Плохо, конечно, что она вернулась только в октябре.
Но с другой, ей повезло одним из первых встретить сына, прямо в корпусе, где проводили первичное собеседование. Деловой костюм и воспитанные ещё в детстве родителями манеры позволили доказать, что годы службы не сделали из него не видящую ничего дальше собственного носа солдатню. Матильда не понаслышке знала, как в разведке относятся что к копам, что к выходцам из опергрупп спецназа. Конечно, "расходное мясо" было бы грубым термином, и всё же, их как минимум считали недалёкими. Ряды службы безопасности, впрочем, в основном были заполнены выпускниками элитных колледжей, и бывшими военными, к числу которых она и могла приписать себя. А её генеалогическое древо её семьи могло только сыграть на руку, по крайней мере, на неё, несмотря на рост, будет не так просто смотреть свысока.

Так она узнала о том, где искать Анну. Или теперь правильнее говорить Кэт?
В своё время Анна была её отрадой. Нет, дело было вовсе не в том, что Вивианна невольно сравнивала её с Морганой, или с кем-то ещё, и вовсе не в том, что Анна могла стать образцом послушания. Не стала. Вивиан просто гордилась тем, что у её девочки была на плечах собственная голова, а внутри не было пусто, совсем. Гордилась а потом горевала, когда дочь сожгли на костре. Оба её ребёнка погибли раньше неё.

Потому не подарок ли, что все они теперь вернулись? Матильда в который раз думает, что в этот раз всё будет по-другому, она не будет ввязывать детей, и, возможно, не будет ввязываться сама. И тут же понимает: не будет. Дети, как обычно, ввяжутся сами - они отнюдь не лишены характера, амбиций и харизмы, чтобы отсиживаться в тёмном углу. А она сама и так уже по колено в привычной трясине, ещё и радуется этому.
Люди не меняются. Никто из них.

Дворик при детском садике кажется Матильде невероятно милым. У неё нет детей и она не собирается их заводить, но вот чужих вполне даже любит, особенно когда они чистые и воспитанные. Матильда на какое-то время замирает у игровой площадки, наблюдая за играющими детьми, пока в неё не прилетает лёгким надувным мячом. Она ловит его и подмигивает мальчику, который бежит за ним, не торопясь отдавать. Через минуту она уже окружена детьми и находится в эпицентре игры. Приглядывающий за ними парень-воспитатель, кажется, думает, что она кто-то из родителей. Матильда и правда умеет выглядеть безобидно, особенно в своём простом платье в цветочек ниже колен и классических лодочках. Неплохая была бы маскировка под деревенскую девчушку, если бы не осанка и взгляд.

Анну она замечает почти сразу, когда та приближается к ним, и машет ей рукой. Эта встреча не сюрприз для обоих, Матильда не собирается шокировать дочь, и ей незачем пытаться застать её врасплох. О своём визите она предупредила парой смс, договорившись и о времени, и о месте, и, разумеется, представившись - мамой. Настоящее имя вовсе не то, чем хочется светить при незащищенной мобильной переписке.

- Привет, моя красавица, - улыбка Матильды лучится радостью. Анна даже похожа чем-то на себя в прошлом.
Наверное, дело в глазах. Там по-прежнему омут с чертями.

Подпись автора

Они встречаются взглядами, и Матильда понимает, что это не тот случай, когда нужно быть телепатом, чтобы понять, что ей очень рады. Гурьба детей, точно стайка птичек, срывается с места и бежит к наблюдавшему за ними парню, а Матильда и её дочь направляются за пределы детского сада.

