[indent] Память самая невероятная штука на свете. Память согревает человека изнутри, и в то же время рвет его на части. Она может помочь выбраться из выгребной ямы, поднять энтузиазм и заставить тебя жить. И в то же время  - она может уничтожить тебя. Память, как женщина, порой бывает обманчиво красива, но как и любое другое существо, живущее дольше положенных своих лет - она может сожрать тебя. Может вывернуть наизнанку, может заставить кричать в пустоту, заставляя раз за разом перебирать осколки прошлого, которое ты был бы рад забыть. Которое ты был бы рад не вспоминать. И ты ничего не сможешь с этим сделать. Кажется, подобные приступы каким-то образом объясняли психологи. Кажется, эти самые психологи не смогут мне помочь.

[indent] Не потому, что я бы не нашел профессионала в своем деле. Нет. А потому что меня бы упаковали в психиатрическую больницу, потому что я уже наперед знал, что они скажут. «Ты переработал, Хантер, отдохни», «У тебя синяки под глазами, когда ты последний раз нормально спал»  - эти фразы уже звучали в моем окружении практически каждый день, надоедая своим лживым участием в моей жизни. Мне хотелось послать все к херам, хотелось сказать, что люди, которых я долгое время называл друзьями ничерта не знают, но вместо этого я продолжал улыбаться и отмахиваться. Так было легче. Строить из себя храбреца, строить из себя сильного человека, а после приходить домой и не спать практически всю ночь.  Не спать по одной причине - воспоминания, что приходили в мою голову, стоило мне закрыть глаза, мучали меня из раза в день. Тяжелое чувство ответственности за то, что наш разговор с Гвен мог сложиться иначе - не давало сделать мне вдох полной грудью.

[indent] Возможно именно поэтому я брал дополнительную работу, стараясь зарыться в нее с головой, отвлекаясь от того, как круто перевернулась моя жизнь всего пару недель назад. Забываясь в заботах Хантера Ковингтона, стараясь забыть о том кто я такой, стараясь не думать о том, что мне теперь делать. И это помогало. Не сильно н мне становилось легче дышать, словно бы я возвращал контроль над своей жизнью; словно бы все что я помнил, все кем я себя ощущал - было ночным кошмаром. Не самая лучшая тактика, но это помогало держаться наплаву, как и работа сверхурочки, что гарантировала мне повышение по карьерной лестнице. Именно на этом я старался сосредоточиться уже неделю, когда шеф огласил новое задание и поставил меня у руля. Я прощупывал почву, узнавал людей, не раз замечая, что со многими у меня уже был контакт. Это дело было определенно мое, я знал этих людей и мне необходимо было пройти дальше на одну ступень, чтобы накрыть террористическую группу и всех их пособников.

[indent] Задание проще простого, за которое я получу очередную медаль и благодарность своей страны, что любил всем сердцем. Сегодняшний день должен был стать той самой точкой отправления. Я уже не первый месяц крутился вокруг одной семьи, что вполне могла помочь одной из группировок атаковать людей, у меня была наработанная схема и все должно было пройти по маслу, хотя бы потому что утром я просыпаюсь от звонка. Мне звонит Патрик, давний друг семьи, насколько я мог судить. Он звонит лишь для того, чтобы сообщить о своей готовности заключить со мной сделку, дабы получить желаемое, и я улыбаюсь, не произнося и слова. А после, словно спохватившись, устало прикрываю глаза.

[indent] - Да, утро будет самый раз. Хорошо, жду адрес.

[indent] Я кладу трубку, и смотрю на свое уставшее лицо в отражении чайника, едва закатываю глаза. Как легко оказалось выбить меня из колеи. Как легко меня оказывается было лишить сна, заставить думать совершенно не о том, о чем следовало. Заставить перебирать кучу уже неважной информации. Ведь какая разница - когда сгинуло мое королевство, какая разница, когда все закончилось. Тихо выдохнув, я отправляюсь в душ и собираюсь так быстро, как только могу, чтобы не опоздать на встречу, от которой зависело слишком многое. И не только мое место в МИ-5, но и безопасность целой страны.

[indent] Мне нужно совсем немного, чтобы оказаться у нужного мне особняка. Хотя, по правде говоря, он больше напоминал дворец. Такой же большой, величественно возвышающийся над округой вокруг. Решив, что лучше было бы сначала оглядеть округу, оценить обстановку и присмотреть пути отступления в случае чего, я решаюсь пройти вокруг дома и заглянуть во внутренний дворик. Осматриваясь по сторонам, я не сразу замечаю одиноко сидящую девушку. Но стоит мне ее заметить, как она также поднимает на меня взгляд и стремительно поднимается со своего места. Кажется, это вдова покойного Филиппа, кажется, я даже ее где-то видел. Я останавливаюсь в паре шагов от нее, виновато улыбаясь.

[indent] - Простите, не хотел мешать вашему отдыху, - быстро проговариваю я, едва склоняя голову в почтительном поклоне.

[indent] Кажется, начали и старые привычки возвращаться. Но стоит мне присмотреться к ней чуть сильнее, стоит ей заговорить, как я начинаю хмурится, а тело само выпрямляется, словно струна. Одно мгновение, один ее жест и я чувствую, как внутри меня все сжалось в неприятный комок. Почти такой же, как при встрече с Гвиневрой, что теперь была симпатичным молодым человеком. Почти такое же ощущение неизбежного. Я игнорирую ее руку, оставаясь неподвижным, словно увидел призрака. Призрака, что когда-то очень давно украла мое сердце и не вернула обратно.

[indent] - Моргана... - ее имя само по себе срывается с моих губ,  и я чувствую, как у меня перехватывает дыхание. - ...Что ты...

[indent] Я не могу закончить свой вопрос. Голос такой хриплый, что мне кажется, будто кто-то сжимает мое горло. Я не двигаюсь с места, я не называю своего имени. которым называюсь сейчас и молю богов, чтобы она не узнала меня, пусть и знаю - это невозможно. Мой план может полететь к чертям, и всего лишь из-за одной персоны из моего прошлого. Всего лишь из-за той, чьим чарам я не мог противостоять, как бы того не желал.

