- Здравствуйте, старший инспектор.

Этого звонка Матильда ждала очень долго. Пожалуй, даже слишком долго, потому что вчерашние события совершенно вывели её из колеи и теперь вместо жгучего интереса основной лейтмотив её настроения скорее - странное эмоциональное отупения. Матильда перешагивает через преграждающую ленту, кивает Дэймону, приближается к месту, где произошло убийство.
Ей кажется, вчерашний пожар видели все.
И перед тем, как взглянуть на руны, которые прежде были ей так интересны, увидеть наконец-то вживую, что странная тварь делает с людьми, она мельком поглядывает на свои ладони, потому что ей кажется, что пальцы всё ещё в пятнах сажи, пусть она отмывала их с жесткой мочалкой и вечером и утром. А ещё волосы насквозь пропахли дымом. Ей, наверное, последнее время слишком много кажется, но после того, как они сожгли тот дуб, у Матильды появляется ощущение, что они не освободились от Мерлина, нет, что они сделали только хуже.

- Что же, давай посмотрим твоё "всё", - жмёт плечами Матильда. На труп она уже мельком глянула, и теперь ей бы ознакомиться с остальными делами, чтобы не рвануть с места в карьер понапрасну.

Она уже знает, что все эти фото и отчёты скажут ей слишком мало. Она видела фотографии с нескольких мест преступлений, и точно так же понимает, что руны ей неизвестны, а весь манящий флёр, что заставляет проигрывать в голове собственные воспоминания, копаясь в чём-то схожем - он выскальзывает из рук, и Матильда просто-напросто мучается от дежавю и догадок, разглядывая начертанные чьей-то небрежной, но уверенной рукой магические символы.

И всё же Матильда берёт этот тайм-аут, листает вкладки папки, довольно щурясь от сокращения "Мод", это что-то новое в их общении, неужели он действительно думает, что это она ему оказывает сейчас услугу? Взгляд Матильды задерживается на очередном фото, где тело не настолько пострадало, как на остальных. Руны снова окружают тело, словно удерживая его в каких-то границах, только символы другие. По-хорошему, им бы посидеть над этим в конференц-зале, устроив качественный мозговой штурм, а не без разбору гадать на ромашке над трупом.

- Специалиста по старинному кельтскому письму не приглашали? Нужен кто-то по эпохе раньше, чем наша, на несколько сотен лет. Тогда верования и обряды друидов заметно отличались от тех, что были позже, но даже сами друиды ничего толком о них рассказать не могут. Ещё, конечно, не помешал бы хороший криптолог, который бы выявил в этих надписях закономерности. Чёрт знает, что за тварь их оставила, но какая-то логика в этом есть, раз всё продолжается. Это было бы ещё одной ниточкой.. - Мод захлопывает папку, передавая её обратно Дэймону. - Кстати, хорошо выглядишь. А можешь сделать так, чтобы все лишние глаза отсюда убрались, пока я буду осматривать место преступления?

Скрестив руки за спиной, Матильда подходит к телу, наклоняясь над ним и рассматривая застывшее в гримасе лицо, раскинутые конечности, словно что-то хорошенько тряхнуло тело, прежде чем добить, или трепало уже труп? Будь она целительницей, вмиг бы узнала причину смерти, а так остаётся гадать, неестественный изгиб шеи и, соответственно, перелом позвонков случился, когда человек был уже мёртв, или же именно это его и убило? Но Матильде очень интересно, что именно происходит с трупом. Пока что от него фонит магией, сильной и незнакомой, от этого становится неуютно.

- Магический шлейф очень сильный. Ты уверен, что убийца один? А эти руны... Чистая чертовщина.

Матильда опускается на корточки, натягивая перчатку на правую руку, и прикасается к руне кончиком пальца. В анализах сказано - вязкое пигментированное вещество, состоящее из гликозаминогликанов, а проще говоря обычная слизь. Откуда он её берёт? Мод растирает липкую массу между пальцами и смотрит, как та тянется тонкой ниточкой. Больше всего это похоже на то, что производила огромная улитка брата на стенах аквариума.

Слова о дочери застают её врасплох, но она не отрывается от осмотра, лишь не удерживается от вопроса, усмехнувшись.

- А если бы она не была твоей дочерью? Было бы легче подставить обычную воспитательницу из детского сада, м? - Матильда хмыкает. Она посылает крохотный, почти неощутимый магический импульс в начертанный символ, и тот расходится по нему паутиной светящихся нитей. Так красиво. - Анна очень хорошая девочка. В основном потому, что росла не при дворе. Не заставляй меня жалеть о том, что в этот раз не стала её от тебя прятать, Дэймон. Нет, не так. Не заставляй её жалеть.

