Бессменные админы:
    ЗИМА 2021. [ Update is coming soon... ]
    Мистика, фэнтези в современном Лондоне. В игру допускаются:

    Легенды Камелота

    Информация о пользователе

    Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


    Вы здесь » Легенды Камелота » Несыгранные эпизоды » [31.10.2020] Ex's & Oh's


    [31.10.2020] Ex's & Oh's

    Сообщений 1 страница 8 из 8

    1

    Ex's & Oh's
    https://forumupload.ru/uploads/001a/f0/c8/98/662272.gif https://forumupload.ru/uploads/001a/f0/c8/98/578171.gif

    Дублин, Хэллоуин 2020.

    Garrett Batler & Bonnie Batler.

    Принято считать, что на Хэллоуин вся нечисть выползает на свет, и теперь у Бонни есть тому доказательство.

    Отредактировано Bonnie Batler (2021-03-14 13:00:38)

    +1

    2

    Бонни ушла довольно давно, но только в последнее время Ретт все чаще и чаще вспоминает ее лицо и ему отчаянно хочется, чтобы она была здесь. Рядом!
    Он начинает искать, сначала по ее старым контактам, разрушая ее репутацию, потому что он Ми-5 при исполнении, а она в эскорт-службе, и как бы красиво это не называлось в текущем времени, она все еще остается шлюхой в глазах многих. Он спрашивает старого знакомого по поводу новых эскортниц, посещает парочку домов, разыскивает хоть кого-то, кто знает где она. О, Ретт терпеливо ищет, переворачивая ее грязное белье вверх дном, хорошо быть при исполнении и искать свидетеля по делу.
    То что свидетель по делу - его жена, знают немногие. Он вообще за последний год почти стер эту информацию из собственной жизни, но вот в чем дело, Бонни стереть так и не удалось. Она въелась в него, как ожог в кожу, болит, зудит, совершенно не нравится, но и отказаться от него не получается. Вот такие ощущения посещают его в последнее время, он без нее как наркоман в ломке? Что это?

    Раньше, он теперь знает что у него было это раньше, он не был настолько повернут на ком-то. Да, его яд, его зависть, его потребность стать лучше стояли на том, чтобы Ланс оказался где-то под ногами или у ног, но не настолько. Не настолько он этого хотел, чтобы сходить с ума, разыскивая Бонни. Кто знает кто проснулся у нее внутри? Кто знает, что она теперь? Кто она теперь? Какая тварь выглянет из-под маски, а она выглянет, он уверен.

    - Доброе утро. - Он заглядывает в ее лицо, связанная, в подвале, это почти как дома. В нем наконец-то все встает на свои места. Потому что она рядом, его удача, его персональный талисман, его жена.

    От влюбленности давно ничего нет. Он запускает поиск по имени - пустота, он запускает поиск пропавших - тоже ничего, распознавание лиц дает слабый след, который теряется в Дублине. Он в Лондоне, она в Ирландии, смешно. Но не то чтобы он сомневался в ее способностях, она всегда предпочитала родину, их плюс минус общую родину всем местным колоритам.
    Его мечты давно потеряли цвет и вкус. Он давно не видит в них пользы. Поэтому перевернуть Дублин в поисках утраченного - выглядит просто. Ему ставят еще пару заметок в личное дело, но Ретт продолжает. Его задача не из простых не так ли.

    Найти Бонни. Найти ее дом. Достать ее.
    Оставить ее себе.

    Интересно, он смотрит на ее маленькое, довольно хрупкое тело, как она выдерживает вес собственной личности? Как она смотрит на то, чтобы вернуться с ним Лондон, чтобы уйти с этой земли, чтобы предать собственные представления об Ирландии. Он прикрывает глаза и перед ним как наяву встают зеленые холмы и просторы страны, которая давно уже не может быть автономной.

    - Я бы спросил как спалось, но лучше спрошу как твои руки? Онемение уже есть? - ОН присаживается рядом с ней на пол, укладывая ее голову на свои колени. - Повеселилась?

