[indent] Тонкая завеса тумана, совершенно не проходящего даже в ясные дни – только чуть отступающего, чтобы видеть иногда по ту сторону – защищала Авалон во времена Морганы, но времена те давно прошли, осталась лишь внутренняя пустота, где раньше было точное понимание открытых дверей. Никакого тумана в ясный октябрьский день не наблюдалось. Гера с утра наматывала круги по Гластонбери, осознавая, что все это не то и не так. Что от всех путей на Авалон, которые она никогда не знала, но чувствовала, поэтому не ошибалась, ничего не осталось. И лишь речитативом в голове звучали воспоминания – золотистый утренний свет и отдаленный звон колоколов, слишком давно, слишком глупо, чтобы быть правдой, но там, где заканчивается прошлое, начинается будущее, а Авалон был местом вне времени.
[indent] У Геры не было времени подумать, что она чувствует, но тоска по дома неприятно кусает, стоит по пятому разу обойти Гластонбери и добраться до того, что когда-то было аббатством. Как по-идиотски выглядят ее собственные поиски, проверенные путеводителем, кто вообще ищет пути по ярким брошюрам из любого книжного в округе. Ощущение, будто стучится в закрытые двери с требованием пустить домой, но нигде не видно ничего.
[indent] К вечеру Гера заканчивает свой экскурсионный тур по Гластонбери на холме Святого Михаила. Гнетущее отчаяние мешает оценить красоту природы и иронию легенд – здесь похоронен король Артур о своей супругой Гвиневерой. Ей почти смешно, если бы не было так грустно – у нее полное непонимание происходящего вокруг, а все знания заперты где-то там, в прошлом, настоящем или будущем, где-то там, где Моргана коротала часы, пока искала способы вернуть брата в мир живых, хотя фактически он и мертвы-то не был.
[indent] Она почти смеется, когда осматривается по сторонам. Почти прижимает ладонь ко лбу – как же так, потратила день в никуда, а вот он, ее остров, расположенный в двух мирах, вот они, ее болота, вот они ее, давно ушедшие туманы. Ничего не осталось, а без туманов как ступить на древнюю землю феи Мелюзины? Только шепотом вымаливать у Богини возможности, но хватит ли ей сил?
[indent] - Мисс, экскурсии закончены, мы закрываемся, - голос позади заставляет вздрогнуть, Гера оглядывается через плечо. Миленькая девочка в очочках, наверное, пару лет назад закончила исторический факультет работой о бесконечной любви Артура и Гвиневеры, иначе бы тут не торчала. Все верят в сказки, и Гера слабо улыбается.
[indent] - Да, я знаю. Я просто хочу насладиться природой и видом.
[indent] Видом, который редко был виден сквозь туманы, ошибка в движении, и ты утопленник. Простые смертные сюда не могли попасть, для них природные врата никогда не расступались. Кому-то везло выбираться живым, о ком-то потом рассказывали истории, что утоп с горя, когда ходил спасать заблудшую козочку. Гера все это помнит, словно вчера, но ничего из этого тут нет, как не было никогда. Весь Авалон – это часть другого мира, в который неосознанно жрица Богини все проходы знала. А теперь не помнила. Или не могла открыть.
[indent] Ну уж нет. Так не пойдет.