Она поднимается, разворачиваясь на каблуках, и смотрит на Дэймона с так мало свойственной ей мягкостью во взгляде. Это её новый выбор - не препятствовать отношениям отца с детьми.
Пусть испортит их сам.

Отредактировано Mathilda MacKay (2021-03-14 18:50:31)

Подпись автора

- Так. Значит, убийца один, то во плоти, то похож на призрака, то обычный человек. Жуть какая, - Матильда хмыкает, качая головой. - Ты знаешь, что ты мне сейчас описал? Похоже на духа. Самые сильные из духов, не без помощи медиумов, когда-то могли обретать плоть надолго, но даже в таком случае картинка не сходится.

Матильда разворачивается, снова глядя на руны, на силуэт, очерченный белой лентой. Она невольно вспоминает о рассказах старых друидов и жриц, когда сама она была ещё совсем девчонкой, о тех байках, которые раньше были всего лишь сказками. Жуткие ритуалы, кровавые ночи, тени, которые позже христиане назовут демонами, тени, которые взымают плату одной лишь кровью, и которые мечтают отведать крови богов. Всё это было россказнями, призванными отвлечь и запугать или развеселить детвору у костра после дня утомительного обучения. Неужели что-то из этого могло быть правдой? Матильда невольно передёргивает плечами, жуткие кошмары из детства отнюдь не были пределом её мечтаний в двадцать первом веке. Не тот случай, когда она бы хотела, чтобы такая разгадка оказалась под её носом.

- Потому что духи обычно не занимают тела людей, не предрасположенных к спиритуалистической магии. Да и то, надо постараться, чтобы вызвать подобную тварь и позволить ей завладеть твоим телом. Не верю, что все жертвы - медиумы.

Матильда хмурится. Она сейчас как никогда боится за Анну и обещает себе, что, закончив здесь, сразу же ей позвонит. Она позволит себе раздавать команды - только в этот раз. Всё просто: быть осторожной с духами, остерегаться сильных, тех, кто может обещать много магии. Остерегаться теней и тем более остерегаться тех, кто мог впустить в себя духа. Мод раздумывает: какова вероятность того, что дух мог занять тело человека без его на то согласия или участия в виде призыва?.. Ей отчаянно не хватает данных и отчаянно не хватает рук, светлых голов, которые были у неё на Авалоне. Лояльных из прошлого осталось несколько контактов, да и то большинство из них занято своей жизнью.

- Я могу воспользоваться тем, что шлейф очень сильный. Фактически его можно сравнить с отпечатком ноги на месте преступления с уникальной подошвой, или отпечатком пальца, только шлейф ниточкой тянется к владельцу этой самой странной магии, которую я никак не могу идентифицировать. Это безобидное заклинание, я не раз применяла его в прошлом, оно никак не чувствуется на стороне рецепиента, к счастью. Сейчас, погоди, ещё минутка, я настроюсь.

Мод фотографирует руны на телефон, ещё раз обходит их, рассматривает, прикасается к каждой, пытается просканировать каждую, пока не убеждается в том, что больше не может вытянуть из них ничего. Медиум смог бы призвать этого духа по подобным признакам, но Матильде страшно подумать, что за тварь может явиться на такой зов. Потому пока что они попробуют безобидную и пустяковую слежку, если она вообще сработает.

- Я начинаю. Могла бы подсветить поярче, но недалеко люди, лучше не буду, придётся тебе смотреть внимательно, или мне поверить на слово. Надеюсь, его логово не слишком далеко.

Прикрыв глаза, Матильда отправляет ещё один магический импульс по всем трём рунам одновременно. Теперь он не поглощается рунами, теперь он достаточной силы и имеет вектор, чтобы продвинуться по магическому следу, подобно тому как вода стекает по руслу реки вниз. Руны загораются золотистыми всполохами, всполохи объединяются в один и уходят прочь из переулка, и Мод усмехается, готовая идти по следу.
Всё получилось, она чувствует, как дотягивается до средоточия оставленного здесь следа силы, далековато, но пешей прогулки минут двадцать; Мод сдавленно охает, когда понимает, что её магию вдруг засекли. Крохотный светлячок, сгусток силы, идёт в обратку, скользя по накатанному пути обратно к Мод, словно что-то выдавливает его, прогоняет прочь.
Что-то к ним приближается. Что-то большое и очень, очень жуткое.

