[indent] Вафли пахнут так сладко, что становится отвратительно, мысль прогулять школу кажется теперь какой-то неудачной. Прогулка по улице, улыбки прохожим, даже в снег это теряет значение от чего-то, но сказать трудно. Она отмахивается от девчонок, она убегает прочь, сидит около часа на пригородном вокзале, словно хочет уехать прочь. Тоска приходит неожиданно, тоска всколыхивает все то, что осталось под жарким солнцем Африки, когда у нее было другое официальное имя – у нее его больше нет, но Нил зовет ее Герой. Он не изменился, но изменилась она – она дочь дипломатов, за которой могут вести охоту, а могут не вести. Она не знает, зябко кутается в свое пальто, ощущает безбрежную пустоту, где когда-то раньше были родители, были брат с сестрой, были близкие люди.
[indent] Все это заменила одна рука, выдернувшая ее из огня, в котором она должна была сгореть со всеми.
[indent] Полицейский проходит мимо третий, с подозрением смотрит на красивую девочку в дорогом пальто и дорогих сапогах, не то спросить документы, не то оставить в покое. Гера вздыхает, прячет руки поглубже в кармане, выбирается из здания вокзала. Все равно она никуда не уедет, так смысл тут сидеть? Под густыми хлопьями снегами она натягивает капюшон, отороченный мехом, перебегает на ту сторону улицы, чтобы сесть в троллейбус. Она все еще привыкает к этой гибкой и странной действительности, старинный город, пересекаемый нитями электропроводов, речь, отдаленно звучащая ненавистным немецким – никогда не давался в школе – но вполне освоенная самой Герой.
[indent] Мир, которому она теперь принадлежит.
[indent] Машина Нила во дворе как отсчет минут до встречи, сердце радостно подскакивает, и Гера торопится – он, конечно, отчитает ее за прогулы, но ей все равно. Командировка Нила затянулась, но сегодня он вернулся, ради этого стоит забить на вафли и томную прогулку по набережной Карловых Вар. Ради этого стоит искать в сумке ключи, ругаясь, что они провалились за дырку в подкладке. Но стоит только войти, чтобы понять, ее сейчас никто не ждал.
[indent] Чужие женские сапоги, чужое женское пальто, сброшенное на пол, чужие звуки, наполняющие квартиру, Гера и сама стягивает с себя верхнюю одежду, неслышным шагом, на самых носочках крадется вслед за звуками, которые иначе не истолкуешь. Распахнутая дверь в спальню Нила не заглушает стоны, он явно собирался выпроводить женщину прочь до прихода новоявленной племянницы, но не учел ее собственное мнение на этот день. Гера замирает у дверного косяка, так, чтобы видеть, но оставаться невидимой, дыхание перехватывает от картины тел на кровати, двигающихся в одном ритме. Она не смотрит на женщину, блондинка или брюнетка, хороший зад, есть ли грудь, какая разница – ее собственное отражение в зеркале всегда нравится больше. А отражение их с Нилом – и того больше. Гера не может оторвать глаз от него, от его обнаженного тела, пусть и видна ей в основном спина и задница, от того, как он двигается в любовнице, и ей становится не по себе от охватившего жара.
Гера прижимается спиной к стене рядом с дверью. Закрывает глаза, но картину не вытравить, она словно въелась в сетчатку глаз, стоны, более громкие, звуки соприкосновения тел, Гера впивается ногтями в ладони, ей и самой как-то странно, тело реагирует всегда так, стоит подумать о Ниле, а уж увиденное подстегивает реакции еще лучше.
[indent] Он не понимал этого тогда, как и не понимает сейчас. Он не видел влюбленного взгляда девочки-подростка, как и не видит его сейчас. И не знает, как чувство вины иногда сжирает Геру, когда она начинает истово благодарить судьбу, что выжила – что Нил от нее не отказался, но оставил рядом с собой. Конечно, он смотрит на нее, как на племянницу, но Гера не хочет об этом думать. Не хочет думать, что для него она всего лишь обуза, приобретенная со смертью друзей. Ей удобнее верить, что как в Гадком утенке – пусть она уже лебедь – стоит немного подождать, и он оценит, он поймет все ее чувства, он примет эти чувства, он смирится с ними и ответит взаимностью. Он пока он благополучно потрахивает любовницу на своей кровати, и Гера снова тянется посмотреть эту картину. Впрочем, долго смотреть не удается, действо явно катится к концу, и если она задержится, то будет очень неловко. Гера отступает назад, но это и становится фатальной ошибкой, спиной она не может разминуться с чертовой тумбой, поставленной дизайнером этой квартиры еще до них. И хотя оба бьются пальцами об нее по утрам все полгода, которые живут, переставить ее так и не пришло никому из них в голову. С грохот оттуда летит база телефона, что-то еще, чего разобрать не удается. Гера обмирает изнутри, осознает, что в спальне что-то меняется, и сама стоит, придерживая тумбу, чтобы та не упала совсем.
[indent] Черт. Как стыдно-то будет.
[indent] Гера готовит ложь в своей голове, заставляет себя в нее верить – пришла домой потому, что почувствовала себя в школе не очень хорошо, только вошла, споткнулась о тумбу, понятия не имела, что Нил дома с кем-то, лишь бы только Нил не додумался выскочить из спальни голышом, господи, помилуй от подобного, иначе Гера просто… не сможет дышать.

[indent] Слава богу, Нил одет. Гера едва успевает выдохнуть эту мысль в своей голове, чтобы понять, что все положение ничуть не лучше не становится. И что на вопрос Нила в голове нет ни единой мысли, придуманной до того. Она смотрит на него и думает, что выдрала бы его бабе волосы, если бы могла, и сколько он еще собирается принимать ее как ребенка, относясь к ней так, будто бы их в самом деле связывают родственные узы, а не дурацкая бумажка, сделанная Гере кем-то по заказу все того же Нила.
[indent] - Я… да, не очень хорошо себя чувствовала. Видимо, немного подстыла.
[indent] Гера многое не рассказывает Нилу. Например, что ее мучают кошмары о том, что было в Намибии, но снятся они ей тогда, когда он уезжает в командировку. Что иногда ей кажется, будто бы за ней следят, но потом оказывается, что все это банальная паранойя. И все это рассказывать Нилу как-то и не хочется, это снова заставит его опекать ее, считая неспособной на самостоятельную жизнь.
