Гвен прекрасно знает, что ее увозят в Тинтагель не для красот тех мест, ее увозят подальше, чтобы она не попала под раздачу. Чтобы защитить ее, чтобы спасти ее от участи пленницы или чего-то еще более худшего, а ведь все возможно, не так ли?
Она расправляет платье, тяжелое, парчевое, в будет удобно молиться или петь псалмы, или захлебнуться в собственной крови? Она тонко усмехается и складывает одежду дальше, ее сундук почти полон, но в нем все еще нет ничего важного, за что бы она цеплялась. Ее кольцо-печать на ее пальцах и руки дрожат от осознания, что она может потерять Артура, Ланселота, она может потерять все и это так и будет если они не справятся.

Она сжимает руки в кулаки и выпрямив спину выходит из собственных покоев. Путь ее долг, до Тинтагеля несколько дней, ей придется проехать все это на коне, обоз слишком долго будет тащиться, поэтому только один сундук с одеждами, остальное остается здесь.
В Камелоте.
Дома.

Она шагает прочь от собственной спальни, чуть задерживается возле спальни Артура и проводит рукой по стене рядом с косяком. Как давно она была в его покоях? Кто она ему? Сколько еще они выдержат этот странный брак? Сколько еще он выдержит этот странный брак? Она вздыхает и идет дальше, кивает слугам, которые доставят ее сундук к повозке и погрузят остальной скраб. Она не забирает никого из дам, они все едут в замки мужей, прятаться от войны, петь молитвы и приносить жертвы.

Гвен знает что будут приносить жертвы, не новому богу, старым. Что будут молить войну о победе, что будут молить богиню о милости, что будут воспевать их силы и мудрость и просить за мужей, за любимых. Она не может.

У нее нет такого права и такой власти. У нее нет голоса чтобы сделать это. Она верна себе, она будет молчать. Бог давно не слышит ее речей, ни старый, ни новый. Иначе он разрешил бы ее муку, разрешил бы ей избежать этой ситуации, этой необходимости быть с мужем рядом, любить другого, других ли? Он бы разрешил ей просто существовать в пространстве, как женщине-духу.

Но никто не слышит ее. Ее одиночество слишком плотно подступает к горлу, Гвен хватается за стену и задыхается, какое-то время приступ длится, потом все проходит. Голова кружится, губы сухие, но она встряхивается, она смотрит вперед. Ей нужно в Тинтагель.

- Мордред? - Она видит парня, который будет ее сопровождать, один из последних рыцарей Артура. Она почему-то думала, что они все с ним. Весь его круглый стол там, на поле боя, складывает свои головы во имя короля, во имя его миссии, его цели. - Добрый вечер, сэр рыцарь, что ж, это сюрприз.

Она не знает хороший ли? Плохой ли? Он просто неожиданность к которой она не готова и только. Дыхание Гвен выравнивает не сразу, пытаясь понять что происходит? Это слежка за ней? Даже сейчас? Даже теперь?

Может быть тут имеется ввиду еще какая-то подоплека? Чья это интрига? Морганы? Моргаузы? Кто из этих змей пытается добраться до нее? Кто посмел? Гвен судорожно пытается найти нити, в то время как вещи погружаются в повозку и она вскакивает на своего коня.

- Что ж, дорогая дальняя. - Она поправляет одежду и плотнее кутает шею в кусок ткани. - Надеюсь обойдется без разбойников или кого похуже.
[nick]Guinevere[/nick][status]зима у порога[/status][icon]https://i.imgur.com/2VfZUcA.png[/icon][sign]...[/sign]

Подпись автора

А звери мои ночью,
рвут кожу и плоть в клочья.