Сколько Уилл не встречал других драконов, всем повезло с телами и устроенностью в двадцать первом веке. Вот и верь после этого в то, что сущность никак не оказывала влияние на личность носителя: все его сородичи, как на подбор, обладали приличным имуществом, аудиторией, возможно, даже популярностью. Никто из них не жил на улице и не бедствовал слишком долго, вот и сам Уилл не замечает, как собирает одни лишь вершки с этой жизни, потому что он по-прежнему желанная персона на большинстве богемных вечеринок этого города.

Одна из таких вечеринок оказывается вдруг неожиданно ему нужной. Точнее, она нужна была другому человеку, которому Уилл не то, чтобы задолжал, но с которым у него были свои договорённости.
Пробраться в дом известного мецената, аристократа, дельца, коллекционера, а также по совместительству наркомана и любителя особой перчинки в сексе, в обычное время было почти невозможно. Под завязку напичканное следящими устройствами и охраной поместье полностью удовлетворяло потребности своего хозяина-параноика. Но как минимум раз в сезон тот устраивал званые вечера в одном крыле своего дома, впрочем, от типично английских чинных посиделок они отличались много чем, даже слишком.

Спутницей Уилла сегодня станет Моргана - одна из самых известных "ведьм", как их тогда начали называть, пятого века. И Уилл готов поклясться, Вивиан не предупредила её о специфике мероприятия, которое они собрались посетить. Дело даже не в том, что на ней ни одного украшения, связанного с определённого рода атрибутикой. Уиллу прост окажется, что в такое логово гадюки мисс Марлоу добровольно бы не сунулась.

Впрочем, бояться ей нечего. Лимузин, который за ним так любезно отправил управляющий организатора вечеринки, тормозит у дома Генриетты и Уилл приоткрывает дверь, пуская её внутрь салона, с его уютным полумраком, тихой музыкой, и классикой подобного вида транспорта - алкоголем.

- Шампанского? - Уилл машинально наполняет узкий бокал на высокой ножке, пока машина плавно трогается с места, и передаёт Гере. На какое-то время он даже откладывает телефон, потому что в этом нехитром деле нужно две руки, а начинать знакомство с шампанского за восемьсот фунтов - как минимум хорошая примета. - Уильям Блейк, ранее известный, как Файрвинд, много слышал о тебе и рад наконец-то повстречать лично.

Уилл усмехается и ударяется бокалом о бокал Геры. Хрусталь звенит, в какой-то момент Уилл таки вспоминает про телефон и с ловкостью, достойной фокусника, успевает запечатлеть кадр, на котором - пара бокалов и пара рук - его, увешанная несколькими тяжелыми кольцами и грубым браслетом, и куда более изящная кисть Геры с тонкими пальчиками. Кадр тотчас отправляется в сторис.

- Нам недолго ехать, но, прошу прощения, мне нужно немного поработать.

Директ взрывается от реакций, а у Уилла ещё несколько видео не смонтировано с сегодняшней репетиции. Им каким-то чудом удалось запилить отличную импровизацию, и вся группа должна сказать спасибо, что Уилл не забыл штатив и всё заснял, пусть даже на телефон. Поэтому те полчаса, что они проводят в дороге, Уилл практически не отрывается от телефона, тихо и в который раз ругая себя, что не перепоручает это кому-то другому. Впрочем, полно себя обманывать: он этим занимается, потому что ему нравится.

Закончить он успевает к моменту, когда авто паркуется неподалеку от поместья. Выбравшись из машины, они направляются к входу вместе с ещё несколькими гостями, которые только что приехали.
Момент истины наступает, когда перед ними распахиваются двери. Уиллу кажется беспардонным рассматривать лицо Геры в этот момент, потому он просто вручает ей извлечённую из внутреннего кармана пиджака чёрную маску, украшенную перьями и стразами, и сам надевает такую же, только в разы проще.

- Улыбочку?.. Мы охренительно выглядим, мисс Марлоу, должен сказать.

Двойное селфи он снимает в момент. И оно тоже тут же улетает в ленту. Уилл прячет телефон в карман брюк и предлагает Гере в качестве опоры своё предплечье. Возможно, оно ей понадобится сейчас не только номинально, ведь открывшаяся взору картина выглядит действительно потрясающе. И очень, очень странно.
На подобных вечеринках Уилл не единожды бывал и до этого, но по крайней мере впервые попробует обойтись без экстази или кокаина, в отличие от большинства остальных гостей.
И впервые он здесь по делу.

Уилл слышит закономерный вопрос о съёмке, на самом деле, он слишком часто его слышит. И досадливо жмёт плечами:

- Не-а. Дальше снимать нельзя, иначе есть риск лишиться телефона. У меня, конечно, всё автоматически грузится на облако, но лучше я приберегу камеру для чего-то действительно стоящего.