[indent] Ей шестнадцать, а не десять. И она себя чувствует вполне взрослой, исключая некоторые моменты, но с ними способна справиться сама.
[indent] Гера выдыхает.
[indent] - Извини, я… ты спал? Я там видела вещи, разбросанные по коридору, у нас гости?
[indent] В ее словах читалось плохо скрытое «мог бы предупредить, а еще лучше никого не приводить». За спиной Нила начинается движение, и пару минут спустя появляется виновница раздетого вида МакКензи и раздражитель Геры. Красивая. Холеная. Видимо, опытная. Ну да, на кой черт Нилу пигалица, когда есть вот эта…
[indent] Марлоу тянет улыбку, пытается вспомнить, как ее зовут для этой женщины – ей не очень нравится придуманное имя, но она к нему привыкла, просто трудно вспомнить, просто Хэтти это производное от Генриетты, которым ее мама нарекла, но мало кто знает.
[indent] - Вот видишь, Нил, как все получилось, так мы с Хэтти и познакомились. Жаль, девочка, что ты не пришла минут на пять позже.
[indent] Ну да, а пять минут им бы хватило, чтобы кончить?
[indent] На самом деле и правда жаль, лучше бы Гера этого не видела. Вряд ли теперь ей удастся так легко выкинуть зрелище голого зада Нила из своей головы, хорошо бы, чтобы вообще удалось хоть когда-нибудь. Может, Петра права. Может, все это подростковые гормоны, и ей просто надо согласиться пойти на свидание с Иваном, чтобы потом лишиться гребаной девственности и не мучиться каким-то надуманными хотелками о взрослом мужчине за стенкой.
[indent] - Ну вы тогда заканчивайте. А я пойду поставлю чайник.
[indent] Кому-то нужно было разорвать эту неловкую сцену, и хотя Гере отчаянно хотелось самой вытолкать Нелл прочь из квартиры, прямо в этом прикиде, завернутой в простынь, она не могла этого сделать. Только оставить за Нилом право решать, что будет дальше.
[indent] На кухне она нарочито громко хлопает дверцами шкафов, шумит водой, роется в холодильнике, не то в попытке заглушить стоны возможного продолжения вечеринки, то ли просто как-то выпустить пар. Второе работает плохо, ей все равно хочется бить посуду, топать ногами и портить вещи этой красивой и высокой женщины, явно взращенной в идеальных тепличных условиях.
[indent] Такой была мать Геры.
[indent] И такой должна была стать сама Гера.
[indent] Станет ли еще, вопрос, но сейчас ее явно занимало совершенно другое. Чайник начинает закипать, Гера все еще издает по кухне слишком громкие звуки, чтобы тщательно портить все возможные дела, которые Нил решит завершить с Нелл.
[indent] Господи, неужели у него все еще встанет в присутствии Геры за стенкой? Ладно, за несколькими стенками, спальня Нила была самой дальней в их на самом-то деле немаленькой квартире.

[indent] - Что?
[indent] Гера так сосредоточенно возилась с посудой, одновременно прислушиваясь к тому, что происходило в коридоре, что не сразу понимает, какого ответа от нее хочет Нил. Но доходит быстро со вторым вопросом, ложь затягивает, воистину. Она ведь всего лишь хотела схитрить, но, с другой стороны, в школе она тоже придумала свою байку, и дай бог, чтобы Нил не надумал проверять, иначе ей прилетит.
[indent] - На сегодня. Ну в смысле утром посмотреть, как буду себя чувствовать, и уже решить. Если же не смогу придти в школу, то позвонить и предупредить. Ну или написать в школьный чат.
[indent] Ей неудобно говорить о школе с Нилом. Она так хочет быть взрослой, что каждый подобный разговор отбрасывает ее назад на несколько шагов, и снова приходится сближаться с ним, делая вид, что возраст ничему не помеха. Но о чем вообще речь, если на фоне мадам любовница Гера даже и близко не стоит? Она выдыхает чуть раздраженно, когда Нелл снова появляется на горизонте, уже при полном параде. Так она чуть меньше приносит возмущения в упорядоченный мир Марлоу, но увы, хуже от своей одетости не становится.
[indent] Очередное напоминание об отношения Нила и Нелл застит глаза каленой ревностью.
[indent] Гера отворачивается, никак не отвечая на последние слова Нелл. Если вдруг еще раз встретятся, она скажет, что не расслышала. Врать, похоже, становится ненужной привычкой, но что угодно, лишь бы замаскировать все чувства. Но теперь пропадает всякая необходимость в чае как таковом, их остается двое, и под пристальным взглядом Нила Гера тушуется.
[indent] - Я… у вас с ней серьезно? – Наконец, не выдерживает девушка. Ей нужно это знать. Если да, то ей придется подумать о своем будущем вне жизни МакКензи, хотя сначала все же нужно будет закончить школу. А дальше выбрать университет подальше. Мама, например, мечтала, что дочь отправится покорять Сорбонну, на что отец лишь смеялся, намекая, что мозгов у Геры для Сорбонны маловато. Но почему бы не попробовать? Ведь Гера изменилась после всего случившегося. И сегодняшний прогул не показатель уровня знаний. А если поставить себе цель, то все будет проще, гораздо проще. И Марлоу уже мысленно приветствует идею податься в Сорбонну. Нил не должен возражать. Его желание спасти хотя бы дочь друга, если не его самого, понятно и Гера его ценит, но нужно закончить эту благотворительность.
[indent] - Мне кажется, нам нужно поговорить о том, что будет, когда я закончу школу. Тебе кажется это рано, наверное, но если твоя личная жизнь будет меняться, то перемены будут закономерны и в наших с тобой отношениях.
[indent] Чайник щелкает, отключаясь. Гера не двигается с места, присев до того на подоконник и скрестив руки на груди.
- Ты не думай, я благодарна тебе за свое спасение, но ты же понимаешь, что мы не можем изображать семью и тогда, когда твоя опека перестанет меня защищать от социальны служб.
[indent] Нил боялся за нее. Почему, Гера не знала. Она не вникала в дела отца, оглядываясь назад, жалела о том. Сейчас было бы проще понять, почему МакКензи вообще предпочел скрыть факт выживания старшей дочери дипломатов Марлоу. Но они с Нилом об этом не говорили, они вообще не говорили о произошедшем в Намибии, будто бы оставив ее в прошлом. Наверное, Нил просто ее щадил. Но сколько можно щадить чувства, если это важно – говорить.