Чувства - это ахиллесова пята, из-за которой мы готовы совершать необдуманные поступки. Чувства, перешедшие в страсть - это оружие, готовое уничтожить если не этих двоих, что ей поддались, то все вокруг. Они способно подтолкнуть человека на самые невероятные поступки, способны толкнуть мужей побеждать монстров, чтобы его благоверная была в безопасности. Чувства способны сводить с ума, медленно, каплей за каплей затуманивая разум получше любой самой древней магии. Я знал это по себе. Я чувствовал это именно в данную секунду, смотря в глаза совершенно не знакомой мне женщины и видя ту, что много веков назад свела меня с ума.

Я видел перед собой ту, что навсегда оставила в моем сердце свой отпечаток. Ту, что забрала с собой ключ к моей чувственности, к моей невероятной любви и теплу, что я когда-то дарил ей. Мне даже кажется, что именно сейчас я снова чувствую ее запах: мягкий, приятный, цветочный. Моргана. Она была моим камнем преткновения. Она была моим сапфиром и любовью всей жизни. Той, ради которой я был готов завоевывать целые королевства. Она была запретным плодом, сладким, сводящим с ума. А ее улыбка... Слаще любой награды. Я помню ее прикосновения, я помню ее тихий шепот, я помню все ее сокровенные мечты, что некогда она рассказывала мне, в надежде получить свободу от влияния Артуа, в желании стать той, кем она всегда должна была быть.

И помню день, когда мне пришлось оставить ее, вместе с виной, иглой вонзающей в мое сердце. Я прикрываю на мгновение глаза, словно надеясь, что мне все привиделось. Словно надеясь, что она - это мираж, желание того, что во мне проснулось, увидеть ее. Но открыв глаза, мираж не исчезает, а сердце бьется с новой силой. Я оставил ее. предпочел сестру той, что была готова уехать со мной из Камелота, той, что дарила мне себя изо дня в день, забыв о чинах и запретах. Мы были с ней подобно подросткам, прятавшись от всех вокруг, скрывая нашу с ней любовь. Мы были подобно актерам, искусно играя на публике, и лишь только я позволял себе чуть дольше задержать губы, целуя ее руки при очередном поклоне. Моргана всегда была другой , подобной свежему воздуху, подобно той, что могла сделать меня наконец свободным. И мое имя, сорвавшиеся с ее губ, пронзает меня подобно молнии. Я даже не успеваю среагировать, как ее изящные руки обвивают мою шею. Не успеваю понять, как сам кладу свои ладони на ее талию и притягиваю ближе к себе.

Ее запах приятно щекочет нос. Ее тепло пробуждает то, что я заставлял себя забыть. Я зарываюсь носом в ее волосы, прижимая ее к себе сильнее, держа ее в объятиях, будто стоит мне отпустить ее - она исчезнет. Будто стоит мне разомкнуть объятия - ее не станет и все это будет лишь обманчивым миражом, лишь посылом найти ее.

- Моя луна... - тихо выдыхаю я, чуть отстраняясь от нее.

Мой взгляд скользит по ее лицу, по легким ямочкам на щеках, по широко распахнутым глазам и аккуратному носику. И сердце пропускает удар. Я выбрал сторону Гвеневры, потому что она была моей семьей. Я выбрал Гвеневру, потому что я не мог иначе. Я был уверен, что если бы подобный выбор стал перед Морганой - она бы выбрала Артура. Мы были так воспитаны. Мы впитывали понятие «семья превыше всего» с молоком матери. И моя гиперопека для Гвен не играла нам на руку. Я настолько погружаюсь в эти мысли, что не успеваю увернуться от ее поцелуя. Я позволяю ей поймать мои губы и на мгновение теряюсь, но стоит мне почувствовать ее горячий поцелуй, как я прижимаю ее к себе плотнее, отвечая на него. Жадно, словно бы мне не хватало воздуха, но мягко, без напора, что был мне всегда свойственен, словно я боялся ее этим напугать. Словно бы не было тех лет, что мы провели вместе. Словно бы этот поцелуй - был первым, за всю мою сознательную жизнь. И мне не хочется, чтобы это прекращалось. Сейчас, когда ее губы касались моих, мне казалось, что остального мира не существовало. Что я пришел сюда лишь по одной причине - встретить ее. Вернуть ее.

- Тебе не стоит боятся, - машинально произношу я на ее откровение, не отпуская ее из объятий, но позволив разорвать этот поцелуй. Я мягко провожу пальцами по ее щеке, аккуратно заправляю выбившуюся прядь волос за ушко. - Но я чувствую тоже самое. Я не знал, что встречу тебя здесь... Что ты...

Я не договариваю, тихо выдыхая. На меня накатывают воспоминания. которым мне не хочется поддаваться. Из-за которых мне не хочется портить этот момент, эту встречу, о которой я мечтал еще тогда, несколько веков назад. Я смотрю на нее с сожалением, с болью во взгляде, виня себя за то что оставил. Виня за то, что не помог, когда был ей так нужен. Виня себя за то, что до меня доходили слухи о Моргане великой, не щадящей никого на своем пути. Я прижимаю ее ладонь к своей, не давая ей отстраниться, наслаждаясь каждым коротким прикосновением, словно это был луч солнца в промозглый октябрь. Словно она - мой очаг, мой дом, которого у меня никогда не было.

- Я так рад видеть тебя, - тихо проговариваю я, притягивая ее обратно к себе и мягко целуя в лобик. - Но скажи мне, что ты не имеешь никакого отношения к тем слухам, что я слышал тогда.... - аккуратно касаюсь пальцами ее подбородка, заставляя посмотреть ее на меня. - Скажи мне, что ты все та же Моргана, которую я знал. Которую любил всю жизнь...