От Уилла ускользает почти невидимое негодование Геры, и он, кажется, полностью растворяется с этом вечере. Одно из его неотъемлемых качеств - умение быть своим среди чужих в практически любом обществе. Семнадцать веков назад он, напившись эля, отплясывал в кабаке на столе вместе с какой-то шайкой разбойников, а наутро едва смог расправить крылья, пытаясь догнать их, потому что его беспощадно ограбили.

Он был бесконечно понимающим и местами слепым в своей любви к людям, и даже сейчас, оказавшись на этом сборище, являвшим из себя целиком и полностью воплощение разврата и всех пороков, Уилл находил обстановку вечера очаровательной, а её пошлость и откровенность - ничем иным, как вишенкой на торте.

Люди были хороши в развлечениях и удовольствиях, пожалуй, гораздо лучше драконов, которые могли десятилетиями оббивать пузо грудой метала, пытаясь разлечься поудобнее и поспать на собственной куче золота.

- Нам нужно унести из этого места пару совершенно пустяковых безделушек, - шепчет Уилл, склонившись к уху Геры.

И, отстранившись, склоняет голову набок, словно оценивая её, только глядя не на хорошенькое кукольное личико, украшенное перисто-жемчужной маской, а пониже. Самую малость пониже подбородка.

- Она ведь не сказала тебе, куда именно мы идём, верно? Я понял это почти сразу. Хотя, не думай об этом, это не важно. Ты можешь целиком полагаться на мою защиту этим вечером, если она тебе вообще понадобится. И уж тем более не стоит подпускать к себе чужие липкие ручонки, это того не стоит, ну правда.

Уилл хмыкает и снимает с запястья тот браслет, который обёрнут вокруг кисти руки два, а не три, раза. Тонкая полоса дублёной мягкой кожи украшенная металлическими шипами-заклёпками, а на деле является магическим маячком и оберегом, который позволит Уиллу не потерять Геру, что бы дикое не случилось этим вечером.
Уилл кожей чувствует: не они одни принадлежат тут к роду одарённых магией.
А, значит, будет гораздо опаснее, чем он обычная фетиш-вечеринка.

- Ты мне позволишь? Добавит некоторого созвучного тематике шарма твоему образу, обещаю, он не навредит, - Уилл склоняется и, обхватив браслетом, как свободным ожерельем-ошейником шею Геры, закручивает сзади её шеи замыкающие звенья-браслеты. Его руки, так же, как и он сам, как обычно, горят, кожа спутницы из-за этого кажется холодным шелком, пожалуй, таким же гладким, как и ткань её платья.

Одним украшением меньше, его образ не пострадает, Уилл, как обычно, увешан побрякушками, его образ - извращённая элегантность, местами кричащая и кичливая, богатая на фактуры - шелка, кожи, и грубой драной джинсы, он идеально вливается в толпу и в любой момент практически может в ней раствориться. Нетипичное для дракона качество, к слову, с которым Уилл никогда в жизни не захочет расстаться.

- Мне понадобится твоё прикрытие этим вечером, ненадолго, и ничего сложного. А ещё прийти на подобное мероприятие в одиночку означает быть лёгкой мишенью, не так ли, - Уилл усмехается, ведёт рукой, прижимая к себе предплечье Геры, пытаясь таким образом немного успокоить её.

Вивианна не предупреждала, что у Марлоу могут возникнуть проблемы, а Уилл наивно полагал, что люди такого круга воспринимают подобные вечеринки как необходимое зло (или и не зло вовсе) в светской жизни. Впрочем, никакой разницы особо не было, они здесь всё равно для того, чтобы выполнить поручение Вивианны, а у Уилла был свой шкурный интерес, хотя, если быть честными, его стоило назвать планами на грабёж, но ему было плевать. Нынешний владелец камня, который Уилл так жаждал заполучить, тоже в своё время украл его, пролив кровь немалого количества людей.

Мимо проходит полуголый официант с подносом с бокалами, Уилл цепляет парочку с шампанским, протягивает один Гере, из второго отпивает, с вялым интересом гадая, какую дурь подсыпают в алкоголь в этот раз.
По мере продвижения вглубь зала, публика становится всё интересней, и всё более раздетой, хотя некоторые посетители, наоборот, почти полностью затянуты в латекс, с небольшими прорезями на лице для глаз, рта и носа. Вторая кожа. Уилл кривит губы в подобии улыбки, вспоминая: когда-то и его пытались уговорить на подобный эксперимент, но он сдался ещё на этапе попыток обтянуть своё тело костюмом. Ощущение обволакивающего кокона вокруг тела, которое давал непроницаемый глянцевый винил, для кого-то служило животным напоминанием об уюте материнской утробы. Не для Уилла: разбивший собственную скорлупу, едва хватило сил, дракон, куда больше ценил открытое пространство и свободу.