[indent] - Я тут подумала, что мама хотела бы отправить меня в Сорбонну. А тех денег, которые лежат на запасном отцовском счете с доступом для меня, должно хватить.
[indent] Марлоу обо всем позаботился. И даже о том, чтобы обеспечить детей на случай своей гибели. Это ужасало больше всего на самом деле, словно прямой казатель на то, что он ждал чего-то подобного. Насколько знала Гера, каждый из детей имел такой счет, но пригодился он только Гере, а доступ к нему она могла получить с момента своего восемнадцатилетия.

[indent] - Я сама разберусь, - упрямо повторяет Гера, - ты мне не нянька и не отец, чтобы звонить и за меня что-то просить.
[indent] Она взрослая. И Нилу придется это усвоить и принять, хочет он того или нет.
[indent] Его ответ относительно Нелл не выглядит для Геры убедительным. Не эта, так другая, но он не будет вечно один. Однажды ему захочет семью и детей, а Гера уж точно не готова наблюдать за всем этим с близкого расстояния, впрочем, издалека наблюдать она тоже не готова. Одна лишь мысль, что он ей никогда не будет принадлежать, делает больно. И легче не становится, когда он начинает готовить бутерброды: каждое движение Нила выверено с точностью, ничего лишнего, как часто и бывает у каровых военных, они знают цену движению, не привыкли разбазаривать его даром. Нил ни в чем никогда не суетится, и Гере говорил, что суета ни к чему хорошему не приводит.
[indent] Глядя на него, она понимает, что любит его все сильнее. И что дело совсем не в восторге подростка, обязанного своей жизнью. Марлоу не назначала Нила на роль принца своих грез, но тем не менее, он им стал. И что теперь делать?
[indent] Нил, кажется, не понимает смысла этого разговора. У него вообще могут быть только два исхода, либо договориться дожить до окончания школы Герой, после чего она уедет. Либо изменить к ней отношение. Что выберет Нил, она не понимает, ведь никогда он не проявил ничего, кроме того, что было ему положено обстоятельствами. И это начинает бесить. Может, ей стоит быть напористее? Купить красивое белье, ходить по дому полуголой, по примеру какого-нибудь фильма залезть, в чем мать родила, к нему в постель и хлопать по ней рукой? Каковы шансы, что у него встанет, что он выкинет ее к чертовой матери? Но не проверишь – не узнаешь, а у Геры пока не хватало смелости. Хотя если влить в себя бутылку своей любимой лимонной бехеровки, то можно и смелости набраться. Может, она попытается. Завтра. Или послезавтра.
[indent] - Я не хочу, чтобы ехал со мной в Париж. И не хочу твоих денег. Мне это не нужно.
[indent] Почему он не может этого понять? Придумал какую-то теорию заговора, но пройдет еще время, и никто не вспомнит о Гере Марлоу, да и везде она проходит теперь под другим именем, на него будет свидетельство об окончании школы, на него будут права, на него будет вся ее жизнь, и в этой жизни связью с прошлым пока остается Нил, но и его придется стереть, если он…
[indent] Она мотает головой. Запах бутербродов вроде пробуждает желудок к еде, но вместе с этим раздражает, и она поднимается с подоконника:
[indent] - Ах, ну да, как легко ладить друг с другом, когда ты обращаешься со мной как с маленькой девочкой, не думая о том, что на самом деле чувствую я. – Она проходит к выходу из кухни, но у него замирает, потревоженная словами, которые звучат как-то так, что хочется стукнуть по столу и потребовать откровенности. – А что ты должен, Нил? Опекать меня по гроб жизни? А что будет, когда я влюблюсь? Когда захочу встречаться с парнем? Когда захочу замуж? Что будет тогда, Нил? Что ты тогда должен будешь сделать? Ты тоже можешь захотеть жениться, пусть не на этой… Нелл, но на ком-то подходящей. В общем, это все… и дело не в вере.
[indent] Желание говорить Гера исчерпывает очень быстро. Она едва не выбегает из кухни, но все-таки заставляет себя не торопиться, медленно проходя по коридору в свою комнату, в которой падает на кровать ничком и зарывается лицом в подушку. Ей хочется плакать, но взрослые девочки не плачут, даже когда понимают, что счастья ей никто не отсыпет потому, что не положено. Потому, что ей нужно смотреть на мальчиков, подходящих ей по возрасту, а не думать о голом заде Нила, и том, как под ним стонала Нелл, видимо, ей и правда было очень хорошо. Не зря же она всем своим видом стремилась показать, что хотела бы чего-то большего.

[indent] Шаги Нила по коридору не слышны, а Гера их ждет. Как ждала всегда. Она ссорилась с отцом, и тогда мать удерживала всех, но просила Нила пойти и поговорить с девочкой. Это было странно, глупо, наверное, но иногда Гера провоцировала ссоры исключительно для того, чтобы за ней приходил Нил. Иначе она никак не могла бы добиться хотя бы двадцати минут наедине с ним, просто посидеть рядом, поговорить, ничего больше. Раньше это хватало. Сейчас…
[indent] Сейчас уже не хватает. Сейчас все эти Нелл – сколько их таких у Нила – сводят с ума. Все они старше, лучше и интереснее. А Гера – Гера все еще девочка, не больше. Кэтрин, конечно, во многом старалась просвещать дочь, тема отношений между мужчиной и женщиной у них начала появляться за несколько месяцев до нападения на миссию, когда мать, видимо, и заметила чувства дочери к Нилу. Они это не обсуждали. Кэтрин не пыталась вызнать у Геры, что на самом деле в ее голове происходит, Гера не поверяла матери тайн, логично решив, что та не оценит влюбленность дочери в мужчину, настолько старше ее. Но это им не мешало говорить, как не мешало Кэтрин донести до Геры, что важнее любить и быть любимой, чем все остальное.
Так почему Гера не может сказать Нилу о своих чувствах? Страх отказа рвет сердце на маленькие клочки, словно ненужную записку.
[indent] Он вторгается в ее комнату непрошеным, но все-таки ожидаемым гостем. Садится на край кровати, матрац прогибается под ним, Гера ждет, затаив дыхание. Но раньше он просто начинал говорить, гладить ее по волосам, успокаивать, убеждать, что Марлоу-старший имеет право на свои страхи за дочь, и так далее. Но сейчас Нил делает что-то, чего не делал раньше. Он тянет ее крепкой хваткой за локоть, заставляет подняться, заставляет послушной его рукам сесть рядом с ним, лицом к лицу. В миг какой-то Гера пугается этого, что это значит, что сейчас будет? А потом становится понятно, что МакКензи тоже не слепец, он тоже видит то, что в душе Геры происходит.