Развернувшись лицом к Дэймону, Матильда успевает открыть рот, чтобы сдавленно выкрикнуть - "Берегись!"
И оборачивается совой, взмывая в воздух.
Она планирует улететь, потому что это самый быстрый способ убраться из этого места теперь, когда её засекли, именно её и её магию.

Взлететь не получается - сова ударяется головой о светящийся купол, хлопает крыльями, ошалело глядя по сторонам и пытаясь удержаться в воздухе.
Чёртов рыцарский щит.

Подпись автора

Надо бы учесть, надо бы где-то да начать учитывать, что рядом с Дэймоном всё никогда не идёт по планам Мод с самого начала. С самого старта он каким-то образом делает ей подножку, или же она сама действует неразумно в его присутствии, Матильда не знает, но всё снова идёт наперекосяк.

Щит кажется ей очень уместной, замечательной защитой, но она бы предпочла, чтобы всё использовалось по-другому. Всё это могло иметь другой, более приемлемый, приятный и простой вид, и Мод тоскует по этой простоте, разбивая в кровь крылья об рыцарский купол. Она должна была быть над ним, оказаться над ним на секунду раньше до того, как конус засияет золотом над головой Дэймона.

Приближение чужой силы она ощущает, почти как гул надвигающегося поезда - предвкушение усиляется до глухоты и слепоты, а Мод крепко жмурится и пытается спрогнозировать, когда же они столкнутся, и как их защитить. Их - и её, и Дэймона. Она всё ещё не собирается его бросать, хотя куда легче было бы бросить его в защитном куполе, взмыв ввысь, и уже оттуда размышлять, как снять липнущее к щиту чужеродное заклинание.

Планы снова идут к чёрту, когда вражеская магия не впечатывается в созданный Утером щит, когда чужая сила не застревает в нём предсказуемым и пульсирующим каркасом, нет; она впитывается внутрь, проникает меж связями рыцарского щита, словно они давние друзья, словно щит и не был предназначен для защиты от подобной магии.
Магия скользит внутрь, скользит под кожу, проникает внутрь электризующим прикосновением, острым, звенящим разрядом, и Матильда снова вздрагивает - может, так и правда было? Может, их магия гораздо ниже рангом, а, значит, от подобного и вовсе защищаться не приспособлена. Но что же это значит: создатель не жрица, не друид, и даже не дракон?..
Драконью магию Вивианна видела не единожды и была с ней разумно, рассудительно на "ты", с глубоким уваженим.

Магия тёплым волокном проникает под кожу, ширится; сова перестаёт хлопать крыльями, пытаясь удержаться в воздухе. Она оседает на землю вместе с Утером, медленно, неспешно; она обращается женщиной, что сидит на собственных коленях и тесно обнимает собственную голову руками. Глаза широко распахнуты и глядят прямо перед собой; в кои-то веки он действительно прав, в кои-то веки действительно поздно. Что ей, что ему.

Мод поднимается на ноги, матерится - тихо и хрипящим голосом. Пинает стоящую неподалеку урну ногой, почти орёт ругательства вголос.

- Идиот! Ты мог бы уберечь хотя бы меня, не накрывать куполом. А я бы тебя вытащила.

Мод шипит, разворачиваясь и глядя на Утера. Ей хочется его встряхнуть, стукнуть, хочется хорошенько его потрясти, пока он разлегся здесь, но лежачего не бьют, верно? Да и наклоняться неудобно.

- Я не знаю, чего ты хотел, но теперь она везде. Чужая магия. Можешь порадоваться, - фыркает Мод, - определённость есть. Это не человек, не существо, и не обычный дух - никто из нас не умеет творить подобную магию вне дисциплин, даже драконы. А мы... Мы теперь связаны, ты видел эту петлю? - Матильда издаёт нервный смешок, - оно пыталось нас поймать, это был магический аркан, и, если бы нас было не двое, а кто-то один, возможно, оно бы нас нашло, или нашло вскоре.. - Мод жмёт плечами. - Слышишь?.. Оно теперь будет пытаться нас поймать.

И сожрать.
Матильда тихо, про себя, ругается. Проклинает Дэймона, проклинает себя. Они не имели особого выбора, Дэй хотел знать, кто жрёт людей, Мод хотела знать, что за фигура стоит за рунами. А между прочим, в прошлом к подобной сущности не подбирались бы со спины, напротив - это бы делали осторожно, подношениями и молебенами. Мод крепко жмурится и надеется, что их шанс ещё не утерян, и они оба смогут выжить после того, что сотворили.
После того, как их клеймили чёрной меткой, как их клеймили петлей из чужой, враждебной магии.
Может быть, для них ещё не всё кончено?..

