не насытив глаз, не смерив души
3 ноября, квартира Хантера, дальше по обстоятельствам
Моргана и Гиомар
Сюрприз удался, но потом что-то пошло не так, когда на ужин начали приходить непрошеные гости.
[03.11.2020] как могу уйти, возвратиться в прах
Сообщений 1 страница 13 из 13
Поделиться12021-02-18 17:15:26
Поделиться22021-02-19 14:06:53
[indent] Подобные порывы были чужды Моргане, как в прошлой жизни, так и в этой. Если раньше романтический ужин как понятие вообще отсутствовало в списке лирических планов на вечер, то сейчас просто не было того любопытного желания сделать кому-том приятное в виде приготовленного своими руками. Вот так неожиданно, вторгнувшись в чужую обитель, аккуратно в ней хозяйничая.
[indent] Чувство было странным, таким теплым и приятным, но таким чужеродным в своем основании. Гера тщательно выбирала продукты в ближайшем супермаркете, затем вино, затем думала, насколько будет рад или раздражен Хантер. Но доля сомнений все равно не заставила Геру отступиться от плана, ей почему-то казалось, что им это нужно - им нужны эти светлые, немного осторожные шаги вперед, за которыми тянется надежда на хорошее. Само собой, проблем меньше не станет, разногласий тоже, а еще Гера никак не могла избавиться от чувства украденных мгновений счастья, за которыми следом придет Гвен. Но бывшей королеве придется все-таки научиться отпускать своих близких, как когда-то училась Моргана.
[indent] Квартира Хантера встречает живой тишиной, когда хозяин вышел, но скоро вернется. Болезненная территориальность самой Геры тут сходит на нет, ей поразительно легко и уютно здесь, и она старается не анализировать собственное настроение, оставляя себе право побыть немного в теплом коконе чувств и защищенности. Ее греет все, от простых звонков до возможности делать что-то, что вызовет у Хантера улыбку, пусть и выглядеть это все может не настолько совершенным - Гера ставит пакеты с продуктами на стол, изучает кухню, исследует каждый шкаф, чтобы сориентироваться, где взять тарелки, чашки, приборы.
[indent] Главное - успеть до его прихода.
[indent] Наверное, стоило подумать заранее, что готовить, разрозненные продукты из пакета мало чем напоминали конкретное меню для ужина. Скатившееся к краю стола яблоко попадает в руки Геры, и ничего лучше она не придумывает, как чертыхаясь сделать самое простое, пожарить бифштекс и овощи, озираясь иногда на дверь, чтобы убедиться, что время не вышло. Хитрая попытка выведать время возвращения Хантера казалась слишком палевной, и от нее Гера отказалась, теперь чуть нервно теребила прихватку, обещая себе, что в следующий раз получится лучше. Пока она могла обеспечить их обоих действительно вкусным мясом и вкусным яблочным пирогом из пекарни у ее дома. Так вкусно не готовила пирог даже Гера.
[indent] Маленькие свечи занимают свои места на столе, Гера расставляет тарелки, и уже взгляд на часы становится немного беспокойным. Можно позвонить, можно подождать, можно уговорить себя, что с Хантером ничего случиться не может. Все это можно. Еще можно, конечно, попробовать, наконец, вспомнить, как собрать маленький артефакт, который отдать Хантеру для его собственной безопасности, но все время не хватало чего-то, не то времени, не то сил, не то уверенности, что это сработает. Задавить беспокойство оказывается все труднее, Гера уже и злится, не то на себя, не то на Хантера. Все было под контролем, все было спокойно, но с его возвращением в ее жизнь в ней снова буйствовали все те чувства, что в юности, усиленные прожитым, усиленные страхом утраты.
[indent] Тогда она понятия не имела, как жить без Гиомара, потом она все время запрещала себе это чувствовать. А сейчас Моргана помнила, что у нее не хватало части сердца, которая осталась у Гиомара, что все эмоции были приглушенными, что все это было не так, и не то, и страхи становятся только сильнее. Она накрывает мясо, чтобы не остыло, остается на диване с телефоном в руках, так и хочется нажать на дорогое имя в телефонной книге.
[indent] Но если чуть-чуть подождать. И сюрприз не испортить, и не дергать без повода. Гера обнимает диванную подушку, прикрывает глаза, в кои-то веки жалея, что ей не дано дотянуться до человека мысленно.
Поделиться32021-02-22 22:07:51
Когда ты агент разведательных служб, самое сложное в твоей жизни - это врать. Врать себе, врать окружающим. Сочинять истории настолько правдиво, чтобы ты сам в это верил, чтобы никто не мог докопаться до истины. Это был первый урок, который преподнес мне Честер на моей новой должности. В моей голове до сих пор звучала одна его фраза: «Запомни, сынок, однажды тебе придется врать любимому человеку, чтобы спасти его жизнь.» И это больно ранило мое сердце, когда я осознавал - насколько он был прав. Когда осознавал, что мне приходится обманывать ту, с которой мы были по разные стороны баррикад. Ту, что ворвалась в мою жизнь так безудержно, так быстро, так легко и просто. Как много веков назад, за короткий промежуток времени, взбудоражив сердце, надежно поселившись в мыслях.
Я просыпался каждое утро с мыслями о Моргане. Я проверял свой телефон каждый пять минут на предмет новых сообщений от моей любимой ведьмы, чем чаще начал раздражать наставника, что только и говорил о моей потерянности. Который только и подмечал изменения в моем поведении, во взглядах, оценках ситуации и ему это не нравилось. Не нравилось, что я не желал убирать полностью мафию. Не нравилось, что я слишком часто провожу время с Генриеттой Марлоу, которая могла быть также опасна, как и все те, кто ее окружал. Влюбиться в объект, что могло быть глупее. Так он выражался. Вот только Честеру было невдомек, как много мы прошли с ней вместе. Ему было неизвестно, как давным-давно, в прошлой жизни - я отказался от нее во благо даже не собственного королевства. В этот раз я не хотел повторить эту же ошибку.
Не хотел, но продолжал врать. Играл свою роль, не то оружейного барона, не то продажного копа. Не то и одно, и другое. От этого голова ходила кругом. От этого я терял собственный сон, и выглядел потрёпаннее обычного. Я перестал следить за собственным тылом, пусть и на подсознательном уровне до сих пор никогда не ел еду, приготовленную другими людьми или приготовленную вне моего присутствия, все также добирался до дома самой длинной дорогой, меняя каждый раз маршрут. Но я не проверял возможные хвосты. Я не искал подвох в том или ином действии окружающих меня людей. Мои мысли были заняты лишь одной персоной. Той, что могла меня отравить в любой момент и я с удовольствием бы принял яд из ее рук.
Тихо выдохнув, я прикрываю глаза, прижимаясь спиной к холодному камню колонны в банке. Тяжелый день. Телефон в авиарежиме и внутреннее беспокойство за то, что Гера не сможет до меня дозвониться, что мне придется вновь придумывать отговорки, объясняться перед ней - выбивали меня из колеи. Напарник рядом просит меня собраться, практически оря мне в ухо, и все что мне хочется - хорошенько пройтись по его морде, попросив его заткнуться. Перезарядив оружие, я выглядываю из своего укрытия. Два точных выстрела в голову, отдаленный крик заложников. Четыре часа переговоров, последние пятнадцать минут штурма. И я уже чувствую себя, словно из меня выжали все возможные соки. Держа ствол на мушке, на случай, если есть кто-то еще, я прохожу к заложниками, проверяя, все ли целы. Как только убеждаюсь, что все чисто, позволяю себе снять шлем и тихо выдохнуть уже полной грудью. Терпеть не мог, когда меня вызывали на такую работу. Я не был полицейским, не был в отделе по борьбе с преступностью. Но Честер решил что это должно меня взбодрить. Что это должно вернуть меня в нужное русло. И все что я хотел ему сказать на это: «да ты охренел», но привычно в который раз сжимаю челюсть.
