Встретиться они договорились давно. И Тим очень хотел сделать это в заведении его матери. Раньше он не посещал подобные места, у него никогда не было проблем с тем, чтобы найти партнёра, да и, откровенно говоря, он не был особо зациклен на сексе, но сейчас, узнав, что Гера держит цветочный бордель (девочки и мальчики с именами цветков, надо же, как старомодно и мило!), Тим решил, что может встретить матушку именно здесь, да и осмотреться, в конце концов.

Для этого надо было выглядеть здесь как минимум уместно, поэтому Тим подготовился. С его внешностью он вряд ли мог подойти на обычного клиента, а потому в ход пошли хитрости. Рубашка кремового оттенка, лазурный галстук-бабочка, такого же цвета укороченные брюки и бежевые лоферы. Тим уже представлял, что станет с этой одеждой, когда они будут возвращаться домой. В мирный и спокойный исход этого начинания он мягко говоря не верил, и рассчитывал просто вернуться целым, и то в разрезе наличия при нём всех конечностей и внутренних органов.
Выходя из машины, Тим последний раз взглянул в пассажирское зеркальце. Потом выдернул из букета полевых цветов один, засунув его себе за ухо.

Внутри было довольно приятно. Хотя обстановка была не во вкусе Тима. Убранство классического английского клуба, с роскошной кожаной мебелью и столами из красного дерева, столько богатства и фактуры, это всё давило на него, взывая к совершенно другим ценностям, нежели те, что были у него в почёте. Но это было совершенно неважно. Он здесь по делу.

Тим занял место у стойки, кивнув бармену, и не выпуская из рук букет с цветами.

- Чай, пожалуйста. Мне назначено.

Здесь была приятная музыка, всё же, и пока ещё не так много клиентов, вечером, наверное, будет больше. Но к вечеру они или будут дома, или застрянут на ночь в какой-то передряге, чего Тиму бы совершенно не хотелось, конечно, но. Как-то слабо верилось, что их общее с матерью начинание, первое общее за все обе жизни, может пройти без сучка без задоринки сразу же. Но стоило попробовать, верно? Моргана шла на контакт и они больше не поднимали тему болезненного желания Тима избавиться от угрозы в виде отца. Пока что не поднимали.

Очень скоро барный стул рядом с Тимом оказался занят. Он с интересом развернулся, рассматривая мужчину примерно в два раза старше его по возрасту. Костюм на нём был сшит из египетского шелка, запонки сверкали золотом и камнями. Тим мысленно уже подсчитывал, что его тачка стоит дешевле.

- А я тебя раньше здесь не видел, - чужой голос шелестит над ухом.

Тим только улыбнулся в ответ, кося взглядом на приближающуюся к ним женщину. Наконец-то Гера. Тим выдернул из букета ещё один цветок и засунул мужчине в нагрудный карман, пожелав приятного вечера.

- Простите, но я уже обещан другой, - Тим соскользнул со стула и вручил ничуть не обедневший ярко-голубой букет матери, подхватив её руку и легко прикоснувшись губами к пальцам. - Не под цвет твоих глаз, - "больше нет", - но тебя так всё так же невозможно забыть.

Может, потом он пожалеет об этой клоунаде и о том, что засветился в Розе, но пока что Тим откровенно веселился, наблюдая за лицами окружающих его людей.

- Я всё подготовил, подождать тебя снаружи?

Подпись автора

В машине Тим дожидается Геру, развернув на коленях ноут и в который раз перечитывая статьи, которые привели их к сегодняшней поездке. Среди английских пэров слишком много коллекционеров, которые считают просто таки долгом обзавестись хотя бы парочкой предметов раннего средневековья, а порой и очень раннего. Поняв, какое преимущество у него есть перед всем этим сборищем готовых выложить за ржавую железку приличное состояние личностей, Тим бросился перерывать хроники аукционов и фотографии лотов.

Так он наткнулся на загадочный Меч Ланселота, который в середине двадцатого века был пущен с молотка промышленному магнату, сэру Нортону. В сэры он был произведён как раз во времена войны, за заслуги перед отечеством, проще говоря, купил титул, как и все остальные, но ещё задолго до этого начал скупать всяческие старости-древности. Начал он с ваз китайских императоров, потом перешел на камешки, и, наконец, дошел до последней стадии, начав дополнять свою коллекцию барахла из прошлого тысячелетия оружием доспехами.

