Бурбон сегодня кажется мерзким. Совсем не тот королевский напиток, которым с барского плеча его угощал Хогг, да это и понятно - сегодня Тим в Неметоне был просто посетителем, просто одним из, которому даже пришлось показать водительское удостоверение: да, чёрт возьми, он уже имеет право пить. Имеет право даже налакаться и уйти отсюда на локтях, именно так ему и хочется поступить.
Давясь отвратительным пойлом, Тим думает, что вот оно, вот тот самый момент, когда ему тошно. Тошно, одиноко, и не для кого - совсем как тогда, в прошлой жизни, тогда тоже было не для кого.
Философские раздумья не его конёк, и всё же сегодня так и тянет на саморазрушительную рефлексию. Может быть, всё дело в том, что Фрэн ушел, хлопнув дверью, они в который раз недопоняли друг друга, и это "ушел", думает Тим, наконец-то бесповоротно и окончательно? Наверное, так и было, у парня нет никакого повода вечно вытаскивать его из передряг. Но почему-то теперь всё кажется напрасным.

Тим думает: когда всё закончится, когда всё потеряет смысл, он не будет прыгать с крыши. Он не будет глотать таблетки или пытаться вскрыть вены, хотя он точно знает, как сделать это так, чтобы его невозможно было спасти. Он не будет купаться в ледяном озере и не станет совать голову в духовку. Когда сил больше не будет, когда больше не захочется что-то делать, когда больше не для кого будет что-то делать.. Тим просто найдёт об кого убиться, так же, как когда-то он уже убился об собственного отца. Умирать ему не понравилось, а вот быть мёртвым.. Было в этом что-то заманчивое, пленительное. Что-то что до сих пор тянуло его к себе, пусть и веяло холодом.

- Бурбон, который ты мне наливаешь - помои, - презрительно усмехается Тим, пялясь на бармена. - Это личная неприязнь, или всё в твоих руках превращается в помои?

Красивая девушка, потрясающе светлые глаза, миловидное лицо, а ещё ей очень идёт красная помада. Ему. Прямо перед Тимом - новое воплощение Ланселота. Женщина, и всё же ростом выше его, это он уже успел подметить.
Тим не понимает, как так вышло, что самый отважный рыцарь королевства и когда-то в прошлом - его злой враг - позволяет ему сидеть напротив за стойкой и покорно выслушивает все капризы. Тим уже заставил её перемыть бокал дважды, раскритиковал скорость, с которой всё это было сделано, и вот теперь откровенничал по поводу качества пойла. Если с бокалом он был несправедлив, то бурбон точно был так себе. Или же Тим просто терпеть не мог крепкую выпивку, неважно.

- Ты меня бесишь, нормального бармена Юэн нанять не мог? Или тебя сюда за старые заслуги взяли? До новых вряд ли дойти успел, не в этом же теле.

Тим хмыкает. И делает глоток, ещё один... Постепенно, ему кажется, его рецепторы на его нёбе и языке теряют всякую чувствительность к вкусу того, что он пьёт, они попросту обожжены, а он уже пьян, наверное, и ему бы убраться отсюда по-добру по-здорову.
Но убираться не хочется. Точно так же, как и затыкаться.
Когда-то, когда ему всё осточертеет...  - думает Тим и крепко жмурится, нервно теребя в руках салфетку.
Сам не замечая, как, он отрывает от неё куски. А потом открывает глаза и с неким удивлением воззряется на барменшу. Скрутив кусок салфетки в "мячик", он бросает его в лицо девушке, которая просто таки раздражает, бесит своим слоновьим спокойствием. В конце концов, из них двоих, из Мордреда и Ланселота, именно последний был ублюдком с взрывным характером, привыкшым эмоционально реагировать на подобные выпады. И даже не кулаками, нет, сразу мечом.
Неужели он так изменился?
Тим ухмыляется и бросает в неё ещё одну салфетку. Реакции пока что никакой, но сам процесс доставляет невиданное удовольствие.

Подпись автора

- Твои заслуги белыми шитками ниты, - белозубо скалится Тим, делая ещё один глоток, пойло по-прежнему отвратительное, Ланселот бесит, а больше всего бесит именно он сам, Тим, и то, что он находится здесь и пытается вскрыться силами экс возлюбленного экс королевы. Почему Тим так и не смог прислушаться к чужому совету? Почему не смог сидеть тихо, разыскивая и подбирая союзников? И не ему говорить, что дело в неприёмлимости лжи, Мордред давно всем доказал что он первоклассный лжец, лицемер и обманщик. Но почему-то именно эта роль, невинного белопушистого агнца, сейчас доводила его практически до рвотных позывов. - Именно поэтому, не так ли?.. Именно поэтому я пришел сюда к пойлу, "достойному моего кошелька и нутра", а ты провонял им и разливаешь весь вечер и всю ночь. Дни напролёт, недели... Справедливо-то как получается.