    +1

    3

    Бонни выбросила Ретта из своей жизни как номер баристы из Старбакса под своим домом - без сожалений, без надежды на нечто большее. С ним уже всё было ясно к третьему году совместной жизни: ей с ним было даже скучнее, чем ей одной. Бонни не стала даже тратить время и разводиться - просто забрала документы и в половину третьего утра вызвала себе такси.
    На часах тоже была половина третьего, когда они встретились снова, но Бонни об этом узнать было не суждено: между тем, как её заметил Ретт, и тем, как оглушающий бит в висках и динамиках сменился тишиной пустоты, прошло не более десяти минут. Сколько было на часах, когда Бонни очнулась, она не знала. Знала, что дико ломило затылок, болели в плечах и предплечьях руки, и как от песка слезились глаза и сушило горло.
    Бонни откашлялась, давая понять, что пришла в себя, и снова закрыла глаза.
    Освещение тусклое, мебели нет, под спиной - холодный бетон. Руки связаны, юбка от костюма Красной Шапочки задрана сзади, но аккуратно натянута на колени спереди.
    Забавно.
    Так Бонни ещё не просыпалась.
    На "доброе утро" Бонни кривит губы, отворачивается. Ей нет нужды смотреть - этот голос она узнает везде. Она может даже предсказать выражение его лица: едва доброжелательное, со скрытой в уголках губ полунасмешливой улыбкой - они ведь были женаты.
    А бариста варил ей кофе, и к третьему визиту Бонни уже могла воспроизвести его движения по шагам. Это лишь следствие наблюдательности, не интерес.
    - Есть, - усмехается Бонни, впустую пытаясь пошевелить пальцами, и всё ещё упрямо не открывает глаз. Она прислушивается к себе, вслушивается в то, как частит сердце.
    Ей, пожалуй, даже страшно. То, что её муж теперь способен вызвать в ней лишь страх, с какой-то стороны забавно тоже, но...
    Ей нравится этот страх. Это лучше прыжков с парашютом и наркоты - это то, что Бонни совершенно не способна контролировать. Нечто новенькое. Бонни, наконец, заглядывает мужу в глаза, выразительно приподнимает тонкую бровь:
    - Ты же знаешь, я не практикую подобное... бесплатно.
    Ей никогда не нравилось подчиняться - даже в постели, - и никогда не нравилось чувствовать свою свободу ограниченной. Доминировать над кем-то - другое дело, и отчасти даже специализация Бонни. Возможно, поэтому она как будто бы по привычке не спрашивает ни как она оказалась здесь, ни чего Ретт от неё хочет. Он расскажет сам, пытаясь вернуть себе контроль.
    Он ведь любит этим заниматься - выбрасывать вёсла, а затем бороться с течением. Именно так он поступил со своей жизнью после ухода Бонни (она наводила о нём справки лишь раз, так что это не считается).
    Едва прогнувшись в спине, Бонни устраивается на его коленях удобнее и ласково улыбается снизу вверх:
    - Сильно соскучился? 
    Когда-то, когда они только выясняли, кто из них главный, это всегда работало. Будет ли работать теперь, неизвестно, но то, за кем право принимать решения, Бонни для себя определила уже давно. Отчасти поэтому она и ушла, а отчасти - потому, что ничего не чувствовала рядом.
    Теперь, конечно, всё иначе.

    Отредактировано Bonnie Batler (2021-03-15 18:45:46)

    +1

    4

    Ретту приходится искать-искать играть с ней в прятки, потому что она никогда не задерживается в местах, где тусуется и не сидит дома, как верная и послушная жена. Хотел ли он такую на самом деле - он не ответит, потому что не знает, потому что в большей степени она играет роль милого приложения к нему, милого и молчаливого.
    Почему они были женаты? Кто из них был глупее в момент подачи клятв? Кто из них проиграл этот раунд? Ретт все еще не знает ответа, но полагает, что нужно было чуточку лучше думать о ней. Она ведь умна, совершенно несовершенна, но умна - не отнять. Он гладит ее волосы, ее голову, перебирает в голове вопросы, набрасывает ответы, как будто готовит речь.

    - Это хорошо. Значит к моменту, как я тебя развяжу, ты уже не сможешь ими двигать. Как думаешь? - Он задумчиво смотрит на нее, такую милую, ответственную и ужасающе простую, что он в ней видел, она же была умной!

    Ретт вздыхает и качает головой.

    - Конечно соскучился, секс стал скучнее, ты стала дальше, мир перевернулся с ног на голову, но я в порядке, спасибо что спросила, милая. Готова играть? Идти? Нам пора домой. - Он гладит ее волосы, нажимая на неправильные кнопки в ее голове. Он знает что они неправильные, ему важен и нужен их результат.

