Бессменные админы:
    ЗИМА 2021. [ Update is coming soon... ]
    Мистика, фэнтези в современном Лондоне. В игру допускаются:

    Легенды Камелота

    Информация о пользователе

    Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


    Вы здесь » Легенды Камелота » Несыгранные эпизоды » [15.09.2020] Through the witch's garden


    [15.09.2020] Through the witch's garden

    Сообщений 1 страница 4 из 4

    1

    Through the witch's garden
    https://forumupload.ru/uploads/001a/f0/c8/74/t557271.gif https://forumupload.ru/uploads/001a/f0/c8/74/t139141.png  https://forumupload.ru/uploads/001a/f0/c8/74/t955384.gif

    Сентябрь 2020, дом Элеонор

    Eleanor Moonspell, Eric Carver

    Думали ведьмы могут помогать детективам только в фентезийных сериалах? А вот и нет!

    +4

    2

    [14 сентября 2020, 07:15 АМ, магическая лавка «Мунспелл» и окрестности, окраина Лондона]

    - Чтоб тебе пусто было, ирод проклятущий! Да чтоб ни дна тебе, ни покрышки! – из дверей курятника выскочил крупный бурый хорек. Через секунду над его головой тяжелое полено шарахнуло в стенку сарая. Хорек застрекотал, юркой молнией метнулся через низкий заборчик и был таков.
    Из курятника, словно ошпаренная лиса, выпрыгнула Элли. Глаза бешенные, в рыжих волосах перья.
    - Паршивец! – орала ведьма. – Скотская твоя морда! Не смей больше появляться, душегуб! Хвост выдеру! – В каждой руке она держала по мертвой курице. Хорек всегда душил больше, чем смог бы сожрать. Тварь.
    Элли пятый год жила в этом домике у леса. По мнению местных людей, лес был жутко дремучим. Хотя, ведьма иногда снисходительно думала, что эти людишки готовы назвать дремучим и жутким любой лес, где они встретят кого-то, пострашнее барсука. Но местный лес был спокойным и тихим. Небольшим. Близкое соседство с людьми не давало заводиться здесь крупному зверью. Ни пум, ни медведей, ни волков. Только олени, лисы, барсуки, еноты и чертовы хорьки. 
    Дом ведьмы стоял у самого леса, и Элли особенно радовалась тому, что не водилось тут медведей. Как рассказывала бабка Улле своей маленькой рыжей Йолле: «Со зверем этим сущая беда. Если пронюхает косолапый про человечье жилье, обязательно явится попрошайничать. А уж потом его ничем не отвадишь. Будет лезть во двор, совать нос в окно и выпрашивать горсть творога или сладкий пирожок. Не жалей медведя, Йоль, бей его ухватом да гони взашей со двора. Иначе вскорости не ты хозяйкой будешь на своем подворье, а медовый ведун».
    Элли не хотела бить медведя ухватом, и потому она была ужасно рада, что у нее нет таких настырных соседей. Главная беда здесь была в енотах и хорьках. Полосатых бандитов ведьма отвадила в первые же три месяца, время от времени опрыскивая все подворье отваром горьких пронзительных трав. А вот хорек – это совсем другая стать. Это жадный жестокий убийца. Опасный и осторожный. Чертовски юркий, хоть и довольно глупый. Даже домашний хорек опасен. Он может быть милым и игривым. Ровно до тех пор, пока не почувствует вкус крови. Если, играя, он случайно прокусит хозяину палец, то уже не отпустит. Его зубы, острые и загнутые, словно рыболовные крючки, созданы для того, чтобы не упустить добычу. И если он вцепится человеку в палец, снять его будет не так просто. И довольно болезненно.
    А хорек в курятнике – это катастрофа. Он будет душить кур до тех пор, пока всполошившийся хозяин не прибежит с ухватом. Или пока вся птица не ляжет замертво. Тогда убийца пожует, сколько сможет, испортит тушки, разобьет яйца, и ушлепает в свою нору, наевшись до отвала. Разоритель. Супостат проклятущий.
    В этот раз все обошлось двумя куриными трупами. Элли задумчиво ощипывала птиц, сидя на низкой скамеечке возле кухни. Всего две курицы… очень странно. Хорек не выглядел старым или больным. За то время, пока он был в курятнике, зверь мог передушить больше половины птиц. Но убил лишь двух. Странный знак. Тушки Элли сварит и наделает домашней лапши на курином бульоне… Неужто ждать гостей? Ведьма подняла лицо к небу. Ничто не предвещало беды. Ровный ясный кружок солнца смотрел ей прямо в глаза. Небо глубокое яркое. Все тихо вокруг. Ветер не тревожит деревьев. Белки не стрекочут, лисы не тяфкают, и не кричат уныло и тоскливо болотные выпи. Неоткуда ждать беды.