[indent] Что здесь было? Церковь? От нее осталась башня, не то после землетрясения, не то после того, как безумный женатик порезвился. Но сюда ночами не приходят, ни летом, ни зимой – все говорят, что призраки правят миром, призраки правят этим местом. Но единственный призрак тут Марлоу. Лучше всего было бы дождаться ночи костров, когда грань между мирами так тонка, но у нее нет времени. Гера опускается на колени, погружает пальцы в пожухлую осеннюю траву. Закрывает глаза. Думала, что будет сложнее, но медитировать оказывается просто – привычно утихает взбудораженная душа, привычно со дна сознания поднимается все, открывается все, браслеты-артефакты на руках, мощно заряженные, начинают светиться мягким светом. Гера скользит по поверхности мнимой реки, скользит мягко, почти не чувствует необходимости прикладывать усилия. Неожиданно легко, словно так и надо – и в душе жрицы торжество разливается, чтобы оборваться ровно тогда, когда толчок бросает ее в водоворот. Гера почти сразу же понимает что-то неправильное, почти сразу же ощущает, как прошлое цепко ловит ее в свои объятия – ей в прошлое не надо, хотя там тоже могут быть ответы на все ее вопросы, но это еще ничего не значит. Не значит, что она оттуда выход найдет. Гера барахтается, пытается выбраться, разорвать оковы медитации, но выходит так себе – не выходит вообще. Сцепление с землей теряется, когда Марлоу падает отяжелевшая на траву, а сознание медленно тянется в водоворот прошлым – туда, где что-то было.

[indent] Авалон совсем близко, закрытый туманом, но игриво проглядывает сквозь его обрывки, то тут, то там мелькнет кусочек, край, склонившаяся ива, тонкая фигура, звуки пустоты и звуки родного дома. Можно ступить ногами на воду. Можно пройти по воде, можно пройти в воде. Моргана тянется туда, ей даже лодочка не нужна…
[indent] …далекий голод, лишенный интонаций, лишенный жизни, бестелесная тень – ее зовут, ее руку держат, ее хотя вернуть. Или зазвать вперед. Она не знает. Смотрит туда, где начинает отдаляться тень Авалона, смотрит обратно, откуда пришла. Ей кажется, что уйдет и больше не вернется, ни туда, ни обратно. И сомнения растягиваются гибкой изолентой, скользят вокруг, склеивают движения, мешают дышать. Жрица закрывает глаза, жрица не знает, молиться ли Богине о возвращении домой или вернуться туда, где голос начинает обретать краски. Заставляет узнавать его, дергает тонкими нитями невидимой связи. Моргана не может понять, кто это, все еще не может, не двигается с места…
[indent] В груди холодная тоска оставляет семена, которые готовы дать всходы. Невероятно, она так скучала по Авалону, что не понимала этого. Она ищет туда пути не для того, чтобы найти ответы на вопросы, но для того, чтобы спрятаться от того, с чем справиться не в состоянии. Воды манят за собой, предлагают забытье, словно волны Леты, готовые снять собой все проблемы, всю боль, и тонкой тенью былого, Моргана склоняется над ней. Она такая же, какой помнит себя – бледное лицо, темные волосы, тень потустороннего, шлейфом летящая за ней, дитя Племен от и до, так сильно напоминающая о язычестве, так преданно служащая ему, ей и чему-то большему. Ее ладонь зависает над водой, но последнего жеста не происходит.
[indent] Его голос оказывается сильнее.
[indent] А она бы никуда не подумала, что именно он удержит ее в настоящем мире, чтобы она не ушла в прошлое.
[indent] Картинка ее собственного рая разбивается осколками. Туман заволакивает все вокруг, в отчаянном порыве удержаться, Моргана кричит. Кричит от боли. От злости. От разочарования.
[indent] Приходить в себя больно. Не хватает дыхания, словно легкие уменьшились, глаза болят в любой попытке их открыть. На мир смотреть трудно, дышать еще труднее, агония почти реальна, агония разрыва пути в прошлое – Гера уже соображает лучше, точно знает, что почти достигла Авалона, только того, каким он когда-то был. Того, в котором ей не место потому, что там есть своя Моргана, и кажется, она видела ее мимолетный облик.
[indent] — Вот уж никогда бы не подумала, что это будешь ты, - сипло произносит она. Так и лежит головой на его коленях, не открывает глаз, но пальцы крепко сжимают руку Макбрайда. – Что ты тут делаешь?
[indent] Она не хочет знать, кого он ищет. Но все равно спрашивает.