Это неправильно с моей стороны, нечестно. Но мне так отчаянно хочется верить, что Гвен ошибалась на счет Морганы. Что все люди, что доносили до меня слухи о колдуньи - были неправы. Что она - моя роза - никогда не причиняла никому вреда, что она была не способна на предательство собственной семьи. И это единственное, что я хочу знать и услышать сейчас, откидывая прочь вопросы крутившиеся в моей голове, что были связаны с заданием. Сейчас это было не важно. Сейчас, я хотел лишь насладиться этим вновь обуявшим меня чувством, которое давным-давно я запер в собственной груди, запрещая себе влюбляться. Запрещая себе подумать о возможности обрести счастье с кем-то кроме нее.

Я часто совершал ошибки, принимал неверные решения, действовал не так, как от меня ожидали те, кто окружал меня. Я часто слушал недовольства своего отца, что был уверен: из его мальчика, что чаще витал в облаках, чем колол дрова и помогал по дому, точно вырастет кто-то не очень умный. Кто-то очень слабый. Кто-то очень легко ведомый за собой плохими людьми. Мой отец никогда не говорил этого в слух, да это было и не нужно. Один его взгляд, один его тяжелый вздох говорили о его расположении ко мне лучше, всех остальных. И мне так отчаянно хотелось доказать ему, что я не буду тем, кем он меня представлял, что стал лучше. Что стал копией себя, что существовал много веков назад. Это осознание уже давно было в моей голове. Сравнивая свои воспоминания, пытаясь принять все то, что случилось со мной за последние года и дни, я приходил к одному и тому же знаменателю - эта жизнь, этот юноша, в котором я пробудился - был лучшей кандидатурой.

Как там говорили раньше: Гиомар никогда не изменяет собственным вкусам. Так и было. Сейчас, смотря на Моргану, на то как она мечется в нерешительности открыть мне глаза, признаться в своих ошибках и поступках, я видел лишь ту, что так сильно любил когда-то. Единственную. Все остальные женщины в моем окружении, были лишь ее жалкой тенью, лишь слабым бликом на ровной морской глади. Я искал в них то, что было в ней. Я искал в них ее смех, ее взгляд, ее храбрость, ее силу духа и уверенность в собственных решениях. Единственная, кто мог сравниться хоть в чем-то с Морганой - это Гвеневра. Но она была моей сестрой, моей кровью и плотью. И как бы я не восхищался своей сестрой, я испытывал к ней лишь братские чувства, которые не прошли и после стрелы в мою ногу.

Сейчас, смотря на Моргану, чувствуя, как она сжимает мою куртку, отчаянно пытаясь за что-то уцепиться, я не раскрываю собственных объятий. Мне отчего-то кажется, что так она в безопасности. Так, я могу укрыть ее от целого мира, что не сделал когда-то. Чувство вины больно бьет под дых, отчего я едва шумно выдыхаю, уткнувшись носом в ее волосы. Я оставил ее. Я был виноват. Оставил одну против целого мира, оставил без поддержки, оставил без возможности прийти в мой замок в поисках очага, где ей всегда будут рады. Но я не мог иначе. Я не мог предать Гвен, не мог позволить себе снова оказаться с Морганой, потому что иначе бы не сдержал свое слово. Потому что иначе бы я не смог остаться в стороне, стараясь защитить.

- Все меняется. Справедливость и правда, тоже, - я не спешу рассказывать ей о том, что на самом деле тут делал.

Не спешу посвящать ее в свою роль в мафиозных делах, и что на самом деле я был тем, кто делал им подставу. Кто рыл яму для этой мафиозной семьи, используя их ресурсы в свое благо и благо своей страны. Это было не так трудно, но сложнее, чем мог бы представить я сначала, когда только добивался расположение нужных мне людей. Я прошел слишком трудный и тернистый путь, чтобы оказаться сегодняшним днем здесь, даже не подозревая, что самое главное мое испытание будет вот так крепко обнимать меня. Я слабо улыбаюсь, аккуратно заправляя выбившиеся пряди ей за ушко и смотря внимательным взглядом. Я все еще ждал ответ, по правде говоря, тихо про себя моля - пусть все что я помнил, пусть все те обрывки слухов, что касались Морганы,  на самом деле будут ничем иным - как зависть других. Пусть все то, что я помнил, не будет правдой. Потому что иначе весь ее образ, что я так бережно хранил в задворках своего разума , может посыпаться болючей стеклянной крошкой.

Она начинает говорить, медленно, осторожно. Отстраняется от меня и не смотрит в глаза. А я сам не замечаю, как едва сжимаю пальцы в кулаки от досады, как снова выдыхаю, стараясь успокоить свое сердце. Легкий хмык сам срывается с губ, и я чуть хмурю брови, качая головой. Не могу справиться с эмоциями, прикрываю глаза и закусываю губу. Раздосадован? Да. Расстроен? Да. Но она не была виновата в том, что обозлилась на весь мир. Не была виновата в том, что ей пришлось показать свои острые зубки. Ей нужно было защищаться. Ей пришлось, потому что никого не было рядом.

«Идиот...» - проносится в моей голове.

Я резко открываю глаза, смотря на нее с мгновение. Смотрю пристально, словно ища в ней зацепки за то, что я помнил. За ту Моргану, которую я помнил, но не находил. Была ли права Гвеневра? Была ли она права в своих суждениях и попытке предостеречь меня от любви к этой женщины...

- Моргана... - тихо выдыхаю я, аккуратно подходя к ней и касаясь ее плеч. - Я вижу все ту же Моргану, которую знал. Сильную. Волевую. Способную поставить на место любого зазнавшегося короля. - я слегка улыбаюсь ей, тяну руку к щеке, мягко проводя по ней пальцами. Прикосновение к ее нежной коже отзывается легким покалыванием в моих пальцах. - Я не прошу рассказать мне все, по крайне мере не сейчас. Я ведь тоже не тот кого ты помнишь, не наивный дурак с недостижимыми идеалами. Я делал то, чем не горжусь... Я оставил тебя... Прости.