Подпись автора

Вдох-выдох, Матильда медленно выравнивает дыхание и сердцебиение.
Всего-то надо было - проораться. Она бы предпочла сказать Дэймону ещё парочку ласковых слов непечатного характера, но, похоже, теперь наступила его очередь поговорить по душам, потому что следом за воплями Мод начинает орать уже он.

Матильда непроизвольно ёжится, зябко обхватывая собственные плечи руками, потому что чужая магия всё ещё петлей обхватывает горло, липнет к коже и въедается внутрь. Матильда немного остывает, совсем немного, ровно настолько, чтобы теперь уже не поверхностно осмотреть наложенное на них заклятие, или точнее будет говорить проклятие? - а куда более тщательно и сосредоточенно ощупать путы чужой магии.

Она закрывает глаза, позволяя крикам Дэймона слиться в белый шум, и изучает плетение ещё раз. Мягко, вкрадчиво ощупывая узлы тончайшей шелковой паутины, пытаясь растолкать их, расслабить, нащупать то самое уязвимое место, то затвердевшее хрупкое сочленение, в которое можно ударить, чтобы всё рассыпалось.
Ей приходится вспомнить всё своё мастерство, потому что Дэймон прав в одном - с ними это не сработает, нет, они убьют друг друга раньше, чем попытаются просуществовать мирно хотя бы десять минут.

И пусть он считает, что она разрушила его жизнь, чёрта с два, дружочек, думает Матильда.
Они оба постарались, и она бы с радостью никогда не встречала Утера Пендрагона в прошлой жизни. Не пришлось бы рассказывать детям о том, что у них самый замечательный отец, к которому нельзя. Не пришлось бы врать, правда? Утер был королём не потому, что его таковым сделал Мерлин, нет, Утер был им по праву, по крови, по воле и от рождения, а короли всегда очень плохи в любви и семейной жизни. Особенно такие, как он, созданные разрушать, убивать, воевать.

В немом отчаянии Матильда до боли стискивает зубы, мысленно спрашивая себя - почему он? Почему именно он засел под кожей рыболовным крючком, и вырвать не удаётся даже с кровью, даже после того, как она позволила ему умереть на своих руках, почему Утер остаётся для неё слабостью, уязвимым местом, которое пульсирует от боли и так отчаянно просит сдаться.
Чёрта с два.

Чужая магия оказывается очень крепкой, снова, очень плотной и настолько изящно сплетенной, что Матильде хочется восхищаться а ещё тоже присесть на грязный асфальт, как Дэймон, вопя от отчаяния. Но она не оставляет своих попыток, пока не находит словно истончившийся участок, облысевший и прозрачный. Мод бьёт по нему - хлёстко, режуще, остро. Паутина ослабевает, рассыпается, а Матильда давится тошнотой и болью, спазмом скрутившую её от основания шеи до кончиков пальцев ног. Тихо охнув, Мод оседает на землю, оказываясь напротив Дэймона, в нескольких ярдах, лицом к лицу.
Матильда тяжело дышит. Над губой тянется вниз алая густая капля.

- Идиллия, тоже придумал. Будто кто-то в здравом уме хочет находиться рядом с тобой, - огрызается Матильда, зло глядя прямо перед собой. - Это сделало что-то очень древнее и сильное, с чем ни я, ни кто-либо из моих современников знаком не был. Ничем это нам не грозит, если быть осторожными. Время от времени, наверное, придётся видеться, чтобы расслаблять путы, а иначе они будут натягиваться слишком крепко, как удавка, которую затягивают всё плотнее и плотнее. С тем, чтобы вовремя расходиться, думаю, проблем не будет, правда, милый?..

Поджав колени к груди, Матильда крепко обхватывает собственный живот и мечтает, чтобы её не стошнило на собственные брюки. На работу с заклятием ушло слишком много сил, может, именно поэтому, в состоянии уязвимости, слова Дэймона достигают цели, и Мод давится горькой обидой. Разве что, в отличие от предыдущей встречи, она не может полновесно дать сдачи, ей просто не хватает сил.

- Я ослабила проклятие, - голос звучит сипло. Мод снова прикрывает глаза и флегматично наблюдает за тем, как плетение самовосстанавливается, словно черпая силу из ниоткуда. Благо же, пока что это происходит медленно. - Этого хватит, чтобы на какое-то время о нём забыть. Несколько дней, наверное.  А теперь уходи. Проваливай, слышишь?!.

На все четыре стороны.
Немедленно.
Пожалуйста.
Она не может расплакаться прямо сейчас. Не перед ним.

Подпись автора