Бокал оказывается пустым и Тим требовательно стучит по его краю пальцем, призывая повторить. Будь напротив не Ланс, а Моргана, или кто-то ещё из одарённых, не рыцарей, Тим бы был уверен, что этим вечером его траванут. Но старый добрый Ланс, точнее, теперь Иззи, действует другими методами.
Тим захлёбывается смехом, когда тот предлагает затолкать ему кое-куда салфетку. Даже пару раз икает, наверное, звучит отвратительно, зато Тим сейчас удивительно в гармонии с самим с собой.
Одинаково омерзительный внутри и снаружи.

Бурбон, который разливает Иззи - а Тим, честно говоря, сам заказывал самый паскудный в странной, пусть и неосознанной попытке себя наказать, - действительно полный отстой. Описание гласит, что его настаивали в дубовых бочках, но не озвучивает, именно этот ли настаивали, и когда. Возможно, сотню лет назад бурбон этой марки и правда был получше, но сейчас, в эру массового производства, это просто спирт, разбавленный концентрированными специями-колером. Они горчат на языке, прилипают к нёбу, и Тиму кажется, этот вкус не отстанет от него ещё ближайшие пару суток.

- Мне это даже понравится, если ты сделаешь это прямо здесь, дорогая. Во-первых, у тебя крохотные руки, ты в курсе? Теперь крохотные. Во-вторых, тебя уволят после этого, а Неметон отнюдь не дыра и хорошее рабочее место. Или думаешь, не уволят? Несмотря на видео в сети, которые могут появиться? Тут ведь есть видеонаблюдение от охранной компании, они покажут всё по запросу, предоставят так сказать в самом выгодном свете, ну а интернет сейчас такая удобная штука для того, чтобы лишить кого-то не только работы,  а и перспектив на работу. Так ведь... прости, я забыл, как тебя зовут, Иззи Кейн?..

Тим скашивает взгляд на грудь девушки, там мог бы быть бейдж, его нет, но Тим заранее узнал что за пташка теперь Ланселот. Потому последнего это должно бесить вдвойне. Обязано ведь, неправда ли? Несмотря на то, что он кажется таким спокойным. Несмотря на то, что он прицельно бьёт в ответку - до горького кома в горле, Тим по-прежнему не нужен своим родителям, да и в принципе почти никому. Единственного человека, который пытался быть с ним настоящим, он оттолкнул.
И именно поэтому Тим сейчас здесь, не так ли.
Именно поэтому он вглядывается в хрустально-холодные глаза Изабеллы, ловит взглядом малейшие изменения её мимики, вздрагивания пальцев.
Тим хочет знать, когда она будет готова сорваться чтобы тогда просто уйти. Наверное, уйти. Он до сих пор не решил что делать.

- Мне нравится, когда ты поддерживаешь чистоту в этом баре, - Тим хмыкает и словно случайно, по неосторожности, дёргает рукой со стаканом слишком резко и капли бурбона проливаются на стойку. Гораздо больше, чем несколько капель. - Какая ты неаккуратная, Иззи, приберись ка здесь и добавь мне ещё, - Тим укладывает ладонь на стойку, стуча по лакированной поверхности пальцами.

Просто - почти как отобрать конфетку у ребёнка. И всё же нутром Тим чует, что он ходит по лезвию.
Ещё немного, и он перешагнет через невидимую границу.
Скорее бы.

Подпись автора

Притупленные убойной дозой алкоголя рецепторы не сразу реагируют на раздражитель, и какое-то время Тим с неким отупением смотрит на торчащую из его собственной ладони стеклянную ножку. А под рукой сыро уже не только от разлитого по мнимой неосторожности виски, но и от крови, что покидает тело через колотую рану.

Боль приходит медленно, но по нарастающей, отрезвляя, вытесняя постепенно всё остальное. Почти всё. Тим по-прежнему ничего не предпринимает, разглядывая собственную руку, и вспоминая, как пару недель назад на том же месте дух взымал у него плату кровью, раскрыв на ладонях кровавые стигматы. Тогда ему хватило собственных жалких навыков исцеления, чтобы залечить раны, недаром же он сын великой Морганы, не так ли?..
А сейчас?..