Хроника, в которой Тим это вычитал, не была даже официальной, это был дневник одного из торгашей, который принимал участие в тех же сборищах, а дневник этот Тим выкупил за пятьдесят фунтов у антиквара. Ужасное вложение денег, и всё же. К успевшим пожелтеть страницам были приклеены фотографии, или же были схематически изображены лоты, с акцентами на деталях, которые помогли бы идентифицировать тот или иной предмет.

Так вот, Тима вовсе не интересовал меч Ланса, пусть у него были свои особенности, Тиму не было в том никакого прока. Разве что с тем отличием, что рыцари с таким трепетом относились к своему оружию, выставляя его напоказ, что Тим мог с уверенностью сказать - это никак не меч Ланса. Даже по соотношению рукояти и длины лезвия, что-то не складывалось в общую картину, ну а потом Тим рассмотрел эфес и его декоративную резьбу, и чуть не обмер на месте от восторга.
Потому что с жухлых страниц на него смотрел тот самый, незабвенный Экскалибур, меч Артура, видимо, по ошибке принятый за оружие другого рыцаря. Разве могли знать дельцы двадцатого века, как на самом деле выглядела зубочистка младшего Пендрагона? То-то же.

Когда Гера села на пассажирское сиденье, Тим, не убирая никуда ноутбук с коленей, нажал на газ. Ему не терпелось проверить свою гипотезу, ну а прикрытие в виде матери, которая к тому же умелая целительница, точно не помешает.

- Гляди, что я нашел в журнале чёрных аукционов одного давно склеившего лапти старьёвщика, - Тим передаёт Гере ноут, на котором как раз раскрыты отсканированные страницы, и фото того самого меча. - Забавно они его подписали, не так ли? Гарда немного неудачно отреставрирована, а в целом, в целом... Как думаешь?

Он думал, им придётся тащиться за мечом в воду, или в какие-то леса, может, в другую страну или и вовсе на другой континент. Но сейчас Тим поворачивает машину отнюдь не в сторону загородной трассы, напротив, они едут в центр.

- Сэр Нортон, последний владелец меча, выкупил место на кладбище себе и всей своей семье, заняв небольшую усыпальню с подвальчиком на старом добром вестминстерском кладбище. Кучеряво жил, не так ли? В предсмертной записке, кроме разделения имущества между наследниками, он пожелал, чтобы "меч сэра Ланселота" похоронили с ним, уж очень привязался он к этой железяке. Так он и лежит там, уже шестьдесят пять лет, в объятиях какого-то старикана. Я про меч, конечно же.

Подпись автора

Тим раздраженно барабанит пальцами по поверхности руля, когда она застревают в пробке. В прошлом перемещаться было куда легче. Пробок на дорогах не существовало, а если раздобудешь себе волшебного коня, ехать будешь не медленнее современного автомобиля в черте города. Тим тихо цыкает, парочку раз раздумывает над тем, чтоб нажать на гудок, чтобы парень впереди пошевеливался, а то пропустил уже два зелёных света на их повороте, но понимает: всё это бесполезно. Они застряли.

Кивнув матери, он бросает всё необходимое, включая ноут, в сумку, и, перекинув её через плечо, покидает салон автомобиля. Они тормозят очень удачно, аккурат возле станции метро, которая оказывается точно так же людной и недружелюбной. Тим, как человек, никогда не работавший в офисе, и так тщательно избегавший попадания в общественный транспорт в час-пик, чувствует себя немного дико.

- Мне вообще-то нравится метро, но не когда здесь столько людей, - невольно хохлится Тим, пока они проходят через турникеты. Ему хочется сказать матери, что там есть отверстие для магнитных карт, которые сразу списывают нужную плату за проезд, но лезть в сумку за бумажником ему тоже лень, потому он просто с некой ноткой увлечения наблюдает за поединком Геры и неумолимых врат в мир подземки.

