Иногда встречи имеют свойство случаться тогда, когда этого меньше всего хочется. Артур понял это за коротки период времени, когда на его голову свалились все, с кем бы он хотел оттянуть момент встречи: Гера, Юэн, Тимоти. Все эти трое были ипостасями тех, от кого удар в прошлом он не смог удержать. Тех, кто сломил его когда-то, заставил ненавидеть то, кем он являлся и то, кем он должен был стать. Сейчас, когда прошло совсем немного времени с последней не самой приятной встречи, Артур смог лишь едва выдохнуть. Он ждал подвоха. Ждал, что кто-то обязательно нагрянет к нему в кабинет, к нему домой, или кто-то обязательно схватит его за руку и будет вопрошать: "неужели ты меня не помнишь! это же я!"

Он был бы рад забыть все лица, которые даже не помнил, а лишь видел по старым портретам, так неточно передающих тех, кого в жизни он не застал. Он рос с Мерлином, он воспитывался Мерлином. Он был сиротой и королем одновременно, и старый маг считал должным показать, кто был его родителем. Артур помнил отчетливо - он так ненавидел в тот момент Утера и Игрэйну, что готов был разорвать в клочья полотно. Он ненавидел то, что его оставили с каким-то магом, сказав, что так будет лучше. Лучше вестимо стало, но не для тех, для кого ожидалось. 

Сейчас, в тот день, когда ничего не обещало каких-нибудь очередных встреч, Рэнсом сидел в полной тишине в собственном кабинете. У него шла голова от всего происходящего вокруг. От рыцарей, от существ, от бывшей жены, что он недо_сжег на костре. От мыслей, от воспоминания о том, что он умер и от фантомной боли где-то в груди, куда сын попал копьем. Все так прозаично, все так нелепо, что он прокручивал это воспоминание в голове раз за разом, концентрируясь на боли, концентрируясь на собственной злобе, выстраивая вполне себе конкретный план, от которого все, кто предал его, взвоют волком. Эта мысль согревает его, эта мысль заставляет его тихо улыбнуться, все равно никто не видит.

- Кхм-кхм, сэр? - проносится в его кабинете, и заставляет Рэнсома вздрогнуть, резко повернувшись на звук. - Простите, сэр.. Вас... Вас просят пройти в пятьсот пятую аудиторию. Мне не сказали зачем...

Рэнсом хмурится, рассматривая перед собой старосту одной из групп, у которой он вел уроки. Она подрабатывала в их университете в качестве секретарши, и вопреки многим мыслям, была крайне скромна. Мужчина хмурится, чем вызывает у девушки приступ сильнее сжать в руках журнал и смущенно опустить голову, а после извинится и сбежать прочь. Наверное, его это должно было тронуть. Наверное, он должен был улыбнуться и сказать, что ничего страшного и он сейчас подойдет. Но Рэнсом не любил сюрпризы, Артур так подавно.

Все же поднявшись со своего кресла, он выходит из кабинета и направляется в сторону нужной ему аудитории. В голове роются множество мыслей, но не одна не подходит к тому, зачем ему нужно быть в аудитории. Он ни с кем не назначал встреч, никого не должен был консультировать по какому-либо проекту, и уж точно никого не ждал. Все это вызывало легкую тревожность, что отзывалась в его пальцах покалыванием. И ему дается нелегкого труда, чтобы совладать с собой и не послать все к чертям собачьим. Он же король, ведь так?. пусть и бывший, но он рыцарь. Ему не пристало боятся неизведанного и прочее, и прочее.

И наверное, ему все же следовало развернуться и уйти. Эта мысль приходит к нему ровно в тот момент, когда он слышит мягкий и ласковый голос, что называет его по имени. Он так и остается стоять около закрытой уже двери, что отрезала ему стратегический путь назад. Вот он, самый страшный кошмар его последних дней - встреча с матерью, к которой он не знал как относится. Которую любил, и ненавидел, которую хотел обнять и к которой не хотел прикасаться. Он не знал как себя вести, а потому лишь шумно выдыхает, прикусывая щеку с внутренней ее части.

- Королева-мать... - все же произносит он в ответ, немного сиплым, от неожиданности, голосом. Артур склоняет голову, словно бы в поклоне, а после внимательно смотрит на женщину пред собой. - Чем обязан такому... внезапному визиту?