Удивительно, как совсем недавно ты клялся самому себе, что больше не подпустишь к своему сердцу ни одно живое существо. И вот ты снова висишь на проводе, забивая собственную линию, бессмысленными разговорами, просто чтобы услышать ее голос. Просто чтобы по твоей коже в который раз пробежались мурашки ровным строем, возвращая тебя в тот день, когда ты ее увидел вновь. Наверное, я никогда не пойму до конца это чувство. Не пойму, как Моргана так легко вновь ворвалась в мою жизнь, как пробудило желание не отпускать ее ни на одно мгновение, заставляя от того потерять сон и аппетит. Она была далека. Она не могла быть со мной ровно так, как мне того хотелось, и отчасти, пожалуй, я даже с этим смирился. Отчасти, пожалуй, я даже не спрашивал ее о том, верны ли мои суждения, уже приняв цикличность нашей истории как данность.

Но вместе с тем, я продолжал бороться. Я не мог оборвать ни разговоры с ней. Не мог перестать улыбаться каждый раз, слыша, как она смеется. Не мог перестать видеть ее во снах, буквально кожей ощущая ее присутствие. Я хотел переломить этот путь, хотел украсть ее в свои объятия и больше никогда не отпускать. Хотел просыпаться от ее прикосновений, а не от теплого телефонного «доброе утро». Это было глупо, опрометчиво. Хотя бы потому что прошлая наша история окончилась печально для обоих. Хотя бы потому что в этой жизни у нее уже были обязательства, она была в мафии, а я совершенно по другую сторону баррикад. Но я не хотел останавливаться, не хотел отпускать тот шанс, что многим был недоступен.

По крайне мере - за попытку меня навряд ли убьют. А если и сделают это, то я был к этому готов.

Поэтому в очередной из наших разговоров, я говорю ей о сюрпризе, который готовил уже пару недель. Взломать систему безопасности, не оставляя при этом никакого следа - было не просто. Но благо у меня были и ресурсы, и доступы к тому, что мне было необходимо. А уж отпроситься с работы, на которой я практически просыпался и засыпал - и вовсе похоже на миссию «убить дракона без его собственной смерти». Благо, пока абсолютно все играло мне на руку и последний штрих был в подборе одежды, что не дала бы намека Гере на то, куда мы отправляемся.

Написав ей за три часа до назначенного времени, я сам отправился собираться, приводя попутно мысли в порядок. За последний месяц, за полноценный месяц, что я был уже не тем Хантером, которого знали окружающие, почти ничего не изменилось. Я умело контролировал собственные эмоции, совмещая в себе две сущности, и все же,  хорошие друзья и мой наставник видели во мне изменения. Некоторые скинули это на то, что я был влюблен. Другие же на то, что я переработал и мне срочно был необходим отпуск.  По сути, каждый из них не далеко отошел от правды. По сути, меня не так сильно и заботило то, что они думали обо мне. Как и следовало принцу и королю.

Собравшись, я насыпал еды Шаку и настоятельно рекомендовал это рыжее существо не ждать меня сегодня дома. По крайне мере потому что вернуться я собирался следующим утром, а до него было еще девять часов. Еще немного, и вот я уже еду по пустым улицам Лондона к месту, где меня ждала Гера. Встречаться около ее дома было опрометчиво, хотя бы потому что я был уверен: после того дня, когда я появился в доме мафии, за мной следили не только коллеги по цеху, но и те, против кого я действовал. И это только укрепляло мою паранойю изо дня в день, потому я не рисковал так ярко отсвечивать окружающим меня людям, по крайне мере сейчас. Доехав до уютного круглосуточного кафе, я беру телефон и пишу короткое смс: «На месте.» И стоит ей оказаться в моей машине, как я забываю о том, что такое внимательное вождение.

- Прекрасно выглядишь, - проговариваю я, наклоняясь к ней, чтобы коснуться губ в знак приветствия. Попутно достаю черную ленту из бардачка своего ягуара. - Позволишь? Это будет небольшой сюрприз. Не подсматривай.