Но всё же, что-то в эстетике безопасного садомазохизма было притягательным и для него. Уилл замирает у небольшого пьедестала, где готовят композицию - на талии одетой в одно лишь бельё девушки зашнуровывают корсет, на ногах застёгивают бесчисленное количество ремешков портупеи. Бесконечно изящное пересечение чёрных полос на молочно-белой коже завораживает, а ещё Уиллу надо хотя бы сделать вид, что он пришел сюда если не повеселиться, как следует, то хотя бы насладиться зрелищем.

Заметившая их парочка знакомых Уилла тут же налетает с беседами ни о чём. Уилл кивает, смеётся, расшаркивается, сжимает руку Геры чуть крепче и думает, что, судя по их блестящим глазам и расторможенной речи, они уже снюхали на двоих не меньше четверти грамма кокаина.
Девушка подзывает жестом официанта, и тянется за бокалами нарочито неосторожно - так, что добрая половина бокала оказывается на платье Геры.
Уилл скалит зубы в нехорошей улыбке: фокус слишком дешевый, и нет, он не умеет напиваться настолько, чтобы это прокатило. Скорее, отличный повод убраться куда подальше.

- Малыш, ты в порядке? - приторно воркует он, приобнимая её за плечи. - Пойдём, я покажу тебе, где уборная.

На вопросы Геры о том, что именно они позаимствуют у не слишком-то щедрого организатора сегодняшнего вечера, Уилл деликатно молчит, занимая паузу нарочито медленным питьем шампанского. Рано, очень рано делиться такими откровенностями, да и не к месту. Потому звуковой эфир между ними заполняют приветствия знакомых, музыка, отголоски чужих разговоров, что угодно, на самом деле, кроме конструктивного диалога.

- Оу, спасибо, можешь потом оставить его себе, если хочешь, - Уилл усмехается, наклоняется над шеей Геры, пытаясь закрутить застёжку так, чтобы браслет не слишком сдавливал шею. Всё же, с размером он не прогадал, а ещё он не может не заметить, насколько эта девушка умеет себя показать. Она чуть вытягивает шею, представляя её взору в таком ракурсе и виде, что Уилл снова хочет схватиться за телефон, но вовремя сдерживается - его охрана мелькает где-то рядом и приглядывает за ним, видимо, относительно гостей были розданы определённые указания.

Позже он болтает с знакомым, кажется, тоже музыкантом - Уилл смутно помнит имя парня, и кто он -  неподалеку от уборной, в которой скрылась Гера, и мысленно делает ставки на то, когда она решит сбежать через форточку и направиться прямиком к Вивианне с разборками. Он бы не отказался быть рядом, когда эти две подерутся, разве что, главное - оставаься на безопасном расстоянии, но драка должна быть красочной, почти как форт Боярд в детстве. Его спутница явно не в восторге от происходящего, Уилл только посмеивается, вечеринка забавная, неподалеку раздаётся звучный шлепок - кажется, кто-то уже начал по-настоящему получать удовольствие от происходящего, потому что шлепкам вторят пока ещё тихие стоны.

Уилл собирается отвлечься от телефона и спросить у Геры, как поживает её платье, когда на его шею мягко надавливает рукоятка стека. Он узнаёт голос и смеётся, почти хохочет - маленькая жрица приняла правила игры? Что же, это прекрасная новость, думает Уилл, от этого вечера можно получить удовольствие кроме выгоды, не так ли.

- Обожаю, - честно признаётся Уилл, поддаваясь давлению и запрокидывая голову назад. - Знаешь, ничего не может быть печальнее, чем скучный партнёр.

Уилл заводит руки назад, укладывая ладони на чужую талию и скользя ими по бёдрам, она переоделась - похоже в корсет и юбку, что же, так даже забавнее и уместнее для этого вечера.

  —  Нравится ездить верхом?

Уилл чуть наклоняется, сгибая ноги в коленях, подхватывает Геру под бёдра и усаживает себе на закорки, позволяя обнять его за шею не только стеком.

- Веди меня, куда вздумается, - хохочет Уилл, и куда тише добавляет, - давай, милая, наверх по лестнице и направо.

По лестнице они шатаются, отшучиваются, смеются, с трудом разминаются с ещё одной какой-то парочкой, пока не оказываются на втором этаже усадьбы.
Там в разы темнее и широкий коридор-гостинная уводит их вглубь, маня разнообразием дверей. Здесь тоже есть люди, но обстановка куда более интимная, полумрак, ароматические свечи, снова феромоны, слишком много феромонов.
Уилл ссаживает Геру, приобнимает её за талию, им нужно направо, там ещё один коридор, бесконечное количество коридоров, щепотка охраны, немножко камер… Всё это нужно обойти, интересно, они сойдут за парочку заблудившихся идиотов?