Слова сами срываются с губ, прежде, чем я могу сообразить. Но мне отчего-то кажется, что потом не будет ни шанса, ни возможности. Мне кажется, что все это - лишь сон, лишь воспоминание, и я отчаянно пытаюсь в это не верить, все еще теряясь в собственных мыслях. Мне хочется снова прикоснуться к ней, поцеловать. Забить на собственное задание, что отошло на задний план, и увести ее отсюда. Остаться наедине и проговорить очередную ночь напролет, как мы когда-то любили с ней делать. Вот только долг, что неприятным ощущением перекрывал мне кислород и возможность действовать как я хотел, не давало мне этого сделать.

- Мы были юны, когда были... вместе. Жизнь заставила нас повзрослеть раньше, чем мы бы того хотели. - я тихо хмыкаю, любуясь ею, и чуть качаю головой. - Какова была вероятность, что я встречу тебя вот так.. что увижу снова? Снова смогу прикоснуться к тебе... Ты замерзла?

Сам того не замечая, я аккуратно касаюсь ее плеча, замечая мурашки на ее теле. Снимаю куртку и накидываю ее ей на плечи, чтобы хотя бы немного согреть. Тут не было лишних глаз, у меня еще было время до назначенного часа, так что мы могли спокойно поговорить, могли насладиться этим коротким мгновением, что снова заставило биться мое сердце.

Прошлое никогда не возможно вернуть. Как бы сильно мы не стремились, как бы не хотели начать все сначала - это было бессмысленно. Такова была природа времени: твои поступки навсегда остаются с тобой, и все что ты можешь - либо жалеть о совершенном, либо принять и двигаться дальше. Двигаться гордо держа спину, не позволяя никому из твоего окружения увидеть насколько сильно ты разбит. Ранен ты, или же попросту не можешь свыкнуться с мыслей полного собственного ничтожества. Это не важно. Люди вокруг должны были видеть твою силу. Что во времена королей, что во времена одной единственной королевой, что почти уже век сидит на троне и не собирается никуда уходить.

Мне же было привычно держать все в себе. Прятать настолько глубоко, что порой я даже не замечал, насколько сильно был изранен, изуродован внутри. Каждый мой поступок - это отданные долги, которых у меня никогда не было. Долг королевству и своему королю, долг отданный народу, что я обещал укрывать и защищать - от саксов и других напастей. Я был принцем. Я был королем. Но кроме тяжести на собственных плечах - я ничего не чувствовал. Даже тогда, в те времена, когда меня облачали доспехи - я чувствовал лишь их груз и ответственность, что была возложена на меня. Но ни радости, ни тепла. Ведь всех кого я когда-то любил оставили меня в итоге.

И как бы мне хотелось все исправить. Повернуть время вспять, пойти по совершенно другой дороге и быть может пасть на поле боя, как то сделал Артур. Вот только незадача: второй шанс был дан в совершенно другое время, и мои порывы были необоснованно глупы и безрассудны. И все же я был рад. Сейчас, стоя на этом заднем дворе дома, где я должен был решать вопрос национальной безопасности, я был подобно мальчишке - рад, что все сложилось именно так, как сложилось. Потому что передо мной была она. Моргана. Моя луна, мой свет. Та, что радостно улыбалась мне по ночам, когда я приходил к ней в покои. Та, что открывала дверь, прося двигаться тише и быстрей, что учила меня терпению, ведь каждый раз при виде ее, все чего мне хотелось - заключить ее в объятия. А для этого нам приходилось прятаться, совсем как сейчас. Поймав себя на этой мысли и услышав короткое «нет» от Морганы, я чуть хмурю брови.

Мне не хотелось повторения нашей истории. Мне не хотелось оставлять ее, не хотелось, чтобы мир снова погрузился в хаос, а это наверняка случится. Ведь вернулись мы явно не просто так. Явно не потому что богам стало скучно и они захотели представления старого спектакля на новый лад.

- Ты права. Но я должен был сказать это, - мой голос отчего-то хриплый.

Я чувствую, как сердце пропускает один удар, а после, как перехватывает дыхание. Я прижимаю Моргану ближе к себе, стараясь согреть ее раньше, чем мы все же направимся к дому, если направимся и в мою голову не ударит мысль, бросить все и сбежать. С ней. Я чувствую легкий гул в голове и едва прикрываю глаза, утыкаясь носом в ее макушку. Плевать, останется ли на ней запах моего одеколона. Все что меня волновало, как такт моего сердца отзывается на ее прикосновения, как что-то внутри меня отдается эхом, словно бы я слышал и ее сердце вместе со своим.

Ее слова о снах больно задевают то самое сердце, что кажется, оно вот-вот выпрыгнет из груди. Я снился ей, но даже когда она стала свободна от оков собственного брата, от обязанностей супруги короля, которому была обещана - она не искала меня. Как и я не искал ее тоже. И мне снова хочется извинится. Мне хочется стереть то недоразумение в прошлом, закрыть старые обиды и мысли, но это не подвластно мне. И я все еще хрипло продолжаю говорить:

- Значит я лишил тебя сна, как и ты меня... Являясь ко мне каждый раз. стоило мне закрыть глаза, - я сжимаю ее пальцы в ответ, притягивая к своим губам и мягко касаясь их, почти невесомо. - Мне так хотелось вернуться к тебе. Отыскать и никогда не отпускать...

Сейчас я был честен не только с ней, но и с собой. Ища отголоски Морганы в других женщинах, я слишком быстро перестал пытаться найти собственный покой. До смерти моего отца - мне пришлось женить, у нас были дети, но эта женщина не была любима так, как я любил Моргану. Она даже внешне была чем-то на нее похожа, но не была ею. И пусть я питал к жене безграничное уважение, но никогда не испытывал любви. Коротко глянув на Моргану перед собой, я не замечаю нового облика, пусть и столь прекрасного как и раньше. Я видел ее. Ее улыбку, ее тонкие изящные черты лица. И попросту не смог совладать с собой. Уже в следующее мгновение, я аккуратно перемещаю руку на ее щеку, мягко поглаживая ее пальцами по ней, а после целуя. Мягко, но напористо и требовательно. словно бы она была моим воздухом. Целую так, как не целовал в последний и первый раз, теряя собственный разум в омуте из ее мягкого парфюма. Я забываю на мгновение что я делаю тут, зачем пришел, возвращаясь в мир, в ее покои, где были только она и я.