- Все чисто. Выводи заложников, и зови сюда криминалистов. - проговариваю я, понимая, что теперь я застряну тут еще на часа три, без возможности набрать Моргане даже короткое сообщение.
И я не ошибаюсь, почти. В отделе, где мне приходится заполнить целую кипу бумаг, я провожу порядка часа четыре, описывая и проговаривая каждый свой шаг. И вроде бы я мог послать их куда подальше, оставив разбираться почему я убил тех двоих, вместо того чтобы захватить живыми, ведь я все же стоял выше них. Но гребанная ответственность моя собственная, а еще Хантера не давали мне этого сделать. Как только я оказываюсь на воздухе, я достаю сигарету из кармана рабочей формы и позволяю себе сделать пару затяжек, пока проверяю телефон. Начинаю хмурится ровно в тот момент, когда замечаю время. В тот момент, когда мне не приходит ни одно уведомление о звонках или смс Морганы. Это странно. Мы созванивались с ней на дню по несколько раз, и ее молчание вызывает во мне тревогу. Я делаю пару затяжек, думая о том, что мне следует рвануть к ней прямо сейчас, ведь могло что-то произойти. Но я могу напугать ее своим видом. Мне нужно было хотя бы снять форму, ведь у ее дома может быть кто-то из мафии. Ведь если они увидят меня в такой форме, все мое задание может пойти крахом. Тихо чертыхаюсь, прыгая в машину и игнорирую звонки Честера. Все потом. Сейчас мне нужно добраться до дома Морганы, а после уже решить что делать дальше.
Я трачу минут десять до того, чтобы добраться до собственной квартиры, совершенно забывая о безопасности. Совершенно не думая о том, что в этот раз я еду не длинным путем, а коротким, не путая свой маршрут. Быстро поднявшись на нужный этаж, я открываю дверь ключами и замираю на мгновение, учуяв запах только недавно приготовленной еды. Нахмурившись, я тихим, аккуратным шагом, направляюсь в сторону гостиной и замираю. Сердце пропускает один удар, второй, падает куда-то вниз, а я чувствую невероятное облегчение.
- Моргана... - я даже забываю, что в моих руках шлем.
Я забываю, что на форме есть кровь. Плевать. Она здесь, цела и невредима. Я откладываю шлем, к которому сразу же подбегает заспанный Шак, но я не обращаю на него внимание. Подхожу к Моргане и присаживаюсь перед ней на корточки, бегло осматривая. Нет. Точно цела.
- С тобой все хорошо? Что ты... - и только тут мой взгляд падает на накрытый стол, на часы и я тихо ругаюсь себе под нос. - Ты решила устроить мне сюрприз?
Поделиться42021-02-23 17:46:39
[indent] Нужно было позвонить.
[indent] Нужно было это сделать и не думать о том, что помешаешь. Но Гера все равно ждет, пытается играть в сюрприз, уже и сама тому не рада. Какие глупости в ее голове все-таки, и справиться с ними не выходит, тянет в разные стороны чувств, тянет от радости до сожаления, просто тянет к Гиомару, и никак не отпускает. В ожидании она проваливается в какой-то полусон, в котором тенями бликует Авалон, путается с образами прошлого, болезненного и радостного. Авалон цепко дергается за ниточками, вызывая в сознании вопрос - а может нужно шагнуть? Может, надо было не останавливаться? Но тогда Утер выдернул ее из транса, и в какой-то степени Моргана была ему за это благодарна: если бы не он, она могла застрять в межвременье, не вернуться к Гиомару.
[indent] Щелчок такой слабый, но он все равно проникает в сон, разрушает своей реальностью сонное видение. Гера выныривает из дремоты, но не сразу понимает, где находится. Садится и встряхивает головой, в фокусе собирается в единой целое фигура Хантера, и сердце начинает отбивать ритм более быстрый, радостью подпитанный.
[indent] - Со мной все хорошо, - бормочет Моргана, мир, обесцвеченный до этого, наполняется красками. Кот топчется возле шлема, на лице Гиомара отражается усталость, Моргана кончиками пальцами проходится по его щеке в нежном прикосновении, утоляя постоянное свое желание прикасаться к нему, даже просто, рукой, чтобы чувствовать тепло кожи. - А... - Гера, наконец, уже ловит все ощущения, приходит в себя, переводит взгляд на стол: - Да, только я не уверена, что мясо все еще горячее, но его можно разогреть. - Она снова переводит взгляд на Гиомара: - Я очень хотела тебя увидеть. Меня сводит с ума невозможность видеться часто, - засыпать рядом, просыпаться рядом, дышать в одном ритме сна, обнимать и чувствовать, проваливаясь в сон, сильное биение сердца своего рыцаря, своего короля. - Это была дурная идея, знаю, как минимум потому, что следовало позвонить.
[indent] Но она уже тут. И он уже тут. И внимательный взгляд оценивает внешний вид, пальцы аккуратно скользят по пятну на форме, дыхание чуть сбивается. Беспокойство вспыхивает яркими искорками в глазах, нет, Гиомар не ранен, она бы поняла это сразу. Но все равно, волнение запускает свои когти в душу, аккуратно царапает, намекает, что где-то рядом ходить смерть. Так было всегда, ничего нового, но всегда было страшно. И ведь Моргана знает, что никакие зачарованные артефакты, никакие ее подарки не дадут гарантии на то, что все будет хорошо. И все же нужно что-то придумать. Нужно снова начать что-то делать. Она помнит аккуратные прикосновения и слова заклинаний, зачарованные ленты, отданные рыцарю, а он и не знал, и хорошо, что не знал.
[indent] Гера подается вперед, накрывает губы Хантера своими в поцелуе, медленном, сладостном, исполненном глухой тоски прошедших дней.
[indent] - Мне так мало звонков, - шепчет в губы, прижимается лбом ко лбу, - но я знаю, что пока это все, что у нас есть. - Чуть отстранившись, она снова бросает взгляд на форму, красноречивый в своей вопросительности, но Хантер не спешил ей рассказывать все подробности своей жизни. Гера давно привыкла получать ответы на свои вопросы, поэтому некоторые просто предпочитала не задавать, от греха подальше. Сказанное редко можно забыть, редко удается делать вид, что вопрос не звучал. - Просто скажи, что с тобой все хорошо, мое сердце?
[indent] Впрочем, она уже украдкой скользит ладонью по его груди, сосредотачивается на его состояние, на его теле, убеждается, что нет повреждений, нет никакого повода для беспокойства, не требуется ее вмешательства. Чуть слышный вздох облегчения срывается с ее губ, и она позволяет себе слабую улыбку с долей лукавости.
Поделиться52021-02-25 15:47:57
[indent] Мужчина вы или женщина, вы одинаково безоружны перед любовью, – и в глубине души тоскуете о ее сладостных объятиях. Вы – ее заложник! Она может оказать вам милость… а может отнять последнюю надежду. Любовь к Моргане были похожи на эти самые качели, что в какой-то момент давали мне милость, что поднимали меня до небес, настолько высоко, что дух захватывало. Я чувствовал, что могу сделать невозможное. Что мне подвластны все: и жизнь, и смерть. Что будто бы я снова могу стать королем и положить все гребанное королевство к ее ногам, стоило бы ей только захотеть. Но этот миг проходил, ровно как только я клал трубку телефона. Ровно как только я отходил от мест наших тайных встреч, совсем таких же как и пять веков назад. И я чувствовал, как падаю в бездну сомнений, боли, потерь.
[indent] Я ловил себя на мысли, каждый раз, когда был не с ней, что еще немного и наша история повторится. Еще чуть-чуть и в мою квартиру, снося дверь ворвется Гвеневра с очередной ее тирадой о том, как эта женщина мне не подходит. Как та дурманит мой рассудок, обманывает меня, держит за идиота. Она снова попросит выбрать ее и я выберу, ведь семья, не зависимо от того, связаны мы кровью сейчас или нет - она останется навсегда. Наверное поэтому мне хотелось, чтобы Гвен о нас не знала. Наверное именно поэтому я подарил ей тогда кольцо, украденное из музея. Я хотел, чтобы Моргана стала этой частью моей семьи, носила моих детей под сердцем, стала той единственной, которой я бы клялся в любви до скончание собственных лет. Только бы успеть. Только бы сделать это раньше, чем в нашу жизнь снова ворвется Артур и Гвеневра.