Я дожидаюсь ее согласия и аккуратно закрываю лентой ее глаза. Всю оставшуюся дорогу я не отвечаю ни на один ее вопрос, возможно даже заставляя ее почувствовать, будто ее крадут. По сути  так и было. Я крал Генриетту Марлоу на целую ночь, и был безумно этому счастлив. Дорога до музея занимает не так много времени, и вот через пятнадцать минут, я уже крепко держу Моргану за талию, помогая ей подняться по ступенькам. Остановившись у дверей, я шепчу ей немного подождать, и быстро разбираюсь с замком. Беру снова ее за руку и тяну внутрь, и только там могу спокойно выдохнуть. Охрана не так часто ночью патрулирует музей, так что наше пребывание тут будет максимально незамеченным.

- Теперь, можешь снять повязку, - проговариваю я, обходя ее со спины и мягко целуя в плечо. - И считать себя похищенной ровно на одну ночь.

Истинная этика внушает мне тревожные мысли. Она шепчет мне: ты счастлив, поэтому ты обязан пожертвовать многим... Ты обязан отдать силы своей жизни ради другой жизни. Не одной, но многих. Целой страны, если быть точнее. Я обязан был жертвовать собой изо дня в день, из ночи в ночь, и это было больше похоже на бесконечный клубок нитей, который ты пытаешься распустить, но у тебя не получается. Не хватает стимула, не хватает сил, не хватает толчка, который будто скажет тебе громко и твердо: «хватит».

Она была моим спасением. Появившись так внезапно в моей жизни, Моргана практически разрушила мое задание. Почти уничтожила мое алиби, ведь так сложно было удержать взгляд на чем-то, ком-то другом, но не на ней. И каждая наша новая встреча в доме Каллахэна грозился провалом всей миссии, что спасет не мало жизней обычных граждан. Грозилась, но я был к этому готов. Я был готов снять маски, перестать прятаться, подставить свою жизнь под удар. Но сделай я это - и Моргана могла пострадать. Именно поэтому я выбрал ночь, вместо дня, для подобного сюрприза. Именно поэтому, я держался тайны наших встреч. Чтобы защитить, укрыть, обезопасить ее, пока дело не будет сделано.

Я тихо вздыхаю, встречаясь с легким скептицизмом в глазах любимой женщины, и опускаю руки. Не такую, конечно, реакцию я ожидал, но она тут же стряхивает с меня все переживания, начиная двигаться ко мне на встречу, вызывая у меня улыбку.

- Ну, если ты владеешь магией всех оживлять, то мы можем поговорить с восковой фигурой Короля Артура и высказать ему все свое фи, - я смеюсь. притягивая ее к себе и мягко накрывая ее губы своими. Чувствую как внутри все начинает переворачиваться от этого, как отступает вся тоска, что я испытывал без возможности прикоснуться к ней. - Но... - я отрываюсь от ее губ, мягко целую в носик. - Мы тут не за этим.

Я подмигиваю ей слишком заговорщески и беру за руку, уводя подальше от дверей, в глубь музей. В детстве, когда отец привозил меня в Лондон, я любил этот музей. Тут было все, от начала времен,  времен бравых рыцарей до современных автомобилей. Огромное помещение, на осмотр которого мне не хватало ни дня, ни двух. Из которого отец вытаскивал меня насильно, напоминая о потраченном времени. Забавно было вспоминать сейчас, как я замирал в зале с рыцарской историей королевства. Как слушал гидов, как изучал письмена. Если бы я тогда знал, что во мне проснется настоящий рыцарь той эпохи, и не какой бы то ни было, а брат королевы Гвеневры, наверное, я бы тут и откинул свои ноги.

Но этого благо не случилось, и сейчас я мог тянуть Моргану в самый большой зал, похожий на королевский, где был спрятан для нее сюрприз. Когда мы оказались внутри, я отпустил ее руку, жестом попросив ее подождать. Заглянув за одну из статуй, что изображала рыцаря, я аккуратно достал из тайника небольшой плед и рюкзак с едой, что успел принести сегодня сюда за пару часов до закрытия.