Гера побеждает. Они едут на экскаваторе вниз, потом дожидаются поезда, хуже всего же становится, когда они забираются внутрь. Тим сейчас, несмотря на все недомолвки, конфликты и претензии к матери, особенно остро чувствует их неоспоримое родство. Он кепко держит её под руку, а после, когда они оказываются внутри салона, оба светловолосые, невысокие, тонкие, дорого одетые, и бесконечно чужие этому веку и его людям - Тим ощущает не только родство, но и противопоставление. Он мягко обнимает Геру, словно прикрывая её собой от чужих взглядов, пока они добираются до нужной станции, и мечтает снова оказаться в месте, которое не будет настолько подчёркивать их инность.

- Призраки - может будут, может нет. С духами я слажу. Я подготовился и мне есть чем их подкупить, даже если их там будет десяток.. Несколько десятков.

Тим усмехается, у него с собой есть пара мешочков с заговоренными реагентами, у него всё ещё осталась драконья кровь, у него на запястье по-прежнему браслет от человека, которого он не видел уже почти месяц. Тим не беспокоится об этой вылазке, не в контексте призраков. Человеческие кладбища обычно пестрят ими, но ни один из таких духов не достаточно силён, чтобы причинить вред даже слабому медиуму. А Тим слабым не был.

Метро наконец-то выпускает их из своих душных объятий. Оказавшись снова на улице, Тим первым делом выпускает Геру из рук и вдыхает полной грудью.

- Пойдём, скоро солнце сядет, я вообще-то собирался сделать это до заката, духи в это время слабее.

Хрупкий момент почти интимной близости утерян безвозвратно.

Вестминстерское кладбище встречает их роскошью и изяществом, с которым могут позволить себе умирать только богатые. Подстриженные газоны, оградки без грамма ржавчины, мемориалы и скульптуры, этим местом можно было бы любоваться, можно было бы приходить сюда медитировать, вдыхая пропахший после дождя озоном воздух, озоном и лишь крохотной, едва слышной сладковатой ноткой мертвечины.

Тим останавливается напротив склепа, тот великолепен на вид, правда. Барельеф лишь по низу зарос мхом, очевидно, его постоянно чистят; сама облицовка помещения выглядит такой же белой, как и когда-то, лишь по-настоящему пытливый взор может заметить пару трещин на лепнине, которые вскоре будут заделаны, как и все предыдущие.

Может, в какой-то момент Тим бы и посмеялся вместе с Герой над тем, как он добывал ключ, как расспрашивал у смотрителя, кто чаще всего посещает склеп, кто убирается, и как потом он выпивал в пабе с доверенным сотрудником клининга. Это было донельзя глупо, наверное, и куда лучше было бы воспользоваться магией, чтобы отворить дверь внутрь, но Тиму хотелось сделать всё идеально, не оставив ни следов взлома, ни шансов на неудачу. Потому Тим извлекает из кармана перчатки, натягивает их на руки, после этого достаёт ключ и поворачивает его в замочной скважине до звучного щелчка.

Дверь открывается, и, кажется, их затягивает внутрь темнота склепа, в котором нет даже окон.

- Смотритель говорит, здесь убираются раз в неделю. Поледний раз тут были позавчера, так что, если вдруг застрянем, у нас будет ещё пять дней, - Тим тихо прыскает, пропуская Геру внутрь, и заходит следом, прикрывая за собой дверь.

Помещение крохотное, по центру - саркофаг, вокруг - ниши, местами пустые, местами с какими-то вазами. Тим щурится, зажигая в руке огонёк и освещая надписи, и различает выгравированные на металлической поверхности силуэты.

- Это его собаки. Забавно. Сотрудник клининга проводит здесь полтора часа, не меньше. Не иначе, языком вылизывает помещение.

Подпись автора

Пружинный механизм приходит в действие, и дверь закономерно закрывается, оставляя их наедине с вычурной архитектурой гробницы промышленника и его семьи. Тим почти не вздрагивает от хлопка массивной двери, но огонёк в его руке разгорается чуть ярче, освещая помещение тёплые светом, словно они сидят у костра, разве что, этот свет не пляшет и не дрожит, а позволяет рассмотреть помещение ещё лучше.

Тим прячет улыбку, когда Гера заикается о том, что её будут искать. Разумеется, будут, маменька всегда жила активной социальной жизнью, и сейчас мало что изменилось, как минимум без неё станет порядком грустнее в Розе. Тим же в этой жизни удосужился оторваться от всех социальных привязок, у него нет дома даже кошки, да и квартира оплачена на несколько месяцев вперёд, а, значит, домовладелец не придёт к нему в гости ближайшее время. Поднимет ли кто-то шумиху, если он вдруг куда-то исчезнет? Вряд ли. Доволен ли он этим? Тим пока что не знает до конца. Если бы Фрэн не запаниковал тогда, в сентябре, возможно, он бы до сих пор торчал в больнице.