Из этого омута меня настойчиво вытягивает собственный сотовый. Нехотя оторвавшись от губ Морганы, слегка попортив ровный контур ее помады, я не отпускаю ее из своих объятий, выключаю напоминание о встрече. Пять минут. Еще есть шанс сбежать, но тогда Честер порвет меня на тряпки.

- Мне так не хочется уходить отсюда. Отпускать тебя. Так хочется чтобы мир замер еще на мгновение, - тихо, сипло шепчу я, снова касаясь губами ее губ и носика, чуть грустно улыбаюсь. - Мне так тебя не хватало...

И все же, тяжело выдохнув, я отпускаю ее из своих объятий, скрывая в себе ту смесь эмоций, что она вызывала во мне, становясь внешне совершенно спокойным. Как по щелчку. И только мой взгляд на нее, только разгоряченные руки и тяжелое дыхание, что постепенно приходило в норму, говорило о том, что сейчас было.

Когда между вами было несколько веков разлуки - сложно держать себя в руках. Сложно не пытаться коснуться, сложно соблюдать необходимую осторожность. Все чего тебе хочется - это касаться человека напротив тебя. Тебе хочется не отпускать ее из объятий, держа настолько крепко, что могли сломаться кости. Тебе хочется сбежать с ним подальше от всего этого дерьма и говорить-говорить-говорить без умолку, будто бы завтра никогда не наступит.

Именно этого я хотел, когда держал ее за руку. Когда надел маску спокойствия, стараясь максимально настроится на то, ради чего я тут был. Это было не сложно. Ее голос, ее взгляд, короткое движение руки и плеч, что скидывали мою куртку, оставляя на ней лишь едва уловимый шлейф моего одеколона, - сводило с ума. Возвращало меня в то время, когда на мне были рыцарские доспехи, на ней - платье, не столь открытое как сейчас. Когда она смущенно опускала взгляд, при нашей первой встречи, при первом моем шаге. Она притягивала. Она обжигала. И сейчас она мучила меня одним своим присутствием напротив, ведь еще немного и я бы забыл о том, зачем вообще пришел сюда.

Все что я могу, это лишь кивнуть ей на фразу о вечере. Все что я могу, это игнорировать служанку, так невовремя явившуюся в этом садике, и проигнорировать ее взгляд и выводы, что она поспешила вынести увиденному. Все что я могу, это идти за ней на довольно далеком расстоянии, чувствуя, как внутри сковывает желание оказаться рядом, как взгляд сам мягко проходит по ее спине, представляя ее совершенно в другом обличии. Я притормаживаю шаг, тихо выдыхая, пытаясь прийти в состояние холодного разума. Но все рушится ровно в тот момент, когда я прохожу мимо нее в шикарный дом. Где-то внутри неприятно укольнула иголка досады, что я не смогу предложить такого же дома Моргане. Что в этой жизни я был никем - лишь агентом под прикрытием, лгуном и обаятельным засранцем. Что у меня не было дворцов, той роскоши что была когда-то. Был лишь я и безопасность рядом со мной. Но этого может быть недостаточно.

Я откидываю эти мысли ровно в тот момент, как появляется мужчина. Патрик, кажется. Я краем глаза замечаю, как гордо выпрямила спина Морганы, отчего ловлю себя на мысли, что улыбаюсь. Моя луна, мой холодный луч в темной жизни всегда умела держаться гордо рядом с такими подонками как этот. И это радовало меня. Радовало, что даже в такой хрупкой девушке сохранялся дух настоящей королевы фейр.

- Патрик Каллахэн, прошу простить, что заставил вас ждать. Потерялся в роскоши троп вокруг дома, - я нагло улыбаюсь, пожимая ему руку. - Полагаю, ради этого я тут. У Вас ведь тоже есть то, что мне нужно.

Я пожимаю плечами, ставя отметку в голове, что нужно будет поинтересоваться о какому борделе речь и причем тут Моргана. Не потому что она была для меня святой,  и я не мог представить, что эта женщина может заниматься подобным делом. Нет. Скорее просто из любопытства и профессионального интереса, чтобы я мог проверить - не указан ли этот бордель где-то в записях по моему делу. Если будет указан  - это может значительно усложнить продвижение дальше.

Пройдя следом за Морганой и Патриком, я останавливаюсь в просторной комнате. Почти круглый стол, четверо мужчин в дорогих костюмах и со слишком напыщенным лицом. И ни одного гостевого стула. Что ж.  Ожидаемо. Они считаю себя выше остальных, но не настолько, раз решили закупиться у того, кто торговал оружием. Я скольжу по каждой фигуре взглядом, изучаю, запоминаю, не позволяю себе задержаться взглядом на Моргане. Задержусь - и все пропало.

- Что ж, господа. Я думаю мое имя вам известно, и представляться мне не нужно?  - на всякий случай спрашиваю я.  - Иначе стали бы вы звать меня в свой улий.

Я говорю дерзко, нагло, как и подобает тому, у кого есть решение всех их проблем. Оглядев еще раз комнату, я вздыхаю и едва закатываю глаза, прохожу по комнате так , будто бы я тут был главой и беру неплохое и достаточно увесистое кресло, двигаю его к столу, портя всю эстетику и феншуй комнаты. Посрать. Как только кресло оказывается у нужного мне места, я со спокойной душой усаживаюсь в него и самодовольно улыбаюсь.