- На улице слишком холодно для пикников, к тому же... Лондон пусть и красив, но ничто не сравнится с тронным залом, не так ли? - я улыбаюсь, быстро устраивая все на полу и подхожу ближе к Моргане. - Сколько раз мы встречались в подобном месте тогда? В ночи, шарахаясь от каждого звука, боясь быть засеченными... В этот раз, пожалуй, нам не помешает никто. Ни твой брат, ни моя сестра.

Я наклоняюсь к ее руке, в легком поклоне, мягко целую пальцы. Поднимаю взгляд, но не выпрямляюсь сам, совсем как тогда. Совсем как при наших коротких встречах в подобном месте, при целом дворе. Тонкая улыбка касается моих губ, и я даже не пытаюсь ее сдержать. Я хочу чтобы она вспомнила, хочу чтобы эти чувства, эмоции, которые заставляли ее сердце биться быстрее, заставляли биться сердце и в этом теле. Ведь это была наша с ней история, которую мне не хотелось терять, и совсем не важно, сколько раз мы еще вернемся в этот мир.

- Позволишь пригласить тебя на скромный ужин?

Риторический вопрос. Я веду ее к теплому пледу, помогаю аккуратно усесться на него, и сажусь рядом. Достаю бутылку вина и чувствую себя полнейшим идиотом. Но зато счастливым. Хотя бы потому что мне кажется, я ловлю себя на мысли, будто слышу биение ее сердца.

[indent] Я никогда не был романтиком. Не мог отнести себя к этому пласту людей, что стремились сделать какой бы то ни было сюрприз своей второй половинке; не был и из тех, кто в принципе любил сюрпризы. Вспоминая себя сейчас, я не мог отнести себя к романтикам ни пять веков назад, ни несколько месяцев назад. Будучи просто Хантером, единой личностью в едином теле, я чаще предпочитал свободные отношения, ни к чему необязывающим вечерам и времени, что проводил то с одной, то с  другой. Все изменилось именно в том саду, к гребанном доме Каллахэна, когда я встретил ее, когда вспомнил ее. И была ли то магия, было ли то воздействие Морганы на мой разум, но с ней я вел себя как мальчишка, а не как натренированный специальный агент, которого учили не привязываться к людям.

[indent] Для нее я был готов стать совершенно другим. Для нее я был готов достать луну с неба, если бы то было в моих силах. И это, признаться честно, немного, но все же пугало. Пугало, потому что я не для кого не менялся. Пугало, потому что все это казалось настолько естественным, простым, будто так и должно было быть, что я просто не узнавал себя. Не узнавал ни одну из личностей, которые каждый раз боролись за право стоять у руля. Сейчас, протягивая ей бокал дорогого вина, я старался не думать о том, кто был перед ней: Хантер или Гиомар. Старался не думать о тех кошмарах, что снились мне изо дня в день с момента пробуждения во мне второй персоны. И кошмары те то принадлежали Хантеру, то Гиомару, сводя медленно с ума мое сознание. Я тихо выдыхаю, незаметно для себя, для нее, чуть дергаю головой, отгоняя поганные мысли, что способны были уничтожить этот вечер.

[indent] Легкая улыбка касается моих губ, когда она говорит о достойном короле. И я едва качаю головой. Я не был достойным. Я не был тем рыцарем в белых доспехах для тех, кто не был Морганой. Сейчас, вспоминая свою прошлую жизнь, анализируя собственные поступки через призму времени и затраченных ресурсов,  я ловил себя на мысли, что мог бы лучше. Я мог бы больше дать народу, я мог бы восстановить мир в своих землях, сделать свой город вторым Камелотом, нет, сделать его лучше. Но не успел. Не смог. Погиб от рук того, кому верил всей душой. И от этого где-то внутри становится грустнее обычного, отчего я едва хмурю брови.

[indent] - Я бы мог согласится, но я не так достоин, как ты считаешь, - все же произношу я, смотря на ее профиль, на то как она осматривает это место. - Но даже если бы ты была безразлична, я бы не отступил. Ты слишком ловко похитила тогда мое сердце одним своим взглядом, Моргана. Разве я мог сопротивляться твоим чарам?