При мысли о Фрэне и о том, что было после, снова становится неуютно в собственной коже. Тим ведёт плечами, словно сбрасывая неприятное ощущение, и разворачивается, бросая взгляд на Геру. И таки улыбается ей - мягко и ласково, ровно с той долей отстранённости, чтобы улыбка выглядела насквозь фальшивой.

- Нас не запереть в каком-то жалком склепе, не так ли, мамочка. Даже в склепе с мертвецами. Духов, кстати, я пока что не чувствую, все были погребены достаточно давно, чтобы уйти. Есть, разве что, след.. Где-то внизу, по ногам тянется холодом. Сейчас.

В саркофаге на первый взгляд нет ничего магического, более того, Тим готов поклясться, что и тела уважаемого сэра Нортона там тоже нет, а даже если есть, меча Артура нет в помине. Зато за саркофагом он находит кольцо на полу, которое оказывается ручкой дверцы люка, и дёргает за неё, открывая путь к лестнице вниз. Тим присвистывает - вместе с открытым люком он впускает в склеп свежий воздух. Помещение под ним явно больше, чем какая-то каморка.

Лестница оказывается внушительной, выложенной камнем и слишком уж длинной, при этом довольно просторной - очевидно, для того, чтобы можно было протащить большие предметы -  и ведёт значительно ниже глубины, на которой захоронены трупы на кладбище. Тим уж хотел было удивиться - как так, подвальное помещение на месте, где постоянно так или иначе копали, но, видимо, сэр Нортон позаботился о том, чтобы его потомки имели просторное местечко для его род имел просторное место для захоронения.

Тим идёт первым, первым же ступая в небольшой зал с приземистыми потолками, с нишами и саркофагами по сторонам.

- Дикость, правда? - озирается Тим на Геру. - При жизни беспокоиться о том, где будут лежать и разлагаться тела твоих мёртвых внуков, - Тим ёжится и подходит к ближайшей из ниш, наклоняясь и пытаясь прочитать надпись на табличке. - Я бы предпочёл сожжение. Хоть никакой нечистый на руку некромант не воспользуется... Ты чувствуешь что-то?

Тим снова подзывает вьющегося где-то в плечах духа и отправляет его искать что-то интересное. Всё ещё недостаточно окрепший, лучше всего Пико, конечно же, умеет искать кровь, но и магия для него способ пропитания, потому он довольно быстро находит отголоски чужой силы, пока что непонятные и чуждые Тиму, и замирает над ними в немом вопросе, словно спрашивая разрешения.

- Я ничего не чувствую, а вот дух... Как думаешь, что здесь могло бы быть?

Тим в задумчивости замирает у очередной погребальной статуи. Надо же. Почти как те, что вырезали из мрамора в средневековье. Женщина словно совершает бессильную попытку подняться со своего вечного ложа.. Мило. И довольно искусно выполнено.

- Я отправлю духа на разведку.

Тим отмахивается, отправляя Пико на охоту. И тот доверчивым облаком мчится к приманке... которая оказывается капканом. Ловушка захлопывается, пытаясь раздавить духа, и у Тима в какое-то мгновение из глаз сыплются искры.
Не надо было его так накрепко с собой связывать.

- Т-тут кто-то готовился к приходу таких, как мы... Невероятно. Можешь прочитать дату на этом мемориале? В глазах слезится.

Тим вовсе не хочет выдавать матери, что он тотально дезориентирован ранением тесно связанного с ним духа. А ещё, что за спиной раздаётся звук какого-то движения.

