[indent] - Что ты сделал?
[indent] От удивления Анна даже голос теряет. Томми Ломакс милый мальчик с грустными глазами брошенного ребенка, чьи родители вечно заняты работой. У Томми домашнее животное жаба, которую он сегодня принес в аквариуме в школу на выполнение темы "расскажите о домашних животных".
[indent] - То есть как ты позвонил в полицию?
[indent] Жаба пала смертью храбрых. Ну или не очень. В общем, жаба скончалась, оставалось надеяться, что без мук. Пока они обедали. Потому, что вернулись в класс, а там труб в аквариуме. Анна лишь меланхолично вздохнула, пытаясь понять, что делать дальше: закопать жабу или вернуть вместе с ребенком родителям. Но пока отвлекалась на других, Томми Ломакс, не дурак, взял и позвонил в полицию.
[indent] Полиция, кстати, приезжает быстро. Как по закону подлости, ведь в любое другое время ждать приходится часами, но сейчас она уже мелькает за окном и голыми ветками присадиковской зоны, которую они используют для прогулок.
[indent] - Сидеть, - шипит Анна на Томми, хочется бессознательное перекреститься, но в конечном счете, Анна просто выходит из кабинета, направляется по коридору к выходу. И не может придумать, что сказать. Ребенок на полном серьезе вызвал полицию расследовать смерть жабы, которая, скорее всего, вымерла по естественным причинам. И это недочет Анны, учитывая, что ей нужно было контролировать каждый шаг подопечного, а что теперь? Теперь она будет объяснять полиции, краснея и бледнея, что так вышло, простите, каемся и больше не будем?
[indent] Инспектор выглядит в первый момент призраком из прошлого. Сердце екает, но узнать его Анна не может, что, впрочем, не удивительно: не все рыцари были в Камелоте, не все в Камелоте были знакомы жрице. Анна выдыхает, но не может сразу сообразить, что сказать, от чего инспектор заваливает ее вопросами, уже решив, что у нее шок и вот-вот обмороком зашибет.
[indent] - Нет-нет, я в порядке, - выдыхает Анна, вцепляется в руку инспектора. - Я Катрина Блэр, воспитательница, это мой подопечный вас вызвал. Понимаете...
[indent] Анна бросает взгляд по сторонам, в коридоре они одни, помимо ее группы здесь еще несколько групп старшего возраста и все сейчас готовятся ко сну, если уже не легли. А они только начали сдвигать парты к стенам, когда обнаружили чертов труп.
[indent] - Понимаете, это ребенок, ему всего-то едва шесть, и он не понимает, что делает. У нас в самом деле есть труп, но, боюсь, что этот труп вас не заинтересует, детектив. Это труп жабы.
[indent] Анна почти хочет закрыть глаза, чтобы не видеть лица инспектора, пока он внимает ей. Если она отделается штрафом и выговором по работе, это будет лучшее, что из этой ситуации выйдет. А потом ей нужно будет поговорить с родителями Томми, узнать, откуда так хорошо ребенок осведомлен, что надо делать в подобных ситуациях, то ли трупы частое явление у них в семье, то ли сериалы насмотрелись.
[indent] - Жаба Пепе, скончалась, пока мы обедали, сомневаюсь, что ее убили, хотя я не специалист. Вы все еще хотите осмотреть место преступления?
[indent] Ситуация настолько идиотская, что тупее не придумаешь. Анна бы уже провалилась сквозь землю, но пока что стоит и смотрит на детектива, старательно не краснея. Ну что ж, дети - цветы жизни, и никто не обещал ей, что будет легко, если не успела предотвратить катастрофу.

[indent] - Вообще Пепе это свинка, но они так назвали жабу, - куча лишней информации в голове все еще нервирует. Анна чуть смущенно смотрит на инспектора в ожидании грома среди ясного неба, кары небесной и что там еще прилагается, но вместе с этим ничего не происходит, кроме того, что мужчина смеется.
[indent] Интересно. Такой эффект был весьма неожиданным для Анны, и она даже дар речи теряет. Открывает рот, закрывает рот. Но, похоже, штрафов удается избежать, как и избежать проблем. В конце дня она поговорит с родителями Томми, объяснит все, возможно, сама купить новую жабу, все-таки та скончалась в ее дежурство, так сказать.
[indent] Кажется, инспектору явно становится легче, в отличие от Анны. Сама Анна выдыхает, считает до трех, но замирает птицей, когда мужчина упоминает ее настоящую принадлежность. Это заставляет присмотреться к нему более внимательно, чтобы оценить его, чтобы осознать, чтобы встретиться с кем-то, кто родом из пятого века. К сожалению, его лицо ей незнакомо, и от этого возникает чувство, странное чувство потерянности, но ведь она должна понимать, что не со всеми виделась, тем более, что большую часть жизни прожила на Авалоне, а затем в Камелоте до самой смерти.
[indent] - Да, я жрица.