- Не люблю стоять на переговорах. Знаете ли, в ногах правды нет. А когда решается вопрос денег - тем более. - я продолжаю свой наглый концерт, играя достаточно убедительно. Достаю сигареты и коротко сморю на Моргану. - Полагаю, дама не против? - не дожидаюсь ее ответа, закуривая сигарету и смотря на мужчин, что, кажется были в шоке от такой наглости. Решив не тянуть дальше, я все же начинаю говорить. - У меня есть то что вам нужно: оружие, которое поможет в вашей войне. Все чистое, военное. Три ящика - первая партия. Сработаемся - получите остальное. Цена вопроса - пятнадцать тысяч фунтов стерлингов. О, только не выпучивайте так глаза, я ведь не только оружие вам предлагаю, но и уверенность, что вас не найдут и не накроют.

Я стараюсь не смотреть на Моргану, но отчего-то ощущаю на себе ее взгляд. Ловлю себя на мысли, что я просто не хочу увидеть разочарование в ее глазах. Всего несколько минут назад, я обнимал ее в саду, скрываясь от чужих глаз, не проронил ни слова о том кем теперь был, оставил веру в то, что я был честным рыцарем. Ее рыцарем. А теперь продавал оружие для того, чтобы ее дружки из мафии уничтожили своих врагов.

[indent] Пожалуй, залог успеха в том, чтобы сохранить спокойствие, когда все остальные паникуют. Когда люди напротив тебя, перекидываются взглядом, словно каким-то теннисным мячом, обдумывая, смакуя каждое сказанное тобой слово в поисках очередного подвоха. В моих словах действительно был подвох, но он был скрыт под тонной лжи, фальши и той самой наглой улыбочки, которой я одаривал мужчин напротив меня. Слишком жадные, слишком тугодумы, слишком большого мнения о себе. Об этом кричало все вокруг, от обстановки данного кабинета, сделанный с пафосом и напоминавший ту комнату, где когда-то стоял круглый стол Артура, до из собственной одежды. Дорогие костюмы, не менее дорогие запонки и часы по сотню тысяч фунтов. Для них моя цена должна была стать смешной, должна была показаться насмешкой. Но кажется за тем, как я старался не смотреть на Генриетту, что только так и цепляла мой взгляд, я не заметил насколько они были на самом деле жадны. Пожалуй, жадничать они любили все же больше, чем я предполагал.

[indent] И это не было в моих планах. Я должен был очаровать их, должен был убедить совершить сделку тут и сейчас, но глупо было надеется, что мне все дастся так легко и просто. Мафия, что распространила свои щупальца, подобно осьминогу Кракену в тихом океане, не могла пойти на догов с обычным пиратом, пусть у него хоть в сто раз будет больше последователей, чем у них. Моя легенда была убедительна, была и подтверждена фактами, которые я не так чтобы сильно хотел вписывать во все это дерьмо. Слишком личное, слишком близкое к сердцу, что мне бы пришлось раз за разом держать свои эмоции под контролем, стоило бы коснуться этой темы кому-то из напротив сидевших мужчин. В моей легенде были арабы, были слухи о том, что я был тем, кто поставлял им оружие. И плевать, что я был у них в плену год, плевать, что после был отстранен от службы, ведь психолог посчитал что у меня посттравматический синдром. Так было нужно. Так было проще погрузиться в историю той персоны, которую я тут представлял.

[indent] Я тихо хмыкаю, на слова Морганы о цене и кидаю на нее равнодушный взгляд, хотя в мыслях бьется лишь одна фраза: «какого дьявола ты творишь! не мешай!». Наверное, вместо объятий и поцелуев, вместо того, чтобы поддаться эмоциям первой за долгое время встречи, нужно было рассказать ей, что я тут делаю. Нужно было объяснить суть моей задачи. Но тогда бы задание было провалено. Тогда бы можно было предоставить им все на блюдечке сразу, подставив сотни невинных жизней, которые непременно будут в жертвах этой бессмысленной войны. Я не мог ей доверять не все сто процентов, хотя бы потому что она сама сказала: « я окажусь в центре ирландской мафии», словно клея этими словами пластырь мне на рот, запрещая говорить о справедливости, что эхом отзывалось в моем сердце.

[indent] - Если вам, леди, дорого, я могу сделать скидку. За красивые глазки и не менее красивые ноги, - отмечаю я, делая затяжку сигареты и со скучающим видом смотря на мужчин. Патрик хмурится, а значит Моргана была кем-то близким для него. Не факт что уважаемым, но он явно считал ее своей собственностью, чтобы позволять мне так разговаривать. Так что я делаю еще одну затяжку, не сводя взгляда с девушки, несколько нахально подмигивая ей.  - Если, конечно, ваши бравые мужи действительно хотят это оружие.

[indent] Легкий смешок срывается с губ и я смотрю на другого, кто заговорил со мной и так грубо затыкает Моргану. Я едва хмурюсь от подобных речей, но делаю вид. что не совсем понимаю кто тут в итоге главный и с кем мне стоит вести дела. Поджимаю губы и учтиво, искренне киваю, будто бы соглашаясь с каждым словом сказанным этим мужиком. На самом деле нет.

[indent] - Мистер Куин, - не дурак же я, называть настоящую свою фамилию, и думаю эти парни вполне себе смекают, что настоящее имя я им не назову. Я делаю еще одну затяжку и тушу сигарету, смотря на мужчину, что только что говорил со слегка удивленным взглядом. - О, вы же не думали, что я так глуп, говорить вам имя по паспорту? Не важно. Слушайте, я не впервые имею дела с мафией, такой большой мафией, как ваша, - я поднимаюсь с места, демонстративно потягиваясь. - И раз для вас цена так велика, хотя на свои побрекушки вы тратите намного больше, я продам оружие другой стороне медали и посмотрю, что из этого выйдет. Когда удар нанесут по вам, а не вы по ним.

[indent] Я хитро улыбаюсь и пожимая плечами, будто говоря им: жизнь вас выебет так, что вы забудете про традиционный секс. Я лишь мимолетно касаюсь взглядом Геры, чуть щурю глаза и тяжело вздыхаю.

[indent] - Но раз вам нужно время, будто вы девственницы на ложе, и не можете решить, кто из вас главный, - я перевожу взгляд на Патрика, что в разговоре говорил, что он тут босс. - То возможно, слухи о вас завышены да так, что больше некуда.

