный опыт и хорошее начало, для знакомства».

Ему показалось, что смерть Чарльза сегодня даже не имеет ценности по сравнению с тем, что он помнил о прошлом копья, словно один человек не сравнится с потерей сотни тысяч людей. «Нет, каждая жизнь ценна, я буду помнить всех» - отметая порочные мысли артефакта, Эван вновь посмотрел на девушку, которая не желала его больше слушать. Он был готов к такому, что спустя мгновение будет молча смотреть на уезжающий автомобиль и проклинать очередной день, в который он вновь почувствует себя беспомощным и быть может, опять сорвётся.

- Я..Я.. – Эван действительно не ждал от неё внезапной перемены, от чего немного опешил в мыслях и голосе, который дрожащим в напряжении мычанием пытался формировать звуки в слова.
- Палка? Серьёзно!? Именно так, вы меня ощущаете? – вопрос был скорее риторическим и не конкретно к Саванне, однако подобное звучало немного обидно. У Эвана всегда были проблемы с самооценкой, а такие слова в текущих реалиях не придавали ему уверенности, скорее наоборот, уничтожали её.

Он нервно почесал затылок и опустил взгляд под ноги, теперь сказать правду было ещё сложнее, нереальнее что ли. «Перестань обижаться, это просто слова. Тебя ещё и не так обзывали, вспомни старшую школу» - Эван всё же решил, что сейчас совсем не место и не время копаться в самоанализе, он сделает это позже в кровати, перед сном. Он выдохнул, всё же перед ним стояла мнимая банши, так что они в какой-то мере оба аутсайдеры собственных личностей, члены «клуба завтрак».
- Я вовсе не палка! – с раздражением произнёс Конрой, незаметно сжимая ладони в кулаки, когда его скулы застали от напряжения – Ты когда-нибудь слышала про орудие, которое согласно писанию убило Иисуса Христа? Про копьё Лонгина, которые в итоге переименовали в «Копьё Судьбы»?

Эван замолчал, давая возможность девушке немного подготовиться к следующему откровению, не каждый раз он признавался в собственной сущности, и это было немного труднее, чем произнести: «Хэй, я эльф или волшебная морская лошадь!», а не священное оружие, погубившее сына божьего, который, оказывается, существовал на самом деле. Эван буквально может в будущем оказаться причиной сердечного приступа всех атеистов мира. Шах и мат, последователи Дарвина.

- Так вот… - он решил продолжить свой религиозный каминг-аут – Я - то самое копьё и не стесняюсь этого!
Эван просто не мог физически произнести подобную фразу на полном серьёзе, ведь это действительно звучало абсурдом, и он сам себе бы никогда не поверил, или просто не хотел этого признавать.

- Я помню его смерть, точнее артефакт помнит, но мне передались эти ощущения – теперь уже было совсем не смешно, Эвану было тяжело вспоминать первое убийство копьём, словно он был тем самым остриём и проникал сквозь кожу и ткани, ощущал на себе горячую кровь, разрывая любые преграды на собственном пути.

- Я не знаю, кто именно ты такая – Конрой поднял взгляд на неё, ощущая прошлое в глубине бесконечной пустоты отражающих глаз – Но почти уверен, что ты была среди толпы, видела его последний вздох.

Парень внезапно замолчал, ему больше нечего сказать. Он и правда не знал, кто перед ним скрывается за сущностью банши и почему вообще так? Разве сущности могут быть в других сущностях, которые в человеке? Было похоже на извращённую русскую матрёшку, в этом Конрой точно не сомневался.

Он вновь вспомнил свою академию, который раз за этот день.
- Иногда вопросы важнее ответов и мне кажется, что мы оба должны научиться задавать их правильно. Только так можно понять всё происходящее – парень развёл руками в сторону, он и сам не понимал большую часть артефакта внутри, как и не представлял, что может происходить в голове у Саванны, которая шагнула «на следующий уровень» собственного познания. Как бы несправедливо это не звучало.

Подпись автора

я на тебе как на войне, а на войне как на тебе

Эван прекрасно понимал, что такое истинный долг спасателя и героя. Не диснеевского персонажа или героя комиксов, а что действительно происходило в реальном мире. Его отец погиб при исполнении, когда парню было двадцать лет. После потери, Эван многие годы заглушал пустоту от потери в наркотиках и алкоголе, пока не оказался на черте между жизнью и неизвестность. Его спасла мама, отправив на полгода лечиться в рехаб, казалось, этим шагом он разрушил не только светлую память отца, но и собственное будущее спасателя, которым всегда мечтал стать. Благодаря связям семьи, ему дали шанс продолжить обучение в академии, пристально наблюдая за каждым его шагом. И только спустя несколько лет, после выпуска – Эван действительно осознал тот злополучный день, когда умер Конрой старший. Он сделал свой собственный выбор между долгом и семьёй – в тот день мужчина спас десяток жизней, пожертвовав лишь единственной, своей собственной. Парень долгое время винил его в том, что отец выбрал не свою родную семью, а чужих людей. Он мог вызвать подмогу, мог сбежать и сейчас бы они вместе сидели за обеденным столом очередного праздника, крепко держались бы за руки в знак благодарности. Но этого не случилось. Его отец никогда не был трусом и всегда был готов сделать нужный выбор, даже посмертный. В глубине своей души, Эван всегда верил и надеялся, что отец осознавал последние секунды жизни, мысленно говоря собственному сыну о том, что таков путь. Для каждого из нас, кто хочет сделать этот мир чуточку лучше.

- Хотел бы я сказать, что всё это шутка и на самом деле мы самые обычные люди в этом мире – произнёс Эван, выдыхая прохладный воздух. Хотел бы он снова проснуться человеком и позабыть январь, как страшный сон, которого никогда не существовало в реальном мире.

- Помнить лишь обрывки не самая худшая участь – добавил парень – В моей голове бушуют воспоминания десятки войн и сотни тысяч загубленных душ из-за артефакта. Это копьё, оно не остановилось на смерти Иисуса, всё это повторялось из века в век. Я помню их всех.

«Как я справляюсь?» - Эван мысленно переспросил, потому что ответить на такой явно простой вопрос казалось невозможным. Проще спросить, как он не справляется – погрузившись с головой в работу, снотворное и привязывать себя иногда манжетами к поручням кровати, боясь навредить себе в момент очередного приступа во сне.

- Никак – прошептал Конрой, опустив глаза куда-то вниз на землю -  все грехи этого артефакта теперь мои, его кровь на лезвии теперь моя и я пытаюсь из-за дня в день искупить хоть малую часть того зла, что совершило копьё. Пока оно меня полностью не сожгло изнутри.

И Эван не преувеличивал важности подобных слов, парень чувствовал, что реликвия становится сильнее и в конечном итоге завладеет им окончательно, как это случалось с пробудившимися существами, когда личность носителя стиралась под гнётом магического воздействия. И ему стоило лишь гадать, каким чудовищем он, возможно, станет в итоге, когда потеряет собственную человечность.

- Поэтому я и хочу тебе помочь, быть может, ещё не поздно – парень не знал, кому именно не поздно – ему или Саванне, но даже если есть хоть малая возможность, Конрой был готов пойти на риск.

Подпись автора

я на тебе как на войне, а на войне как на тебе