Только сейчас Матильда чувствует, что это очень странно - её дочь оказывается сестрой её бывшего мужа. Они с Кэт, вроде как, ладили, хотя каким родственникам может понравится жена их сына или брата, которая бывает дома пару месяцев в году? Матери Криса она и вовсе не нравилась, что, впрочем, она показывала в пределах правил приличия. Но довольно выразительно. Уехать в отпуск на то время, которое супруги решили погостить у них в пригородном доме, было привычным делом, или же наоборот, закатить шумную вечеринку, позвав всех друзей сына, чтобы Мод доставалось как можно меньше внимания. Также в череде развлечений были нелюбимые ею охота или походы в театр. О, эта женщина знала, как ей насолить, что, впрочем, чаще всего попадало мимо кассы. Расстроить Матильду чем-то ещё больше, чем само присутствие в деревне, было сложно, потому эти несколько дней она переживала стоически.

Катрина казалась ей солнышком. Впрочем, что не исключало того, что это тоже могло быть всего лишь данью вежливости. Сейчас же Мод становится неудобно, лишь чуточку, но неудобно. Они с Кристианом так и не виделись с тех пор, как она подписала документы. "С Кристофером", - мысленно поправляет себя Матильда. После пробуждения Вивианны вся её человеческая жизнь закономерно отошла на задний план.

Неловкость мгновенно тает в тёплых объятиях дочери. Матильда крепко обнимает её в ответ, прижимается губами к виску и гладит по спине.
Раньше, кажется, они никогда так не обнимались, и сейчас Матильда об этом очень жалеет.

- Прости, что так долго, я была очень далеко от дома, слишком далеко, - вздыхает Матильда, и они поворачивают по направлению к указанному Кэт парку. Объятия разомкнуты, но ладонь Мод скользит по руке дочери, пока не смыкается на её пальцах. Так тепло, уютно, и так не хочется её сразу отпускать, - и даже сразу не поверила, что это всё действительно со мной происходит. Вот так фокус, рядом не оказалось никого из таких, как мы. Но кое-что заставило меня вернуться, впрочем, это такие мелочи.

Только сейчас, глядя на вдруг повлажневшую щеку Кэт, Матильда понимает, насколько дочь по ней скучала, а ещё не только это. Рядом с ней она вдруг чувствует себя человеком, на которого можно полагаться, который всё ещё может быть кому-то опорой - то же самое чувство возникло и рядом с Мэдоком, пусть он был куда сдержаннее в эмоциях. Матильда много с кем успела встретиться, так как её связи в прошлой жизни были обширны и она банально много кого знала, но после всего, что случилось, после всех трагедий, к ней закономерно относились с опаской.
Что же, думает Матильда, раз дети по-прежнему её любят, не такой она и плохой человек, верно?

- Ну, моя хорошая, я никуда не денусь, - они садятся на лавку в парке, и Матильда на мгновение сжимает крепко обе ладони дочери, теперь отпуская их. Наверное, они смотрятся здесь как две подружки, обсуждающие чью-то из них помолвку, не хватает только сверкнуть кольцом. Мод мысленно усмехается - она может сверкнуть только разводом. - Я вернулась в Лондон и больше не собираюсь надолго отлучаться, думаю, я найду работу здесь. Тем более, теперь тут даже интереснее, чем в море. Давай, расскажи о себе, как ты? Мне на тебя указал твой брат. Мы как раз встретились по работе, похоже, теперь будем видеться гораздо чаще.

Подпись автора

- Ланс.. Галахад. Нет, не видела, - Матильда судорожно пожимает плечами. Этот её сын, пожалуй, пошел дальше всех, а ещё из всех её детей, хоть Ланселот не был родным, его судьба была самой печальной. Вивианна наблюдала за ним, позволяя ему самостоятельно прокладывать свой путь, после того, как задала в этом пути стартовый вектор. Что же, Ланс мог бы многого достичь, достиг ещё большего, а потом сломал, тоже ещё больше. Он был достойным её ребёнком в конце концов и она искренне его любила. Но ввиду драматичности его судьбы, сейчас упоминание о нём заставило её содрогнуться и почувствовать холод ладонями. От всего, что с ним случилось, до сих пор было не по себе. - Дорогая, если тебе не сложно, не могла бы ты поделиться со мной его контактами. Я как-то не додумалась спросить о нём у Ноа, а Ноа не сказал, но, ведь если ты знаешь, то он точно тоже, и.. - Матильда вздыхает. Вот оно, свойственное мальчишкам покрывательство, они снова прячут друг друга, нашкодив, от неё. Одна Анна говорит ей всё как есть. - Я ничего от него не хочу, кроме как повидаться. Ведь он мой сын.