[indent] Ей все время кажется, что они оба не хотят стать чем-то важным друг для друга, отцом и дочерью, пусть и ненастоящими, союзниками, пусть и не во всем находящими правоту друг друга. Но судьба насмехается, давая им шансы, один за другим, и бороться с ней становится слишком тяжело, проще согласиться и попытаться. В конце концов, она тоже его дочь, именно он воспитал ее своим безразличием к средней дочери женщины, которую, наверное, любил.
[indent] Ее ли любил? Гера помнит осколочные видения, не прошлого, не будущего, и даже не настоящего. Внимательный взгляд, брошенное слово, еще девочкой она умела извлекать знания из того, что на первый взгляд было пустым. Просто всегда предпочитала оставить судьбу Вивианы, Утера и Игрейны им самим, в конце концов, у нее были те, чьими судьбами она хотела управлять.
[indent] - В нашем случаи случайности всего лишь череда закономерностей, которые нам что-то дают. Так что ты искал тут, папа? – Обычно обращение слегка издевкой звучит в силу ехидства, которое Марлоу при их еженедельных встречах даже скрывать не старается. Но сейчас вполне искренне слово превращается в интонацию, достойную внимания – без ехидства, кокетства или детской, давно застарелой обиды.

[indent] Гера слабо усмехается. Они оба тут по одной простой причине, оба ищут путь к знакомым образам, к тому, что когда-то у них было, чего теперь нет, чего уже не случится, даже с учетом того, что все участники истории живы странным и немыслимым образом.
[indent] Она не упрекает Деймона в увиливании от ответа, иногда невозможно признаться в том, что было, что не случилось, в своих слабостях. Потому, что это слабости – любые чувства становятся слабостями, когда занимают слишком много места. Когда ради них совершаются поступки, разные и непривычные на вкус, чуждые здравому смыслу во всех его проявлениях. Гера держится за руку случайного прохожего, Моргана держится за руку отца, единственного, кого она помнит не размытым пятном, пусть не все у них было хорошо, но у нее вообще не все хорошо по жизни. Ирония какая.
[indent] - Я…
[indent] Моргана заставляет себя сесть, голова идет кругом, о чем она думала на самом деле? Становится страшно уже постфактум, когда Утер озвучивает все, что могло с ней произойти и не произошло, благодаря ему. Тут ничего не осталось от Авалона, а она с наивностью пыталась до него дотянуться.
[indent] - Я просто решила, что это место имеет все ответы на мои вопросы. Видишь, еще кое-что общее для нас обоих. Решила  [indent] попробовать пробиться сквозь завесу, предполагая, что Авалон не уничтожен, он просто где-то там, за туманами. Но тут ни туманов, ни Авалона, а попытка пройти туда… не туда, я начала проваливаться в прошлое, - сердце гулко бьется в груди. Она бы не вернулась. Сколь бы щедрой к ней не была мать-природа, предки и Богиня, отсыпав сил по самую макушку, ей не хватит сил на такое путешествие.
[indent] Слова благодарности произнести трудно. Нужно время, чтобы заставить язык повернуться их сказать. Слишком много времени прошло с тех пор, когда она помнила, как это, когда тебя берегут, когда есть, кому высказать свою признательность. Закатное солнце кровью расписывается на каждом из них, на природе вокруг, осень рассыпается безмолвным багрянцем. Воздух становится прозрачным и звенит хрусталем, отдается тоской по прошлому, по тихим вечерам, в котором таилось столько магии, что начинаешь любить весь мир, ведь он не может быть настолько жестоким и несправедливым.
[indent] Самообман.
[indent] Впрочем, не в мире проблема, а в тех, кто его собой наполняет.
[indent] - Спасибо.
