Всё вокруг в огне. И причина у этого одна - он сам и его решения. Они снова отступают, они всегда отступают, пытаясь сохранить остатки веры в лучшее будущее. Отступают спешно, прикрываясь щитами, унося раненных, ещё не зная, скольких потеряли сегодня. Отступают, потому что это приказ. И только Поттер стоит, не испытывая страха перед шальным заклинанием и теми, кто спрятан от него за завесой их общего безумия, крепко сжимая пальцами палочку, смотря вокруг стеклянным взглядом. Взглядом человека, который снова и снова проигрывает, отчаянно ища случая закончить всё это.

Кажется, он обещал Драко постараться выжить, кажется, это было очень давно. И он ведь по-своему старался, вот как сейчас - молча прикрывает отступление, возвышаясь на обломках, а не бьётся в неравном бое, взбешённой фурией налетая на пятерых разом. И всё же он в очередной мясорубке, метал заклинания налево-направо, защищая кого угодно, кроме себя, крича что-то про только вперёд, упрямо ища встречи со смертью, по-прежнему почему-то веря, что заговорённый, не испытывая страха, не чувствуя боли, защищая тех, кто вверил ему в руки свою жизнь, не думая о том, что никто этого уже не оценит. У них тут так принято, что его редко рискуют пытаться убить - он слишком желанная добыча для лидера по ту сторону фронта, впрочем шрамы на нём - подтверждение того, что бывают осечки. И всё же навряд ли его смерть не от той руки смогут простить, а значит он может быть живым щитом для отступающих.

А может быть это всё его фантазии, на которых держится вся его бравада и привычка стоять перед лицом опасности без маски и капюшона. Со сброшенной мантией, загоревшейся от случайного заклинания, в белой окровавленной рубашке, с трудом различая в дыму и пекле фигуры по ту сторону, кажется, тоже отступающие. Ему заливает глаза кровью из резанной раны на лбу, но разве это важно?

Поттеру плевать. Его волнует только то, что снова не смогли, не продвинулись дальше, не приблизились к цели, не узнали ничего, что помогло бы ему уже закончить все эти танцы с саблями. Он зол. Он разочарован. Он по-прежнему безумен. Ему смешно от собственных надежд, то и дело поднимающих голову, ему смешно от самого себя и того, что на него по-прежнему надеяться. Верят через силу, смотрят так, как будто он знает, что делать. Кто вообще в здравом уме и памяти назначает главнокомандующим человека, который всю дорогу искал смерти, пытаясь спасти других, выживал и медленно умирал внутри, смотря как у него забирают всех, кто дорог? Шутники. Идиоты.

Слышит глухие хлопки аппарации позади, знает, что у них были ключ-порты с изюминкой для раненных, поэтому может позволить себе стоять здесь, вслушиваясь в треск догорающих обломков, вдыхая полной грудью дым, не обращая внимания на выступившие слёзы - когда-то он бился в истерике после подобных побоищ, сейчас просто знал, что иначе быть не могло. По-прежнему не оборачивается, смотрит только вперёд и вниз, мрачно отмечая лежащие тела тут-там. Когда-нибудь война закончится, когда-нибудь они все начнут жить, а не выживать. Когда-нибудь он выполнит своё предназначение, возможно, он даже не поймёт, что сделал, скорее всего не насладится своим подвигом, не доживёт до старости, предпочитая одиночество ликованию толпы. Возможно, они и вовсе проиграют, но он об этом не узнает. Уж подобного подарка от Тома он заслужил. За столько лет борьбы, за столько лет взаимных уступок и укусов, они стали друг другу родными людьми. Самыми ненавистными, самыми понятными. Едва ли хоть кто-то понимал Тома, так как понимал Гарри. Навряд ли хоть кто-то так сильно его ненавидел, сочувствуя. Проблема лишь в том, что из-за их противостояния, предсказанного давно, страдают другие. И тут у них разные взгляды на происходящие - на сердце у Поттера десятки зарубок, оставленных им собственноручно за каждого, кого не уберёг. В душе у Тома тьма.

Впрочем, кто знает, может быть Поттер себе льстит. Ему ведь давно всё равно на идею, на то, что он несёт в массы, кем является, на статус надежды. Он просто идёт своей дорогой, устилая её трупами, упрямо отказываясь сложить голову на плаху, продолжая бороться по привычке, не умея сдаваться. Запрещая себе подобную слабость. Он здесь за тех, кто пытался его спасти и уберечь от подобной участи. Здесь, в родной деревушке Люпина, разрушенной ими во имя благого дела. Всё ещё жив.