Лицо Матильды окрашивает тёплая улыбка. Ланс и правда её сын, не важно, что не родной. Но она солгала. Кроме встречи с ним, кроме тёплых объятий, которые она тоже наверняка себе позволит (и пол новой оболочки совершенно неважен), ей есть что ему рассказать. А ему есть из-за чего от неё теперь отвернуться.

- Милая, не думаю, что теперь у меня могут остаться от тебя, - она выделяет это слово интонацией, произносит с нажимом, давая понять, что за этим последует что-то ещё. Позже, немного позже, - большие секреты. Мы больше не чужие люди, связанные одним родственником, мы родные, как и раньше, и я полностью верю тебе. Я попросила о переводе в Службу безопасности: туда набирают из бывших военных. А моя квалификация им прекрасно подходит. Сейчас у них там как раз некоторые изменения.. Которые немного затронут нас всех.

Она снова акцентирует внимание на "нас всех", выдерживая паузу. Анна, точнее, теперь Кэт, умная девочка, и она знает, кто такие "они". Все, кто отличаются от людей хоть чем-то.

- Малышка, я без понятия, почему мы здесь. Я вернулась только сейчас, потому что, находясь в открытом океане, пока не было рядом никого из нас, думала, что всё это мне кажется. Но потом пришли новости. Сперва повестка о разводе. Прости, если ты не слышала, кажется, Крису надоело, но... Но оно и к лучшему. Потом смерть Фергуса, это мой брат. Я хотела приехать на похороны, пусть не успела, но попыталась хоть немного разобраться. И поняла, что Вивианна - вовсе не плод моей больной фантазии, - она дёргает ртом в кривой усмешке. - Я думаю, я знаю, кто во всём этом виноват. И я думаю, ты знаешь. Или правильнее будет сказать - несёт ответственность?

Плечи Матильды невольно выпрямляются, подбородок вздёргивается. Даже скулы, кажется, бледнеют.

- Мерлин. У него есть ответы на все вопросы.

Замечание Анны об игре в прятки вызывает у Матильды приступ искреннего хохота. Она заливисто, пусть и не слишком громко, смеётся, прикрыв ладонью рот. Она слишком хорошо помнит маму Криса и её умение быть настойчивой. Как-то на посадке она чуть не разрядила ей телефон своими звонками, хотя Мод ждала оповещение от мужа.

- Я не справилась, - честно признаётся Мод. - Мы с Крисом так и не виделись. Я просто подписала документы, и... Но я не думаю, что мисс Блэр и Крис занимают такую уж значительную часть твоей жизни, чтоб бежать, - Матильда снова находит руку дочери своей и мягко сжимает в рукопожатии. - Они тебя любят, почему бы не принимать эту любовь, почему бы не жить этой жизнью, пока её не заместила другая?..

Ласковая улыбка Матильды выглядит слишком милосердной, а это значит только одно: что-то скоро будет принесено в жертву.
Быть может, та  самая старая жизнь.

Подпись автора

- Кто бы знал, милая, - Мод жмёт плечами, недовольно поджимая губы.

Пока что её знания о природе их возвращения примерно там же, где и у самой Кэт. Мод знает чуть побольше, разве что, о политике, так как уже успела сунуть нос в дела тех, кого ей удалось встретить после возвращения, и дальше она собиралась любопытствовать ещё больше. Она собиралась разузнать всё о том, почему они заново проснулись, кто дал им второй шанс, или же это рассматривать как наказание?..

В любом случае, это настолько могущественная магия, что Матильда совершенно не хотела видеть её ещё один раз. Её интересовало другое: если богов и религии больше нет, то кто даёт им силу? Или же они сейчас растрачивают жалкие крохи, остатки магии, чтобы она окончательно сгинула в этом мире? Кем будут их дети? Обычными людьми, или же они тоже будут иметь дар? И откуда они будут черпать силу, если Триединая и Рогатый больше не являются их покровителями?..