- Чем вообще обычно занимаются на таких сборищах, чтобы не вызывать подозрение? - хмыкает Уилл, поглядывая на свою спутницу. - Я обычно надирался, нюхал всякую дрянь и трахался со всеми подряд, чем ещё тут можно заняться? Нам вон в тот коридор, милая, если что, да, тот самый, возле которого сейчас двое охранников.

Уилл раздумывает, как их отвлечь. Разбить окно? Включить сигналку неподалеку? Был бы он целителем - заставил бы обоих одновременно смыться в уборную, а так.. Наверное, стоило подождать момента, когда вечеринка перейдёт в более безбашенную плоскость, точнее, будет в самом разгаре.

- Поводок можно и изобразить.

Уилл хмыкает, намекая на создание иллюзии, пусть даже той, что должна быть достаточно тактильной, это не будет большой тратой сил, но... Гера оказывается быстрее, и Уиллу остается только смотреть на выставленную перед ним изящную ножку.
Дама приказала, значит, надо, не так ли? Впрочем, подобные указания можно выполнять и без приказа. Уилл щурится, опускаясь на колени, поглядывая на Геру и в его глазах пляшут бесовские огоньки. Он выставляет одно колено вперёд, точно как в мелодрамах, когда мужчина собирается делать женщине предложение, но вместо предложения, обхватив голень Геры ладонью, выставляет её на собственную ногу, и приникает к ней губами, опускаясь вниз и вырисовывая языком странные узоры.

Зрелище донельзя обычное для подобной вечеринки, из тех, что одновременно и привлекают к ним внимание, и уравнивают с толпой. Уилл усмехается и легко, в шутку смыкает зубы на тонкой косточке над стопой, аккурат напротив ахиллесового сухожилия.
Точно собирается её сожрать.

И как раз в этот момент магия Геры работает, как надо. Сперва один охранник удаляется, семеня ногами с характерной походкой, а потом другой, в общем-то, на таких сборищах не происходит ничего странного и по большому счёту им плевать на имущество хозяина, не так ли?..

Уилл поднимается на ноги, и, приобняв Геру за плечи, тянет её в освободившийся проём коридора. Ни у кого из посетителей не возникает вопросов, почему парочка вдруг решила уединиться, и очень быстро они оказываются наконец-то наедине, где можно снять маски, где можно наконец-то перестать играть.

Выпускает Геру из рук он только тогда, когда они оказываются напротив нужной двери, тут уже Уиллом овладевает азарт по полной, и он склоняется над замком, гоняя туда сюда воздух сквозь скважину и надеясь задеть нужные пазы. Он даже удивлён, что хозяин не сделал вход по электронной карте, но, видимо, приверженность традициям и привычные вещи вроде ключей решали всё за него.
Щелчок замка раздаётся очень быстро, и дверь открывается перед ними, а Уилл спешит - но всё же осторожно, бесшумно ступая - оказаться внутри, в святыне святых миллионера, который не гнушался совершенно незаконно собирать ценнейшие предметы искусства.

Цель сегодняшнего визита - ритуальный кинжал возрастом в больше, чем пятнадцать веков, Уилл замечает почти сразу. И приближается к подставке, на которой на бархатной подушке цвета морской волны, в лучших традициях голливудских кинофильмов о подобных раритетах, возлежит искривленный нож с витой рукоятью. Уилл даже помнит его. Он ведь его делал, правда? Его и ещё несколько таких же, для жриц Авалона, кинжалы, которые невозможно затупить, кинжалы, когда-то наполненные его магией, вытесанные и заточенные его силой.

Уилл тихо вздыхает. Много ли ещё из того, что он сделал, осталось вот так - не перекованным, не расплавленным, не уничтоженным?
Он сомневается.

Кинжал взлетает с подушки - Уилл поднимает его магией, оказывая телекинезом на подставку давление, равное весу изделия на случай, если включена сигнализация. Но всё его внимание приковано к кинжалу, который на мгновение задерживается прямо перед ним, сверкающий, острый, как прежде, изящный. Лишивший жизни сотни людей.

- Он твой.

Уилл усмехается, ведёт руками. Кинжал замирает в воздухе перед Герой, и вместе они смотрятся потрясающе, тонкие, опасные, смертоносные.

- Когда-то я сделал его для Авалона... Давно, в прошлой жизни. И это подарок от Вивианны. Ну же, возьми его в руки, хочу посмотреть, как он признает свою новую хозяйку.

Отредактировано William Blake (2021-06-20 17:20:40)

Подпись автора