    Оберег мой, оберег,
    Серебром затканы травы,
    Оберег мой, оберег,
    Чьи-то трубы ищут славы…

    Элеанор Мунспелл. Маленькая гибкая и стремительная, словно огненно-рыжий лисий хвост. Длинный ворох юбок из материнских сундуков. Темно-зеленое с коричневым, бежевым и кофейным. Узкие рукава закатаны по локоть. Легкая шаль на плечах, с длинными кистями - концами заткнута за пояс. И буйное пламя волос, едва собранных небрежным узлом. На груди связка ярких разноцветных прабабкиных бус – серебро, камень и стекло. Бусы древние. Им место в музее скандинавских эпох, где говорят о богатстве культур и заимствований. Им место на полке, под светом ламп, под взглядами тысяч людей, удивленных непоблекшими красками древности. Им место в музее. Или на груди лесной ведьмы. Запястья рук хрупкие, словно у девочки. Пальцы длинные и светлые, но в них по-звериному много силы.

    Оберег мой, оберег -
    Разноцветье слов и стали,
    Оберег мой, оберег,
    Чьи войска на битву встали?

    Бабка Улле звала свою внучку на свой манер – Йолле. Знала старая, что маленькой лисице-проказнице на роду написано было стать первой настоящей ведьмой в их долгом роду. Потому завещала Улле свой дом у леса и все свое богатство лишь ей одной – Йолле. И никто из всей огромной семьи даже в мыслях не держал обиду за такое завещание. Старая Улле была сильна в гадании. И нагадала она Элеоноре судьбу великую и долгую, полную силы, ответственности и великой любви.
    Никто не смел противиться гаданиям бабки Улле. Даже Элли. Потому, как было ей приказано, пять лет назад перебралась она из-под материнского крыла в старый бабкин дом, большой и пыльный. Навела здесь порядок, вымела пыль, накормила старого ворона, посадила новые травы и завела кур. А потом открыла ведьмовскую лавку. Здесь тебе и чайные сборы, и волшебные травки. Тут и редкие специи на самую изысканную кухню. Тут тебе обереги, ловцы, снов, магические камни, бусы и счастливые браслеты. Здесь же и настоящая аптека. Элли назвала свою лавку «Мунспелл», уж больно говорящая была фамилия у их дивной семьи.
    Но самая первая причина, по которой Элли завела магазинчик, была простой. Она хотела помогать людям. Не могла долго жить только для себя. Она помнила с самого малолетства весь настрой и всю атмосферу своей семьи. Мать никогда не отказывала в помощи людям. Хотя и говорила с ними не всегда добро и приветливо. И всегда требовала плату.
    «С людьми нельзя иначе», - учила она крошечную Элли. – «Они должны ценить пуще глазу нашу помощь. Должны молить о ней. Желать ее и получать ее, как дар. Тогда она будет драгоценной. И тогда мы будем жить в гармонии и мире. Они наши люди. Мы – их ведьмы».

    Оберег мой, оберег,
    Я уйду из дома ночью…

    Поначалу к ней заходили только из любопытства. Поглазеть, пошептаться. Кто-то смеялся в глаза. На улице за спиной ее пару раз даже называли «ебанутой». Но Элли понимала – они все просто глупые дети. Порой жестокие и грубые. Но стоит проявить терпение. И они сами все увидят. И поймут.
    Так и случилось. Очень скоро люди стали возвращаться в лавку за чайным сбором, являлись за необычным подарком. Потом начали приходить с рецептами для серьезных вещей. А через полгода стали являться за советом и помощью. И Элли никогда не отказывалась от платы.
    Они наши люди. Мы их ведьмы.

    Оберег мой, оберег,
    На болоте выпь хохочет…

    Они побаивались ее. Некоторые звали ее Хозяйкой, сначала в шутку, потом и всерьез. Они ехали издалека, прослышав от знакомых и друзей о настоящей ведьме, что живет в пригороде Лондона в старом доме у самого леса. Ехали, чтобы она раскинула на рунах их судьбу, чтобы она бросила в огонь баранью лопатку, чтобы она ворожила, исцелила, наставила, подсказала… Чтобы она помогла.

    По оврагам, по снегам,
    По лесному непокою...
    Вскинув стяги к облакам,
    Встанет крепость за Рекою!