Подпись автора

Больше всего Тиму бы хотелось сейчас выйти в тот самый подсвеченный освещением проход, взбежать по лестнице, оказаться наконец-то наверху, толкнуть незапертую дверь и оказаться на свежем воздухе, под открытым небом.
Но он понимает, что это у него не получится.
Дух ушел в отключку, Пико больше не слышно, ни его ворчания, ни урчания, ни голода. С одной стороны, это охуенно, потому что Тим больше не будет ловить лишнюю эмпатию за ощущения духа и больше не будет загибаться от его боли.
С другой стороны, Тим лишился своей основной силы. Будучи медиумом, он был из тех, кто приручал одного духа, прикармливал его, и, оказываясь без него, оставался фактически беззащитным котёнком.
Тим вздыхает.
Это ему не нравится совершенно, но что поделать?..
Был и другой вариант развития, когда он приучается приручать мелких духов, осведомителей, шептунов, всех тех, кто не может ни нанести существенный вред, ни пользу, но в общей массе они должны быть полезны, не так ли. Тим усмехается. Нет, он игрок, он всё ставит на кон, он выращивает себе помощника, безрассудно преданного, сильного, крепкого.
Ещё пара месяцев, а может, пара лет, и с ним можно будет укладываться на кушетку, поглаживая чешуйки Пико, успокаивая перед сном.

Если он выживет.

Тим вздрагивает, услышав голос матери. Та, кажется, соображает достаточно медленно, а вот Тиму повезло быть знакомым с некромантами и с его творениями, потому он хватает Геру за запястье и тащит в просвет, только не белый, а совершенно чёрный - ниша в стене, из которой ничего не выползало, ничего не выходило. Тим отправил туда лёгкую волну сканирования, проверяя, двигается ли что-то в том помещении, и нет, там было тихо, безупречно тихо и мертво.

Тим затаскивает в комнату склепа свою мать и наваливается на дверь, заставляя каменную плиту оставить их наедине.
Он тихо вздыхает, когда глыба достигает предела с характерным щелчком.
И опираясь на стенку, соскальзывает спиной вниз.

- Я бы помог, мам. Я бы правда помог, если бы там были духи мёртвых, но поднятые зомби и гули бездушны совершенно, мне нечем их задеть, я так же, как и ты, могу разве что телекинезом их отбросить, но...

Тим вяло улыбается. Косится на Геру, которую он оставил чуть дальше от двери. И ставит на то, что она тоже слышит этот жуткий скрежет - кажется, трупы позади них, подозрительно свежие, оставляют частички своих пальцев, своей плоти и костей в попытках сцарапать преграду между ними и вожделенной целью.
Тим думает - выкусите, твари. Нас вы не достанете. Никогда ещё подобную дверь не сковыривали ногтями.

Он отправляет магический огонёк по комнате, чтобы выявить возможные выходы. В подобных ритуальных комнатках часто были подпольные чёрные ходы, лазы, да хоть норы, им всё подойдёт, они со всем смогут справиться. Но светлячок ползает по гладким каменным стенам, не содрогаясь, и Тима начинает охватывать отчаяние.

Тем временем, кто-то за стеной несмотря на простейший алгоритмичный интеллект сообразил, что скрестись не действует, а потому бросается на дверь всем своим весом, отчего по той ощущается вибрация, но не более того. Нет, чтобы выбить её, нужна согласованность действий, а зомби на это неспособны.

Тим так и сидит, прижавшись ухом к стене, оценивая и расценивая степень нападения на них и угрозы. Всё неплохо, скоро у зомби закончится заряд силы. С тем небольшим риском, что у них запас кислорода может закончиться быстрее.

- Мне кажется, дело не в том, что на нас кто-то расставлял ловушку, - Тим вздыхает и наконец-то рассматривает плоскости, освещаемые его разведывательным огоньком.

А потом ему становится дурно, и огонёк становится в десять раз ярче, осветляя помещение полностью.
Вонь останков. Кости. Жертвенный алтарь. Несколько трупов, закованных в кандалы. Ритуалистичные руны, подвешенные у потолка травы...

Тим зажимает рот рукой. Он уже видел такое у одного некроманта и знал, к чему всё идёт. Вот только участником становиться желания не было.

- Мы вляпались, мам, - шепчет Тим сквозь зажатую руку. - Похоже, защита была не от нас, а от всех. От всех, кто найдёт укромное местечко.... Есть идеи, как отсюда выбраться? С духами я бы сладил, да вот с трупами - не смогу.

Тим не хочет подходить ближе, не хочет рассматривать мотки волос мертвецов, странные камушки, глаза в банках с формальдегидом и прочую чушь. Он просто не хочет иметь с этим ничего общего, да и не в силах. Ему повезло, так? Потому что Моргана - может.

Подпись автора