Последствия от открытия ящика развивались стремительно. Марья надеялась обойтись своими силами, но если в первый день проклятье давало такую возможность, то на второй к общему недомоганию добавились еще галлюцинации и кровотечения.

Её кровь была отравлена магией шкатулки, она густела и чернела внутри, пытаясь убить тело и разум, да только вступая в связку с другим проклятьем, вместо смерти приносила лишь мучения, которые грозили растянуться на месяцы до следующего погружения в сон, а быть может и после него, кто знает. Магия оказалась мощная и слишком Маше чуждая, поэтому, чтобы совладать с ней, нужна была помощь. Помощь кого-то не менее древнего и понимающего подобную силу.

Наверное, Кощей мог бы справиться. Как в равной степени мог бы и угробить Марью окончательно, ведь в последний раз его помощь вывернулась годами агонии. Это напоминало русскую рулетку. Один выстрел – мимо, другой – здравствуй пуля в виске. Но всё же с ним оставался призрачный шанс.

Однако Кощея не было. Его не было ни здесь, среди живых, ни там, среди мертвых. Он не встретил Марью на мосту, как десятки раз в прошлом, он не вывел её из царства мертвых, не держал за руку. Весь последний путь Маше пришлось идти в одиночестве, через всю боль и преграды. Мысли об этом поднимали волну горячей злости, а злость в свою очередь только усиливала действие проклятья, словно питая его и распространяя внутри, как саркому. Поэтому на поиски других вариантов спасения оставалось всё меньше времени.

Впрочем, Марья нашла. Довольно сомнительный и тем самым опасный, но в её положении было не до долгих проверок и раздумий. Что именно помогло больше – деньги и связи, которыми они позволяют обзавестись, или заклятье, давшее Маше нащупать определенный поток силы, сказать уже трудно, но все ниточки сводились лишь к одному человеку. Не колдун и не простой смертный. Некогда великий король, теперь занимается расследованиями в специальном отделе и вполне может представлять угрозу для таких, как она. Дэймон Макбрайд – противоречивая личность с вагоном проблем за плечами и целями, к которым Марья пока не поняла, как относиться. Но если она не ошиблась, ему была подвластна магия крови, а это, кажется, единственное, что способно сейчас помочь.

Стоя поздним вечером перед обшарпанной дверью, она всё еще в сомнениях. Этот человек вряд ли станет сотрудничать просто так, а любые сделки чреваты последствиями. Марья уже обжигалась на подобном, до костей обжигалась, и за ошибки по сей день расплачивается своей душой. Но когда тело скручивает очередная болезненная судорога, кулак сжимается сам собой, глухо отбивая на металлической поверхности три сильных удара. Тишина, что наступает следом, нервирует, но Марья стоически ждет, скрестив руки на груди. Так легче держать спину ровной, а подбородок слегка вздернутым, и не поддаваться боли.

Когда дверь наконец-то открывают, первые несколько секунд Марья изучает появившегося в проеме мужчину. Его взгляд уставший, но цепкий, внимательный, и теперь в нем мелькает секундное удивление. Что ж, на новую соседку Моревна и правда не очень-то похожа.

- Добрый вечер, меня зовут Марион Морган. - Марья вновь, с едва слышным акцентом, перекатывает на языке измененное имя, после чего слегка улыбается. Она ведь пришла сюда с миром, не так ли? – Мы не знакомы, но, кажется, мне нужна ваша помощь, мистер Макбрайд.