[indent] Но вставать Гера не торопится. Ей нужно еще немного времени. И руку Деймона не отпускает. Он ее связь с реальным миром, в котором есть то, к чему следует возвращаться. И в его голосе не то тоска по сыну, не то теплящиеся надежды. Он не знает, что Артур ближе, чем тени Авалона, что до него дотянуться легче, что добраться можно, просто сев в машину. И Гера размышляет, что ей с этим делать. Оставить в неведении? Или быть той, кто ему скажет эту новость? Ее первое желание скрыть Артура от всех для себя рассыпается застарелой болью, почему-то с ним не просто, и как разобраться в каждой болезненной нити судьбы, непонятно. Гера лишь выдыхает, думает о том, что хочет яблоко. И в стылом вечернем воздухе над городом, где ничего не осталось от ее прошлого, роняет:
[indent] - Артур тоже проснулся. Я его видела. Говорила с ним. Могу дать адресок, если ты готов к встрече с ним.
[indent] Моргана умалчивает о том, что все могло бы случиться раньше, если бы не ее желание защитить его от всех.
[indent] - Надо сказать, что его жизнь милая ирония по отношению к прошлому, о нем знает очень много, а теперь он и часть этого самого прошлого.

[indent] - Я, видимо, тоже, - с долей обреченности произносит Гера. – Видимо, до Авалона мне не дотянуться.
[indent] Странное дело, как тоска начинает разъедать в груди. А ведь она думала, что скучать по месту недостойно и глупо. И вот, теперь хочет вернуться на остров, где все было так хорошо и так удобно. Но увы, его вытеснил реальный мир без магии, вытеснил так далеко, что можно только в прошлое упасть, но этот путь Моргане не преодолеть.
[indent] Никому не преодолеть.
[indent] Откровения Деймона вызывают слабую улыбку.
[indent] - Поразительно. Какое-то извращенное повторение твоего прошлого. Тебе не везет с сыновьями, может, пора подумать о дочерях?
[indent] Хотя вряд ли ему повезет с дочерями. Вряд ли им всем с кем-то повезет. Не Гере рассуждать о том, каким отцом – мертвым, живым, плохим или хорошим – был Деймон, был Утер, она сама не удалась как мать. Не ей осуждать и Игрейну, все это слишком сложно, слишком не просто. Гера закрывает глаза, Гера изгоняет из мыслей весь этот чертов бред. Немного удивляется странному чувству, когда Деймон отказывается от встречи с Артуром. Она искренне считала, что отец поторопиться увидеться с сыном, но вот бывает и такое, что только Гера и протянула руку к своему прошлому, без желания убить Артура, впрочем, это временное. Глядя каждый раз на Ивейна, она снова думала о том, что потеряли и чего не случилось. И снова злится, острыми иголками злость рассыпается по душе, и тонет в отчаянии.
[indent] Наверное, им и правда стоит учиться друг с другом ладить. Наверное, стоит встречаться по четвергам за чаем. Гере трудно, она в обеих жизнях не стала дочерью, чтобы становиться ею сейчас, но все равно согласно кивает, когда-то нужно начинать. Хуже не будет, лучше – возможно.
[indent] - Что ж, если мы пришли к соглашению, а я не умерла, расскажи мне, что происходит? Сколько странных трупов было за последний месяц и почему нас кто-то пытается убить? Я дважды оказалась в странной ситуации, и даже если списать, что в последний раз это была несостоявшаяся подружка святого отца, то все равно как-то странно. Это существо обладает какими-то силами, но после смерти в нем не остается капли магии. Зато оно явно хочет сожрать что-то в нас. Тебе такое не встречалось?
[indent] Гера поднимается. Ее чуть пошатывает, и вместо того, чтобы отряхнуть джинсы, она держится за руку Деймона. Скатиться кубарем вниз так себе развлечение. В целом же Гластонбери производит какое-то странно гнетущее впечатление, ей тут не нравится, но прежде, чем садится за руль, ей не помешает поесть. Судя по виду, Деймон и сам не откажется от кофе.
[indent] - Тут есть неплохой ресторанчик, оцени название – Под ликом Богини. Ничего божественного в нем нет, но готовят неплохо, заодно все-таки попробуем понять, что происходит вокруг. Можешь верить, можешь не верить, но я уверена, что это все не просто так, и как-то связано с нашим воскрешением, что ли.