[indent] И я говорил не о магии, которой та владела. Я говорил о внутренней силе, что плясала в ее глаза при первой нашей встрече. Я говорил о той робкой улыбке, которую она мне подарила, и прямой, горделивой осанке, что она держала каждый раз при виде меня. Не то чтобы она не держалась с другими также грациозно, не то чтобы другие рыцари не пускали по ней слюни, надеясь залезть под юбку, чтобы после растрепать всему двору. Но все же я был лучше них. По крайне мере, уже тогда я уважал ее честь, ее достоинство, ее тайны и секреты, одним из которых я был сам. И сейчас, смотря на нее тут, в этом зале, я жалел пожалуй лишь о том, что пошел на поводу у сестры. Что позволил ей затуманить мой разум, усомниться в Моргане, в ее чувствах ко мне. В том, что она достойна моей партии.

[indent] Сейчас, смотря на нее в этом зале, я наконец понимал, как много времени потерял. Как глуп и безрассуден был, отпустив, отогнав и бросив ту, что навсегда засела в сердце, не пуская туда остальных. Я ловлю себя на мысли, что даже со своей женой, от которой у меня были дети, я был не столь счастлив, а дети были не столь любимы. Потому что все было неправильно. Потому что все было не так, как было то предначертано судьбой. Или, быть может, мне просто нравилось так думать.

[indent] Тихий вздох срывается с губ, я поднимаю голову, рассматривая свод зала и улыбаюсь. Это место успокаивало. Это место приносило покой, словно бы я был ровно там, где должен был быть всегда. Подле собственной королевы, борясь за право первым увидеть ее мягкую улыбку.

[indent] - Отец часто водил меня в этот музей, - проговариваю я, снова возвращаясь взглядом к Моргане. - Этот зал все время заставлял меня пропасть тут на несколько часов. Забавно, я представлял себя рыцарем, который спасал принцессу от злого дракона. Знал бы я тогда, что по сути так и было... Пока я сам не превратился в этого самого дракона.

[indent] Легкий смешок разносится эхом по залу, а я придвигаюсь ближе к Моргане, мягко поправляя прядь  ее волос. Она настолько красива. в этом лунном свете, что пробивался через окна музея, что у меня попросту замирает сердце и я теряю дар речи. Мне кажется, я готов смотреть на нее веками, если бы был бессмертным хотя бы немного.

[indent] - Ну, и я хотел напомнить тебе о тех вечерах, когда мы прятались по замку,  с замиранием сердца. В то время, когда все было немного проще и ты улыбалась ярче... - я делаю глоток вина, не предлагая громких тостов. Чуть хмурю брови, смотря на девушку перед собой. - Что тебя беспокоит, Моргана?

Когда я был рыцарем, все было немного проще. Проще убивать монстров, проще соблазнять особ в прекрасных платьях, проще сверкать очаровательной улыбкой, ловя на себе восхищенные взгляды. Доспехи, что закрывали меня от всего этого проклятого мира, скрывали всю ту боль, что осталась после ее ухода. Доспехи скрывали желание разорвать как можно больше монстров, уподобляясь им. Доспехи скрывали раны, шрамы, и то, как на самом деле было напряжено тело, пока на лице красовалась самая сладкая улыбка пятого века.

Когда я был рыцарем, мне было легче дышать. Я мог сорваться в любую сторону на своем бравом коне и никто и никогда бы меня не нашел. Но ответственность, королевство и тяжелая корона приковали меня к одному месту, заставляя переживать раз за разом ту печаль, что навсегда поселилась в моем сердце. Ту печаль, что не могла скрасить прекрасная жена. Ту печаль, что была со мной ровно до недавних событий, ровно до того момента пока  е ё  тонкие пальцы не коснулись моей руки, а с губ не сорвалось мое имя. Моргана сводила меня с ума. Моргана околдовывала, приковывала к себе все мое внимание, заставляя раз за разом возвращаться к мыслям о ней. И это одновременно и пугало, и настолько захватывало, что я не пытался сопротивляться. Не пытался не думать о милой родинке на ее левом плече, о тонкости скул и мягкости ее рук. О ее голосе, что произносило мое имя так тихо и одновременно громко, отчего по рукам шли мурашки.

