В метро Айвор бывает часто. Он успел обзавестись своей машиной, но по привычке в мегаполисе по возможности катается в метро - никаких чёртовых пробок, а, главное, в нужное ему время почти всегда свободно. Айвор слишком привык работать по свободному графику, чтобы хоть что-то в этом менялось. И есть деньки, когда к середине дня он уже честно отпахал свои восемь часов, до белого шума прямо перед глазами. Теперь Айвор садится в вагон и едет на встречу. С дочерью ему дозволено видеться не больше двух раз в неделю, и четверг один из тех дней, когда он может забрать её из младшей школы, после чего они обычно идут в какую-то кафешку поесть мороженого, и поболтать о том о сём. Иногда дочь остаётся у него ночевать.

От шума подземки привычно подзакладывает уши, и Айвор облокачивается спиной на стекло с надписью "не прислоняться". Ещё недавно вагон был освещён дневным светом, они проехали над Темзой, и снова спрятались в чёрной норе тоннеля. Очередная остановка, на ней выходит большая часть людей, и Айвор собирается занять одно из сидячих мест, идя вдоль вагона. Вместо этого он замечает кого-то, кто кажется ему знакомым, ощущение сродни тому, что кто-то дёргает за прицепленную к его позвоночнику ниточку. И Айвор останавливается, впивается взглядом в незнакомую девушку, поверх которой призрачным видением проступают прежние черты.

Они вовсе не незнакомы. Айвор невольно улыбается ей, шире, чем положено, и шатается по меняющему скорость и очевидно направление вагону навстречу, это он проигнорировать просто таки не может. Не так много людей он запомнил, проведя большую часть своей активной жизни в поисках священной чаши, не так много он бы хотел видеть сейчас, но Грания, эта жрица оставила после себя такое приятное впечатление, несмотря на всё напророченное. Несмотря на то, что в чём-то она оказалась права, наверное оттого улыбка Айвора сейчас горчит самую малость, почти незаметно - где-то во внутренних уголках глаз, но - он чувствовал это кожей - Грания была честной, а честность такое редкое качество в этом мире. Слишком редкое.

До знакомой Галахаду жрицы ещё добрый десяток метров - она в конце вагона. Где-то на середине пути улыбка Айвора меркнет - он слышит чужие эмоции слишком хорошо теперь, наверное, они просто слишком яркие, слишком агрессивные и Айвора почти прошибает чужой жаждой крови и жестокостью. Он вздрагивает и бледнеет, когда-то давно он умел переносить чужие эмоции лучше, а новая оболочка лишь учится защищаться от спонтанной смены эмоций и настроения. Крайне медленно учится.

Айвор наконец-то добирается до Грании, с той же самой улыбкой, может чуть более бледной, чуть более грустной; руки затянуты в перчатки, и он позволяет себе, поняв, что его узнали, приблизиться к девушке и осторожно, почти невесомо, не прикасаясь к ней кожа к коже - её обнять. Тепла где-то рядом, через одежду, через перчатки - достаточно, даже более чем.

- Я так рад тебя видеть, - Айвор шепчет, осторожно нависая над девушкой, главное не прикоснуться к чужому уху, не сейчас. - Я бы предпочел условия встречи попроще, но где-то в вагоне с нами, кажется, настроенный радикально психопат, ты не знаешь, кто бы это мог быть?

Айвор скашивает взгляд за собственное плечо. Пара десяток людей, вагон пошатывается из стороны в сторону, гудит. Люди сонные, несколько студентов, парочка рабочих, группа подростков у двери спорят напропалую о чём-то. Чьё настроение же Айвор поймал? А, может, ему кажется?

Только Грания наверняка может знать, она и её странные предсказания.
Айвору интересно - ей так же больно видеть всё это в будущем, как ему чувствовать в настоящем?..

Во время объятий та самая эмоция, которая его не на шутку встревожила, и которой он теперь переполошил Фиону, исчезает - словно тает постепенно в молоке, пока не растворяется без следа.

И Галахад тихо вздыхает, потому что не понимает, что происходит, это его способности вырубились от перегруза, или же ему показалось? Или вспышка агрессии была спонтанной и ничего не значащей. Кто из них, в конце концов, не мечтал кого-то убить, совершенно не имея никакой серьёзности в этом намерении.

- Представь, что где-то на скамье сидит прикрытая мороком крайне голодная адская гончая, вот на это похоже, - он отстраняется с кривой улыбкой. - Было похоже. Я больше ничего не чувствую. Похоже, я просто напугал тебя и себя самого за компанию, думал, может, получится как-то вычислить.

Раньше Грания заглядывала за грань настоящего не то чтобы легко, но довольно часто, рассказывая ему о последствиях его поиска и тем самым зарождая в нём сомнения. Впрочем, ни одно из этих зёрен так и не пустило росток. Всё сбылось, как и было обещано, причём не только Гранией. Галахад с тоской вспоминает о Персивале и его сестре, о том, как они хоронили её, отправив на реке по ладье, и о том как она перед смертью предрекла им всем гибель в качестве дара за успешные поиски. Но они знали, что уже не вернутся, задолго до этого. Много вещей, много ценностей в то время были гораздо важнее человеческой жизни, таков был их век.

А потому Грания права, люди двадцать первого века для них - закрытые книги. Они живут в совершенно других условиях. Густота населения такая, что переселись Галахад сюда сходу, а не в куда более привыкшую к реалиям оболочку, то точно познакомился бы нос к носу с клаустрофобией.

Мирная безопасная жизнь, в которой люди не умирают от сепсиса, а военная повинность больше похожа на отсидку в штабе. Нет, это не его век, и не его реальность, это дикие условия в которых он чувствует себя почти что солдатом с пост-травматикой. Не то чтобы что-то серьёзное, нет. Пора бы признать: это Галахад, подсознательно скучающий по своим путешествиям, турнирам и битвам, везде ищет войну.

- Айвор Уитли к твоим услугам, - негромко поизносит он своё имя.

И почти перестаёт ждать подвоха, вокруг спокойно, всё ровно, подростки шушукаются, кто-то даже поглядывает на них не без интереса. Айвор протягивает руку, манеры этого времени кажутся ему по крайней мере забавными, и он ждёт, что Грания тоже представится в ответ. Теперь они другие люди, не так ли?

- Наверное, я просто ошибся, и это хорошо. Как твои дела, и вообще, дашь мне свой номер?

Телефон и интернет по-прежнему самые великолепные изобретения последнего времени, наконец-то почтовые голуби больше не в моде. Айвор улыбается шире и суёт в руки Грании свой телефон со включенной адресной книгой, чтобы она записала туда свой номер. В былые времена жриц можно было найти на Авалоне или при дворе, сегодня же нет ничего, что их бы объединяло, кроме воспоминаний.

Томящее ощущение чужого голода и отчаяния вдруг возвращается. Пока что тихо, шепчуще. Айвору хочется выругаться, но он не подаёт виду, что что-то изменилось. По правде говоря, ему кажется, время от времени его сбрендившие способности всё больше похожи на невроз или галлюцинации. Вот только на таблетки таким, как он, никак нельзя.