[indent] Его вопрос искренне ее удивляет. Гера не сразу находится, что сказать ему в ответ. Выдыхает, облизывает губы. Старается унять дрожь и волнение от его прикосновения, чтобы голос не дрожал, когда она начинает говорить:
[indent] - А почему я не должна хотеть тебя любить?
[indent] Как вообще ему в голову пришла эта дурацкая мысль о том, что его кто-то не захочет любить? Его, такого… такого… нет, описать его трудно, его трудно описать словами, которые есть в репертуаре Геры. Она вздыхает, аккуратно касается кончиками пальцев лица Нила, проводит ими по его щеке, спускается к его губам, но замирает у самого уголка. И одергивает руку, словно позволила себе так много, за это положено наказание.
[indent] - Я не хочу, чтобы ты меня оставлял, Нил, - не выплаканные слезы делают ее голос немного сиплым, но она продолжает: - но я не хочу оставаться рядом только потому, что ты считаешь, что так будет безопасно для меня, но не называешь ни одной причины для беспокойства. Ты продолжаешь хранить свои тайны, которые касаются меня, а я не понимаю, я правда не понимаю, чего я должна бояться и куда смотреть.
[indent] В голове крутится только мысль о том, что она его любит. Но как произнести это вслух, как признаться, когда по лице Нила не прочитать, что на самом деле думает он. Гера выдыхает. Похоже, ей пора задавать вопросы, иначе она будет слишком долго гадать, не в состоянии принять решение. Возможно, она ставит Нила в неудобное положение, но ультиматум в ее словах просматривается, даже несмотря на то, что вслух ничего не сказано. Она все равно сбежит от него, когда получит это право, если он ее не хочет любить.
[indent] - Что ты чувствуешь, Нил? Потому, что я не хочу видеть всяких Нелл рядом с тобой, не хочу, чтобы ты уходил к ним за тем, что могу тебе дать я.
[indent] Движение требует смелости. Но Гера доходит до мысли, что сейчас либо она делает шаг, либо это конец. Ее пальцы сжимают руку Нила так крепко, сколько могут. Тянут его к себе, к своей груди, прикладывает руку к ней, там, где под школьной блузкой бьется сердце, ощущается резная окантовка бюстика, и сбивается дыхание от собственной смелости.

[indent] Сердце колотится так, что вот-вот выпрыгнет из груди. Под тонкой блузкой кожа становится горячее, под пальцами Нила растапливается все на свете, в том числе и холодный страх ответа МакКензи. Гера вглядывается в его лицо, смотрит в глаза, мысленно молит "выбери меня". Если бы не Нелл, она бы еще не скоро набралась смелости говорить с Нилом, и все равно боится, что он сейчас скажет ей, что он взрослый, она маленькая, ей нужно кого-то по возрасту найти. Что-то подобное завуалированно звучит.
[indent] - Нет. Нет-нет-нет. Ты не можешь испортить мне жизнь.
[indent] В самом деле, как можно испортить жизнь любовью? Да, Гера понимает, их ждут свои сложности, она юна, неопытная, наверное, после взрослых женщин она будет казаться Нилу смешной и бесполезной, но она будет стараться, мама всегда говорила, что любовь сглаживает многие углы.
[indent] - Не надо мне позволять быть счастливой с кем-то другим, Нил, я этого не хочу. Я тебя люблю, и я хочу быть с тобой. Я понимаю, мне многого не хватает, но ведь это все... опыт, он приходит. Просто разреши тебя любить. Не прогоняй меня.
[indent] Она переходит на шепот, чтобы унять дрожь в голосе, которая наполняет каждое ее слово. Так близко с Нилом, что сейчас Гера чувствует запах его туалетной воды, его тела, видит золотую радужку вокруг зрачков его глаз. Его ладони такие большие, пальцы соскальзывают с груди, и становится как-то слишком прохладно. Гера едва может дышать от страха при мысли о том, что сейчас эта минут пройдет. Нил скажет собираться к чертовой матери вопреки своим словам о заботе о ней. Но он этого не говорит, хотя Гере нужно пару минут для осознания того, что он произносит. Она забывает дышать, кажется сердце забывает биться. Потом приходится сделать вдох, и сердечная мышца начинает стандартные сокращения. Гера выдыхает, ждет, замирает, когда губы Нила прикасаются к ее.
[indent] Вымечтанный момент. Тот самый, которым Гера грезила. В поцелуе столько осторожности, что ей немного смешно, дыхание Нила щекочет ее, она закрывает глаза, смакуя происходящее. Поднимает руки, укладывает их на плечи Нилу. Господи, почему природная грация моментом испаряется? Ей сейчас не хватает легкости в движениях, наверное, она ужасно со стороны выглядит, но Нил ее продолжает целовать, крепко обнимает за талию, прижимает к себе.
[indent] Легкие начинает выжигать огнем недостаток кислорода. Приходится разорвать поцелуй, но Гера не отстраняется, сидит рядом, пока руки Нила продолжают ее обнимать, придерживая за талию.
[indent] - Я хочу, чтобы больше у тебя никого не было кроме меня. Я хочу тебя любить. Мне все равно на условности. Мне плевать на возраст. И если ты будешь пытаться апеллировать разницей в возрасте, я тебя ударю. У тебя есть право отказаться от меня по причине не любви ко мне, но тогда я уеду. В какой-нибудь пансионат, чтобы там закончить школу. Но ты ведь так не скажешь, правда?
[indent] Он уже сказал достаточно, чтобы Гера не отпустила его никуда. Но думать о первой ночи для себя легче, чем воплощать это. Гера не понимает, с чего начинать, стянуть с него рубашку, штаны, раздеться самой? В голове картинка, виденная ею в спальне, переплетается с безосновательным страхом перед тем, что будет. Гера заливается краской.
[indent] - Я не знаю, что нужно делать дальше. У меня никого не было до тебя, - ее пальцы впиваются в рубашку Нила, на всякий случай, чтобы удержать, если МакКензи решит, что после такого признания проще уйти. - Слишком много проблем, я знаю. Но их будет меньше, правда.