- Я думал, ты способна на большее, - фыркает Тим.

Вдох-выдох.
Тим усмехается - тонко, одними лишь губами, и склоняет голову набок. Его внимание полностью сосредотачивается на игле из стекла, которая пронзает его руку, позволяя шевелить пальцами, но не более. Выглядит это дико, в чём-то даже красиво: тонкая бледная ладонь с подрагивающими пальцами, пришпиленная к стойке, и расползающееся на ней алым цветком ликориса пятно крови. Аккурат в месте, где ещё остался белесый шрам..

С раннего детства его учили концентрироваться и передвигать предметы силой мысли, среди одарённых бытует мнение, что именно эта концентрация потом распространяется и на все остальные навыки. После инициации, получив наставника, который упорно считал его бестолочью, упражнения по концентрации усложнились. Концентрироваться надо было, когда у него отнимаются руки или ноги, иногда всё вместе, а иногда и останавливается сердце... И никогда наставник не был доволен. С родословной Мордреда, он должен был стать, например, магом крови. Должен был иметь какой-то более внушительный, влиятельный дар, а вместо этого получил всего лишь связь с духами.
Он был обречён стать жалким, наверное.

- Мне вот интересно, отец, когда узнал (а я уверен, он давно знал), он к кому больше ревновал, к Гвен, или к тебе?

Под взглядом Тима ножка медленно поднимается в воздух, высвобождая, наконец-то, его руку. И направляется к Иззи, скользя в опасной близости от её лица.
Словно примериваясь.

- Понимаешь, подружка, мне просто капитально не везёт в любви. Вот и не удался этот вечер. Да не бесись ты так.. Поделись лучше, что в тебе такого особенного, что за тобой весь двор бегал? Что особенного нужно сделать, чтобы на протяжении десятка (или сколько?) лет безнаказанно трахать королеву в её же кровати? А иногда задирать ей юбку и в других, куда менее удобных местах. Ай, ладно, всё равно ты не поделишься своим секретом.

Бокал лопается, осыпаясь на деревянную поверхность мелким бисером.
Тим прыскает, поднимаясь и бросая на стойку купюры.
Доводить Ланселота очень весело, но, кажется, он отрезвел достаточно, чтобы перестать дёргать этого тигра за усы. На сегодня с него хватит - и алкоголя, и хождения по краю.

Подпись автора

На улице было прохладно. Выйдя из Неметона, Тим вытащил из кармана сигарету, сперва обычную, табачную. А потом раздумал. Рука неприятно болела, и Тим не мог залечить её сам. Бич всех одарённых, даже целителей - невозможность применить эти таланты к себе. И если ты бедовый, то следует запастись эликсирами и настойками, или же всегда надо иметь знакомого целителя, который будет в состоянии подлатать твою в очередной раз продырявленную тушку.
Тим только усмехается при мысли о целителе. А дым приятно щекочет лёгкие, делая всё.. легче, что ли, проще. Но ведь он пришел сюда именно поэтому. Именно потому, что ему так не хватало Фрэна, и дело даже не в том, что парень ему помогал.
Кажется, он был единственным, кто в него вообще хоть капельку верил.

Шаги за спиной ожидаемы. Тим не успевает толком заметить, как его тело меняет положение с вертикального на горизонтальное, а сверху в него буквально врезаются ярко-голубые глаза Иззи.
Если бы взглядом можно убивать...
Или словом.
Ланс говорит гадости, точнее, отвечает ему гадостями на гадости, скорее, и всё же попадает в точку. Мордред всегда был бледной тенью величия своих отца и матери, а сам по себе... никем толком так и не успел стать, кроме как отцеубийцей. Таким его запомнили в истории, это необратимость, которую исправить он уже не сможет.
А, значит, можно жить с осознанием этого и не трепыхаться.

Прижатый к фонтану, он даже не улыбается, нет, не поступает по привычке, скаля зубы навстречу опасности. Вплотную глядя на Изабеллу, Тим видит проступающий через куда более хрупкий облик образ Ланселота, с плотно сжатыми губами и всё теми же чёртовыми голубыми глазами, которые пытаются просверлить в нём дыру. И на мгновение он, гонимый и коримый многими за легкомысленность, робеет. Смущение проступает в его взгляде - ровно для того, чтобы секундой позже сменить выражение на по-кошачьему хитрый прищур.
Ланс подошел слишком близко, и невольно подставился. А у Тима свободны руки.
Благодаря забитой в папиросу траве боль отступила на какое-то время, и о кровящей ране в запястье можно не думать.
Поэтому перед тем, как свалиться вместе с Иззи в воду, Тим обнимает её за бедра, сминая пальцами ткань брюк, и выдыхает. Точно в её губы - сигаретный дым.
Когда-то на его надгробии напишут, что он был очень... нет, не смелым. До чёртиков глупым, именно так.