Она овладела моим разумом, а я совершенно точно не собирался сопротивляться.

Даже сейчас, когда она так тихо называет меня ее сердцем, когда ее пальцы касаются моей щеки, а внимательный взгляд пытается добраться до глубин моего сознания, пытаясь понять причину сказанным мною слов, я остаюсь безвольным рыцарем, который сражался с монстрами, но не может противится ее красоте и силе. Я сижу настолько спокойно, но чувствую, как улыбка сама появляется на моем лице, заставляя уголки губ немного приподняться, а сердце пропускает удар.

Тишина вокруг нас только разбавляется стуком наших сердец, которые я слышу и чувствую. Я слышу как отчетливо сбивается ее ритм, стоит ей сесть ко мне поближе. Слышу, как кровь начинает бурлить чуть сильнее, выдавая все самые потаенные желания. И улыбаюсь. Улыбаюсь, потому что чувствую ее слабость передо мной. Улыбаюсь, потому что знаю - сейчас это все не игра. И пусть в прошлом закончилось все не очень, сейчас я был готов поверить, что нам действительно был дан второй шанс, который я попросту не мог просрать.

- Моргана...

Я пытаюсь воспротивится ее словам, пытаюсь показать, что совершенно не боюсь повторения истории, но она мягко заставляет меня замолчать коротким поцелуем, сбивая все мысли и лишая меня дара речи. Подло, коварно, слишком соблазнительно и в ее духе, что я даже чуть хмурю брови в попытке донести до нее мысль, что так поступать не честно. И все же я не перебиваю ее, хмурясь каждый раз чуть сильнее, даже когда она сокращает между нами расстояние. Я отставляю бокал с вином, повторяя ее жест, и в конечном счете притягиваю к себе на колени, неприлично быстро и резко сокращая между нами какое либо расстояние. Носом утыкаюсь в ее шею, ощущая аромат ее тела вперемешку с дорогим парфюмом, и чувствую внутри неприятную досаду, что связав со мной жизнь - она может лишится всего того, к чему так привыкла.

- Ты права. Права, не стоит более говорить о прошлом, когда впереди может быть прекрасное будущее. Но Моргана... - я аккуратно отстраняюсь от нее, мягко беря пальцами за подбородок и заставляя ее посмотреть на меня. - Ты уверена? Уверена, что все это не сентиментальная печаль, что терзала нас обоих? Что ты действительно хочешь, чтобы я был рядом?

Я озвучиваю то, что крутилось в моей голове последние дни. Я не хотел вести с ней себя так, как вел с другими. Я не хотел, чтобы она стала очередным развлечением, которое я забуду через пару недель и даже не вспомню как ее зовут. Моргана точно не была из тех дам, с которыми я встречался только ради секса. Она точно не была из тех, кем я хотел играть и пользоваться, просто потому что мне стало дико скучно. Но вместе с тем, я хотел понять, насколько она уверена в том, что чувствует. Насколько она действительно хочет, чтобы я был рядом, чтобы мы просыпались вместе... чтобы мы были вместе против целого мира, если то придется.

- Прошу, давай не будем говорить о Гвен и об Артуре. Эти две персоны умело портили нам жизнь в прошлом, я не хочу, чтобы это повторилось. - я мягко целую ее в подбородок и отпускаю ее лицо, рассматривая ее и приобнимая за талию. - Ты не ставишь меня под угрозу. Мафия, мои собратья по цеху... Все это слишком сложно, но поверь - сейчас я скорее ставлю тебя под угрозу, нежели чем ты меня. - я прикладываю палец к ее губам, опережая вопрос с просьбой рассказать ей все. - И не проси тебе рассказать. Не сейчас, не хочу говорить о делах с твоей семьей в такой момент. Все что я хочу, - я тихо выдыхаю, коротко целую ее в шею и улыбаюсь. - Это чтобы ты запомнила этот вечер и решила для себя, действительно ли ты хочешь быть со мной.

