[indent] Это был чертов импульс. В ту ночь Анна улавливает в облике Мэдока что-то, что кажется ей чужим в нем, и лишь потом понимает, что именно. Выяснение отношений выходит так себе, казалось бы, списать все на то, что "это не ее дело" можно было бы, но в конечном счете, Анна решается разобраться, не совершил ли ошибку брат. Конечно, чувства и все такое, все это имеет право на существование, но всегда остается риск обмана, а сверхъестественные существа могут быть опасными. Анна все еще считает, что знает о них больше, чем ее брат, ведь они с Ланселотом не то что бы были прилежными учениками собственной матери. Спустя годы, спустя века это почти смешно, но вот она реальность, и не только Мэдоку заботиться о сестре, это работает в обе стороны. Жрица пьет кофе, жрица стучится в дверь, а дыхание сбивается от волнения.
[indent] Ланнан ши выглядит как обычный молодой человек. Даже удивительно. Правда, когда-то она была девушкой, но какое-то это сейчас имеет значение. Анна подвисает на все вопросы, заданные ей потому, что сказать - привет, я просто хочу убедиться, что ты не сожрешь моего брата - выглядит так себе идеей. Развернуться и уйти - уже тоже. Она встречается взглядом, она вспоминает имя, которое ей называл Мэдок, пробует его на вкус - Вир. И все еще не знает, как реагировать на все это.
[indent] - Я тоже ничего не покупаю и продаю, - выдыхает Анна. И думает снова, что зря она это затеяла. Но вот уже сделан шаг, вот она уже на пороге, вот хозяин дома сторонится и даже предлагает ей пройти. Что он видит в ней? Образ прошлого, жрицу, чувствует запах летних цветов, чувствует оторопь и волнение? Анна сжимает крепче пальцы в кулак, кивает и делает шаг вперед, переступает порог и понимает, что раз сказала "а", то придется и "б" говорить.
[indent] Анне совсем не хочется чая, но она все равно кивает, вроде так положено. Расстегивает куртку, аромат лилий в руках Вира немного пьянит. Она взвешивает все за и против, набирает легкие воздуха и решается:
[indent] - Меня зовут Анна. Я... - звучит все еще странно в текущих условиях, в ней ни капли общей крови с Мэдоком, но все равно она произносит это: - Я сестра Мэдока. Ноа... - черт. Она снова путается во всех определениях, с трудом привыкает к этому, нет, никак не в состоянии привыкнуть, поэтому предпочитает все своими именами называть. И все еще не может внятно объяснить, что она здесь делает. - Наверное, знакомиться следует как положено, при участии Мэдока, но я решила начать не так, как положено. - Она снова вспоминает страх, когда поняла, что Мэдок находится в сладостном плену чувств с ланнан ши, но никак не получается дать правильную формулировку. - Это ведь твоя метка? На его сердце?
[indent] Ритм их сердец всегда совпадал, словно роскошь, данная им обоим с рождения. Ничего не было в этом необычного, вся магия заключалась лишь в том, что они были братом и сестрой, рожденные в один день, в одном вдохе собственной матери. И только. Но сейчас их ритмы разнятся, разорванные жизнью и новым возрождением, с которым все еще ничего не понятно.