    Останется? Уйдет? Убьет? Бросит?
    О, он больше не прежний, он не может ее отпустить. Не теперь.
    И она должна это понимать, не так ли? Должна знать, что так и будет. Свобода заканчивается там, где начинается их совместная жизнь, хотя, Ретт улыбается, глядя на нее, может быть чуточку свободы он ей оставит. Не стоит запирать ее в башне, как проклятую герцогиню или Рапунцель, последствия не просчитываемы.

    - Скучала ли ты? Хотя нет, не отвечай, знаю что скучала. - Он все еще улыбается, с его головой страшно жить не только среди людей, но и среди тварей.
    И если уж он теперь одна из них, Ретт облизывается, ему можно практически все, в рамках собственной удачи. Он гладит ее по волосам, такую милую, маленькую, хрупкую, что можно взять на руки и унести.
    Им предстоит путь домой, он уже знает сколько раз нужно перетянуть ее руки, сколько раз напоить водой и посадить на унитаз. Он уже знает маршрут на карте и может сказать отели в пути, он знает что она не поедет, он знает что они не отступят.

    Что ж, где-то тут должна быть черта.

    - Хорошо что ноги свободны, не так ли? - Он обводит пальцем ключицу и вдавливает его в ямку на шее. Не больно, не страшно, почти незаметно. - Ты сможешь идти и сидеть.

    +1

    5

    Думает ли Бонни, что скоро кровь в её руках застоится настолько, что это перестанет причинять боль, а она сама перестанет их чувствовать? Да, она думает об этом. Она думает только об этом - и ещё о том, что у Гарретта, очевидно, поехала крыша, - и эти мысли пугают её до дрожи в коленях.
    - Я думаю, ты прав, - спокойно отзывается Бонни.
    Она ошиблась насчёт контроля - страшно ошиблась. Гарретт контролирует всё, кроме себя самого.
    У Гарретта слишком блестят глаза, а у неё недостаточно опыта в общении с сумасшедшими, чтобы сейчас чувствовать себя хоть сколько-нибудь уверенно. Она напугана. Она страшно напугана, хотя и держится молодцом, смотрит на него как будто бы ласково. Только раз её губы судорожно вздрагивают, но Бонни улыбается почти сразу же:
    - Конечно.
    Конечно, Бонни готова играть, готова идти домой, или чего ещё он от неё хочет, - готова на всё, лишь бы усыпить его бдительность. Она даже скажет ему правду:
    - Но только потому, что ты меня до чёртиков пугаешь, малыш.
    Ему будет спокойнее от этого знания, наверное - он ведь никогда раньше не понимал, как она думает. Она и сама, пожалуй, не понимала, но ушла от него не поэтому. О том, что ушла, она не жалела ни разу, но вот об этой встрече жалеет, и жалеет о том, что он вообще жив.
    Бонни не убийца. Бонни относится к людям безразлично, равно как и к деньгам, наркотикам и даже животным, но сейчас у неё впервые за долгое время горят глаза. Горят также, как у самого Гарретта - нездоровым огоньком.
    Окажись в руках у Бонни пистолет, она бы спустила курок без колебаний, но она только закрывает глаза снова, сосредотачивается на прикосновении к шее. Делает вдох, выдох, потом ещё вдох в попытке замедлить пульс.
    Если он захочет, он сможет её задушить. Бонни не уверена, что отделается лёгкой смертью, и это, пожалуй, лучшее, что было с ней в этом браке.
    - Малыш, - пробует Бонни, напряжённо вглядываясь в давно заученное лицо, и влитая улыбка на её губах сменяется капризной гримасой, - у меня правда болят руки. Сильно болят, и я очень боюсь, что ты меня покалечишь. Мы оба знаем, что ты быстрее и сильнее меня, и к тому же я не вооружена. Развяжи меня сейчас?
    Она даже может добавить "пожалуйста". Ему наверняка будет приятно.

    Отредактировано Bonnie Batler (2021-03-15 18:43:05)

    +1

    6

    Ее вынужденная беспомощность и покорность выглядят мило, но в подвале все еще сквозит, пол холодный и Ретту не слишком удобно. Хотя такая связанная и послушная Бонни его радует, сколько бы они могли проблем избежать, если бы она всегда была такой. Если бы она говорила только то, что его будет радовать, если бы она врала чуть лучше.