Отстранившись чуть от Морганы, я подмигиваю ей и улыбаюсь ей самой сальной улыбкой, на которую был способен. Обычно после такого,  я получал оплеуху и кинутую фразу «придурок конченный», но зато это должно было заставить ее улыбнуться и отойти от грустных мыслей. Ведь сюда мы пришли не только чтобы вспомнить прошлое, но и для того, чтобы немного нарушить закон. Чуть прищурив взгляд, я заставляю ее слезть с моих коленок, а после поднимаюсь с пола и протягиваю ей руку.

- Фрукты и вино никуда не убегут, а вот потраченное время на грустные разговоры может. Пойдем, посмотрим парочку залов в полном уединении. Говорят, тут есть пару артефактов из нашего времени.

[indent] Вся эта идея с музеем кажется спонтанным желанием просто побыть рядом. Просто иметь возможность касаться руки, не оборачиваясь на каждый шорох, не проверяя, есть ли слежка, что за ним, что за ней. Все это мини-свидание, с нарушением закона, на которое Хантер обычно не шел, чтобы ни случилось, сейчас было ничем иным, как побыть наедине и обговорить то, что давно висело над их головами, что они обещали не обсуждать. Хантер просто не мог по другому. Не мог молчать, не мог просто жить дальше, когда понимал, чувствовал, что что-то все же было не так. Его так воспитали, не там, в пятом веке, часть Гиомара все еще спала, скрываясь от того света, что дарила ему Моргана, но тут, в этом времени. Его родители. отец, который был суровым дровосеком и мать, которая всю жизнь потратила на воспитание других детей, считали, что так будет правильно.

[indent] Правильно обсуждать, правильно разговаривать и поднимать те темы, которые мешали спать по ночам. И конечно же он верил, что Моргана его простила. Конечно же он был уверен в ее словах, ее обещаниях, вмолвил ее словам и поднимал то, что терзало его каждый день, закапывая собственные переживание глубоко в себя, зная, что настанет день - и им это оукнется. Но сейчас. Сейчас ему было чертовски все равно.

[indent] Сейчас он был готов ловить ее улыбку каждый день, готов был заставлять ее улыбаться и смотреть на него только влюбленными глазами, в которых более не было слез сожаления. Поэтому он привел ее сюда, поэтому потянул с собой в зал, который должен был и напомнить ей о былых временах, и должен был успокоить душу Гиомара. Это сейчас он понимал, почему все те годы, что он жил в этом чертовом городе, его тянуло именно в это место. Почему конкретно у одного экспоната он замирал с содроганием сердца, и именно у него - ему приходили самые лучшие мысли и идем. В нем всегда спал Гиомар, ждал конкретного дня, момента, секунды, чтобы заявить о себе. И даже сейчас, рыцарь еще не до конца раскрыл свой потенциал и то, на что он способен. И это тоже его страшило.

  [indent] - Я бы не рискнул забрать отсюда посох Мерлина, да и в принципе любую его вещь, - отвечает Гиомар, держа за руку Моргану и ведя ее к заветному экспонату. - У этого маразматика хватит сил, чтобы найти и убить меня. Ты же не хочешь моей скоропостижной смерти до старости? - он смеется, украдкой смотря на Моргану. Гиомар слишком любил шутить о собственной смерти, не думая о том, насколько сильно он ее к себе призывает. - Нет. Тут есть кое-что другое, что, я надеюсь, ты оценишь получше, чем какой-то посох.

[indent] Он говорит загадками. Он надеется, что Моргана узнает то украшение, ради которого Гио решил сюда вломится, нарушив закон. Зайдя в нужный зал, он отпускает девушку и позволяет ей осмотреться, любуясь ею в этот момент. Она, подобно ребенку, бегло осматривает витрины, не заостряя ни на чем конкретно внимание и, вероятнее всего, думая, что Гиомар безумно скучен. Конечно, какой мудрец поведет девушку в музей. пусть и в сеанс, которых нет на их сайте. И все же, она замирает напротив того, что хотел ей показать мужчина. Замирает, позволяя тем самым ему наконец подойти к ней поближе, аккуратно обнимая Моргану со спины и кладя ей на плечо свой подбородок.

