Вечер одного из немногих свободных дней Фредерик целиком и полностью решил посвятить себе - впрочем, как и все другие немногие свободные дни, которых с занятием новой должности в СБ выдавалось все меньше и меньше. Выйдя из театра "Глобус" после просмотра шекспировской "Бури", он зашел в пиццерию за кофе и пончиками, после чего в размышлениях о послевкусии спектакля и игре актеров отправился на малолюдный, но довольно живописный берег Темзы неподалеку от галереи Тейт Модерн - лавок и питейно-закусочных забегаловок здесь было не очень много, и потому на влажных камнях гуляки и туристы особо не задерживались. Фредерик же выбрал себе местечко поуютнее и разместился на обкатанной волнами бурой от донного ила реки гальке, подстелив на камни прихваченный из машины плотный коврик-пенку. Фотографировать живописные виды он не очень любил, копить впечатления картинками было присуще человеческой личности мистера Кеплера, а вот демон за свое долгое существование рад был обнулить хоть что-то в своей памяти, чтобы радоваться новизне как будто впервые, с восторгом и искренней непосредственностью вкусившего наслаждение человека. Многое в новой жизни нравилось ему, многое приводило в замешательство, но люди продолжали тащить с собой сквозь наслоения времени все свои ошибки, всю свою дурацкую историю, бегая с тем, что можно было бы забыть, так рьяно и оберегая уродливое наследие прошлого с таким трепетом, что это даже раздражало.
Впрочем, красоту и стоящие вещи они с собой тоже тащили. Триумф Шекспира как актера и драматурга Гласеа-Лаболас бессовестно проспал, и, с аппетитом уминая шоколадный пончик, думал о том, что неплохо было бы включить в счет тому, кто устроил этот восхитительно долговременный сон, еще и это упущение.
Бардак с отщепенцами, возомнившими себя десницей Божьей, карателями и судьями над всеми проснувшимися существами, его раздражал. Мысль эта точила мозг со дня мордобоя с Фростом, она преследовала Фреда каждый раз, когда он посылал своих оперативников на точечные устранения головорезов "ОКО" или ехал пускать особо опасным смутьянам кровушку сам, поскольку демонское чутье подсказывало ему, что рано или поздно эти ребята закончатся, а масштаб их деятельности не то чтобы большой. В сравнении с магическим сообществом, пытающимся прибиться к различным лагерям и возникающим то тут то там лидерам, они были каплей в море, у них не было стратегии, они валили всех, кого вычисляли, как жалкие охотники, мотыльками летящие на свет налипших им в записные книжки обрывков легенд и крупиц знаний их уцелевших магических книг. Фред чувствовал разочарование. Черная душа требовала размаха, раздолья, утоления своего предназначения, а не вырезания поехавших крышей сумасшедших идеалистов в малолюдных задворках.
Потенциал он чувствовал в обиженной этими безумцами королеве. Сам демон не стремился создавать свои собственные царства, подобно закрытым миркам промышляющих игорным бизнесом собратьев, набившихся в Кэмден, но с удовольствием подпитывал мстительность поднимающих голову лидеров, желающих вкусить от плода запретного и пренебречь заповедями Господа Всеотца для укрепления собственного шаткого положения среди конкурирующих за власть и внимание существ. Ее нужно было только подтолкнуть к правильным мыслям, к правильным желаниям, Фред даже был не против подумать насчет ее милой игрушки, помогавшей объединять вокруг мрачного очарования подозрительного и нервозного хрупкого красавчика, в которого она заселилась, дезориентированных от подлого сюрприза перевоплощения магических созданий.
Но в этом ворохе мелочных проблем Кеплер сам не чувствовал того самого вектора, который бы направил его. Слишком легко скатиться в хаотичность и судорожное цепляние то за одну, то за другую задачу, если не видно общего курса. Там, в жарком и полном едкой гари адище у всех них, падших однажды с небес на крошево собственных ожиданий ангелов, был жестокосердный и прекрасный в своей непревзойденности вождь, и слово его вело легионы падших в будущее. Теперь же его гласа слышно не было и раздавать лещей людям и ангельским сущностям было скучновато. Хоть и по великой любви.

На периферии зрения замаячила высокая фигура, и Фред недовольно на нее поглядывал. Направлялась она к нему, и вскоре стало заметно, что человек идет не просто мимо гулять, он тоже видит Фредерика и направляется именно к нему. Кеплер вздохнул, поставил стаканчик с кофе на гальку и потянулся за сигаретами. В незнакомце чувствовалась черная демоническая энергетика, и несмотря на приятную наружность он не вызывал чувства безопасности. Такие существа Фреду нравились. Но пользоваться возможностью подглядеть в чужое прошлое и настоящее он не стал, предоставляя мужчине возможность быть неузнанным и представиться самому.
- Надеюсь, у вас веская причина тревожить меня в такой вечер. Вы ко мне по делу?