[indent] Меняется голос, меняется посадка головы, меняется осанка. Анна словно вспоминает, кто она такая, вспоминает, чья кровь течет - пусть и не буквально - в ее жилах, породу не пропьешь, и она выглядит уже немного иначе, даже несмотря на косу через плечо, короткую косу, из которой выбились прядки, делая ее этим милой.
[indent] Она не говорит, какая именно жрица. Не произносит многозначительного "медиум" потому, что не любит говорить об этом. Охватывает себя за плечи, все еще не уверенная, как себя вести. И затем решает:
[indent] - Подожди минуту.
[indent] Она отступает к комнате, где воспитатели коротают время перерывов, просит подменить ее минут на двадцать в кабинете, а то детеныши все разнесут к чертовой матери, и уже ничто не спасти. Ну или вызовут снова полицию. Или сожгут класс.
[indent] Что именно толкает ее на разговор с мужчиной? Он говорит о помощи, она уже знает, что помощь чревата последствиями разного характера. Улыбается чуть смущенно, зная, что исход может быть непредсказуемым, но все еще здесь, жестом предлагает отойти в сторону, где стоят скамейки под окошками. В коридоре солнечный свет чертит узоры на полу под ногами, и даже тепло, хорошо, нужно собирать детей на прогулку, но она сначала закончит разговор.
[indent] - Я не уверена, что могу вам помочь, вы же знаете, жрица жрице рознь, - Анна всегда делала вид, что умеет меньше, чем есть на самом деле. Она присаживается на скамейку, смотрит на инспектора снизу вверх: - Давайте начнем с того, кто вы. А потом расскажете, чем я могу вам помочь. Мне незнакомо ваше лицо, в прошлой жизни мы наверняка не встречались. Полагаю, вы рыцарь?
[indent] На существо он точно не походил. Друидом наверняка не был, иначе бы не заговорил сейчас о помощи. Анна беспокой ерзает на месте, смотрит на свои руки, потом на инспектора, ждет ответов, заранее их опасаясь.

[indent] Разговор становится на миг более легким. Отступает опасение, что за выходку мальчишки прилетит и ему и Кэт, и она начинает смеяться, качает головой:
[indent] - Вы себе не представляете, насколько.
[indent] В самом деле, дети были бесконечным источником восторга и удивления. Недовольства, конечно, тоже. Но Кэт везло, как правило. Она не испытывала с детьми ужасных сложностей, а все возможные проблемы по контактам решала просто. Главное – найти подход к ребенку. Главное – не бояться. Они же как собачки, если поймут, что их боятся, замучают вусмерть.
[indent] Но Анна быстро меняется, когда все становится немного потусторонним. Дыхание прошлого тленом касается обоих, ей почему-то никак не отделаться от мысли, что наступила какая-то бесконечная ночь живых мертвецов. Они все мертвы, им тут не место, но вот они – живые, ведут беседы, что-то делают. Обсуждают.
[indent] В одном Анна не ошибается – рыцарь. Но король. Девушка умолкает, внутри все сжимается пружиной напряжения. Анна всегда знала имя человека, бывшего ей отцом, пусть и не в полноценном понимании этого слова. Она смотрит на Деймона Макбрайда, с губ которого срывается имя человека, чьей дочерью она была по праву рождения. и не знает, что сказать. В первый момент она тушуется, теряется, смотрит во все глаза. Не знает, что сказать, не знает, как себя вести дальше. Сжимает пальцами край скамейки, на которой сидит.
[indent] - Да, вы правы, - бормочет себе под нос, - я была слишком юна.
[indent] И слишком далека.
[indent] И теперь у нее проблема в восприятии, с которой сложно остановиться на месте. А двигаться вперед практически невозможно.
[indent] - Я Анна, - мягко отзывается прошлым собственное имя.
[indent] Я твоя неизвестная дочь.
[indent] Артур похож на отца. Какая ирония, он похож на призрак прошлого, он похож на человека перед ней, хотя в этом мире они не встречались, но Анна не ищет встреч с прошлым специально.
[indent] Она откашливается. Если поначалу в голове была мысль отказать инспектору, то сейчас она даже не сомневается в том, что ответить. Это такое странное чувство, она много лет не нуждалась в знакомстве с Утером, но сейчас тянется к этому знанию, не в состоянии произнести короткое «нет», не в состоянии сказать, что у нее нет навыков для этого.
[indent] Где-то открывается дверь, смех детей разлетается по коридору, снова затихает в маленьком мирке чудес счастливого детства. Анна выдыхает, смотрит на золотистого солнечного зайчика на полу, осень пока еще приятно ласкает, осень пока еще слишком хороша, чтобы упускать дни и не жить.
[indent] - Я медиум. Так что могу помочь вам, наверное. По крайней мере, попробовать.
[indent] Вызвать духа убитого. Задать вопросы. Узнать ответы.
[indent] Ей уже даже немного смешно, пару дней назад она встретилась с мамой, сегодня вот с Утером. Знает ли он ее имя? Если да, то сейчас все рассыплется пониманием истины. Если нет, то она еще немного побудет маленькой воспитательницей детского сада. Почему-то второе кажется безопаснее. Ей нравится мужчина перед ней, но так ли он ей будет нравится, когда они оба поймут, что значит для них правда.