    Но время не ждет. Их дом в Лондоне пуст и холоден, впрочем, показательный дом, показательный ремонт, белые стены, Ретт сам ненавидит этот дом и каждый его звук, каждый его шум вызывает у него дрожь и раздражение. Но они с таким шиком его обставляли, с таким размахом праздновали новоселье.

    Он, пожалуй, хочет чтобы Бонни оставался там как можно дольше.
    Может быть получится ее привязать к месту? Жрецы должны знать уловки. Зелья или отвары, таблетки тоже были бы не так плохи, если бы она не переваривала их как обычные витамины и если бы наркотики подавляли ее волю в самом деле.

    - У нас с тобой оказывается так много прекрасных общих воспоминаний, только задумайся, целая жизнь. - Он осторожно поднимает ее на ноги и поднимается сам. - Лондон. Огни огромного мегаполиса и наш светлый, уютный и такой раздражающий дом, где ты будешь как королева на приемах, всегда уместна.

    В любой позиции, с любым лицом не так ли? Он так бережно касается ее кожи, направляет ее шаги, поддерживает, наверное со стороны они отличная пара, красивые, влюбленные, нежные друг с другом.
    И только они вдвоем знают, как темна ночь и как в ней ничерта не видно на самом деле, даже пресловутой кошки.

    - Давай, дорогая, путь не самый близкий, но это же возвращение, нужно будет отметить. Можем пригласить друзей, которые расскажут последние сплетни, которые ты пропустила. - Ретт хмыкает.

    Ей донесут и про его любовниц и про попытки отыграться, и про карьеру и про новый отдел. Он почти скучает по Бонни, которой нет, ладно, он врет сам себе, он ничерта не скучает по ее отсутствию, он слишком рад ощущать ее под руками.

    Он развязывает руки только у машины, растирая замерзшие и уставшие мышцы, ласково, с нужной толикой силы, наслаждаясь податливостью ее кожи и мышц на самом деле.

    - Будет болеть только сильнее, пока не пройдет. - Он усаживает ее в машину. - Но не волнуйся, я не спущу с тебя глаз и мы никогда не расстанемся, не так ли детка?

    Ретт чувствует, что говорит слишком уверенно, слишком ласково, слишком пугающе, но не может остановить свое желание владеть ею, обладать, оставить при себе. Он слишком долго искал ее, он слишком многое пережил ради нее и без нее, они повязаны, хочет она того или нет.

    - Можешь поспать пока. - Он выезжает со двора не прощаясь со зданием, которое приютило Бонни так ненадолго.

    +1

    7

    Их светлый, уютный и такой образцово-показательный дом оснащён отличной звукоизоляцией, и из него не докричаться до соседей. Бонни знает об этом потому, что уже пыталась - водила любовников, пока Гарретт был на работе, и пыталась достучаться до него чужими руками, но либо соседям было плевать, либо Гарретту. Её совесть чиста: она в самом деле старалась почувствовать в этом браке хоть что-то, пусть даже это было бы чувством вины.
    Бесполезно.
    - Нам не обязательно в него возвращаться, малыш, - робко пробует Бонни, делая первый неуверенный шаг. - Мы можем завести новые воспоминания где угодно ещё.
    Ноги дрожат. Шпилька подворачивается за полметра до выхода, заставляя Бонни всем телом облокотиться на Гаррета и зашипеть: она зря пыталась выставить руки, чтобы смягчить возможное падение. Переждав, Бонни сглатывает, вскидывает острый подбородок выше, но сдерживается.
    Он всё ещё большой, а она - маленькая и безоружная, и ей всё ещё чудовищно страшно.
    Ей настолько страшно, что она в самом деле готова убить человека, с которым несколько лет засыпала и просыпалась рядом. Это ведь всё ещё он - даже если его безумие говорит за него, даже если сейчас вместо прежнего безразличия он наслаждается возможностью сделать ей больно.
    Это совершенно, абсолютно и бесповоротно ненормально, как и весь их брак. И это закономерно, что он заканчивается так, хотя Бонни была бы не против пожить ещё.
    Она бы очень хотела пожить ещё. Пусть Гарретт делает с ней, что захочет - пусть следит за ней и ночью, и днём, это всё равно лучше, чем умирать. Умирать - чудовищно больно, и Бонни знает, чувствует это так хорошо, словно уже умирала раньше.
    - Сжечь ведьму! - кричит толпа, и Бонни цепляется за девочку, которую отец поднимает на руках, чтобы той было лучше видно.
    Меньше чем через полчаса Бонни очнётся в её теле, и не будет помнить ни боли, сводящей с ума, ни бессильной и отчаянной ярости, как не помнит их сейчас, хотя они всё же живут в ней.
    Умирать снова Бонни очень не хочется, и Бонни, коротко прочистив ободранное фантомным дымом горло, кивает Гарретту:
    - Никогда, малыш.
    Бонни не обещает ему себя, хотя и соглашается с ним. Она больше не принадлежит ему, чтобы он ни сделал, и принадлежать никогда не будет. Бонни просто выжидает, пока он даст слабину, и ластится к нему, пытаясь приблизить этот миг:
    - Я действительно скучала по тебе.
    И сейчас из-за него она не может даже пошевелить руками - не может даже сидеть ровно и всё время ёрзает, пытаясь отвлечься от боли, хотя делает этим только хуже. С ней так часто бывает.
    - Но я не думала, что мы встретимся так, - договаривает Бонни спешно, пока Ретт не успел выразить ей недоверие, и в обманчивой обиде отворачивается к окну. Вздыхает:
    - Ты мог бы просто предложить мне начать всё сначала. У нас ведь были чувства.
    Даже если Бонни казалось, что она не чувствовала ничего, что-то всё равно было - иначе бы Бонни не пыталась разрушить его жизнь.
    - Я бы согласилась, - укоряет его Бонни и слезливо всхлипывает, закусив губу.
    Ей же всё равно хотелось поплакать. Почему бы не извлечь из своей слабости пользу?