[indent] У Анны нет проблем с существами. Она их не убивала, не использовала, возможно, даже не видела. Она не дружила с ними, ничего от них не хотела. Она почти удивлена, что Вир говорит о прошлом, зачем ей прошлое, если есть настоящее. Анна не считает, что Ноа ей не брат, ну и что, что между ними былого кровного родства, это вопрос восприятия. Для нее это так сложно и просто одновременно, как проблема со старшими Блэрами. С Крисом. Ей проще делать вид, что они больше не семья потому, что ее семья – это Мэдок, Ланс, мама, кто бы из ни был где.
[indent] Ее прошлое мертво, ее настоящее пока что слишком простое. Она смотрит на Вира и думает только о том, сколько угрозы в нем для брата.
[indent] - Я почувствовала, что он твой. Его сердце… оно бьется не так, как должно бы. Ты оставил на нем свою метку, и я ее не упустила, - а лучше бы, наверное, упустила. Потому, что любовь творить чудеса, но станет ли хищник ягненком, станет ли это союзом до самого конца, который наступит не сейчас.
[indent] Дурацкая ситуация. Анна приходит в чужой дом со своими требованиями, которые едва ли выдерживают хоть какую-то критику. Вир улыбается, а Анна все еще не понимает, что это значит.
[indent] - Я пришла не соперничать.
[indent] Нет, это точно. Если Ноа хочет любить Вира, то кто она такая, чтобы мешать? Если Ноа хочет любить кого угодно, то все, что должна сделать Анна – это принять его выбор. Так ведь всегда было, у них нет причин что-либо менять.
[indent] Но ланнан ши…
[indent] - Не в прошлом. В тревоге, да. Я ничего не знаю о ланнан ши кроме общедоступной информации, полученной очень давно. Слишком давно, чтобы руководствоваться ею безоглядно. Я ничего не знаю о том, как вы любите, как долго любите, зачем вы любите людей. Впрочем, сейчас все это и без того сложные вопросы, но даже если закрыть глаза и отвернуться, они будут требовать ответов. Потому, что Мэдок… - Анна осекается. Вздыхает. И поправляется: - Ноа мне не чужой человек. Можно сколько угодно рассуждать, что в этой жизни мы принадлежим совсем другим людям, но я не могу забыть, что он мой брат. Я не хочу забывать. Хочу я того или нет, но часть его жизни становится частью моей, и как бы тебе не хотелось, чтобы я вышла за дверь и больше никогда не переступала этот порог со своими дурацкими вопросами, так не получится.
[indent] Вир должен этого хотеть, почему-то так кажется. Анна бы на его месте хотела. Если бы она любила, а родственник любимого человека пришел и с порога начал задавать вопросы, подтекст в которых звучит как «не сожрешь ли ты моего брата, когда надоест?», она бы хотела, чтобы из ее дома ушли, никогда больше не возвращаясь.
[indent] Анна делает шаг к Виру. Она начинает неправильно.
[indent] Анна протягивает Виру руку:
[indent] - Если ты его любишь, я тебе не враг. Но если ты попытаешься причинить ему вред, то все станет сложнее.
[indent] Выживет ли после этого Ноа, еще вопрос. Эти связи, они имеют последствия? Эти метки, впаянные в ритм сердца, они что-то значат, не правда ли?

[indent] И в самом деле, чего именно хочет Кэт?
[indent] Ответ приходит сам по себе – понимания. Но как с ним сладить, с этим пониманием, чтобы не оглядываться со страхом на Вира, не бояться за Ноа, не мучиться бессонными ночами из-за беспокойства, что она снова лишиться брата, даром, что первой в прошлой жизни умерла она, и ему осталось только жить. Кэт на самом деле не знает, как долго после нее прожил брат, но это и не имеет теперь никакого значения. Все начато сначала, все начинается заново, грозя рассыпаться от неосторожного движения, но вместе с тем в этой жизни есть много интересного, прекрасного, чудовищного – и ланнан ши перед ней как раз пример этого всего в одном.
[indent] - Да, - первый раз без раздумий отвечает Кэт, - я пришла, чтобы проверить. И не уйду, пока не пойму.
[indent] Ну вот и все, и робость миновала, хотя настороженность не исчезла. Кэт смотрит на протянутую руку Виру с опаской, не зная, какого эффекта ждать. И все же, в ней нет сомнений. Пришла, значит, бери то, за чем пришла. Она ведь не успокоиться, и есть риск, что своими страхами испортит жизнь брату. Не этому учила ее мать. Вивиан долго не могла отпустить от себя дочь, но тем не менее, отпустила. Братьев она отпустила и того раньше, тем самым став для Анны примером – нельзя удерживать кого-то рядом силком, даже если страшно, даже если невозможно. Анна ту истину приняла не сразу, но ее братья были прекрасными и сильными рыцарями, которые заслужили свою свободу, тем самым вынуждая ее и сейчас не пытаться вмешиваться в жизнь Ноа.
[indent] Совсем, конечно, не выходит, даром, что с нотациями не полезла ни к нему, ни к Лансу. Но вот пришла к Виру, стоит перед ним, смотрит на его руки.
[indent] И ладно. Немного страшно, Кэт не знает, чего ожидать от ланнан ши, съест ее, а потом прикопает в саду, такое тоже может быть. Но, наверное, в ней говорит кровь родителей, диктует холодное бесстрашие, будь, что будет. Или это уверенность, что ничего не произойдет? Что Вир не станет причинять ей неприятности, если любит Ноа? Что он не захочет, чтобы Ноа было больно, а ему будет больно.
[indent] - Посмотрю, - решается Анна. – Доверюсь, - утверждает она, все-таки делает последнее движение, одновременно шаг на встречу, и ее руки ложатся в руки Вира. Анна рассматривает его так близко, что дыхание сбивается. Его красота необычная, на самом деле, она видит его молодость, данную ему этой жизнью – ее мудрость прожитых в прошлом лет. Так интересно соединяются прошлое и настоящее, порождая тот образ, который так идеально сочетается с ароматом цветов, который ощущает Кэт, с улыбкой Ноа, которую она увидела краем, когда он говорил мимолетно о том, что в его жизни есть дорогой человек. Сначала вспыхнула ревность, но затем она сменилась пустотой на том месте, где до этого языки пламени облизывали ее нежелание отпускать брата.
[indent] Она не может. И не должна. Проще впустить в свой внутренний мир еще одного человека, чем отнимать у того, кто дорог, смысл жизни.