[indent] Может, они торопятся. Может, им не стоит сейчас падать в омут сладких объятий в постели. Может, им стоит как-то морально подготовиться.

[indent] Все выходит проще, чем думала Гера. Все выходит как-то сразу, ей не приходится умолять Нила услышать ее слова, позволить любить его, не приходится часами его убеждать, раздеваясь попутно, чтобы доказать, что ей это нужно. А Нил соглашается. Нил говорит, что больше не будет никаких Нелл, будет только она, только они и больше никого. И это вдохновляет, у Геры, словно, крылья за спиной раскрываются, хотя страх будущего все равно остается: сколько продлится эта восхитительная идиллия? Хватит ли времени на счастье, пока Нил не поймет, что ему это все не надо?
[indent] - Я никуда без тебя не поеду. Мне и Сорбонна не нужна, в Праге есть хороший университет.
[indent] Сорбонна - это мечта, но некоторые мечты должны оставаться и дальше мечтами, а у Геры свои желание, подлежащие исполнению. И она смотрит в глаза Нила, проводит пальцами по его губам, наслаждаясь тем, что ее любит он, что позволяет ей его любить. Большего и не надо. Хотя его прозорливость немного нервирует, и Гера заливается краской смущения еще больше. Она не знает, как сказать ему, что это не страх, а неопытность - она не хочет упасть в его глазах, а что, если она ему не подходит в постели? Что, если она нее сможет дать ему желаемое?
[indent] - Это не страх, как таковой. Просто я не... ну знаешь, мы об этом болтали с девчонками, они делились своими впечатлениями, но у них мальчишки, они - не ты, и я просто не знаю, как себя должна вести. - Отсрочка была бы хорошей вещью, но сколько Нил будет ждать, сколько нужно времени потратить Гере, чтобы стать такой желанной, чтобы он просто взял ее на руки и не отпускал, стягивая с нее детали одежды, одну за другой. В чем-то Нил прав. Когда долго чего-то хочешь, а потом это получаешь, не сразу понимаешь, что делать с этим. И вот сейчас Гера смотрит и думает о том, что приглашение погулять по Праге звучит весьма кстати, золотая осень сейчас так и манит на улицу, надеть пальто, взять перчатки и гулять-гулять-гулять, тем более, что столица Чехии в такое время года выглядит волшебно. И Гера кивает. Они за час доберутся от Карловых Вар в Прагу, оставят машину в центре на стоянке и будут просто гулять, кормить лебедей на Влтаве и целоваться под кленами. - В Маленькой Венеции есть замечательный ресторанчик, мы с мамой и папой туда ходили, когда приезжали в прошлый раз. Как раз погуляем, дойдем туда через Карлов мост.
[indent] На сборы Гере хватает двадцати минут. Она меняет школьную форму на джинсы, ботинки и свитер, завязывает волосы в хвост и уже стоит на пороге квартиры, держит в руках куртку. В машине она включает музыку, чтобы заглушить звенящую тишину - вслед за чувством счастья приходит смущение, которое замыкает все слова внутри. О школе рассказывать не хочется, о работе Нила спрашивать неловко, о том, сколько у него было таких "Нелл" тем более. Но на светофоре при выезде из города Гера льнет к Нилу, чтобы оставить поцелуй на уголке его губ. И сесть обратно под его взглядом, вспоминая, что не пристегнулась.
[indent] Прага встречает солнцем второй половины дня, вся золотисто-оранжевая, оттененная коричневым шифером крыш. Гера натягивает на нос темные очки, шуршит по карман в поисках мелочи за два стакана кофе, пока Нил паркует машину. И протягивает ему его стакан, лучезарно улыбаясь.
[indent] Когда погибла ее семья, когда позади остался ад африканской страны, Гера не представляла, что сможет снова быть счастливой. А Нилу удалось сделать невозможное. И она ему не может перестать улыбаться, пусть и понимает, что быть настолько счастливой просто неприлично.

[indent] Гера смеется. Сразу видно, что у Нила нет времени исследовать Прагу.
[indent] - Если ты хотел сразу в ресторан, то тогда нужно было переезжать на тот берег, до него добираться около часа пешком. А то и больше. – На миг она задумывается, как бы не оставить Нила голодным. В конце концов, в рестораны Кампы они смогут посидеть и вечером, а сейчас для еды сойдет и что-то, не столь изысканное, но от того не менее вкусное. – Пойдем.
[indent] Она берет Нила за руку, во второй все еще держит стаканчик кофе. Наверное, со стороны они выглядят странно, но Гере все равно. Она сжимает пальцы Нила крепко, словно намекает ему, что назад дороги нет. И ведет по знакомым за прошлые путешествия и за собственные исследования города, улочкам, мимо магазинов сувениров, музея секса и старых домой, стены которых видели еще конные шествия на коронацию правителей. Центр Праги необыкновенно красив, с ним может сравниться только Пражский град, там Гера любила гулять в квартале, выделенном для посольств, одна дверь краже другой, восхитительные цветы и прямой путь к Собору Святого Вита, главное – одолеть те ступени, по которым взбираться то еще приключение. Но пока под ними булыжная дорога ведет на Староместскую площадь, где во второй половине дня становится все шумнее, толчея наполняет собой все вокруг. Еще недостаточно людей, чтобы не найти себе местечко в очереди за вепрячим коленом. Аромат жареной на вертеле свинины наполняет собой все вокруг, проникает в сознание, и даже если ты не голоден, ты все равно будешь хотеть взять кусочек.
[indent] Гера занимает очередь и смотрит на Нила блестящими глазами, влюбленная до безумия, веселая до неприличия, и не скажешь, что ссылалась на плохое самочувствие. Она выпускает руку Нила, опустевший стаканчик кофе отправляется в ближайшую урну.
[indent] - Мы можем взять одна большую порцию на двоих и пиво. Не смотри на меня так, мне чуть-чуть, ну не предлагаешь же ты мне есть национальную еду под кока-колу? Это кощунство!
[indent] Очередь подходит быстро, и Гера заказывает приличный косок вепрячего колена, принимая одноразовую тарелку руками, после чего выжидающе смотрит на Нила. Парни, конечно, паспорт проверять у нее не будут, но если рядом стоит МакКензи, на внешний вид, явно вышедший из нежного пубертата, то почему бы ему и не заказать пива.