[indent] Гера останавливается, задумчиво смотрит на город внизу холма, потом пожимает плечами:
[indent] - Каковы шансы, что все можно будет спихнуть на старческий маразм Мерлина? Он и в наше-то время не очень молод был, а сейчас так вообще мог одряхлеть мысленно до состояния психоза.

[indent] Моргана губы поджимает упрямо. Ну уж нет, она не перестанет искать способы, дотянуться до Авалона, правда, теперь будет сначала думать, а потом делать, не идти по наитию. Но понимать, что все должно быть осознанно и взвешенно. В следующий раз случайности может не быть, Утер не будет проходить мимо, чуда не случится, так что нужно помнить, что собственная жизнь стоит того, чтобы ее сохранить.
[indent] - Ну, скажем так, у нас с тобой все было даже не сложно, его просто не было, туманные воспоминания, слишком далеки, чтобы держаться за ним.
[indent] Странно ведь, когда Моргане хотелось кого-то обвинить во всех своих бедах, отсчет виноватых она начинала с матери. Не с Утера, который, в общем-то, тоже повлиял на ее судьбу не меньше Игрейны. Что в этом было, Моргана так и не знает, но предполагает, что знакомого человека обвинять всегда легче, чем сумрачного призрака из детских воспоминаний. Недоверие же имеет право быть, судя по всему, каждый из них в образе другого искажен легендами, в которых правды ровно столько, чтобы создать основу, но не суть. Моргана уже и не смеется больше с того, кем ее рисует народное творчество, и авторы куртуазных времен или как там это правильно называется. Ей в принципе не смешно.
[indent] В кафе становится на порядок лучше не то от запаха кофе, не то от людей, не то от тепла. Они выбирают обособленный столик у окна, но в окно Моргана не смотрит. Сжимает пальцами хрупкую чашку из тонкого фарфора, как смешно, что кафе держится за традиции, как грустно, что традиции умирают со временем. Тут бы можно было создать иконостас героям Артурианы, двое из которых сидят за столиком живым воплощением прошлого, но хозяева его не трогают, боятся, полные суеверия.
[indent] - Они все еще верят, что однажды Авалон вернется. Верят и боятся, - бормочет Моргана под нос, отламывает ложечкой кусочек бисквитного пирожного, сожженная неудачным путешествием энергия всегда может пополниться за счет сладкого. Есть же в их магии вещи, приземленные до банальности, самой смешно.
[indent] Гера чуть вперед подается, глаза блестят любопытством. Значит, руны, значит, трупы. Что-то такое, да, видела и Моргана, правда, тех рун им не хватило. Она вспоминает то странное чувство, которое человеком не назвать, когда их с Гвен на кой-то черт похитили. Вспоминает одержимую девушку из числа подопечных Нила. Все это никак не складывается целостной картиной, но никто не может понять, как же так выложить части ее, чтобы сложилась.
[indent] - Вы смогли собрать из рун послание? Или пока еще недостаточно их?
[indent] Если руны должны сложиться во что-то конкретное, значит, трупы однажды закончатся. Если нет – то это бесконечная история, но тогда какой смысл в рунах. Моргана смотрит на кофе в чашке, если допить, что она увидит в остатке? Сложится ли там ответ на вопрос, если вопрос сформулировать правильно? Ей уже нет интереса ни до пирожного, ни до кофейной гущи, она поднимает глаза на Утера, неохотно опускает ремарку относительно Вив, не задает вопрос, гордая застарелой обидой. Им придется встретиться, но так же, как Утер не спешит на встречу с сыном, Моргана не спешит навстречу с теткой и наставницей.
[indent] - Это послание для нас, Утер. Для тех, кто просыпается в телах людей. Для тех, кто умер, но снова живет. Это предостережение и обещание, что за всем следует расплата. Такое я тебе и так скажу. Вот только остается понять, кому мы так насолили все вместе, что нас хотят уничтожить. Не уверена, что наше пробуждение и эти трупы взаимосвязаны. Но, определенно, нас все это касается в первую очередь. Мне не хватает знаний прошлого, мне не хватает доступа к библиотекам Авалона, остается разве что начать искать, может, где-то что-то всплывает подходящее, источник информации.