    Дом ее был старым и крепким, сделанным на славу. Самой приличной и понятной людям стороной он выходил на дорогу. Невысокий забор, низкая калитка, неприхотливые цветы и мелкий гравий короткой дорожки. А вот от двери начиналась древняя Англия. Темное дерево, массивный металл, угрюмый и благородный текстиль. Сразу за входной дверью располагалась сама магическая лавка. От пола до потолка – стеллажи с банками, деревянные темные колонны посреди зала, высокая массивная резная стойка, отделяющая «торговый зал» от прочего дома.
    А вот обстановка в остальном доме была куда менее строгая, но видели ее слишком редкие люди. Мягкие кресла, кучи книг, цветы в кадках и горшках, удивительные статуэтки, подвески и украшения по всему дому. Чего здесь только не было, как и в любом порядочном ведьмовском доме.
    Но самым жутким был, пожалуй, задний двор, выходящий к лесу. Поистине ведьмовским и страшным. Увидев его однажды, люди никогда уже не могли его забыть. Лет четыреста назад за такой двор Элли сожгли бы на костре без долгих разбирательств. А сейчас, благодаря демократии и либерализму современного человеческого общества, она могла делать то, чего просила ее душа.
    На заднем дворе дома было ее ведьмовское хозяйство. Длинная оранжерея-теплица, где она высаживала самые капризные и самые нежные растения. Тут же, в уголке стоял небольшой курятник и малый сарай с хозяйственными инструментами. Скат его зарос мхом, а по весне на крыше расцветали цветы. Просторные сараи-хранилища, увешанные пучками трав и оберегами от мышей, крыс и прочей паскудной твари, которая только и глядела, как бы прожрать мешок с зерном и утащить горсть пшеницы, перетоптав и обосрав попутно еще полмешка.
    Во дворе был свой колодец. А потому все остатки отваров и зелий, что варила, Элли носила в котле далеко за пределы забора. Чтобы не сочилось в почву. Не мешалось с колодезной водой.
    Недалеко от колодца Элли устроила открытый сад целебных растений. На суровых страшных пнях, присадила грибницы. А рядом с ними – огород с картохой, свеклой да морковкой. Были тут и помидоры, и огурцы, и зверски-острый перец. И петрушка с укропом. И даже редька и кабачки. Но никому из редких гостей это не было видно. За дом, в хозяйство, ведьма никого никогда не пускала.
    Но самыми жуткими в ее колдовском подворье – были ворота в лес. Кому в здравом уме придет в голову делать ворота в лес? Ведь за ними ни дороги, ни тропы. Просто мох, трава и бурелом.
    Над воротами на двух столбах стояла старинная узорчато-резная перекладина. А на ней, будто сторожевой пес, сидел древний ворон. Ворота были его вотчиной, его местом в этом доме. Он убирался в тепло дома, на свой насест в торговом зале, только зимой, в сильные холода или в лютую непогоду, дожди и ураган. А прочее же время Вигге сидел, повернув огромный клюв к лесу, и охранял лесные врата. Он был уже очень стар. И чертовски умен. Вигге терпеть не мог чужаков. И страшно буянил, когда к его любимому насесту на воротах забредали редкие путники. Орал почище любого сторожевого пса. Хрипло, надрывно. Страшно.
    А по обеим сторонам ворот, на длинных шестах висят лошадиные черепа. Белые кости сияют в сумерках. Глаза смотрят темными провалами в лесную чащу. Вечерами Элли спускает вниз шесты с кобыльими черепами. Внутри каждой глазницы таилась плошка с фитилем, и стояло по маленькому зеркальцу – чтобы свет отражался сильнее. Когда черепа висели высоко над воротами, ничего этого не было видно, а казалось только, что мертвые лошадиные головы источают свет из пустых глазниц своих, освещая ворота и небольшой пятачок земли под ними.
    Порой Ведьма подливала масла в плошки, запаливала фитили, запирала ворота и усаживалась на заднем крыльце. Порой ей казалось, что ночь сулила что-то. Звезды и луна были почти не видны за тучами. Тьма в лесу становилась кромешной. Только огонь в глазах мертвых кобыльих черепов полыхал тревожно и нестерпимо ярко. Словно звал кого-то из чащи. Тогда ведьма ждала. И никогда не ошибалась. 

    Весь день ведьма возилась с травами. Сентябрь всегда был тяжелым. Как и все осенние месяцы. Время делать запасы. Время сушить, раскладывать, перебирать и развешивать. Вчера Элли нашла в лесу женьшень. Его здесь было не очень много в округе. Но этот корень поразил ее в самое сердце. Огромный, размером с два кулака, сложенных вместе. Это был воистину царский корень. Элли несла его домой ночью, как величайшую драгоценность. А сегодня принялась резать и развешивать его на просушку. Каждый грамм этого корня обладал громадной целительной силой.

    Оберег мой, оберег,
    Ты не отводи удара,
    Оберег мой, оберег -
    Мне ценней не будет дара,
    Чем опять вернуться в бой,
    Не считая силы вражьей!
    ...Это звали мы Судьбой,
    Это стало песней стражей...