[indent] В парке у ратуши, крохотном, но уютном, они находят свободную лавочку, с которой открывается вида н всю площадь, памятнику Гусу и честной компании и собор. Многочисленные кафешки, обрамляющие площадь, все больше наполняются не то приезжими, не то местными, лошадь гордо цокает копытами, провозя ландо, желающих покататься пока мало, но это вопрос времени. Гера впитывает в себя всю эту красоту, проникается ею, но самое прекрасное – это плечо Нила рядом.
[indent] - А на ратушу можно подняться, не помню, сколько стоит вход, но главное, чтобы лифт работал.
[indent] Гера поворачивает голову, всматривается в профиль Нила, желание поцеловать его велико, но вместо этого она отдирает кусочек свинины и отправляет в рот. Та практически сразу тает, пока Гера запивает ее глотком пива, Нил все-таки предусмотрительно взял ей меньше, чем себе. Видимо, опасается, что девушка захмелеет, а там будет неловко. Может, это, конечно, ей и нужно. Но она старается не крутить в голове его слова про том, что за комфорт женщины в постели отвечает мужчина, в конце концов, МакКензи прав, им некуда торопиться. Если Нилу не печет, то и Гера может подождать, чтобы позволить всему случится спокойно, а не с набега – это обоим будет только в плюс.

[indent] В чем-то Нил был прав, Гера уже тоже не замечала красоты Праги. Но сейчас рядом с ним будто бы глаза открываются. Смешно, наверное, все это выглядит. Она как маленькая глупая девочка радостно кидается на мужчину, который старше ее, которому она может быть и не нужна – нет, он сказал, что нужна, тут же одергивает себя Гера, утыкается носом в тарелку. Кусочек свинины похрустывает прожаренной шкуркой и тает на языке, вкусная еда отвлекает от непотребных мыслей о Ниле, о себе, на ратушу можно и подняться, но с другой стороны, зачем им туда. Хотя…
[indent] Свинина почти доедена, пиво почти допито, Гера уже пытается вспомнить, в каком кармане куртки влажные салфетки, когда оказывается под рукой Нила, когда оказывается с ним лицом к лицу, и он прикасается к ее губам в поцелуе. Она снова как-то испуганно от неожиданности замирает, но почти сразу же включается, и тянется поцеловать в ответ. Смущение улетучивается к синеве небес осени, а Гера целуется с Нилом прямо на лавочке под ратушей. Недовольное покашливание заставляет ее отпрянуть от Нила, бросит взгляд в поисках нарушителя спокойствия. За спиной МакКензи стоит смотритель парка, площади или просто женщина, поджимает губы.
[indent] - Простите, - смеется Гера, тянет Нила за собой. По пути они выкидывают в мусор одноразовую посуду, находит девушка и салфетки. Заворачиваются за угол, о, им и правда везет, очереди нет и лифт работает. Хрустящие банкноты ложатся на стол смотрителя башни и кассира в одном лице. Она дает сдачу и два билета, которые никому тут не нужны. Гера засовывает их в карман, тянет Нила в лифт.
[indent] Деревянная кабинка поднимает так медленно, что Гера уже нетерпение охватывает. Она стоит, прислонившись спиной к противоположной от Нила стене. Запрещает думать о том, что ей нравятся его руки, губы, весь он, что она хочет забить на все, что им не нужно ждать, но это же глупость сейчас, все это такая глупость, обусловленная воздухом, прогулкой, его близостью. И как только кабинка перестает вздрагивать, замирает на последнем этаже ратуши, Гера выходит первой.
[indent] На смотровой площадке никого. За окном простирается Староместкая площадь, город, Влтава серебристой лентой тянется за зданиями, ратуша выше всех домов в округе, если не считать куполов соборов, но те не мешают наслаждаться бесконечной красотой города, раскрашенного сейчас в песочно-серые, желто-оранжевые и блекло-зеленые тона, свойственные некоторым крышам. Город, в которой Гера влюбилась давно, но сейчас она влюбилась не в город, а в мужчину рядом.
[indent] Наверное, это глупо и неловко, но она приподнимается на носочки и обнимает его за шею, заглядывает в глаза, снова целует. Впервые после смерти родителей Гера чувствует себя целостной и счастливой. Ей немного стыдно за это, ведь полгода — это так мало, чтобы перестать оплакивать родственников, папу с мамой, сестру с братом. Но на самом деле, вопрос ведь не во времени оплакиваний, а в том, что она их никогда не забудет.
[indent] Хотя отцу бы точно не понравилось, узнай он, что его друг собирается жить с его малолетней дочерью. Но ей почти семнадцать. Мать в восемнадцать после окончания школы вышла замуж за отца. И никто ей не пытался сказать, что она маленькая.
[indent] Ладно, может и пытались, но Гера об этом не знает ни одной истории.
[indent] - Мы можем пройтись пешком до ресторана. Или проехаться. Но пройтись, наверное, лучше. Ты гулял когда-нибудь по Карлову мосту? Ах да, ты вечно занят, точно, - Гера смеется, она не отпускает Нила, так и продолжает обнимать его, лишая любой возможности отвернуться, отстраниться, только если снять ее руки со своей шеи. Но Нил не выглядит таким, что хочет этого. И у Геры опять бабочки в животе порхают.

[indent] - На Карловом мосту тридцать статуй, в основном всякие христианские жертвы обаяния других людей. Еще какую-то статую можно тереть студентам ради хорошей оценки в зачетке. Еще какую-то - девушкам, жаждущим любви. В общем, все это такое... придуманное. Но на самом деле особенным место делают люди, Нил. И любовь.
[indent] Гера уже продумывает маршрут в своей голове, хорошо, что на ней удобная обувь, а у Нила военная подготовка - не устанут. Может быть, она покажет ему дипломатический квартал на обратном пути, а там сядут на метро, подъедут к стоянке, в общем, им на сегодня должно хватить впечатлений, которые сохранят навсегда.
[indent] А потом будут рассказывать свои детям о своем первом свидании.
[indent] Зачем она думает о детях? Так говорят, да, но ведь это все их сейчас не касается, правда?