[indent] Где только искать? По аукционам? По лавкам древностей? Гера никогда этим не интересовалась, она понятия не имеет, как устроен подобный мир, значит, придется найти все понятия, чтобы их иметь и использовать в своих целях.

[indent] Кажется, впервые за все время Моргана осознает, как много они потеряли, пока спали. Как многое исчезло во временах, как многое разрушилось. Как мир жил без магии, чтобы снова с ней встретиться только сейчас. и как они на самом деле беспомощны без своих знаний, сокрытых в книгах те, которые были не нужны тогда, но нужны сейчас, а до них не добраться. Прошлое пришло в настоящее и подкидывает им загадки, на которые отгадки найти сложно.
[indent] - Не кельтскими?
[indent] Интересно. Моргана узнала их, но, возможно, они просто были похожи на те, что были ей знакомы с детства. Черт. Ей нужно добраться до первоисточника, и она отставляет чашку, взвешивая свои шансы уговорить Деймона подпустить ее к этому всему. Он не был ее единственным шансом подкрасться ближе к сути, в конце концов, повторить вылазку в участок она может легко и без последствий. Но зачем напрягаться там, где можно сначала попытаться более простыми и доступными способами получить информацию.
[indent] - Я могу получить доступ к тому, что вы уже собрали? Посмотреть на все своими глазами?
[indent] Деймон может отказать. Может и согласиться. Гера пока еще не знает, что он выберет. Его сложно прочитать, открытой книгой король Утер никогда не был. Казалось, что девочке с яркими лентами в темных волосах может покориться каждый, завороженный ее взглядом, ее улыбкой, легким вкусом чего-то далекого и непонятного, что присутствовало в Моргане изначально. Присутствовало в ней с минуты ее рождения, благословенное богиней. Но Утер и сам был чем-то наделен таким, что дало ему право стать Верховным королем Британии, что открыло для любви Игрейны все возможности. И угадать, о чем он сейчас думает…
[indent] Он мог выглядеть замученным жизнью инспектором полиции, мог задолбаться всем, что происходит, но внутренняя сила горела в нем ярко, притягивая внимание. Возможно, это видела сейчас только Гера, возможно, все дело в том, что она помнила его другим, разворот плеч, вздернутый подбородок, уверенность и нежелание пасовать перед теми препятствиями, что щедро подбрасывала ему жизнь. Возможно, все дело в том, что два облика сливаются в единый, и царственность в нем присутствует слишком ощутимо для тех, кто знал когда-то Пендрагона. Интересно, что чувствуют простые смертные рядом с ним? Как они ощущают его прошлое, его встроенный королевский функционал?
[indent] Ей почти хочется об этом спросить. Позволить себе немного гордиться тем, что Утер был ей отцом, пусть ненастоящим, но единственным, которого она хоть немного, но помнила. Он был единственным из ее прошлого, которому ей нечего было предъявить, ну разве что претензии на чужую жену, но в конечном счете, разве сама Моргана когда-то не ждала того же от Ивейна? Они были детьми века, в котором слишком многое – если не все – решалось с позиции силы. Впрочем, сейчас мир так же использует это в своем репертуаре выяснения отношений друг с другом, так что некоторые вещи не изменились. Это одновременно и просто понять, и сложно принять, зная все то, что способна хранить в себе человеческая память.
[indent] - Я хочу помочь. Не то чтобы во мне проснулся гуманизм и забота обо всех, но я не хочу, чтобы меня снова пыталось сжить со свету то, что я не узнаю. В гриме или без, - Гера пытается шутить, но выходит откровенно плохо, вместе с усталостью иссякает и чувство юмора, впрочем, это совсем не ее козырная карта.