    [14 сентября 2020, 18:03 PМ, магическая лавка «Мунспелл» и окрестности, окраина Лондона]

    Ближе к вечеру стало прохладно. Свежесть после жаркого дня принесла облегчение. Животные успокоились. Солнце клонилось к закату.
    Элли накинула шаль потеплее, заткнула края за пояс и взялась за бутылочку с маслом и кресало. Пришла пора зажечь огонь на воротах. Ведьма вышла за границу своих владений и прислушалась к лесу. Тревожно было на душе. Вроде вокруг спокойно, лес живет своей предзакатной жизнью. Соловьи разрываются, как оглашенные, ухнет вдалеке сова, заверещит мышь, тонко и пронзительно, погибая в когтях ночного хищника. Хорошо. Но где-то на грани ворочается тень беспокойства. Элли никогда не игнорировала свое чутье. А ну как и правда разбойник войдет в дом? Да не один, а ватагою? Вроде и рыскать в этом лесу им нечего, но судьба, как известно, хитрая бестия. Иной раз повернется задом – и никуда уже не деться.
    Ведьма бросила взгляд на свой низкий заборчик. Смешная защита. Не то, что в древние времена делали - высоченные толстые бревна надежно вкопаны в землю и стоят чуть под наклоном наружу. Бревна заточены наверху, на высоте трех метров, словно пики. Сейчас такого не сделать – сразу увезут в лечебницу для скорбных на голову.
    Элли тяжело вздохнула, подвесила второй череп обратно на ворота, подняла голову… и замерла. Вигге не было на месте. Его вечный насест над лесными вратами пустовал. Ведьма встрепенулась, едва не роняя бутылку с маслом. Отшатнулась, побежала в дом. Но и уютная жердочка ворона над торговой стойкой в лавке была пуста.
    - Вигге! Вигге!! – полнозвучный русалочий вопль ведьмы вспорол вечернюю тишину, словно тревожная сирена. – Вигге!
    Элли вскочила на бочку, оглядывая окрестности с высоты и наконец увидела знакомый силуэт. Огромная черная птица поднялась над землей чуть поодаль, у дома по соседству. Поднялась, сделала большой круг и снова опустилась.
    - Ах ты ж бедный. Ну вы ж посмотрите на этого старого маразматика. Дома-то не кормят! Ни маковой росиночки не дают в клюв пропихнуть! – Элеанор Мунспелл была ужасно зла. Глаза сверкали дикими чащобными отсветами, рыжие кудри вились по ветру, когда она, рассуровившись, шла через высокие благоухающие осенние травы – дать нагоняй бессовестной птице. Она-то уже надумала бог весть что. Украли? Убили? Съела лиса? Нашел себе другую ведьму? Ах, ну погоди же ты мне!
    - Вигге!
    Ну я тебе сейчас…
    Ворон каркнул совсем близко. Элли легко перемахнула через низкую изгородь соседского дома и вдруг встала, как вкопанная. В золотом предзакатном свете на сочном и давно нестриженном газоне она увидела человечью руку. Неужто сосед? Мистер Тёрнер?
    Ведьма бросилась вперед, заскакивая за угол и наклоняясь над декоративными кустиками, в которых лежало тело.
    - Вигге!!!
    Ворон вспорхнул, отпрыгнул от тела, оглушительно вопя и злясь на то, что его оторвали от трапезы.
    - Пошел прочь, старый черт!
    - Черт побери! – орал ворон, не делая новых попыток приблизиться к телу. – Черт побери!
    Но ведьма могла не стараться и не кричать так сильно. Вигге все равно уже успел съесть самое вкусное. Глазницы мертвеца зияли двумя темными провалами. И вряд ли родственники и полиция скажут за это ведьме спасибо.

    Элли вызвала полицию. Сказала, что нашла своего соседа Боба Тёрнера мертвым на его участке. Ох не зря лес шептал своей ведьме. Не зря хорька прислал утром. Жди, ведьма, гостей.

    [15 сентября 2020, 10:35 АМ, магическая лавка «Мунспелл» и окрестности, окраина Лондона]

    Ей велели не уезжать из города. Надо же. Даже сунули бумажку для подписи. Много лет назад мертвого человека не всегда хоронили. А сегодня будут вести расследование. Пришлют детективов. Они начнут совать нос в ее магазин. Спрашивать, есть ли у ведьмы алиби, и что она делала такого-то числа во столько-то часов и минут. Подозревать начнут. Спросят, в каких она была отношениях. Связывало ли что-то. Ненависть? Зависть? Деньги? Любовь?
    Элли вздохнула и вынула из печи поддон с пирожками.
    Они твои люди. Ты их ведьма. Не отказывай в помощи.

    День был яркий, теплый с самого утра. Элли переложила пирожки в деревянную миску, сунула ее на поднос к прочей посуде и вынесла снедь на улицу, на крыльцо к заднему двору. Здесь у нее стоял дивный резной столик, скамейка с уютными подушками и мягкое кресло с пледами. Ведьма опустила поднос и выставила на стол большой чайник с ароматным чайным сбором, большое блюдо с пирожками и две узорчатые старые чашки. Хорек вчера передал послание очень отчетливо: еды стоит готовить на двоих.