[indent] Я коротко поворачиваюсь на пятках, будто собираюсь демонстративно уйти. Играю на нервах, играю на желании обладать. И совершенно не боюсь, что мне решат прострелить голову те два охранника, что стоят за дверьми. Обезвредить их будет проще пареной репы, но это можно избежать, если они среагируют мои слова о скидке за красивые ножки Морганы. А если она еще и пару раз составит мне компанию, ведь они тут сами проговорились о ее шлюшьем пабом, то дело может повернуться крайне интересно.

Переговоры на территории потенциально врага - это всегда риск. Тебе не прикроют спину, если начнут стрелять. Тебе не помогут выкарабкаться и достичь цели. В таких переговорах всегда оставалось рассчитывать исключительно на самого себя: на свои навыки, полученные еще в армейском прошлом; на свой подвешенный язык и умение слагать слова в определенный оборот предложений, способный заболтать даже самого несговорчивого типа. И я умело с этим справлялся. Справлялся на ура всегда, поэтому и был отправлен сюда. Потому что я был менее всех похож на копа, на представителя какой-никакой власти. Я был умен, сообразителен, нахален и харизматичен. И, пожалуй, последнее не раз играло как на руку, так и против меня самого. В делах с мафией было важно не перегнуть палку, не переступить ту черту, заступив за которую, тебя откинет на многие годы наработок назад. Откинет настолько сильно, что в штабе начнут припоминать эту мелкую неудачу, как самое громкое поражение века великого Хантера Ковингтона.

Мое эго этого не выдержит. Мое эго начнет скалиться и кусать всех мимо проходящих, кто так некстати решит протянуть руку помощи.

И это была лишь моя сугубо личная проблема. Сейчас, своим поведением я мог разрушить года своей работы. Я мог оборвать все связи, которые успел наработать, просто потому что был слишком нахален, слишком уверен, слишком... слишком. Но моя проблема была еще и в том, что я попросту не умел останавливаться. Я попросту не видел смысла топтаться на месте, подыскивать более изощрённые слова, которые бы ласкали самолюбие этих напыщенных индюков передо мной, а не втаптывали бы их в грязь. Мой наставник говорил когда-то: «Любая игра стоит свеч», а эта игра стоила не только этого.

Я поднимаю взгляд, выразительно-удивленно выгибая собственную бровь и смотрю на людей за почти круглым столом. Смотрю на Патрика, на мужика, что говорил о непростительно высокой цене, смотрю на нее. Ее светлые глаза, цвета янтаря, выдают Моргану с потрохами. Никто из окружающих ее мужчин вряд ли заметит того внутреннего восторга, который она так старательно прячет опуская голову, демонстрируя полное равнодушие к моей персоне. Никто, кроме меня самого. Я слишком хорошо знал ее, слишком хорошо помнил этот взгляд, который не изменился с пятого века ни на грамм. Она была все такой же прекрасной актрисой, способной обмануть любого, кроме меня. И одна эта мысль больно бьет куда-то под дых, отчего я на мгновение теряю возможность даже думать.

В голове лишь тот день, когда я говорил ей, что не люблю более. Тот день. когда я так искусно врал, смотря в ее глаза, полные слез; в день, когда она тихо сносила каждое мое слово, даже не прося одуматься, не говоря ничего поперек. В тот день я свято верил, что поступаю правильно, что так будет лучше для всех вокруг, так, моя семья будет в безопасности и плевать на собственное счастье. Я поступил неправильно, я поступил не в согласии с собственным сердцем, используя свое мастерство слова против самого же себя. И это неустанно возвращается раз за разом в мою голову воспоминаниями, отрывками, ровно с того самого момента. как я встретил ее в саду. Отчего-то мне кажется, что я до конца нынешних дней не смогу отвязаться от чувства сожаления, вины и той боли, которую причинил ей так давно.

Но на лице моем не показывается ни одна из тех эмоций, которые я переживаю внутри. Я молча наблюдаю за короткой перепалкой Морганы и Патрика, за тем, как они стреляют в друг друга молниями, и если бы Моргана действительно могла материализовать молнии, то ее соперник давно был бы мертв. Я вижу, как Патрик сомневается, как он колеблется, не желая отдавать столько денег за какое-то оружие, и как мои слова причиняют ему внутренний дискомфорт, топчась по его эго. И он сдается. Сдается, потому что явно не получит новый шанс от Морганы, за что я благодарен ей на самом деле. Сдается, потому что не хочет оказаться на стороне проигравших. Я хлопаю в ладоши и самодовольно улыбаюсь, не сводя взгляда с Патрика.

- Отлично. Завтра утром. в девять, по этому адресу, - я подхожу к столу и достаю визитку с адресом одного из складов, на котором мои коллеги быстро все подготовят, как только я дам им знак. - И прошу не опаздывать.

Моя последняя фраза могла звучать как издевка, но я невинно пожимаю плечами, а после отхожу на пару шагов от стола. Короткий кивок в сторону мафиози, чуть долгий взгляд на Моргану, но лишь для того. чтобы подчеркнуть, как я восхищен ее красивыми глазками и ножками, за которые могу сделать скидку, а после разворачиваюсь, выходя из душной комнаты сначала в холл, а после на улицу.  Я стараюсь не оборачиваться назад, стараюсь не думать о том, что там осталась Моргана и мне хочется прикоснуться к ней еще раз. Нельзя. Не здесь.

Садясь в машину, я отъезжаю от дома, как можно дальше, туда, где было небольшое парковочное место за деревьями. Останавливаю там машину и выхожу, удобно облокачиваясь на капот. Я всего лишь хочу увидеть машину, на которой поедет Гера, чтобы после пробить номера и бесстыдно ворваться к ней в жизнь чуть сильнее, чем это было до переговоров. А пока я жду ее, я отправляю короткое смс коллегам, дабы те подготавливали почву под следующий этап нашей мышеловки.