Барахтаться в воде очень весело, на самом деле. Фонтан оказывается достаточно глубоким, а Тим вдруг вспоминает, как любит глубину и водное пространство. Успев кое-как сделать вдох, Тим бережет кислород, задерживая дыхание. Сквозь толщу прозрачной воды доходит свет уличных фонарей и луны, а потому он вполне может рассмотреть Иззи. В воде она выглядит почти русалкой, которую рассматривают через линзу голубого цветофильтра - ирреально, воздушно. Словно в невесомости.

Тим оказывается сверху, удерживая её за плечи, шуточно, на самом деле, вырваться - раз плюнуть. Пока что. Не дыша, он рассматривает её в воде, словно предлагая странную игру в гляделки - кто выдержит больше?

Вот только не ясно, что будет потом, когда они вынырнут - с одинаковой вероятностью Ланс может как расхохотаться, так и свернуть ему шею.

Подпись автора

В воде было хорошо. Сентябрьский воздух был достаточно тёплым, чтобы у Тима не обморозились конечности, и, будучи прижатым к каменистому дну фонтана, всё, о чём он думал - это сигареты.

Чёртовы сигареты - вредная привычка, которая сейчас буквально может отнять у него жизнь. До того, как он начал с завидной регулярностью успокаивать собственный невроз табачным дымом в лёгких, он почти достиг пика относительно своего уровня тренированности и возраста - мог без проблем находиться под водой три минуты. И это учитывая глубоководное давление, где на тело дополнительно давит толща воды, мало помалу расплющивая ткани и меняя саму их структуру.

Сейчас у Тима, наверное, есть парочка минут, если он не будет дёргаться и тратить кислород раньше времени, поэтому он с отстранённостью пловца думает о том, как лучше поступить. В честном поединке против Ланселота у него нет малейшего шанса, потому, как обычно, придётся проводить обманные манёвры, хитрить. Крысятничать. Делать то, за что его всегда так ненавидели.

Сквозь толщу воды в лучах скромной подсветки фонтана Тим всё же кое-как может рассмотреть лицо Иззи. Его взгляд фокусируется на ярко-алом росчерке губ.

Несмотря на то, что кто-то сыграл с ним дурную шутку, поместив в тело женщины, Иззи безусловно была очень красивой. А ещё Тиму показалось, что на какое-то мгновение своей такой предсказуемой выходкой ему удалось сбить её с толку. Что же, злость - отличный катализатор, не так ли? А на эмоциях все склонны ошибаться. Особенно Ланселот.
Возвышаясь над Тимом и придавливая его водой - чёртова магия - Иззи всё так же оставалась тоже почти целиком в их импровизированном бассейне. И ладони Тима с её бёдер никуда не делись.

На концентрацию под водой необходимо некоторое время. В сущности, Тима интересовал бережно упрятанный за его голенище охотничий нож, который может сегодня выдать ему путёвку в жизнь, другого шанса он не видит, не броситься же умолять Ланса о пощаде прямо из-под фонтана, мгновенно заполняя водой лёгкие. Потому, прикрыв глаза, он мысленно ищет нож, и нагло ощупывает чужую задницу, скользя ладонями по ямочкам на пояснице вниз.

Ланса уже не видно: они подняли ил и теперь придётся действовать полностью интуитивно. Лезвие ножа, что теперь скользит в воде, впрочем, тоже не блестит, это хорошо, но дёрни он сейчас рукой, та вполне может оказаться сломанной. Поэтому Тим снова играет в отвлечение. Не будь они под фонтаном, он бы ударил небольшим разрядом тока, вместо этого отправляет ладонями телекинетическую волну, прошибающую дрожью до костей.

И бьёт ножом тоже магией, наотмашь, надрезая ткань одежды противника, а вместе с ней и кожу. Тим надеется, что хотя бы дезориентировал Иззи достаточно, чтобы она не заметила, как всё тот же кинжал по плавной дуге скользит к его правой ладони.
Всё, что ему сейчас нужно - ощутить в руке холодную шершавую рукоять.
Он начинает бороться.

С ним бывало всякое, но никто ещё не пытался его придушить, как слепого котёнка.

Подпись автора