    Элли уселась в кресло, разливая по кружкам чай. И в этот миг за спиной, на перекладине лесных врат, хрипло и зло заорал Вигге, оглашая окрестности грязными финскими ругательствами. А вот и гость на пороге.
    Ведьма хихикнула про себя, сообразив, что забыла утром потушить огонь в кобыльих черепах на воротах. То-то гостью будет подарочек. Вот и поглядим, как ты смел да отважен. Достанет ли храбрости войти в ведьмин дом.

    Отредактировано Eleanor Moonspell (2021-03-03 18:49:06)

    +4

    3

    - Странная она, эта колдунья, но симпатичная... да, определённо красотка, если конечно, тебе нравятся девушки с припиздью, - задумчиво булькнул Эдвард в свой стакан с кофе. Второй он поставил перед напарником. Эрик сего широкого жеста поначалу даже не заметил. Был занят, разглядывая материалы дела.

    Очередное "убийство в спальном районе". Подобные происшествия случаются редко на окраинах, но если и случаются, то раздувают из них громкое событие. Слишком громкое. Найти виновного обычно довольно просто, ведь 90% подобных убийств случаются на бытовой почве: родственники повздорили из-за наследства, соседи не поделили территорию по которой должен проходить забор, приятели выпили и устроили поножовщину. Так обычно и бывает.

    Но на этот раз, обычный, казалось бы, случай, выглядел не таким уж скучным: мужчина убит на собственном газоне. Задушен чем-то вроде верёвки. Иных повреждений не имеет, но на участке были обнаружены следы крови, предположительно это была кровь убийцы. Вот только следов борьбы обнаружено не было, как и орудия убийства.

    Обнаружила его соседка, девушка, владеющая лавкой магических принадлежностей на другой стороне дороги. Она и стала первой подозреваемой в деле. Впрочем, после многочасового допроса, девушку отпустили с подпиской о невыезде, не до конца списывая её со счетов.

    - Майор Том, ответь, приём! Как нас слышно, майор Том? - Эдвард щёлкнул пальцами перед лицом Эрика, выводя его из состояния глубокой задумчивости.
    - Ты что-то сказал? - отрывая взгляд от документов дела, переспросил Карвер.
    - Девка, говорю смачная, - коротко повторил мысль напарник, заставляя Эрика едва заметно скривить губы. Хейс был грубоват и частенько говорил о женщинах именно так. Самое забавное, проблем с ними у него не было. Даже при том, что Эдди был женат.
    - Какая?
    - Рыжая. Та, которую я вчера несколько часов в допросной мурыжил.
    - Ты о свидетельнице, которая нашла тело?
    - Да, о подозреваемой. Дошло наконец-то.
    - Ну, я её так и не видел, но поверю тебе на слово, Эдс, что-то ещё?
    - Да, собирайся, поедешь туда и повторно опросишь всех соседей.
    - А ты?
    - Ты забыл? Я обещал сводить жену в театр. А лучше бы снова допросил эту "ведьму".

    Эрик вздохнул и перевёл взгляд с Эдварда на стакан кофе, который тот принёс в качестве взятки за то, чтобы напарник прикрыл его задницу, собирающуюся свалить с работы пораньше. Это был не первый случай, он и не последний. В конце концов у Эдварда была семья, которая требовала внимания. Увы, ценить её Хейс не умел. А Эрик не лез не в своё дело. Кто он такой, чтобы осуждать?

    Так или иначе, Карвер снова отправился на место преступления. Он хотел получше все осмотреть, чтобы никто не мешал. Нередко бывает, что кишащие вокруг люди сбивают с толку. Криминалисты, патрульные, иногда кинологи с собаками, все эти люди, что собирают улики, не дают взглянуть целостно на картину. Но на следующий день после всего этого можно найти что-то новое, увидеть картину произошедшего лучше.

    Не найдя ничего нового, Эрик отправился опрашивать соседей. Первым делом решил навестить девушку, о которой так распинался Хейс. Ведьма значит? Возможно ли, что она была настоящей ведьмой? Были ли ведьмы вообще? Этого детектив Карвер не знал. Он сам не был человеком, а потому не исключал возможности того, что мог встретить кого-то такого же как он... кого-то другого.

    Прежде, чем наведаться к владелице магазинчика, Эрик решил обойти её дом, осмотреться. Её дом был последним на улице, а дальше был только лес. Отличное расположение для ведьмы. Карвер перемахнул через шлагбаум, который должен был предупреждать водителей о том, что дальше дороги нет, и пошёл по границе леса. К его удивлению, он обнаружил ещё один вход на территорию дома девушки.

    Детектив оказался у ворот, соединявших участок и лес. Для хозяйки дома это буквально были ворота в лес. Довольно символично.  Эрик обернулся и всмотрелся в живописный строй деревьев, с которых потихоньку начали облетать сухие листья. Сквозь их всё ещё достаточно густую крону пробивались солнечные лучи. В этот момент его накрыло мимолётное чувство дежавю, ведь он уже стоял когда-то у ворот ведьминого дома, глядя в лес.