Анне все еще страшно, она все еще опасается существо перед собой. Она не ведает всего его возможности, но помнит, что он может ее убить, если она осторожной не будет. Девушка следит за его руками, как пальцы Вира касаются ее собственных рук, а сердце бьется сильнее, сердце стучит в ребра страхом, но она все равно хочет посмотреть то, что может показать ей ланнан ши, хочет убедиться, что сердце брата не разобьется осколками, которые ей будет не собрать.
Анна делает вдох, поднимает глаза на Вира, тонет в их глубине. Она не знает, чего ждать, подобного опыта единения у нее и близко не было. Но все же она готова к любому развитию событий. Может, чуть сильнее сжимает хрупкие пальцы Вира, может, чуть судорожнее делает вдох.

Она вздрагивает, когда острые зубы ланнан ши прокусывают гожу. Морщится, когда чувствует, как капельки крови тянутся сквозь ранки. Анна мысленно сопротивляется потоку мыслей и чувств, не знает, куда двигаться, вперед или назад, ищет мысленно в потоках Вира, он сейчас ее константа, гарант ее выживания. И находит, крепко цепляется, тянется за ним - он отведет ее к Ноа, он точно отведет ее к Ноа. И эта мысль успокаивает, дает право быть уверенной, что ничего с ней не случится.

Она не сразу слышит сердцебиение, а когда все же слышит, теряется - но затем узнает знакомый ритм, который очень сильно напоминает ее собственный, так у них с Мэдоком было всегда, одна жизнь на двоих, одно сердце в схожем ритме с самого рождения. И не узнать его невозможно, просто нужно время. Анна чуть расслабляется, паника отступает назад, теряется в алой пелене, которая уже и не пугает. Она слышит голос Вира, она дышит, как он говорит ей дышать, делает вдохи, выдохи и снова вдохи.
- Да, я слышу его. - В безопасности ли Мэдок, ей все еще сложно сказать. Но она понимает, что не может вмешиваться. Ему нет прямой угрозы, а если так, то у нее нет права вмешиваться в происходящее. И пусть с долей неохоты, но Кэт кивает: - Да, чувствую, что он в безопасности с тобой. Сейчас.

Сейчас может измениться, так иногда бывает, но жить с оглядкой на это чистой воды самоубийство, так и недалеко до того, чтобы свихнуться. Анна выдыхает, аккуратно высвобождает свои руки из плена ласковых пальцев Вира, сосредоточенно смотрит на след укуса, ничего страшного, заживет даже раньше, чем ее свадьба наступит. Анна давит мысленный сухой смешок, качает головой:
- Странное какое чувство. Послевкусие. И голова будто кружится... ох...
Анну ведет, и она оглядывается по сторонам в поисках кресла, его и находит. Странное состояние, но в целом не плохое. Анна массирует висок, поднимает глаза на Вира. Что ж, Вир ей в самом деле показал, что все хорошо у них с Ноа, но это все не просто, не сложно, а просто жизненно. Обжечься можно в любой из жизней, как и получить разбитое сердце.
- Спасибо.