Способности
Как человек:
- Умен, начитан, обладает талантом рассказывать истории, умеет придать им краски и образность, что ценно в его профессии;
- Знает несколько языков, в том числе: немецкий, французский, испанский (только письменно и до потери зрения);
- Умеет стрелять и имеет разрешение на оружие, которое хранит в прикроватной тумбочке;
- После ранения слабовидящий, различает только свет и тень.

Как артефакт:
- Вызывает безумие и жажду крови, если к нему долго прикасаться (более нескольких часов прикосновения человека и человек сходит с ума от кошмарных видений и крови-крови-крови в них, для существ срок может увеличиваться или уменьшаться в зависимости от того, насколько существо изначально предрасположено к убийствам).
Дар безумия и жажды крови ярче и сильнее всего проявляется когда копье приобретает свой истинный облик, а сделать он это может только в руках Галахада.
- В своем истинном облике копье разит без промаха;
- Копье является магическим сосудом, то есть его присутствие может усилить магический дар, если копье снабжает одаренного (существо) магией и лишить сил (если копье пытается остановить чужую магию).
При этом само копье магию использовать не может (только отдать или впитать).

История
В давние времена, когда Дану привела своих детей в мир земной, богиня Морриган ходила на войну с детьми Дагды и человечеством неся в руках два копья, что разили без промаха ее врагов.

“Копье Судьбы” или “Копье Лонгина” не получило свое название сразу, сначала оно принадлежало богине, которая олицетворяла собой и жизнь и смерть и у копья был близнец. В одной из битв, в которой Нуада потерял свою руку и меч, одно из копий было сломано и утратило свои силы, оставшись лежать втоптанным в землю.

Второе копье оставалось в мире богов, в замке Анну, где его не трогали. Копье спало напившись крови и утратив силу своего близнеца. Оно все еще метко разило, все еще аккумулировало магию, но теперь оно было в одиночестве и этот сон ничто не нарушало.

Копье редко стали брать в мир, но со временем, когда дети Дану, Туата-де-Даннан, начали исход с земного мира и разразилась война, копье снова было призвано на бой, снова пило кровь, снова взывало к чужому безумию и порождало страх.

Как и брат, копье пало на землю, но не было втоптано, не было сломано, не было осквернено. Копье забрал себе один из воинов чтобы беречь и хранить его до новой войны.

Сон был недолгим, копье переходило из рук в руки, пока не попало в руки провидца Финееса, который видел сущее, видел что копье это магия и магию он решил поддержать, вручив его своему сыну.
А когда пришло время сражаться с римлянами, копье попало к Лонгину, оставаясь при нем и взращивая в нем умения видеть ходы противника, делая полуслепого римлянина полезным для свершений. Тот не был глупым, выступил как заправский придворный при Цезаре, за что и был отправлен с Понтием Пилатом в Израиль, чтобы вести там политическую деятельность и присматривать за новым завоеванием.

Распятие Иисуса Христа на Голгофе было событием, которое пробудило копье от долгого-долгого полусна полуяви. Святая кровь разбудила и магию и душу, которая спала практически беспробудно, с тех пор как покинула просторы замка Анну и затерялось где-то среди людей.

Копье судьбы напившись крови отчаянно жаждало вернуться в свой мир, прикоснуться к магии, оставить свой след там, снова спать в оружейной, где ему было самое место. ДЛя этого пришлось убить Лонгина, перейти еще несколько раз из рук в руки, пока оно не оказалось в руках Иосифа Аримафейского. Тот в свою очередь уже обладал Святым граалем и с удовольствием прихватил вторую святыню христиан, отправившись на Британские острова.

Находится в компании старой знакомой было даже приятно, не то чтобы сон был полноценным, но в присутствии чаши Керидвен копье могло не жаждать чужого безумия и кровопролития, таким образом оно было почти успокоено и впало в спячку.

Но потом кто-то опять разделил святыни на части, разорвав связь, которая между ними была.

Копье переходило из рук в руки бесконечное количество раз. И каждый раз требовало крови все сильней и сильней, не гнушаясь внушениями, не гнушаясь кошмарами, не поступаясь своими требованиями. Кровь и безумие - вот что вывело его тогда из Рима, это же доставит его к его миру.

Как и когда копье попало к Галахаду история умалчивает, а копье не помнит, к тому моменту кровь на нем почти высохла, а старик, который содержал копье в чистоте уже давно оставил ратные подвиги. С Галахадом копье провело оставшиеся тому дни до встречи с чашей.

Когда Галахад умер, его кровь коснулась копья и это было последнее смутное воспоминание о мире, который принял грозное оружие и вернул его домой.

Персиваль не ожидал, что однажды он пронется кем-то другим. Чем-то другим и будет сражаться с безумием и тьмой, которая пахнет кровью и смертью. Он не ожидал, что его жизнь так круто изменится, наполнится ядовитым желанием вернуться назад. Вернуться домой.
Уснуть.

Он родился в обычной семье, прошел школу, прошел колледж, попал в пару переделок, записался в армию Великобритании, как раз в то время, когда они отправляли миссию в Афганистан. Но повоевать не успел, получил осколочное ранение в шею и голову и после операции уже не смог вернуться к нормальной жизни, оставшись слабовидящим.
Пределы его зрения - свет и тень.
Он использует собаку поводыря и иногда трость. Чаще всего они с собакой добираются до его места работы, местный колледж искусств, раз уж он закончил факультет искусствоведения и прекрасно мог преподавать теорию о быте и нравах художников прошлых лет. Почти исторические сводки в его исполнении приобретали новый виток интересных событий, так как читать Персиваль не прекратил даже после утраты зрения.

Освоить шрифт Брайля было сложно, но когда выбора нет, он нашел свой способ справиться с этим. Книги стали частью его быта, дома как минимум было четыре полки с разными аспектами искусствоведения. Он больше не мог видеть картины, но мог читать и рассказывать детали, которые сложно отыскать на просторах интернета или при поверхностном изучении.

Его пробуждение было болезненным, его рвало, он метался по квартире, он сказался больным и не ходил на работу несколько дней. Его разум агонизировал, много лет войн, много лет жестокости, много крови, много убитых им.
Он оттирал руки снова и снова, пытаясь вымыть это с себя. Он перестал говорить с родителями, потому что хотелось кричать.

Его спасали книги и собака. Он отвлекся на выгул пса, которого звал Кит и это вырвало его их круга агонии и самоистязания. Копье было бесчувственным оружием, душа которого была старше мира Персиваля. Персиваль придал копью чувства и оно как ребенок потянулось за ними и там, где ранее было только стремление вернуться домой, потянулись новые ниточки, интерес, любопытство, любовь к собаке.

Это стало отправной точкой для изучения мира заново.