    Обернувшись обратно на ворота, детектив встретился взглядом с огнями пустых глазниц лошадиного черепа, одного из двух, что висели на столбах у ворот.
    - Однако, - произнёс Карвер глядя на черепа снизу вверх, прикидывая, как именно удалось добиться свечения. Выглядело очень эффектно. И вдвое эффектно будет выглядеть в темноте.
    Тут же в ответ ему прилетело громкое:
    - Paskiainen!

    Эрик подскочил на месте от неожиданности и уставился на источник звука. На воротах сидел и грозно взирал на гостя огромный старый ворон.
    - Vittu! Paska! Perse! - не унимался ворон, будто пытаясь изгнать непрошенного гостя со своей территории.
    Детектив нахмурился. Он подошёл к птице, рассматривая старика, строго прищурился. Вальравн чувствовал своего сородича. А сородич чувствовал его.
    - Фу, как некультурно, - фыркнул Эрик, погрозив птице пальцем. - В таком-то достопочтенном возрасте. Оттаскать бы тебя за клюв, негодник.

    Ворон вытянул лохматую шею, удивлённо открыв клюв. Он ещё не встречал сородичей, которым удавалось стать человеком. Оттого он распушил пыльные тусклые перья и неловко склонил голову.
    - Извинения приняты, приятель, - кивнул ему Эрик.
    После этого птица взмахнула крыльями и грузно спикировала обратно на участок.

    Проследив за вороном, Карвер издалека увидел ярко-рыжее облако. Присмотревшись получше, он понял, что это была копна волос девушки, сидевшей на веранде дома. Именно к ней подлетел ворон, пытаясь рассказать о госте, что пожаловал к её порогу. Эрик подошёл к воротам и толкнул дверцу. Она оказалась не заперта. Так он оказался в саду ведьмы.

    Это место было каким-то особенным. Навевало воспоминания о прошлом, о времени, когда в каждой кельтской деревушке можно было встретить домик ведуньи, похожей на этот. Это место нравилось Эрику. И в то же время вызывало тянущую боль в его груди оттого, что слишком уж напоминало о домике Луйане, в котором они жили много веков назад. Там они были счастливы. А потом он всё потерял.

    Он неловко замедлил шаг, слишком углубившись в свои воспоминания об утерянном счастье. Это было так давно, но детектив помнил каждый миг, каждую радостную улыбку, каждое ласковое прикосновение, каждый поцелуй, которыми одаривала его Луайне. Пришлось совершить усилие, чтобы взять себя в руки и подойти к хозяйке дома.

    - Детектив Эрик Карвер, Скотланд-Ярд, - представился вальравн, доставая документы из кармана лёгкого пальто, чтобы показать их девушке. Взглянув на неё, детектив отметил, что Эдвард не преувеличивал. Ведьма действительно была красоткой.
    - У вашей птицы серьёзные проблемы, мисс, - шутливо пожурил ворона Эрик. - Сначала он подкрепился жертвой преступления, затем оскорбил представителя власти. Советую подыскать ему хорошего адвоката.

    Отредактировано Eric Carver (2021-03-14 13:19:05)

    +4

    4

    Элли знала Вигге с детства. И сколько она его помнила, ворон был склочным, злым и пиздливым. Со всеми, кроме своей хозяйки. Строгую старую ведьму носатый хрыч опасался. Бабка Улле даже голос не повышала, лишь слегка меняла тон. И ворон тут же затыкался или переставал бедокурить. Он любил свою ведьму.
    Мелкую девчонку он воспринимал скорее, как ведьмино домашнее животное, - рыжее, шебутное и бестолковое. Элли с детства знала, что этот дом когда-то станет принадлежать ей. И потому мать неизменно привозила ее сюда каждое лето. Элли знала тут каждый угол, каждую полку. Здесь у нее были свои тайники и даже своя тайная комната. С малолетства Улле приучала маленькую ведьму собирать, сушить и хранить травы, коренья и плоды. Учила целебным и ядовитым свойствам растений и животных.
    Это определило Элеонор. Во всем. В увлечениях, в образовании, даже в характере. Она любила то, чем занималась ее семья. Была жизнерадостной, оптимистичной и одновременно очень склонной к серьезному отношению к жизни.
    Улле умерла, когда девочке было девять лет. С тех пор дом пустовал. И Элли пришлось вложить много сил, стараний и последних невеликих денег, чтобы этот дом снова стал похож на уютное и мрачное гнездовье дикой лесной ведьмы.

    Элли жила тихонько и мирно, с людьми не собачилась, порчу не насылала, детей не вытравливала, урожай не портила. Да и какие тут, скажите на милость, урожаи. Нынче людишки жили в своих домах и называли их коттеджами. Не садили овощей, не держали скота. Все были чистенькие и образованные. Детки ходили нарядные, с железными скобками на зубах, жевали жвачку и слушали музыку в наушниках. Каждого сегодня можно было отыскать по его айфону. У каждого был счет в банке.
    Но иногда даже им могла помочь только ведьма.
    Это случилось четыре года назад.