Увлечённый собственными мыслями, поздно замечают две фигуры справа, не успевает закрыться щитом, не видит смысла уточнять свои или чужие - определённо второе, ведь ни для кого не секрет, что он может среагировать на появление из ниоткуда своеобразно. Опасен как для врагов, так и для своих на поле боя, если не признал - издержки его бессмертности, особенности воспитания кнутом. Рывок в бок, некрасивое падение, переворот, не вставая на ноги, рыча в ответ швырнуться сектусемпрой, совершенно не стесняясь собственной жестокости - это война. Вся его жизнь война и никто никогда его не жалел, так почему он должен? Последнее, что он слышит: чужой вскрик (значит, попал) и заглушенное дымом расстоянием «экспульсо», последнее, что он видит: землю перед ним разрывает на части, подкидывая его и оглушая.
Это конец? Так глупо. Он ведь обещал.

///

В себя приходит с трудом, отчаянно цепляясь за собственное сознание, требуя от тела невозможного, не умея себя жалеть и беречь. Не понимает почему жив, не понимает где он. Издает полувздох-полустон, шевелясь, с мрачным удовлетворением отмечая, что руки при нём - значит, ещё повоюет. Не связали потому что был похож на труп или почему? С трудом фиксирует свои открытия, пробиваясь через звон в ушах и тупую боль в затылке, если подумать, то он буквально соткан из боли. Но разве это повод сдаться? Разве у него есть право?

Пальцами пытается нащупать рядом палочкой, сгребя ногтями по твёрдой поверхности - что-то не так. Он был.. на земле? Кажется, его отбросило. Кажется, он был уверен, что не переживёт или снова фортуна на его стороне? Но почему тогда под пальцами бетон? Снова шевелится, пытаясь сесть - полный провал, у него даже не получилось приподняться, и палочки рядом нет. Ситуация так себе, впрочем, когда он в последний раз чувствовал себя на коне? В прошлой жизни? Недолго думая, разлепляет глаза и смотрит вверх - удивительно, но потолок. Не слишком информативно, абсолютно бесполезно для понимания где он, с кем и что произошло. Почти не сомневается, что его не забрали свои - все ушли. Все обязаны были уйти. Это был приказ. Чертыхается про себя, не спеша подавать очевидные признаки жизни и делает волевое усилие, чтобы приподнять голову и оглядеться.

-  Ты.. Какого чёрта, Драко? - уронить голову обратно на пол - лучшее, что он сделал за последние десять минут для собственного тела. Ну, по крайней мере ему не нужно искать палочку, даже если убьют, даже если они тут не вдвоём, воевать ему перехотелось.  Слишком большие риски, слишком высокие ставки - он давно проиграл всё, поставив на красное и рисковать ему было, в общем-то, больше нечем кроме своей жизни. Значит, так и будет. Значит, так и должно быть. - Кажется, я был не здесь.

Он уверен, что был в другом месте, как и в том, что его там не должны были найти. И гораздо интереснее попал ли в умников, решивших прогуляться в поисках приключений, чем вопрос собственной безопасности. Всё равно говорить то, что хочется, пока не дана отмашка, что лишних ушей нет себе позволить не может. Иначе всё, что он делал до этого абсолютно бессмысленно.
Он не врал: Малфой в самом деле его последний рубеж. И терять его по собственной глупости было бы чересчур даже для него.

- Больно,- не жалоба, а так констатация факта. Думать сложно, дышать сложно, существовать больно. Единственное в чём уверен: рад, что напоследок увидел Драко, вопрос только в том насколько это всё реально. Может быть галлюцинации? А есть разница? С трудом кладёт руку себе на лицо, устало потирая веки в попытке унять боль в глазах - всё бессмысленно. И кожа наощупь липкая. Рана на лбу? Или что-то новенькое? Наверное, ему должно быть себе жалко. Наверное, ему должно быть страшно. Наверное, он должен сделать хоть что-то.

Но он остаётся недвижим, выжидая ответов, не спеша задавать важные вопросы - кое-чему он научился за последние годы, например, вне боя сперва думать, а потом делать. Малфой должен быть приятно удивлён. Сам того не замечая глупо улыбается и даже не пытается этого скрыть. Что дальше? Начнёт истерически смеяться и задохнётся, подавившись собственной желчью? Было бы забавно.

[nick]Harry Potter[/nick][status]герой, но не ваш[/status][icon]http://i.yapx.ru/LYn65.png[/icon]

Подпись автора

фракир ♥