[indent] Как далеко я был готов зайти? Как далеко я был готов шагнуть, чтобы вновь ощутить это наваждение, это чувство, когда перехватывает дыхание, когда сердце пропускает удар за ударом, а голова не думает ни о чем и ни о ком другом кроме одного человека? Я не знал ответов на эти вопросы, пока снова не повстречал Моргану. Пока эта случайная встреча в садике при доме  Каллахэнов не выбила почву из-под моих ног, заставляя преклонить мысленно колено перед единственной королевой, которую воспринимало мое сердце.

[indent] Моргана удивительно легко напомнила мне о том чувстве, которое я думал, что позабыл. Она подозрительно легко напомнила мне о вечерах, когда мы прятались в замке. О том остром ощущение, что еще чуть-чуть и тебя поймают, и это заставляет кровь бурлить чуть сильнее нужного. Она напомнила мне, как я старался не подать виду при очередном собрании в тронном зале, при празднествах и встречах в коридорах, когда было слишком много глаз. Я был готов ради нее на безумства. Я был готов убить дракона, лишь бы ее рука навеки принадлежала мне. Но у судьбы были другие планы, и возможно наша встреча была лишь ее грубой шуткой, но я был за нее все же благодарен.

[indent] Она помогла мне заключить сделку. Она помогла, хотя была явно не в восторге от происходящего, я просто обязан был ее поблагодарить. Глупая причина, слабая и зыбкая, но такая мне нужная, когда ее машина проезжает мимо. Я ловлю ее взглядом, запоминая номера машины и тихо выдыхаю. На что я надеялся? Надеялся, что она остановится, что не промчит мимо и будет себя подставлять? Это было глупо. Глупо считать, что я смогу каким-то чудом избавить нас от посторонних глаз здесь, на этой небольшой парковки. Глупо было думать, что нам было не нужно хотя бы немного времени перевести дух.

[indent] - Я тебя найду...

[indent] Зачем-то шепчу себе под нос и тихо выдыхаю. Взяв телефон в руку, я набираю номер своей коллеги - Кайлы, и прошу ее пробить номер машины и сказать мне адрес владельца. Кайла тихо смеется в трубку, думая о том, что я увидел просто какую-то красавицу, или хочу кого-то напугать. Она неустанно шутит, пока ищет адрес, пока я слышу, как ее пальцы набирают нужную информацию на механической клавиатуре. Я только и могу, что закатить глаза и попросить ее перестать, обещая обязательно все ей рассказать. Кайла коротко угукает на том конце, а после выдает адрес и тихо хмыкает.

[indent] - Владелица борделя, вдова... Ты повысил уровень, Ковингтон, - в ее голосе нет злобы, скорее некое беспокойство за сохранность моей шкуры.
[indent] - Не волнуйся, завтра я буду цел и невредим. Спасибо, Кайла.

[indent] Я отключаю телефон и откидываю его на второе сиденье. Прежде, чем я направлюсь к Моргане, мне необходимо было заехать домой, переодеться во что-то более привычное. Черные джинсы, черная футболка. Покормить кота и попросить его не разорвать единственный фикус в доме, пока меня не будет. Кот даже что-то муркнул в ответ, больше похожее на "отвали человек" и ушел на свою лежанку, лениво наблюдая, как я собираюсь.

[indent] Приведя себя в порядок, я поворачиваю ключом с другой стороны двери и быстро спускаюсь вниз. Вбиваю адрес в навигаторе и нажимаю на педаль газа, выжимая из своего мустанга практически все силы. Пока я держу руль, объезжая людей и слыша в свою сторону недовольные сигналы, я думаю о том, правильно ли поступаю. Действительно ли мне нужно было оказаться  у нее сейчас. Действительно ли встреча с ней стоило даже малейшей возможности оказаться раскрытым? Ведь у нее дома может кто-то быть, ведь она даже может быть не одна. Она может быть с парнем, новым мужем, кем-то еще, я ведь так и не узнал, чем она дышит. Но стоит мне только об этом задуматься, как я откидываю все мысли прочь.

[indent] Это стоило того. Даже если передо мной захлопнут дверь. Даже если она будет проклинать меня самыми мощными проклятиями, я готов был рискнуть, лишь для того, чтобы увидеть ее вновь.

[indent] Я оказываюсь около ее дома через пятнадцать минут не самой правильной езды, резко тормозя и паркуясь боком, да так, что любой дрифтер мог позавидовать. Пальцы слегка покалывает от волнения, но я не позволяю себе остановится. Одно мгновение, одно маленькое замешательство и все пропало. Я остановлюсь. Уйду. Исчезну также, как и в прошлой жизни. И я попросту не могу себе этого позволить. Еще минута, и вот моя рука замирает напротив ее двери. Я еще секунд тридцать обдумываю, что скажу ей, но не успев так ничего и придумать, коротко стучу. И те секунды, что она не открывала дверь, кажутся мне вечностью. Мне кажется, что она не откроет. Мне кажется, что я состарюсь перед ее дверью, пока она решит когда-то мне ее открыть.

[indent] Но стоит ей открыть дверь, мои сомнения, переживания отходят на задний план. И я не придумываю ничего лучшего, чем резко войти в ее квартиру, заставив девушку сделать пару шагов назад. Захлопываю ногой дверь и притягиваю Моргану к себе, жадно целуя ее в губы, будто бы она была моим воздухом.

[indent] - Прости-прости-прости, я не должен был...- оторвавшись от ее губ, тихо шепчу ей, не смея сдвинуться с места. - Но я безумно хотел увидеть тебя снова...

[indent] Я все же отпускаю ее из своих крепких объятий и делаю шаг назад, виновато улыбаясь. Тут, в ее квартире, ее доме, она выглядит еще более прекрасно. Но я отвлекаюсь от ее облика, бегло глазами осматривая квартиру на предмет вещей, которые могли ей не принадлежать. Осматриваюсь, просто чтобы быть уверенными, что мы одни. Ведь это было так глупо, ворваться в ее жизнь, ее квартиру, целуя с порога и даже не задумавшись о том, что тут мог быть кто-то из мафии.