    Летние ночи были теплыми, мягкими. Элли сидела на веранде и задумчиво перебирала бусы из ягод, готовя их к просушке. Лес вокруг, за забором, кишел звуками: шорохами, писком и хрустом, влажным чавканьем и шелестом листвы. Лес жил. Элли всегда с благоговением прислушивалась к нему, огромному и могучему. Здесь было так много старых деревьев. Это был маленький, но очень сильный лес.
    Но вдруг ведьма вздрогнула, словно кто-то едва заметно вздохнул за плечом, касаясь неслышным дыханием ее уха. И в ту же секунду над воротами заорал Вигге. Ворон наклонялся вперед всем телом, опуская крылья, раздувая зоб и вопил. И никто в этой стране, кроме одной маленькой рыжей ведьмы, не смог бы разобрать в этих воплях грязные финские ругательства.
    - Perkele! Perkele! Tää on täyttä skeidaa!
    Элли пыталась научить старого мудака английским словам, но к седым годам Вигге стал очень капризным и бранчливым. Частенько хватал ведьму клювом за палец. Не слишком больно, но достаточно, чтобы обозначить свое настроение. И вместо всех слов, которым учила его хозяйка, ворон запомнил и повторял только одну фразу «Черт побери!», которую она обронила при нем всего несколько раз.
    - Вигге! – ведьма прикрикнула на бушующего старика, и окрик этот был похож на звонкий удар хлыстом. Ворон замолчал, только нервно когтил перекладину над воротами. Сверху сыпалась мелкая деревянная труха.
    Элли осторожно подошла к краю своих владений, выглянула через забор и замерла. Прямо под воротами, освещенное светом мертвых кобыльих глаз, лежало тело. Неподвижно и тихо, будто мертвое. Мужчина. Незнакомый. Высокий и худой, как хвощ, с окровавленными соломенно-светлыми волосами, он уткнулся лицом в землю, не подавая признаков жизни. В неверном свете высоких «фонарей» ничего больше было не разглядеть. Но ведьме больше ничего было не нужно. Человек дополз до ее дома. Он шел ночью из леса. На свет. Тяжело ранен. Умирает.
    Ёкнуло сердце. Пропустило удар. Но ведьма не позволила себе впасть в транс. Это просто человек. Не каждый в этом лесу у твоих ворот – привороженный да нагаданный. Есть кроме и обычные люди. Она протянула вперед руку.
    Распахнулись створки, повернулись двери, без скрипа, без визга, на хорошо смазанных петлях – бесшумно, словно филин крылом махнул. И встала на пороге – ведьма. Было бы очень внушительно и пафосно, если бы бедолага под воротами оказался в сознании. Но он так и лежал, уткнувшись щекой в траву под воротами. И Элли не помедлила ни одной секунды. Затащила приблуду в дом и уложила на диване у камина.
    Вещей при нем не оказалось, по всему видать, кто-то ограбил и здорово потоптался по нему ногами в этом лесу. И как только живой дошлепал до ворот. Чудо – не иначе.
    Разодранная окровавленная рубашка, штаны с ремнем, да ботинки. Вот и все, что было на нем. В миске плескалась быстро и густо краснеющая вода. Ведьма обтирала бедолагу от крови.
    - Что ж ты за доходяга… Где ж тебя носило… ребра наружу. Носом стены штробить можно. А рожу-то разбил, как только жив остался… Бедный ты … худорба-хвороба…
    Ведьма обмывала страдальца, пришептывала, словно говорила сама с собой. Тихонько, едва слышно. В очаге потрескивали поленья. Пахло свежим хлебом, травами, яблоками и лавандой.
    Лицо его было избито, будто колотили его цепом для зерна. Кровь уже перестала сочиться, но опухло все и почернело до неописуемой красоты. Штанину с бедра тоже пришлось срезать, багряную и мокрую от крови, словно хлющ. Дыра в ноге – словно широким ножом ткнули, длинным, острым. Без жалости. Со сноровкой. Элли взяла лампу, острый садовый нож и вышла во двор. На широком ее подворье перед домом ровными рядами накопаны грядки. А на тех грядках целебные травки, употреблять которые нужно только свежими. В лес за каждым листком не набегаешься. Потому Элли растила самые необходимые вещи у себя.
    Вернувшись в дом, ведьма хорошенько вымыла всю свою добычу, выбрала из кучи листья подорожника и шалфей. А из остального принялась делать отвар. Тысячелистник – неприхотливый и выносливый, отдай силу свою. Полынь, горькая и терпкая – возьми себе горечь и боль. Багульник – болотная одурь, только глупый или отчаянный будет брать твои силы, не опасаясь последствий. Пижма – царь-бессмертник, нет места в жизнь человека, где не пригодилась бы твоя сила.
    Ведьма напевала. Тихонечко, без внятной мелодии, по-шамански. И резала, терла, перемешивала целебные травы, цветы и листья. Голосок ее, тихий, но уверенный, мягкий и сильный, - иногда взлетал повыше отдельными волнами, но тут же успокаивался, продолжая мурлыкать и успокаивать. Словно транс. Словно гипноз.
    Она заварила травы в котле, запарила, отцедила и смешала с густым золотистым медом. Мед – магическая вещь. Он во много раз усиливает действия трав, очищая раны и уничтожая самые злые бактерии. Отваром этим Элли обмыла рану своему страдальцу. А потом вскипятила кривую тонкую иглу с шелковой ниткой, да и зашила несчастного, покуда он не очухался, да не начал корежиться от боли. Сверху на обмытый шов наложила мелко нарубленный и раздавленный подорожник, смешанный с шалфеем. Это поможет заживить рану и убьет всю заразу. Замотала покрепче чистой перевязкой и всунула в рот ложку аирного масла с медом.