[indent] - Да, это оно... - мужчина улыбается лишь слегка, с легкой грустью вспоминая, как делал ей предложение своей руки и сердца, обещая защитить от всего вокруг. Вспоминая, как не сдержал их. - То самое кольцо, что я дарил тебе в знак своей любви, пока другие дарили розы... Ты помнишь тот день, когда согласилась быть моей?

[indent] Хантер говорит шепотом, лишь так, чтобы его слышала Моргана, будто бы тут было сотни ушей, готовых нарушить их идиллию. Он отпускает девушку, заставляя ее чуть повернуться к нему лицом, чтобы заглянуть в ее глаза, слегка сощурив свои. Ею, наверное, он может любоваться до скончания веков, не в силах оторвать свой взор. Совсем как тогда. Совсем как во времена, когда она была его королевой, а он ее рыцарем.

[indent] - Это место, именно там где ты стоишь, всегда мне помогали собраться с мыслями. Я не понимал почему, пока... Пока Гиомар не проснулся. - он закусывает губу, пора признать, что Гиомар это и есть он сам. - Пока я не проснулся таким, какой я есть. Оно успокаивало меня и теперь, я понимаю почему. - Гио аккуратно проводит пальцами по щеке Морганы, тепло ей улыбаясь.

Как бы Гиомар не пытался сбежать от прошлого, оно нарочно доставало его в любом из уголков собственной души. Оно напоминало ему о случившемся в той, совершенно далекой и будто бы совершенно не его, жизни, капая на сознания мелкими крупицами. Погода. Запах. Кольцо, которое сейчас было накрыто стеклянным куполом и манило своим тихим шепотом. Все это заставляло Гиомара принимать то, кем он являлся. Заставляло его прекращать бежать, прекращать оглядываться на прошлое, как на самое опасное чудовище в его жизни и позволить ему поглотить его. Наверное, это было не лучшим решением. Наверное, стоило переступить чувство ностальгии, то самое, что приятно щекотало где-то внутри, заставляя биться сердце чаще, но он не мог. В его прошлом оставалось слишком много вопросов, слишком много недосказанности и недоделанности, что он попросту не мог отвязаться от мысли: его история зашла на новый круг и все повторится вновь.

Но Моргане этого знать было не нужно. Ей не нужно беспокоится о тех мелочах, которые роются в его голове, пока он не слышит ее сердцебиение. Ему не нужно озвучивать свои переживания, потому что дама его сердца просила его не раз: оставить все в прошлом. И он улыбается. Улыбается каждый раз, когда касается ее бархатистой кожи, когда видит ее счастливые глаза и начинает верить: все будет иначе. В этой самой жизни, в этом самом времени, в этот самый час - все будет иначе. Он мысленно обещает ей ее не покидать. Он обещает ей быть тем самым рыцарем, который был ее всегда, с того самого момента, когда их взгляды пересеклись. И все остальное - не так уж и важно.

- Моя храбрая королева, - мягко произносит Гиомар. - Я более не буду говорить о смерти, и сделаю все, чтобы защитить тебя от нее.

Он мягко улыбается, когда Гера прижимается к его ладони и прикрывает глаза. Ловит себя на мысли, что не может перестать любоваться ею. Чтобы та не делала, даже если это будет простой взмах ее пушистых ресниц - все отдавалось в его сердце с двойной силой. Он был влюблен, он был в эйфории, которая когда-то его погубила, но мужчина даже думать об этом не хочет. Сейчас, в этом зале, в этом музее, он хочет быть просто счастлив, как был когда-то очень давно. Он хочет верить, что вернулись они в этот мир не просто так, что им дан второй шанс, который он ни за что не упустит.

Тихий смех вырывается с его губ, когда Гера говорит об ограблении. В этом приглушенном свете музейных, с этим озорством в глазах, она была похожа на ту самую Моргану, в которую Гиомар когда-то влюбился. Он коротко смотрит на кольцо, переводит взгляд на камеры, которые сегодня были зациклены на другой картинке, и чуть прищуривает взгляд. В его голове быстро складывается план, и он лишь коротко прикусывает губу.