[indent] Тихо вздохнув, я прикрываю на мгновение глаза, наслаждаясь ее мягким прикосновением к моей щеке. Я скучал. Только сейчас до меня доходило осознание того, насколько же я тосковал по ней, и что после каждого вечера проведенного рядом. я тосковал по ней еще сильнее. Это доходило до невыносимой боли где-то в груди, до желания подставить самого себя и перейти дорогу мафии... Но я так хотел чтобы она была со мной рядом, что был готов сразиться с этим драконом двадцать первого века, освобождая ее от оков.
[indent] - Это в любом случае будет лучше японской лапши, холодной лапши, - я устало открываю глаза и улыбаюсь ей. - Спасибо. Это то что мне нужно в конце такого сумасшедшего дня. - поймав ее пальцы, я коротко их целую и улыбаюсь. - Брось, это прекрасная идея. Я ведь сам дал тебе ключи, чтобы ты могла прийти в любое время.
[indent] Я действительно дал. Пару дней назад. Так просто, обыденно, за одним из завтраков в кафешке на окраине. Так просто пуская ее в собственную жизнь, в надежде, что когда-нибудь ей не придется ее делить с кем-то кроме меня. Поймав ее взволнованный взгляд, я коротко смотрю на свою форму и тихо чертыхаюсь. Наверное стоило переодеться. Стоило сменить офицерскую форму на обычную, но кто же знал, что она будет здесь. Поэтому я не сопротивляюсь, когда она касается моего тела, явно сканируя его на предмет ран и царапин. Уж слишком я хорошо знал ее, и ее волнение каждый раз, когда еще будучи рыцарем возвращался с очередной битвы.
[indent] Снова ловлю ладони, мягко целуя пальцы и смотрю на нее виноватым взглядом, будто был нашкодившим кошаком, совсем как Шак, что удобно устроился в моем шлеме.
[indent] - Все хорошо, моя луна. Я не ранен. - еще раз целую ее пальцы и поднимаюсь, выпрямляясь. - Это не моя кровь, но позволь я расскажу тебе все после того как переоденусь? От меня пахнет потом и... порохом.
[indent] Коротко целую ее в губы и не дожидаясь ответа, ухожу в комнату, чтобы переодеться. Это занимает не так много времени, быстрая смена футболки на чистую, но тоже черную, темные штаны на темные джинсы. Через пару минут я вновь вернулся в комнату, подходя к Моргане со спины и обнимая ее, прижимая к себе.
[indent] - Так что ты там говорила про "мне мало звонков и встреч"? - мурчу ей на ушко, целуя в шею.
[indent] Пусть день и был ужасным, но вечер точно обещал стать лучше остальных. По крайне мере в моей голове зрел план не отпускать Моргану из рук до самого рассвета, а может быть и чуточку дольше. Поэтому я лишь заставляю ее чуть повернуть ко мне голову, чтобы поцеловать, мягко, требовательно, вкладывая всю свою тоску по ней. И я был готов ответить ей на многие вопросы, пусть и не на все, но на те, что не не поставят ее под удар и не приведут к ее порогу угрозу.
Поделиться62021-02-26 13:10:29
[indent] Где-то далеко осталась жизнь, где мать Геры учит ее готовить – и в этом случае я не чувствую, что это было со мной – учит ее быть хорошей хозяйкой, быть лучшей во всех отношениях. Кажется, тогда это было чем-то важным, потом стало просто спасением, когда в попытках сохранить остатки здравого смысла, я пыталась прятаться в попытках готовить, в попытках делать вид, что все хорошо и ничего не изменилось. Это был способ выжить, и он работал, сохраняя разум методичными движениями, чтобы натянутые нервы немного ослабли, не рискуя со звоном разорваться в хлам. Сейчас кухня в квартире чаще оставалась девственно чистой, проще заказать, проще ковыряться вилкой в ресторанной еде, кисло улыбаясь и делая вид, что в этом есть какое-то удовольствие. Но сегодня хотелось сделать что-то, что скрасит вечер, что станет сюрпризом для Гиомара, что будет чем-то необычным, вряд ли он мог представить меня в фартуке у плиты.
[indent] - Я очень на это надеюсь, все-таки лапша — это не лучшее, что ты мог придумать. Особенно, холодная лапша.
[indent] Только сейчас отпускает мысль, что стоило предупредить, не вваливаться в его квартиру без предупреждения, когда самой захочется увидеться. Впрочем, ключ от заветной двери сам намекал на то, что теперь у меня есть право не предупреждать, просто приходить. Приходить, когда он дома, чтобы уснуть рядом с ним, приходить, когда его дома нет, чтобы дождаться. Наверное, все происходило слишком быстро, быстрее, чем следовало, но у нас было на то право, данное нам пять веков назад. И я им собиралась пользоваться в полной мере.
[indent] Все мои попытки украдкой убедиться, что с Хантером все в порядке, не остаются без его внимания. Я вспыхиваю смущением, словно застигнутая на месте преступления, забывая, что он слишком хорошо меня знает, чтобы догадаться о всех возможных манипуляциях.
[indent] - Не скажу, что мне эти запахи не нравятся, в конечном счете, - я так и остаюсь сидеть на диване, чувствуя себя неуютно, стоило разорвать весь контакт. Смотрю на Гиомара и думаю о том, что мне надоело чувствовать себя заложницей собственного положения. Кто бы мог подумать, еще несколько лет назад я была счастлива, что смогла хорошо устроиться, еще год назад я вполне смирилась с необходимостью быть стопором для всех родственников Филиппа, но теперь меня это тяготило. Тяготила необходимость заботиться о ком-то, кроме тех, кто мне дорог. Тяготили споры, риски и внутренние возмущения всему происходящему. В какой-то момент мне хотелось сказать Лиаму, что пусть все забирает себе, нечего там уже ловить. Это были не те люди, это был не тот клан, который несколько лет назад имел свой вес в Лондоне. Без достойного главы они теряли все преимущества, и хотя я могла бы, наверное, закусить удила и что-то изменить, сейчас вставал лишь один вопрос – а оно мне надо?
[indent] Наверное, нам нужно было поговорить. Обсудить все то, что мы старательно обходили по вопросам сделок и прочего. У меня были вопросы, но не было времени задавать их, каждый раз я предпочитала выбрать не разговоры о том, что было важно, но выбирала то, что было еще важнее. Словно пыталась нагнать все упущенное тогда, словно пыталась взять в прок все время с Гиомаром. Это было глупо, как-то по-детски, это были неизбывные страхи, что снова все разрушится, хотя в музее я ему обещала, что больше этого не допущу. Если надо, заключу мирное соглашение с Гвен, если надо, докажу Артуру, что имею на это право.
Если надо, буду отстаивать все свои чувства, лишь бы это было нужно нам обоим, мне и Гиомару.
О чем я пока себе не позволяла задуматься, так это о том, что будет потом, в будущем. Каким оно будет. Не потому, что не хотела, просто боялась увидеть разочарование в его глазах. Чертово разочарование в том, что мать из меня все равно вышла так себе, жена, кстати, тоже. Хотя, конечно, главным было то, что Уриена я не любила, этот брак был мне не нужен, и я все еще не понимала, как оказалась заперта в этой дурацкой ловушке.
[indent] Обо всем это я размышляю, пока заканчивают подогревать мясо и накрывать стол. Шак подмуркивает из шлема, каждый раз рассматривая меня совсем не с кошачьим интересом. Он, похоже, тоже пытается разобраться, достойна ли я его хозяина, и каждый раз хочется покачать головой и пообещать, что ему не придется разочаровываться. Но сейчас я лишь улыбаюсь, наполняю бокалы вином. И послушно подаюсь назад, прижимаясь спиной к груди Гиомара, когда он меня обнимает.