    Приблуда оказался полицейским из отдела по борьбе с наркотиками. Вывезли его темной ночкой нехорошие людишки, да хотели прикопать по-тихому в лесу. Только он оказался отчаян и зол. Двоих побил да ранил, а одного и вовсе убил. Но и сам еле ушел.
    - Я увидел свет в темноте, - говорил он ведьме через три дня, когда она явилась к нему в палату Лондон Бридж, - А когда увидел черепа с огнем в глазах, подумал, что…
    - Что помер?
    - Да.
    - Для того и стоят. Пугают.
    - До усрачки.

    Элли зашила его раны по всем правилам современной медицины. Исключая ведьмовские снадобья, настои и отвары. Врачи дивились тому, как быстро заживают его швы. А у рыжей ведьмы появился добрый друг.
    - Ты правда ведьма? – смеялся он, сидя веранде с чашкой в руках.
    - Правда. Я ведьма. Моя мать ведьма. И бабка была ведьмой. И прабабка, и ее прабабка. У меня даже ведьмовской ворон есть. И котелок.
    Он смеялся. Они все смеялись. И Элли смеялась вместе с ними. Глупенькие милые людишки. Никогда не найдется человек, который посмотрит на нее всерьез. Как ни гадай. Как ни ворожи… нет его.

    — Vittu! Paska! Perse!
    Ох спасите нас боги, когда ж ты уймешься, старый хрыч.
    И вдруг Вигге перестал орать. Тревожно ёкнуло ведьмино сердце. А вдруг бедного маразматика тяпнула кондрашка? Нельзя же так надрываться все время… Но в тот же миг она услышала хлопанье крыльев, и Вигге шумно опустился ведьме на плечо, царапая кожу острыми когтями. Кто же там такой явился на свежие пирожочки, смелый да бесстрашный. Такой сильный, что аж Вигге смутился и прилетел прятаться на ведьмино плечо.
    Она обернулась только когда услышала голос. Негромкий, будто вкрадчивый. Спокойный и действительно полный силы. Этот человек знал себе цену. Но не выпячивал ее. Элли прищурила веселые глаза. Этот англичанин был такой опрятный и блестящий. Словно ларчик темного дерева, под замком. С секретом.
    Глаза темные, усталые, улыбка дежурная. Ненастоящая. Голодный небось…
    Ведьма покачала головой. Прищур хитрющий, но она все же не улыбнулась. Удержалась. Ей нравилось сердить таких напузыренный важных господ. Но этот был еще и красавчик. Так что Элли не улыбнулась, но и хмуриться грозно не стала. Только милостиво кивнула на диванчик у стола.
    - Ты присядь, детектив. В ногах правды нет. Я тебе уж и чаю налила. И пирожки ждут… - ведьма глядела, как двигается этот человек. Воин. Шаг уверенный, но не агрессивный. И разворот плеч такой, что видно – он готов ко всему. Всегда. Взгляд цепкий, бархатный. А под чернотой его – омут. – А на ворона не серчай. Погляжу, что мы склюем, когда будем в его возрасте. Вигге старый маразматик. Старше, чем оба мы с тобой вместе взятые.
    Ведьма подвинула к гостю чашку с парящим ароматным сбором. И глаза ее были серьезными.
    - Но зато он нашел Боба. Негоже, чтобы мертвые долго лежали под небом с открытыми глазами. Иначе нехорошее в мир начинает лезть через те глаза. Вороны для того и трудятся над мертвецами. Защищают нас, смертных, от всякой пакости.
    Она говорила, и по лицу ее было не понять, блаженная эта рыжая, или прикидывается.
    - Черт побери! - ласково каркнул Вигге и, прикрыв глаза, потерся клювом о щеку ведьмы.

    +3


    Вы здесь » Легенды Камелота » Несыгранные эпизоды » [15.09.2020] Through the witch's garden