Мод боится. Боится, что однажды проснётся, всё ещё Вивианной, а магия подойдёт к концу. Она не сможет больше сдвинуть взглядом даже чайную ложку, ну а её духи-звери... Никогда больше сова не откликнется на её зов, и никогда больше она не почувствует ни с чем не сравнимое ощущение воздуха под крыльями - настоящий полёт, настоящий а не в железной коробке.

Но Кэт интересовалась, похоже, не только происхождением магии в двадцать первом веке. Матильда тихо вздыхает. Её дочь, с чудным даром спиритуализма, всегда была слишком проницательной. Что не мешало ей оставаться дивным образом деликатной, осторожной, вежливой. Анна всегда была солнышком, и Мод с горечью вспоминает времена, когда не хотела выпускать это солнце из рук, из дома их семьи, из Авалона, который не был тюрьмой никому из её детей, нет, но всё же защищал и одновременно с тем не позволял им стать частью большого мира.

Матильда помнит, как перед сном, в подрагивающем свете свечей, заплетала золотистые волосы Анны в косу и тихо напевала колыбельную, и как порой сидела у её кровати, пока дочь не уснёт. Это была почти семейная идиллия... Пусть она и была украдена у Утера без единого шанса на возврат.

Тогда Вивианна смалодушничала, за что и поплатились они обе, Анну она таки потеряла. Что же, она ведь собралась не повторять ошибки прошлого, не так ли.

- В происходящем что-то меня тревожит... Странное чувство, вернулись мы, вернулись многие.. Насколько многие получили возможность вернуться? И что будет, когда нами заинтересуются власти, а это случится очень скоро, я не знаю. Но я буду держать тебя в курсе, насколько смогу, дорогая. Таким образом я помогу держать тебе нос по ветру, не так ли?

Едва ли это поможет Кэт оставаться в стороне от шумихи и опасности. Но она хотя бы будет немного знать, во что влипает. Мод тяжело даётся это обещание, особенно пообещать это себе: другим она врать привыкла и с лёгкостью соврёт, если захочет того.
К счастью, разговор так же непринуждённо переходит на тему их с Крисом брака, и Матильда улыбается до ушей.

- Мы провели вместе замечательные годы, думаю, если собрать всё то время, что я была дома, хоть полтора года получится, м? - она тихо смеётся. - Надеюсь, теперь он найдёт своё счастье и больше не будет гнаться за недоступным. Он хороший, очень хороший мальчик. Мне жаль, если я потратила его время, но... Сейчас это меньшее из зол, которое меня беспокоит.

Вспоминая свою встречу с сыном, Мод сдержанно улыбается, а взгляд её на мгновение даже становится мечтательным. Мэдок и изменился, и не изменился одновременно, он по-прежнему статный, спокойный, уравновешенный, от него снова веет уверенностью. А ещё - чужой магией. Мод думает, что она любит в нём это: то, что он в чём-то похож на отца, во многом, на самом деле. А в кое-чём - его полная противоположность.

- Он выглядит счастливым, милая, и я считаю, это лучшее, что могло с ним произойти. В прошлом он ведь так и не успел даже жениться, - Матильда качает головой, не такой жизни и не такой смерти она не желала ни сыну, ни дочери.. Ни себе. - А ты как? Чем собираешься заняться? Останешься здесь, или поищешь новое место под солнцем, место, где можно будет... чаще вспоминать Анну? - Мод гладит чужую ладонь пальцами, заглядывает в глаза Кэт. Словно просит, позволь  мне, позволь-позволь - помочь, подстраховать, подставить руки. И усмехается сама себе: её помощь тоже бывает фатальной. Анна взрослая и умная девочка. Она знает, чего хочет, сама.
Матильда понимает, что смирилась с этим, только сейчас.

Подпись автора