[indent] - Правда, я давно ничего подобного не делала, слишком давно, чтобы чувствовать, как правильно. В моих руках пока еще очень нестабильная магия, но если вы не боитесь…

[indent] Анна не сводит взгляд с мужчины, который стоит перед ней. И очень надеется, что он не прочитает в ее глазах волнение, совсем не связанное с его просьбой. И даже не знает, имеет ли право сказать ему правду о том, кто она такая. Ей столько лет не нужен был отец, что странно теряться в этих мыслях сейчас. Но ей почти хочется потянуться к телефону, позвонить Мод и сказать, что она с Утером. Правда, телефон в сумке, сумка в шкафчике в кабинете, и ей нужно думать совсем о другом, а не о том, что сказать матери, когда она будет ей звонить. И стоит ли вообще так вот сразу говорить, что она виделась с отцом, но он так и не понял, что это она.
[indent] - Я рада, что дала повод посмеяться.
[indent] На самом деле, смех никогда не будет лишним, особенно в тяжелые времена. А инспектора эти самые времена, похоже, были действительно тяжелыми, судя по кругам под глазами и желание обращаться за помощью к малознакомой (по сути незнакомой) девице. Кэт кивает, всматривается в предмет в руке Деймона, круглый, гладкий, от него исходит магия, но от этой магии хочется поежиться и отвернуться, как и не прикасаться к камню. Что-то страшное с ним связано, и пару минут спустя Анна понимает, что именно. Этот камень впитал в себя чужую смерть, еще и смерть жрицы. Каждая смерть кого-то из ее племени, выбивает Анну из колеи, она делает вдох, опускает глаза, переживает момент, но протягивает руки, чтобы принять камень с руной из рук Деймона. Не смотрит на руну, не опознает ее, зажимает в руках, чувствуя тепло рук, его до нее державших, чувствуя последние капли страха девушки, лишившейся жизни из-за этого.
[indent] - Не переживайте, инспектор Макбрайд, я умею обращаться с подобными вещами, - убеждает Деймона Кэт. Чуть улыбается. Он отходит от нее, и в какой-то степени Анна благодарна, что ей не приходится просить, что он сам понимает.
[indent] Коридор детского сада плохое место для подобных сеансов, но выбегать или искать уединения не остается времени. Анна закрывает глаза, сжимает в руках камень, шевелит губами, беззвучно повторяя формулу призыва на собственную магическую энергетику, пытается найти тот самый след, ту ниточку к духу мертвой девочки, за которую можно потянуть и призвать ее. Но удивительно, ниточка оказывается всего одна, не считая Деймона, а он тут, он совсем рядом.
[indent] Легкое шевеление воздуха, такое же невесомое прикосновение к волосам, и Анна открывает глаза, с некоторым любопытством рассматривает перед собой бледный, размытый образ девушки с короткой стрижкой и детскими чертами лица. И правда молодая, совсем уж молодая, младше самой Катрины. Смотрит с грустной улыбкой, качает головой, словно говорит "не лезь", а не лезть и нельзя. И теперь уже очередь Анны качать головой, давая понять, что ей нужно знать, кто ее убил.
Кэт теряется во времени, сколько проходит, пять, десять, двадцать минут. Хлопок двери, сердитый голос мисс Стебинс, которая вычитывает своего подопечного, сквозняк, словно проходя сквозь Кэт. Одновременно она чувствует, какой стал горячим рунный камень, настолько горячий, что, кажется, вплавляется в ладони. Мертвая жрица с печальным взглядом, словно спугнутая, растворяется в воздухе, камень Анна роняет из рук со стуком.
[indent] - Вот черт, - шипит Кэт, шаги коллеги заставляют натянуть рукав пониже, чтобы взять рунный камень.
[indent] - У вас все в порядке?
[indent] - Да-да, все отлично, мои там не шумят?
[indent] Стебинс кивает, хотя на лице ее читается сомнение, но она уходит, а Кэт подходит ближе к Деймону, понижает голос:
[indent] - Не знаю, что вы уже успели разузнать. Но ее убило нечто, столь древнее, что нам и не снилось. Убило что-то, такое ощущение, что сейчас совершается огромное жертвоприношение, направленное на открытие какого-то портала или возвращение сил. Она пыталась разобраться, видимо, вы были правы. Рунный камень нашла на одном из предыдущих мест преступлений за несколько часов до своей смерти, и за ней кто-то увязался, кто-то ее убил. - Анна все еще зажимает камень рукой, обтянутой рукавом. И с отсутствующим видом изучает отпечатавшуюся на другой ладони руну. - Знаете, ведь в мою бытность человеческие жертвоприношения были редкостью. Жрицы Авалона вообще их не использовали, разве что в попытке творить совсем уж ту магию, на которую решится не каждый. Значит ли это, что в этом мире проснулся кто-то, настолько древний, что помнит еще массовые убийства во имя богов, которые заливали кровью все места силы, подпитывая их?