[indent] - М…
[indent] Сердце каждый раз делает кульбит, когда его руки качаются меня. Его дыхание сплетается с моим где-то в ребрах, словно змеей облетает тонкие кости, я почти вижу это внутренним взором, тонкая блестящая змейка сжимает свои кольца, почти готическая сказка с магией внутри. От поцелуя все внутри дрожит, накрываю своей рукой руку Гиомара, оглаживая пальцами его пальцы:
[indent] - Если я сейчас тебе об этом буду говорить, то ужин придется разогревать заново, - подумав, разворачиваюсь в руках Гиомара, обнимаю за шею и приподнимаюсь на носочках. – Но в целом это выглядит примерно так – я хочу понять, как можно совместить нас и перестать тратить время на общение через телефон. Оно, конечно, имеет свой вкус, но мне кажется, мы слишком долго были друг без друга.
[indent] Я улыбаюсь, я целую его, чтобы не сказать бездумное – сколько времени у нас, все нужно использовать. И никак не могу отделаться от мысли, что просто не будет.
[indent] - Когда ты закроешь сделку с Каллахэнами?
[indent] Как только он сделает это, можно будет уже не делать вид холодной и неприступной суки при каждой новой встречи, боясь выдать обоих неправильными взглядами.
[indent] И, возможно, тайн у Гиомара станет меньше.
Поделиться72021-05-13 14:16:45
[indent] Когда-то очень давно, Хантер мечтал о таком вечере. О том, что его будут ждать дома, о том, что о нем будут беспокоиться, будут проверять появились ли новые шрамы. Он мечтал о том, что когда-то в его жизни появится кто-то, кто будет обнимать его по вечерам, тихо прося: «не рискуй собой понапрасну». Возможно дело было в его детстве, ведь от отца он редко получал хоть какую-то поддержку, а мать и вовсе не показывала всю свою любовь, боясь осуждения со стороны мужа. Быть может, он и в органы то пошел, просто потому что решил устроить бунт, что в итоге затянулся на долгие годы вперед, и теперь прекратиться только если Хантер поймает пулю в лоб. Так или иначе, в этот самый момент, когда он обнимал Генри, ему не хотелось об этом думать.
[indent] Ему не хотелось задаваться вопросом, почему он пошел в органы, почему он изо дня в день рискует своей жизнью, ради каких-то определенных идеалов, которые в ходе некоторых событий казались ему пустым фарсом. Он не хочет думать ни о чем и ни о ком больше, кроме женщины, которую держал в собственных руках.
[indent] Он слабо улыбается, когда зарывается носом в ее волосы, прикрывает глаза и в конечном счете чувствует себя дома. Не в том неясном куске бетона, которое он называл когда-то своим уголком, который имел место быть только для сна и еды. Нет. Он чувствовал себя дома в том самом смысле, который закладывают в это простое слово. И ему совершенно не хотелось из этого дома выбираться вновь в жестокую реальность. Вот только слова Морганы не дают и шанса не возвращаться, она буквально выдергивает его из собственных размышлений, когда ловко поворачивается в его руках к нему лицом и чуть приподнимается на носочках. Гиомар инстинктивно прижимает ее к себе, чтобы та не упала от потери равновесия, и едва прищуривает взгляд, а после тихо вздыхает. Она как всегда права, она как всегда задает слишком правильные вопросы и задает верный путь. Вот только отчего эти вопросы его едва раздражают, отчего он хочет попросить ее об этом не думать и просто наслаждаться тем, что происходит между ними, не торопя события, которые могут их обоих ранить или наоборот сплотить.
[indent] - Еду разогреть - не так страшно, даже если греешь ее в десятый раз, если причина этого - ты, моя дорогая, - произносит Гиомар, после недолгого молчания. Он касается носом ее носика, а после аккуратно отпускает, проведя рукой по своим волосам. - Я думал об этом. Но пока я не закончу с твоими друзьями, не думаю, что они будут рады видеть нас двоих в одном месте. Либо пустят пулю тебе, либо мне.
[indent] Мужчина говорит это настолько просто, будто бы в этом не было чего-то ужасного. Будто бы сдохнуть на задании, о котором он старался не разговаривать с Морганой - пустой звук, и не так ужасно, как может быть. Наверное, ему бы следовало поговорить с ней на чистоту. Наверное, ему бы следовало ей сразу сказать на кого он работает и в чем конкретно стоит его задача, а не пытаться изображать при ней «грязного» копа, который хочет заработать бабла, продавая ее друзьям оружие и помогая развязать войну. Вот только даже в этот самый момент, он не может ей рассказать. Не может, потому что иначе за ней придут совершенно другие люди, которым насрать - кто ты на самом деле. Которым будет плевать, как много ты знаешь. Безопасность страны, тихая и скрытная работа сотрудников МИ-6 было всегда превыше всего. Остальное - не имело никакого значения.
[indent] Поэтому он аккуратно касается ее носика, заставляя слегка улыбнуться. Поэтому отвечает на ее поцелуй, а после едва слышно страдальчески мычит. Была бы Генриетта просто собой, просто девчонкой, что в прошлом была шлюхой, а сейчас чуть ли не правой рукой мафии - было бы все проще. Вот только Генри - Моргана, и это усложняло любую попытку скрыть от нее то, что ей так хотелось узнать.
[indent] - Совсем скоро, - он тихо вздыхает. - Моргана, я не могу сказать тебе большего, не хочу подвергать тебя опасности. Но поверь, совсем скоро ....
[indent] Он не успевает договорить. Когда он хочет сказать «все будет хорошо», дверь в его квартиру выбивают с ноги. Мужчина успевает только повернуть голову, чтобы увидеть двух амбалов, которые следовали за ним от самого банка, и которых он не видел, думая о Моргане. Хантер едва успевает оттолкнуть Моргану, чтобы та оказалась за перегородкой, когда на него наставляют пистолет. Он не долго думает, чтобы бросится на нарушителей, не долго думает, когда успевает отбить ствол от своего виска, позволив нападавшему пустить пулю в пол. Шак короткими перебежками добегает до Морганы, испуганный шумом, но Хантер на него не обращает никакого внимания. Он пытается сконцентрировать внимание на сердцебиение, но получается херово, ведь либо он пропускает удар и слышит стук сердец, либо наоборот.
[indent] В какой-то момент ему удается все же и сконцентрироваться на стуке сердец, и не пропускать удары. Он слышит, как испуганно стучит сердце Морганы. Слышит быстрый стук сердца и кота, и тех кто на него нападает. Короткое движение руки, он удерживает кровь одного из амбалов с уродскими усами, чтобы то не поступало в сердце. Ему нужно меньше минуты, когда в итоге мужчина падает с грохотом на пол и больше не подает признаки жизни. Только вот порадоваться Хантер не успевает. Ровно в тот момент, когда мужчина падает, второй нападавший успевает нажать на курок, стреляя в Хантера. Пуля попадает в бок, заставляя мужчину на мгновение замереть, а после, пока кровь не начала слишком быстро сочится из раны, несколькими ударами отнять оружие и самому нажать на курок.
[indent] - Моргана...
[indent] Его голос звучит тихо, под грохотом тела второго нападавшего и собственного. Он отползает чуть ближе к стене, стараясь перевести дух и совершенно не обращает внимание на пулевое ранение. В голове только один вопрос: как он мог быть таким не осмотрительным, что привел к своему дому двух наемников.
Поделиться82021-05-13 22:23:39
На миг Моргана и сама думает, что можно ужин и повторно разогреть, подождет, но момент кажется безнадежно упущенным. И Моргана сама тому виной, она прикрывает глаза, чуть улыбается, вслушивается в голос Гиомара, открывает глаза и снова пытается сложить картинку, та упорно не бьется. Почему-то с каждым днем все больше деталей странным образом не сходятся, хотя поначалу так легко было поверить в плохого копа, который просто хочет жить не по зарплате, а значит, должен искать варианты заработка. Вот только сейчас все больше начинало походить на выверенный план, в котором каждая деталь играет свою роль, и эти самые детали упорно не давали истины.