    Отредактировано Bonnie Batler (2021-04-17 21:24:20)

    +1

    8

    Ретт хмыкает, новые воспоминания где угодно еще не его интерес. Работа и заслуги - вот что его волнует, ну и ее присутствие рядом, чтобы он мог выставлять на показ то, что не является его жизнью. Ширма, за которой он успешен и приятен очень тонка, как и грань между тем, кем они друг другу приходятся. Любовники, муж и жена, враги, партнеры - все это есть, все это так или иначе всегда будет между ними.

    Бонни выглядит хрупкой, если не знать ее можно поверить что она милая девочка, которая умеет быть утешительной, нежной, ласковой и упрямой. Ретт знает что она может быть другой, злобной, стервозной и слишком умной. Он уже упустил ее один раз, он уже позволил себе один раз оставить ее без присмотра и что? Вот они где.

    В пути, на машине, между континентами. Он смеется, когда чувствует прилив сил, когда понимает, что его жена снова рядом с ним и на этот раз навсегда. На этот раз он ее не упустит и не отпустит, как бы она не хотела от него обратного.

    Бонни ерзает на месте и он вполне может ее понять, голос тих и призывен, как когда-то, когда все только начиналось. Ретт прислушивается, конечно он прислушивается к тому что она говорит и даже склонен ей поверить. Она тиха и мила, несмотря на то что с ней происходит, это впечатляет, это воодушевляет. Ему не хочется причинять ей ее больше боли, он не хочет чтобы она была человеком, который сломается в его присутствии.

    Он ведет машину, раздумывая что ей ответить. Хочет ли он все с начала? Чувства? Семью? Жизнь? Или он просто хочет часть всего этого с ней? Часть, которую можно не демонстрировать, секс, который можно не делать чувствами, желание, которое можно переплавить во что угодно другое.

    - Не уверен, что мы можем начать все сначала, несмотря на то, что звучит это привлекательно. Ты же знаешь, милая, моя работа не терпит отношений на стороне. - Он усмехается, выруливая со скоростной дороги на более простенькую. Им ехать так долго, дом еще очень далеко а руки у нее скорей всего болят.

    Она закусывает губу и всхлипывает и он поворачивается к ней притормаживая. Рассматривает надутое лицо, пухлые губы, тело, которое было таким сильным и таким компактным. Он все равно хотел бы ее вернуть, несмотря на ее возможности, несмотря на то что рядом с ней он становится практически богом.

    - Но мы начнем с того места где остановились, я обещаю - Он отвлекается от дороги, переключая свое внимание на жену. - Это будет лучше чем в прошлый раз.

    Ретт улыбается ей, почти чувствуя в груди тепло.
    Это может быть лучше чем в прошлый раз.

    0


    Вы здесь » Легенды Камелота » Несыгранные эпизоды » [31.10.2020] Ex's & Oh's