[indent] - Но катастрофой все это может закончиться и в случае нашего безделья. Ты не собираешь просто созерцать, в конечном счете, я тоже не просто смотреть, как этот мир умирает.
[indent] Утер, которого она знала по словам его соратников, был не тем, кто станет просто ждать, когда все рухнет. И судя по всему, он ни капли не изменился. Он продолжает что-то делать, он пытается контролировать мир, но выйдет ли? Он хочет встать один против неизвестности, и сейчас пытается избежать протянутой руки Морганы, готовой помочь.
[indent] Гера поджимает губы в чуть ехидной улыбке, качает головой:
[indent] - Ты все такой же. Смерть тебя не изменила. Ты все еще хочешь что-то изменить, но предпочитаешь это делать сам. У тебя больше нет возможности призвать своих подданных к действию, но ты все равно пытаешься справиться в одиночку.
[indent] Боялась ли Моргана опасности? Она не могла сейчас этого сказать. Бывали дни, когда она задыхалась от паники, лезущей изнутри, более того, сейчас она вообще не была ни в чем уверена. Но даже в таком состоянии она не собиралась сидеть, пока за ней придут, пока ее попытаются сжечь на костре, изломать ее жизнь, выжрать все душу, оставив пустую оболочку.
[indent] - Одержимость и безумие - это ужасно. Оно впивается в душу, ломает ребра, превращает тебя лишь в подобие человека. Я там была, Деймон. Я была на той стороне безумия, пусть и недолгое время. А ты сейчас готов туда шагнуть, действия в одиночку. Ты не должен больше защищать мир только собой. Хотя бы потому, что исход неизвестен, и ты можешь проиграть, как один, так и со всей поддержкой. Так что не надо становиться мучеником, боги, вы с Артуром в этом похожи до безобразия. - Гера морщится, невольно вспоминая свои споры с братом бог знает какой давности. - Покажи мне материалы. Возможно, я найду что-то, что ускользает от твоего взгляда.
[indent] Они были разными, рыцари и жрицы. Когда-то вторые обучали первых. Гера не считала кого-то лучше, кого-то хуже, просто рыцари всегда были той силой, что хранила Британию от внешней угрозы, жрицы же были теми, кто имели дело с более тонкой материей и знаниями. В тандеме они могли давать желаемый результат, и ничего зазорного в этом Моргана не видела.
[indent] Вопрос Деймона виснет тяжестью мыслей, о которых Гера старалась не думать. Она отставляет чашку с остывшим кофе, подпирает щеку рукой, задумывается - что ему сказать? Правду, которая выглядит не так уж пафосно и смело? Или снова солгать, чтобы показаться той Морганой, о которой говорят много слов, не очень приглядных.
[indent] - Не знаю...
[indent] Она крутит в пальцах ложечку, за окном постукивают первые капли дождя. Внутри все звенит от напряженного поиска слов для ответа, который никак не может быть однозначным. Что проще - да или нет. Но Гера мается ответом, не в состоянии признать столь очевидные вещи, что выглядят неудобными для нее.
[indent] - Я не могу понять, зачем мы здесь. И что с этим делать. Часть меня утверждает, что второй шанс достоин правильного использования, наладить то, что было разрушено тогда, научиться любить тех, с кем не получилось тогда, простить или отомстить, зависит от ситуации. Взять, к примеру, нас с тобой. Ты достаточно честен в своих словах, я пытаюсь отвечать тем же. Мы не отец и дочь, но ведем себя так, и как ни странно, меня это устраивает. Я почти тебя не помню. Смутные воспоминания из ощущений, а из образов ничего. И мне становится интересно, насколько правдивы мои воспоминания? В конечном счете, ты единственный из мужей моей матери, кому было хоть какое-то дело до меня. - Наверное, она перевела тему разговора от вопроса на слишком уж далекий ответ. - Нет. Наверное, я не жалею, что дышу. Но я не понимаю, почему я дышу. А что насчет тебя? Ты сам жалеешь? Потому, что выражение твоих глаз в какой-то момент говорит именно о сожалении.