[indent] Гера держит Нила за руку, ведет его улицами мимо магазинов, старается выбрать правильный путь, чтобы не заблудится, иначе Нил долго будет смеяться, у нее все плохо с внутренним навигатором. Но уже впереди маячит пороховая башня, та самая, что стоит на выходе на мост, а краем глаза Гера замечает в витрине нечто поразительное. Платье, которого у нее еще не было. Красивое, изящное, вечернее. Куда ей вечернее платье? До выпускного еще полтора года, и оно уже выйдет из моды, да и платья нужно носить, а не держать в шкафу. Но Гера все-таки останавливается, глядя на вывеску Маркс и Спенсер. И ловит кивок Нила, как разрешение войти в магазин. Он же сам обещал. И хотя им некуда ходить вместе, но Гера просто хочет красивое платье. Или что-то, что будет на ней смотреться очень соблазнительно перед глазами МакКензи.
[indent] - Мне кажется, оно для вас слишком... - продавец-консультант мнется, подбирает подходящее слово, но никак не находит. Переводит взгляд с Геры на ее сопровождающего, очевидно, думая, что он ее родственник. Ну да, никому не придет мысль о том, что происходит между ними и слава богу.
[indent] - Тем не менее, я хочу его примерить. У меня хватает размера в груди, так что уверена, что тут проблем не будет. А рост можно подправить каблуками.
[indent] Гера звучит так по-взрослому, что это ее и восхищает и пугает. Но она права, платье стоит примерить, а фигура у нее вполне уже сформировавшаяся, аппетитная настолько, что становится предметом внимания как одноклассников, так и молодых мужчин.
[indent] Консультант смиряется, приносит платье и предлагает пройти в примерные в дальнем конце магазина, после чего переключает внимание на других посетителей. Гера бросает хитрый взгляд на Нила, занимает самую дальнюю кабинку. Раздеться до нижнего белья легче, чем обрядить себя в платье, застежка оказывается сзади, и как ни выворачивай руки, а все равно без травмы не застегнешь. Похоже, выход в платье отменяется, ошарашить Нила своим роскошным видом у не точно не выйдет. Вариантов не много: звать консультанта, звать Нила или отказаться от идеи покупки платья.
[indent] Гера огорченно вздыхает. Смотрит на свое отражение в зеркале. Платье неплохо на ней смотрится, а будет смотреться еще лучше, когда окажется застегнутым на всем крючки. Похоже, ей придется воспользоваться чужими руками.
[indent] - Нил, - голос девушки звучит жалобно, - ты бы не мог мне помочь?
[indent] Настроение слишком легко разбивается о прозаичность собственной неудачи. Вот так всегда. Но Гера пытается зацепиться за мысль, что платье стоит внимания, а увидеть его на ней в комплекте с туфлями и макияжем будет однозначного прекрасно. Главное, сейчас убедиться, что оно хорошо на ней сидит.

[indent] Ждать помощи от Нила долго не приходится, он приходит по первому зову. В примерной кабинке становится как-то тесно для двоих, а еще жарко, но Гера лишь губу закусывает, когда чувствует, как пальцы МакКензи скользят вдоль крючков платья, едва задевая обнаженную кожу спины. Он справляется с ними на диво быстро, и на миг Геру цепляется колкое чувство ревности – сколько таких платьев он расстегнул, чтобы сейчас так ловко застегнуть то, что на ней.
[indent] Но потом это отступает на задний план. Определенно, платье Гере идет, определенно, они смотрятся хорошо друг рядом с другом. Остается только посмотреть на ценник и решить, что оно того стоит, хотя Марлоу предполагает, что цифры там приличные, ну месячные карманные расходы так точно. А то и больше.
[indent] Правда, перейти к расчетам Гера не успевает, Нил решает позволить себе немного больше, чем до этого, своими прикосновениями губ вызывая перед внутренним взором увиденное ранее. Гера медленно выдыхает, боясь не то видение спугнуть, не то себя, но Нил разворачивает ее к себе – не тратя времени даром поднимает на скамейку для примерки обуви, и разница в росте нивелируется в миг. Гера обнимает Нила за шею.
[indent] Поцелуй приобретает новый вкус запретного плода. Неподходящее место разжигает огонь внутри, хотя здравым смысл дергает за ниточки нервных окончаний, настойчиво напоминает, что так нельзя. Но это не мешает Гере отвечать на жаркие поцелуи, которыми Нил обжигает ей губы. В кабинке словно весь кислород выжигается, кажется, если Нил отпустит девушку, то она просто упадет. Или взлетит воздушным шариком. Внутри же бабочки пляшут свой танец любви, смущая и разжигая чувства еще больше.
[indent] От стука крови в висках Гера едва не пропускает самого важного – она думала, что подобное признание услышит не скоро, но Нил говорит его, а у нее сердце вот-вот выскочит из груди. Воздуха в легких не хватает, кажется, еще чуть-чуть, и задохнется. И Гера отстраняется, настолько, чтобы видеть глаза Нила.
[indent] Девочки делились советами: никогда не верь словам любви от мужчины, сказанные в постели. До секса они скажут что угодно, чтобы им только дали. После секса – чтобы оставили в покое. К какой категории отнести этот момент, если Нил сам предложил не торопиться, но теперь так крепко сжимает ее в своих руках, так жадно целует, что кажется – мог бы сейчас взять ее, и сорвал бы с нее платье к чертовой матери. Платье, за которое они не заплатили.
[indent] - Я тоже люблю, - шепчет Гера в ответ.
[indent] Какая разница, когда они признаются друг другу? Какая разница, будет ли это способом получить от нее сейчас что-то большее? Если эти слова сладостью наполняют уши Геры, то к черту условности, придуманные не очень-то умными и совсем не опытными ровесницами, которые что-то там решили для себя. Гера снова льнет к Нилу в поцелуе, бормочет между ними «люблю-люблю-люблю».
[indent] Может папе бы не понравилось. И мама бы не оценила.
[indent] Может быть. Но никто из них не знает, что такое, так долго ждать, вопреки уверенности всех вокруг, что это долбанная детская любовь пройдет потому, что кто-то решил, что девочка маленькая, чтобы любить взрослого мужчину. Но кто смотрит на возраст, когда внутри пламенем горит это чувство?

[indent] Музыка звучит так громко, бьет по ушам, заглушает звук мобильного. Дает право игнорировать все звонки Нила. И заказывать еще выпивку. Бармен смотрит с сомнением, но он ничего не говорит – девушку пропустили на входе, значит, ей есть уже восемнадцать. Поддельное удостоверение лежит в кошельке, хорошо, что об этом позаботились в свое время, ведомые любопытством подружек, которые хотели погулять по-взрослому. Гера не думала, что пригодится, а вот как вышло.