- Вообще-то, обычно я не ворую, - он пожимает плечами, вовремя останавливая поток слов. Он ведь так и не сказал, кем он работает и что у него за работа конкретно. Не хотелось этим портить вечер. - Но Вы плохо на меня влияете, миледи. Подожди меня здесь.

Хантер коротко целует Моргану в лоб, попутно втягивая ее запах. Мысль о том, что кольцо по праву принадлежит им, уже несколько дней не давала Хантеру спать. Он хотел выкупить его у музея, хотел обвести хозяев вокруг пальца и забрать себе. Но сейчас в его голову пришла мысль, что все может быть куда проще. Ему стоило просто включить свое мастерство, включить немного фантазии да адреналина в крови, чтобы пойти на ограбление национального музея. И не будь тут Морганы, вероятнее всего Гиомар бы на это и не пошел. Он бы вероятно об этом даже не задумался. Но сейчас, в эту самую минуту, у него нет ни единого сомнения, что все именно так и должно быть. Что если он хочет забрать кольцо, если он хочет вновь подарить его Моргане - он должен его украсть, другого выхода не было.

Он оставляет Моргану в зале  всего лишь на пару минут, чтобы быстрым шагом дойти до места, где они устроили импровизированный пикник, взять из сумки черные перчатки, чтобы не оставлять отпечатков на  стекле, да вынуть из кармана другое кольцо, которое он хотел подарить Моргане. Легкая подмена, по крайне мере смотрители музея не сразу заметят и обратят внимание на это. А когда обратят - все пути к Гиомару будут уже стерты. Он возвращается к Морагане и улыбается краешком губ, стараясь не реагировать на ее вопросительный взгляд.

- Камеры отключены и сигнализация тоже, иначе нас бы давно отправили в участок, за нарушение. - он пожимает плечами, отвечая на ее немой вопрос. - Так что, я не вижу ничего страшного в том, что мы заберем то, что по праву принадлежит тебе.

Мужчина озорно подмигивает ей, расплываясь в улыбке. Видел бы его сейчас отец - точно бы дал по мозгам, сказав о том. что он совершенно потерял свой разум из-за любви к вертихвостке. Хантеру было плевать, Гиомару в его голове, собственно, тоже. Он надевает печатки, подходя к стеклянному куполу, что скрывало кольцо и внимательно его осматривает. Нужно было сделать все аккуратно, не оставляя ни единую зацепку. Его взгляд падает на легкий стык стекла, замечая что поднимать его не нужно, стоит только открыть, он чуть поднимает тканевое полотно, под которым был спрятан замок. Чуть сощурив глаза, Хантер осматривается, а и замирает, смотря на Моргану. Ему нужно мгновение, чтобы подойти к ней, притянуть к себе и впиться в ее губы, попутно вытащив две шпильки из ее волос, портя прическу.

- Просто попросить - слишком скучно, - проговаривает он, снова целуя девушку и еле отрываясь от нее.

Еще мгновение, чтобы все же вернуться к своему занятию. Аккуратно поворачивая шпильки в замке, Хантер прислушивается к щелчку, что, как ему кажется, звучит слишком громко в воцарившейся тишине. А после - победоносная улыбка, короткое и мягкое прикосновение к стеклу, и вот, кольцо, которое он когда-то дарил Моргане - оказывается в его руке. Он заменяет его на то, что достал из сумки, аккуратно закрывает стеклянную дверцу и поправляет ткань, делая все так, как было до легкого взлома. А после, поворачивается к Моргане, опускаясь на одно колено.

- Примешь ли ты мое сердце снова и это кольцо, в знак моей вечной любви к тебе? - на его лице играет улыбка, адреналин зашкаливает в крови, а сердцебиение Морганы сводит его с ума. Узнай об этом кто-то на его работе, или узнай об этом Гвеневра, они бы точно покрутили пальцем у виска, назвав его чокнутым. И ему было бы все равно.