Ей мешает соображать близость рыцаря, нежные прикосновения, даже палец, касающийся кончика ее носа (Моргана морщится и хочет рассмеяться), она закусывает губу, прищуривается. В этой картинке новая деталь, мозг цепляется за то, что кто-то стоит за всем этим, кто-то, кто может убить ее, его - их обоих, и от этого холодеет в солнечном сплетении. Сказать Марлоу ничего не успевает, мгновение, и словно в ад падает. Все разворачивается так быстро, что Гера не успевает осознать, сообразить: дверь слетает с петель, Хантер отталкивает ее в сторону, чтобы она оказалась под защитой перегородки. Она теряет равновесие, падает на колени, инстинктивно пригибается от звука выстрелов. Сердце так стучит, что за ним не слышно ничего, отчаянное желание высунуться за перегородку, рвануть к Гиомару (она может ему помочь) разбивается об отсутствие концентрации. Чтобы что-то сделать, нужно контролировать ситуацию, а не дергаться под выстрелом - иначе она просто мешать ему будет.
Шак добирается до колен Морганы, и она его сжимает в руках, маленькие коготки оцарапывают, рвут чулки. К черту чулки, Моргана аккуратно выглядывает из-за перегородки, чтобы снова скрыться за ней.
Ей страшно до тошноты, страшно не за себя, страшно за Гиомара. Она слышит, чувствует, как одна жизнь обрывается уверенным движением Хантера, его магия волной расходится по квартире, живая и настоящая, так и хочется протянуть руку, окунуться в нее. Жрица в Гере жадно впитывает любые ее проявления, жадно внимает ей.
А потом все затихает и ее имя похоже на тихий стон. Моргана разжимает руки, выпускает кота, торопливо выбирается из-за перегородки. Быстрый обзор места вызывает рваный вдох, но судорожным он становится, когда она видит Гиомара. Два трупа ее не волнуют от слова совсем, а вот третий труп ей и даром не нужен, если речь о том, кого она любит. Гера опускается на колени рядом с ним, касается одной рукой его щеки, второй - раны в боку:
- Посмотри на меня, Гио.
Дрожащий голос - плохо, Моргана старается помнить о внутреннем спокойствии (она все сможет, она умеет исцелять, у нее хватит сил), инородный объект в виде пули не вышел навылет, еще и глубоко застрял, но попробовать можно.
- Ничего, с чем бы я не справилась, - разве что с болью справиться не всегда удается, но Моргана улыбается, позволяет себе прижаться губами к губам Гиомара, поцелуем обещает, что все будет хорошо. А затем сосредотачивается, бормочет под нос: - Пуля вошла глубже, чем хотелось бы, если не получится вытащить так, придется использовать инструменты какие-то, - а их тут нет, само собой. Значит, все же, придется стараться достойным образом достать пулю.
Она чувствует ее в теле Гиомара, как и железистый привкус на губах, пальцы руки уже в его крови, и это неприятно щекочет нервные окончания. Моргана пробует остановить кровь, но это всегда ей дается хуже, чем самому Гиомару, вот только она его не просит, прикрывает глаза, из-под опущенных ресниц рассматривает рану. И сжимает второй рукой руку мужчины, аккуратно кладет пальцы на запястье, где учащенно бьется пульс, его удары отбиваются в ней самой, она безошибочно и почти не отвлекаясь считает сердцебиение. Сильное. Громкое. Родное.
Оно успокаивает настолько, что жрица делает вдох, нащупывает мысленно пулю (почти видит), шепчет:
- Будет больно, прости, - пуля поддается медленно, слишком медленно, чтобы было быстро и скоро избавиться от нее. Кровь почти не сочится, но Моргана вовремя вспоминает, что будет потом. И бежит в ванную, чтобы забрать полотенце, приготовить его.
Пулю удается вытащить со третьей попытки, металлический кругляшок падает со стуком на пол, на периферии Моргана замечает Шака, тот под руку хозяина подлезает. Она аккуратно, но вкладывая всю силу, прижимает полотенце к боку Гиомара, ищет в его теле привычные узелки связи сознания и тела, улавливает изломы мышц, разрывы тканей, которые прошила пуля. И старается не прикасаться к боли Гиомара, чтобы не вышибло и ее саму.
Гера откидывает полотенце, пропитанное кровью; редко когда она лечит так, собственной магией, все больше травы и зелья, но сейчас она в собственном воображении сшивает рану Гиомара, по чуть-чуть, аккуратно, ювелирно, и не торопясь.
- Шрам останется, - огорченно бормочет, кончики ее пальцев обжигает колдовством, обагряя золотистым светом. - Гио, не молчи. Говори со мной.
Поделиться92021-05-14 10:04:17
Сколько раз в своей жизни Хантер видел перед собой костлявую, которая протягивала ему руку, уверяя, как сильно он устал? Сколько раз в его жизни, его собственное тело подвергалось пыткам, а после самостоятельно залечивало раны? Он не знал. Не имел привычку считать , оставляя где-то в блокноте короткую засечку каждый раз, когда умеючи обманывал ту, что шла за ним по пятам с самого плена арабов. И это была еще одна причина, по которой он не спешил впускать в свою жизнь Моргану окончательно, даже после того, как подарил кольцо и обещал любить ее до скончания времен. Его кошмары никуда не делись, его знания арабского - все еще перекликались в его голове с мыслями на английском, а за всем этим балаганом была тяжелая дверь, ведущая в самую настоящую сокровищу тайн и не досказанностей.
Он не был готов открыться ей на все сто процентов, предпочитая тянуть и увиливать, объясняя это все тем, что так будет лучше. Так она будет в безопасности, так ему не придется лишний раз рисковать и переживать за то, что с ней что-то случится, по его собственной вине. Но вот мы здесь. Вот его черная футболка пропитывается его собственной кровью, а в горле моментально пересыхает. Вот он оглядывает свою квартиру, двух трупов, что лежали в его ногах, у одного лицо перекошено от ужаса. Выбитая дверь, которую придется заменять на что-то попрочнее, если он собирается тут оставаться жить. И Моргана. Он замечает, как девушка аккуратно подползает к нему, как на ее лице появляется испуг его потерять.
И Хантер упорно делает вид, что ничего страшного не произошло.
Мужчина упорно закрывает собственно возведенную дверь в голове, словно бы кто-то мог прочитать его мысли. По правде говоря, Хантер был уверен - если Генри захочет - прочитает. Но ему так не хочется раскрывать себя, так не хочется показывать, кто он на самом деле, и что дело Каллахэнов не просто бизнес и попытка отмытия денег на собственную старость. Что за этим делом кроется что-то большее, что-то, что сделает город чуть безопаснее для всех, кто тут жил. Будь проклят этот гребанный комплекс супергероя и попытки доказать кому-то, что он - не плохой парень.
- Моргана, это всего лишь царапина. - тихо проговаривает он, но даже не пытается остановить ее ловкие пальцы.
Он чувствует, как собственные руки начинают холодеть. Чувствует, как его сердце замедляется, как кровь неприятно скользит под футболкой, докатываясь до поясницы и капает вниз. Проклятая пуля застряла где-то в теле, и его собственных сил не хватит, чтобы вытолкнуть ее посредством собственной крови. Сделай он это, и попрощается с миром за считанные секунды. Наверное, именно поэтому он не мешает своей принцессе делать то, что она умеет лучше всего - залечить его рану. Наверное поэтому, на ее предупреждение, что будет больно, лишь коротко кивает, а после сжимает губы, чтобы не издать ни стона, ни крика, ни какого бы то ни было еще звука. Он отвлекается на Шака, который медленно ползет к нему, а после тыкается холодным носиком в руку, осторожно касается его уха и треплет, словно пытаясь успокоить животное.