[indent] Ее начинает подташнивать от злости. Несколько дней назад все было хорошо, а потом Нелл возникла на пороге со своей яркой и взрослой женственностью. Возникает, чтобы на правах старшей подруги просветить несмышлёную племянницу любовника в линии человеческих отношений. Гера хотела кричать, но молчала. Гера хотела посылать, но не делала этого. Она вжималась в кресло машины, в которую ее пригласила Нелл во дворе пятиэтажки, в которой Нил снимал квартиру для себя и Марлоу. Она пыталась не слушать, но слышала Нелл слишком хорошо.
[indent] Ему нужна женщина, а взрослые племянницы утяжеляют всю жизнь Нила – так говорит Нелл сладко улыбаясь. Гера отмороженно смотрит на женщину, не уверенная, что ей ответить. Внутри ненависть разливается морем, чтобы превратиться в океан, ненависть не только к Нелл, но и к Нилу. Потому, что Нелл хочет Нила, и судя по всему, силы в этом бою не равны.
[indent] Сейчас, среди шума бара, Гера и не понимала, как вообще ее хватило на то, чтобы добраться до поезда в Прагу, те ходили каждый полчаса, а у нее был проездной. Она упрямо не брала трубку на все звонки Нила, но сейчас их уже было легче игнорировать. Не помнила она и того, как оказалась в этом баре, кажется, познакомилась с парнем, он ее и пригласил, но в шуме толпы Гера легко ускользнула, потерялась. Снова чувствовала себя загнанной в ловушку, как было после Намибии. Снова чувствовала себя изломанной, какой была тогда. Гера постукивает кончиками ноготков, телефон продолжает настойчиво звонить, требуя внимания.
[indent] Что сделает Нил после сотого не отвеченного вызова? Что он вообще делает? Зачем? Почему Гера так легко поверила Нелл? Она не могла сказать, но слова ядом лились в ее душу, после чего изломали ее окончательно уверенностью, что МакКензи заслужил большего. Она зябко кутается в эту уверенность, зябко обнимает собственные плечи, допивает коктейль, сбегает в дамскую комнату. Большое зеркало и слишком много света высвечивают не лучшую картину – бледность с чуть размытым карандашом для глаз, Гера закрывает голоса, мобильный снова начинает звонить. Так настойчиво и громко, что рука сама по себе тянется к нему. Гера ловит взгляды других девушек. Ярких бабочек в своем счастье наслаждения. Гера мнется, смотрит на свое отражение, отражение выглядит отчаянным, но она все-таки решается:
[indent] - Алло?
[indent] Сердце делает кульбит болезненным ударом о ребра, Гера закрывает глаза, чтобы не видеть себя. Ждет звук голоса Нила в трубке, тоска сжимает сердце, кажется, все мосты сожжены.

[indent] Гера Нила слышит, но не спешит отвечать. Это не выверенный план заставить его помучиться. Это страх, что он убедит ее в том, что все хорошо, но хорошо все равно никогда не будет. Каждый раз будет находиться такая вот Нелл, стремящаяся отобрать чужое счастье, каждый раз Гера будет верить потому, что рациональности в словах чужих больше, чем в ее собственных.
Потому, что никому не нужны проблемы. И потому, что маленькая девочка должна вырасти, а не падать в омут странных отношений, в которых есть нечто прекрасное, но пока еще не готовое к расцвету. И кажется, что не зря Нил тянул с тем, чтобы перейти с Герой в горизонталь, он мог бы подумать об этом, мог бы настоять, мог бы просто отказаться – ранить не хотел, наверное.
[indent] Гера закрывает глаза, слышит голос Нила в трубке.
[indent] Ей некуда идти. Одну ночь можно переночевать у одной подружки, другую ночь у другой, но паломничество не бесконечное, она не совершеннолетняя, в конце концов, Нил просто найдет ее в школе. Можно сбежать, но куда и с чем? Ей даже не хватило ума взять документы, чтобы получить доступ к счетам на свое имя, какой побег? Дальше Праги она не убежит, а даже если и документы были бы при ней, то рано или поздно, столь юный возраст вызовет нездоровые вопросы. И ее все равно вернут Нилу, а в худшем случае у соцслужбы возникнут вопросы, которые могут затребовать ответы, а их на самом деле нет. Так и вскроется истина, от чего может стать только хреновее.
[indent] Куда ни посмотри, вокруг болотистые топи ловушки, в которой нет выбора. Кроме как плыть по течению.
[indent] - Я в ночном клубе.
[indent] Она называет адрес, только сейчас чувствует, что в самом деле захмелела. Нужно выйти на воздух. Если Нил что-то еще говорил, Гера уже не слышала, нажала сброс. Нужно выбраться на улицу, пока не стало совсем плохо. От Вар до Праги времени достаточно, в самом городе будут пробки, у нее два часа ожидания, которые она должна как-то скоротать. Или просто посидеть на бордюре у клуба, что она и делает, кутаясь в свое пальтишко.
[indent] - Эй, красотка, тебя провести в клуб?
[indent] Гера качает головой. К ней так подкатывают каждый минут двадцать уже несколько раз. Она просто отмахивается, но в какой-то момент что-то идет не по плану.
[indent] - Ну пойдем, не ломайся, - чужая рука крепко держит за локоть, тянет подняться. Неустойчивость пошатывается остатками алкоголя, стало не лучше, а только хуже.
[indent] - Я не хочу, отпусти меня, - вяло пытается вырваться Гера.
[indent] В голове всплывают уроки Нила еще с Намибии, она знает, как ударить, просто не помнит, не может, не хочет. Ей вдруг становится абсолютно все равно. Ну что он с ней сделает-то? На глазах у всех? В машину впихнет? А какая разница на самом-то деле?
[indent] Инстинкт самосохранения не включается, Гера смотрит на парня отсутствующим взглядом. Если потом ее спросят, как он выглядит, она не вспомнит. Белое полотно исковерканной пустоты, от чего становится немного не по себе. Истекают ли два часа или она сейчас окажется в еще большей неприятности, мысль почти не отбивается в сознании, Гера медленно выдыхает:
[indent] - Тебе все равно от меня никакого толку, - бормочет Гера, начиная смеяться. Истерика отпугивает парня, а Гера продолжает смеяться, редко всхлипывая, снова оседает на бордюр. Девичьи мечты бьются с привычным громким звоном, а кажется, что весь мир сломался кривыми дугами и болью.