Гиомар даже не говорит Моргане об инструментах, которые спрятаны в его ванне на такой случай. и которыми он уже не раз доставал пули из своего тела. Не успевает или попросту не хочет, предпочитая отдаться в руки древней магии, которой было в его квартире слишком много. Когда же пуля с грохотом, как показалось мужчине слишком громким, падает на пол, он позволяет себе судорожно втянуть воздух, ощущая легкое покалывание на нижней части своего торса. Тонкие пальцы Морганы едва касаются его кожи, но он готов поклясться, что чувствует их холодное, спасительное прикосновение.
- Прости, что ты это увидела... - тихо проговаривает Гиомар, отпуская кота и аккуратно касаясь подбородка Морганы, заставляя ту посмотреть на него. - Ты не ранена? Тебя не задело?
Он не чувствует, чтобы где-то сочилась кровь кроме его собственной. Лишь слышит, как быстро бьется ее сердце, видит как она сосредоточена, как тихо начинает злится на всю эту ситуацию. Вряд ли к грязному кому будут врываться такие два абмала, если конечно, он не замешен в какой-то террористической группировке. В его голове появляется мысль, что нужно было бы хоть как-то все объяснить. Но вот только сама обстановка к этому не располагала. Кто знает, может быть за ним в пути еще с десяток таких ублюдков, оставаться сейчас в этой квартире - было попросту опасно. Да и скорее всего, ему придется менять свое место проживание, ведь если его нашли однажды - могут найти и во второй раз.
- Эй, - он осторожно перехватывает ее руку, когда кровь останавливается, а на теле остается шрам. Он его не пугает. Хантер аккуратно касается губами пальцев Морганы и слабо улыбается. - Спасибо. - он слегка улыбается ей, на мгновение прикрывая глаза. - Нам нужно отсюда уйти, пока кто-нибудь еще не пришел по мою душу. Я обещаю, что все объясню по дороге, если ты доверишься мне.
Хантер целует ее пальцы еще раз и смотрит на девушку перед собой так, словно молил о прощении смертного греха. По правде говоря, у Генри не оставалось какого-то выбора, потому что в следующую секунду он берет телефон и набирает номер из быстрого набора. Своего куратора. Ему не нужно ждать слишком долго, всего пару гудков, и на той стороне телефона раздается не очень довольный голос Честера, которого Хантер, кажется, разбудил. Ему нужно всего ничего, чтобы объяснить что случилось ,услышать мат и четкие указание ехать в одну из квартир куратора, как раз на такие случаи. Как только телефон был отложен, Хатер поднялся на ноги и протянул руку Генри, помогая ей сделать тоже самое.
- Помоги собрать необходимо и запихнуть Шака в переноску. Он терпеть их не может. Как будем в безопасности, я все тебе расскажу.
Он осторожно касается губами ее виска и в следующее мгновение уже собирает какие-то вещи. Его коллеги потом привезут необходимо барахло, Честер об этом позаботится. Но на первое время ему были нужны чистые вещи, да и кошачьи принадлежности он не хотел оставлять в этой квартире. На все сборы им понадобилось чуть меньше двадцати минут, после чего, Хантер потянул Моргану за собой, в машину. Вся дорога до новой квартиры заняла тоже около двадцати минут, и мужчина не проронил ни слова в пути.
Только когда его нога переступила порог светлой квартиры, что по размерам явно была больше его предыдущей, только после того, как он проверил нет ли за ними слежки и все ли тут чисто, он шумно выдохнул, усаживаясь в кресло. Бок нещадно болел, но мужчина старался не демонстрировать этого. По крайне мере, сейчас это было наименьшим из его зол, разговор с Морганой все еще не сильно радовал, хотя бы потому что подразумевал открытие некоторых карт, которые лучше бы оставались в его собственной колоде.
Поделиться102021-05-15 00:46:33
Царапина...
Эта царапина, как считает Гиомар, жизни ему могла стоить, если вовремя ею не заняться. У Морганы сердце так стучит, что она слышит его под собственной черепной коробкой. На самом деле ей страшно, и этот живой страх сильнее всех простых слов о смерти, которые она говорила Хантеру, которые Хантер говорил ей. Смерть сворачивается на кончиках пальцев рядом с исцелением, две стороны одной медали. Моргана губу прикусывает, чтобы не выдать судорожности собственного вдоха, пока справляется с ранением.
- Нет... не ранена, это все твоя кровь.
И это очень странное чувство. Моргана под настойчивым прикосновением Гиомара поднимает на него глаза. И молчит. Потому, что картинка в голове собирается непростая, и разговора им не избежать, но судя по всему, оба предпочли бы и дальше играть в опасные игры молчанки.
Ей хочется уткнуться лбом в его плечо, расслабиться, всхлипнуть или расплакаться, но Моргана сидит, не двигается, поддается глухому временному оцепенению. Лишь когда губы Хантера касаются ее пальцев, дергается в слабой попытке высвободить их:
- Грязные, - но слишком неохотно, чтобы Гиомар ее отпустил. Моргана смотрит на него, касается свободной рукой места, которое еще недавно кровоточило: - Это не все. Тебе нужна хотя бы мазь, которая завершит процесс лечения.
Ему придется все объяснить потому, что ей придется задать ему вопросы. Она торопливым жестом прижимается к губам Гиомара, скомканный поцелуй не столько для того, чтобы проявить свою любовь, сколько для того, чтобы почувствовать тепло его губ и увериться, что все хорошо, будто иных признаков мало.
Моргана почти не слушает то, что говорит Гиомар по телефону, но почти это значит так мало, и пытливый отточенный жизнью ум выстраивает цепочку, в которой не хватает звеньев, но уже узор ее выглядит не так уж весело, вырисовывая то, о чем ее когда-то предупреждал Филипп - никому нельзя доверять, Генри, никому и никогда. Она опускает взгляд на свое платье, испорченное пятнами крови, пытается стереть, но бесполезно. Платье только выкинуть, не отстирать, не отмыть. Из ступора ее выводить движение рядом, Хантер уже на ногах, уже и она поднимается, легкое прикосновение к ее виску. Она кивает: собрать необходимо, запихнуть кота в переноску. Моргане, конечно, не сравниваться с друидами-оборотнями, но и она хорошо справляется с животными, несколько легких прикосновений, аккуратных почесываний за ушком, и Шак попадает в плен переноски:
- Хороший мальчик, - Моргана чмокает Шака в макушку, - потерпи чуть-чуть.
Сборы не занимают много времени, Моргана даже успевает помыть руки, взглянуть на себя в зеркало и ужаснуться собственному виду, трупы ее так не впечатлили, как отражение. Кое-как она собирает волосы, находит свою сумку, бросает последний взгляд на трупы, очень напоминающие обычных боевиков нижней ступеньки мафии. Таких и Филипп, и потом Патрик отправляли выполнять грязную работу.
Твою ж мать, Хантер, во что ты ввязался.
Мысль вспыхивает и гаснет, пока они не окажутся в безопасности. В машине Моргана забирается на заднее сиденье в обнимку с переноской, нервозность Шака отчетливо ощущается вибрацией в грудной клетке, что ж, исцеление касается не только людей, но и животных.
- Все будет хорошо, - бормочет, едва не уткнувшись носом в переноску, и только бросая взгляды то на затылок Гио, то на отражение его глаз в зеркале.
Она молчит, пока они не оказываются в безопасности. Насколько, тот еще вопрос. Обставленная квартира встречает их обоих необжитой пустотой, Моргана ежится от пустоты внутри нее самой, первым делом выпуская Шака. Вторым - споласкивая снова руки в ванной, кровь успевает забиться под маникюр и это раздражает. Она будто бы дает Гиомару время подготовиться к разговору, придумать оправдания или давая шанс убедить ее, что все хорошо.
- На кого ты работаешь, Гио? - Она хочет сесть в кресло, но так и остается на ногах, платье грязное, и помыть руки уже и для нее недостаточно. - Только не надо мне рассказывать про грязного копа. Это ложь. Не обижай меня ложью, таких ребят, оставшихся трупами в твоей квартире, нанимают для выполнения подобной работы плохие парни. Я знаю, я живу в таком мире.
Генри злится. У Хантера была возможность все ей рассказать еще тогда, когда он остался у нее, и потом, в десятки звонков, в свидание в музее, все это у него было много раз, но он молчал. Боялся, что она все испортит? Что не даст шанса выполнить задание? Что психанет?
Ну что сказать, Моргана мысленно фыркает, она готова психануть сейчас потому, что чувствует себя обманутой. Но это мелочи. Больше она себя чувствует напуганной, неподготовленной к этому, не готовой к тому, что с Гиомаром может что-то случиться. И от желание врезать ему, сделать больно ему, ее саму отделает расстояние в несколько шагов и осознание, что ему сейчас паршиво все еще. А ее пока не пошатывает, но только потому, что она держится изо всех сил.
Поделиться112021-05-18 08:34:28
Ему не нужны слова, чтобы понять, насколько Моргана не довольна всей этой ситуацией. Он слышит ее сердцебиение, видит выражение лица, то как она сжимает губы в тонкую полоску, сдерживая всякое желание прочитать ему мораль. Наверное, Моргана надеялась, что у него не будет от нее тайн. Наверное, она думала, что Гиомар, ее светлый рыцарь, что когда-то показал, что такое настоящая любовь, о которой воспевают в каждой треклятой сказке, настолько благороден, что не будет врать своей принцессе. Гиомар был не таким. У него были собственные скелеты в шкафу, собственные демоны на коротком поводке, которым он не позволял сорваться и покусать близких, хотя порой так хотелось. Он давно не был тем самым рыцарем, с которого, кажется, в легендах списали образ, просто потому что когда-то он остался один. Просто потому что когда-то он был слишком открытым для других, что в конечном счете повлекло его собственную смерть в гребанном одиночестве.
Он не был тем рыцарем, что был готов служить верой и правдой другим, в этой жизни предпочитая выбирать самого себя. В этой жизни, где его память смешалась с воспоминаниями о жизни Хантера Ковингтона, чью личину он теперь носил, Гиомар отчасти чувствовал себя единым целым. В Хантере было то, что когда-то давно ему не хватало, то, за что Моргана пилила его взглядом всю дорогу, пока они ехали в машине. И ему хочется попросить ее прекратить, хочется в какой-то мере успокоить и сказать, что ничего страшного не случилось. Что ему не нужны мази, таблетки и еще одна процедура ее великого целительства, но он молчит. Молчит, потому что знает, что был не до конца с ней честен. Молчит, потому что понимает - ее гнев в данную секунду вполне себя оправдывал.
Мужчина прикрывает глаза, когда усаживается в кресло, чуть жмурится, когда пытается найти более удобное положение тела, а потом откидывает голову. Он позволяет Моргане осмотреться в квартире, зная, что в нее может войти только Честлер, просто потому что у него были ключи. Но главное, Хантер не спешит смотреть на саму девушку. Не спешит снова встречаться с ней взглядом, не спешит оправдываться и отвечать на вполне конкретно поставленный ему вопрос. Возможно, где-то внутри он все еще надеется, что ему не придется вскрывать карты, что могли стоить жизни не только ему, но и ей. Возможно, он все еще ищет причины не говорить ей, прикрываясь тем, что защищает ее от необдуманных поступков и слежек. Вот только все это было лишь фарсом, и никак не могло в настоящую минуту стать препятствием к правде. Хантер знал: квартира не прослушивается, тут нет ни единого жучка, а потому его слова сказанные Моргане, будут предназначены только для ее ушей.
Но он не хотел говорить. Не хотел погружать ее в этот чертов мир, где каждое движение не_агентов может быть расценено, как нападение. И все же... И все же он снова вздыхает, открывает глаза, но пока не смотрит на Моргану, предпочитая все еще пялится на потолок.
- На королеву. - спокойным, неожиданно ровным голосом, отвечает Гиомар. Ему нужно мгновение, чтобы вернуться в нормальное положение и встретиться взглядом с Морганой. Его лицо не изображает ни капли шутки. хотя наверняка, женщина подумала что он над ней издевается. Нет. Сейчас Хантер был как никогда серьезен.
Он поднимается с кресла, слегка поморщившись, но не сводит взгляда с нависшей над ним Морганы. Ее платье нещадно испорчено, и цвет крови на Моргане его раздражает. Хантер осторожно обходит ее, оставляя поразмыслить над его ответом, всего на пару минут, чтобы вернуться с легким платьем, что осталось здесь после очередной зажигательной ночи с другой девушкой, с которой он был до Морганы.
- Не твой стиль, но по крайне мере не в крови. Будь добра, - он внимательно смотрит на Моргану. Кажется, в его голосе исчезла привычная ему мягкость, осталась лишь сухость и легкое раздражение. Но это было связано не с его чувствами. Скорее с тем, что избежать разговора не удалось. - Не хочу, чтобы ты была в крови. Она не идет твоему милому личику, не в этом веке. Если хочешь, можешь переодеться прямо здесь.
Мужчина тихо хмыкает и снова возвращается в кресло. Ему не очень хочется терять Моргану из поля зрения, зная ее любовь к неожиданным побегам, так будет просто проще. Так проще будет наблюдать за ее мозговым штурмом, понимать, что возможно она задумала. Он чуть наклоняет голову, скользя взглядом по ее телу, прислушивается к пульсации ее сердца, и буквально чувствует, как приспускает поводок собственных демонов. Недовольная мордашка Морганы возбуждала, адреналин начинал попускать, и все что ему сейчас хотелось - притянуть девушку к себе, заставить ее стонать, пока Честлер не окажется на пороге. Вот только сделай он это, протяни он к ней руку, и это будет выглядеть очередной попыткой избежать разговора. Вряд ли Генри это оценит, вряд ли Моргана будет таким ходом довольна. А потому, Хантер лишь устало потирает переносицу пальцами, успокаивая собственную кровь и снова смотрит на девушку.
- Те люди, в моей квартире - они не от мафии. Не мелкие сошки, скорее профессиональные киллеры. Мне повезло, точнее Хантеру повезло, - проговаривает Гиомар, не сводя взгляда с Морганы. - Я не врал тебе про копа, ты сделала этот вывод сама. Но он не совсем правильный. Я из разведки, Моргана. И то, что я открываю тебе кто я, уже ставит тебя под прицел. Надеюсь, ты это понимаешь.
Хантер говорит серьезно, не давая и намека на шутку. Не сейчас, не в эту самую минуту, когда ему или придется ее убить, если она выберет не правильную дорогу, ведь свидетели и знающие его личину в мафии ему не нужны. Или же ему придется принять совершенно другой выбор, попробовав уговорить Честлера включить Генри, как свидетеля по делу ее клана.
Поделиться122021-05-18 16:10:42
Моргане стоит труда, чтобы не дернуться к Гиомару, когда он ерзает, чтобы устроиться удобнее. Поворачивает голову в поисках сумки, но потом решает, что пока не нужно. Странно было бы кидаться к нему с помощью, попутно требуя ответов на свои вопросы. Сначала своеобразный допрос, потом уже помощь. Мысли о том, что потом не будет, Генри не допускает. Не допускает вариант, что каким бы ни был ответ, она может уйти. Но все равно всем своим видом показывает свое недовольство.
Ответ не то чтобы не удивляет, скорее, выглядит закономерным. Но нравится ей от того больше не начинает. Трактовать можно по-разному, но одно точно, Хантер относится к правительственным структурам. Она фыркает невнятно, ладно, это все не так уж плохо. Могло быть хуже. Значит ли это, что он внедрился с какой-то целью в мафию? Само собой. И цель проще простого, изломать структуру, вывести ее в ноль, уничтожить...
- Черт, - Моргана издает нервный смешок, ничего не говорит, когда Хантер уходит из комнаты, но смотрит с откровенной брезгливостью на чужое платье в его руке. Оно ей не нравится, и пусть оно чистое, надевать его она не хочет: - Квартира для свиданий?
Ткань платья приятная, но губы обжигает желанием съязвить на тему бывших (бывших ли?) любовниц Хантера. И тут же прикусывает язык: у них обоих была прошлая жизнь, и не ей высказывать что-либо. Генри резко забирает из рук Хантера платье. И ловит себя на том, что сейчас он похож на того, кто пришел заключать сделку с Каллахэнами. Кто нахально их триггерил, кто вызвал в ней совсем иную бурю эмоций - не связывай их столь много, не люби она его уже, возможно, она бы попыталась его изжить со свету к чертовой матери потому, что он ее раздражал.
Что во встречу в особняке.
Что сейчас.
Он не хотел ее отпускать. Ей бы в душ пойти, но Генри отчетливо видит в его глазах довесок к предложению переодеться, обманчивое право выбора. Часть Генри хочет психануть и уйти, просто так, у него на глазах, другая часть знает, как можно бесить, играя в поддавки. Она бросает сменное платье на диван, отходит к нему, но не отворачивается, а стягивает платье на глазах у Гио. Стягивает медленно, словно устраивает показательное выступление, слушая одновременно то, что он ей говорит.
Значит, разведка.
Интересно, конечно.
Но могла бы догадаться, чего стоил поход в Британский музей на ночное свидание, просто так это не устроить, чтобы тебя не поймали. Еще тогда ее грызли вопросы, еще тогда - но она предпочла об этом не думать, не портить вечер, и так каждый раз, каждый чертов раз.
Ее платье падает на пол, Моргана не торопится надеть новое, так и остается перед Гиомаром в нижнем белье и чулках. Правда, последние выглядят так себе, изодранные ползаньем по полу, но черт с ним. Они сейчас тут о серьезных вещах говорят, и хотя Моргана видит блеск в глазах Гиомара, она почти уверена, что сначала им придется закончить этот разговор.
- Это предупреждение? Что я отсюда выйду только молча или мой труп будет убирать... кто там у вас этим занимается?
Марлоу выдыхает. На самом деле, дальше им говорить и не о чем? Что изменится для них? Ничего, учитывая, что она его любит, он ее любит - и в конечном счете ей, очевидно, придется выбирать. Она отворачивается, все-таки подхватывает платье двумя пальцами с долей брезгливости.
- Ничего не меняется, Гио. Мы те, кто есть в настоящем, мы те, кем были когда-то. Я зла, я очень зла потому, что считаю, что ты должен был мне сказать все хотя бы пару дней назад. Но я переживу свою злость. Все, что я хочу знать - останется ли что-то от Каллахэнов, когда ты закончишь?
Злость тонкими струйками расползается по гостиной, звенит стеклами окон, но Моргана быстро берет ее под контроль.
Она снова поднимает глаза на Гиромара, потемневшие, все еще обещающие расплату за скрытничество, но без масштабного чувства мести.
Что ж, в конце концов, Гера всегда знала, что клан не ее, что связь с ним не вечна, что она всегда будет сама по себе. Это было временное пристанище, ее пристанище, чтобы выжить. Пристанище Генри, но не Морганы, Моргана готова отстаивать семью, но Каллахэны не ее семья. Никто из них не думает о ней, никто из них не хочет ее рядом. Ей просто нужно будет молчать, когда они все будут тонуть, но она пыталась удержать на плаву то, что ей оставил Филипп. Пыталась и понимала, что не сможет. Не потому, что слабая. Просто ее держало с ними данное обещание, а оно никогда не было таким уже крепким.
Поделиться132021-07-09 10:39:14
Ему не хотелось угрожать Моргане. Не хотелось видеть страх в ее глазах, как и не хотелось ставить ее в подобное положение. Она - мафия, по крайне мере ее представитель, и только то что он с ней спал уже ставило под угрозу все: его работу, их жизнь. Но Хантер не хотел отказываться от нее. Не в этом времени, только не сейчас, когда он был по правде говоря счастлив. Счастлив, как когда-то очень давно; счастлив искренне, а не надумано, не играючи. Одно ее появление всегда вызывало в нем бурю эмоций, одно ее прикосновение заставляло очерствевшее сердце биться чуть сильнее.
И ему не хотелось этого терять.
Ему не хотелось ставить ее под угрозу, хотя они уже ввязались в мир, где один неосторожный шаг был равен смертному приговору. Оттого Хантер не удивлен реакции Морганы. Он видит злость в ее глазах, он видит силу, с которой та силится не устроить ему показательную смертную казнь прямо на месте. И он благодарен. Благодарен, что она подходит ко всему с холодной головой, хотя дрожь ее рук не ускользает от его внимания. Тихо вздохнув, молодой человек аккуратно подходит к Моргане, беря ее дрожащие пальцы в свои, согревая их теплом, пытаясь успокоить свою жрицу.
- Конечно нет, - тихо проговаривает Хантер, внимательно смотря на девушку, которой вручил когда-то свое сердце. - Я бы никогда не смог тебе угрожать, Моргана. Я лучше сам закрою тебя спиной, нежели чем кому-то позволю к тебе прикоснуться и сделать больно.
Он говорит это так искренне, что не задумывается о том, что давать такие обещания опрометчиво. Он не был провидцем, он не мог знать, что их ждет в будущем. Но сейчас, ровно в этот момент, он искренне верил и надеялся, что им никогда не придется познать боль от потери друг друга. По крайне мере на это ни Хантер, ни Гиомар не были согласны. Отпустив одну ее руку, он мягко касается ее щеки, чтобы в следующий момент наклониться и аккуратно поцеловать ее пухлые губы. Конечно это не успокоит ее, но хотя бы немного собьет спесь злобы, а может и даст легкую уверенность в его словах: он никогда не причинит ей боль. Больше никогда.
А еще, это повод не комментировать для чего была куплена данная квартира. В словах Морганы проскальзывает ревность, и лучше пусть остается так, чем она будет знать. что происходит порой за стенами этой квартиры. Так безопаснее для нее, так спокойнее для него. Хантер не может удержаться, чтобы не перевести взгляд на ее нижнее белье, на чулки, что аппетитно обнимают ее бедра и тихо, слегка судорожно, выдохнуть. В одежде Моргана была прекрасна, без нее, пожалуй, она была еще лучше. И сейчас бы отбросить все в сторону, заняться куда более приятными делами, такими как, например, заставить ее умолять его не останавливаться, но слова девушки вытаскивают его из задуманного, отчего Хантер все же отвлекается от тела Морганы и смотрит на нее.
Он не знает что ответить. Не знает, стоит ли ей открывать все карты, говорить о планах по уничтожению мафии, говорить ей о том, что он сам начал погрязать в этих грязных делах, только потому что так он мог почти открыто быть с ней. Тихий вздох срывается с губ Гиомара, и он, прежде, чем начать говорить, касается губами лба девушки. а после отпускает ее руки.
- Ты ведь понимаешь, я не могу говорить с тобой об этом. Если я хочу, чтобы ты оставалась в безопасности и нетронутой... Генри, - он едва качает головой, отходя к дивану и облокачиваясь на спинку дивана. - Я знаю, что они стали тебе семьей. Что сделали для тебя непомерно много, но... Это мафия, и Ее Величеству это не нравится. Мне придется их уничтожить, всех до одного.
Хантер говорит это тихо, не отрывая взгляд от Морганы. Видит, как девушка напрягается, ведь она тоже была частью мафии. Видит. как ей не нравится его ответ, отчего его рука сама тянется к переносице, чтобы немного ее потереть и дать мыслям собраться в кучку. Он тихо ругается отборным словечком, отводит взгляд от Генри, чтобы вернуться к нему снова.
- Половина будет убита, та, что не представляет угрозу, останутся в долгу передо мной, а значит перед разведкой... - мужчина делает многозначительную паузу и закусывает губу. - Их имена ты можешь написать на бумажке, но я не обещаю, что могу спасти всех, Моргана. Если ты хочешь кому-то спасти жизнь, подумай хорошенько кто это будет.
Гиомар не обещает ей спасти всех и каждого, хотя бы потому что у него был определенный список. Хотя бы потому что ему не нравились те, кто пожирал ее взглядом, в которых отчетливо читалось желание. Но он может попробовать сохранить жизнь тем, кто был для нее дорог, в кого она верила, кому доверяла.