В принципе могло быть и хуже. Если повторять это каждый божий день по десять раз к ряду, то даже есть шанс искренне в это поверить. По крайней мере Доминик честно пытался убедить себя в том, что его новые коллеги, расширенная сфера деятельности, причастность к делам сугубо политическим и всему прочему, что в здравом уме и памяти он бы обошёл по большой дуге, это меньшее из возможных зол. Может быть спустя полгода, если его не пристрелит Батлер, например, он даже втянется, найдёт во всём происходящем приятные бонусы помимо доступа к оснащённой лаборатории, но это покажет время. Пока он болтался где-то между раздражением, отрицанием и принятием, ловко жонглируя всеми тремя состояниями вопреки теории о шагах принятия неизбежного.

Например, сегодня прибыл на место службы отечеству в приподнятом настроении и даже не пытался никому испортить настроение по пути, возможно, секрет успеха заключался в том, что он банально никого не встретил в коридорах, но это детали. В собственном маленьком мире колб, анализаторов и трупов по соседству ощущал себя как в крепости - тихо, спокойно, жужжат приборы, нет лишних зрителей и жаждущих его внимания, а главное он здесь так или иначе решает, что к чему, а большего ему особо и не нужно было. Если подумать, то это почти идеальные условия, за исключением того, что в собственной лаборатории в доках ему не нужно было ни перед кем отчитываться, а тут всё-таки приходилось. И каждый свой шаг фиксировать в системе, поясняя ход исследований, а главное их цель, и никаких тебе экспериментов ради наживы. Пожалуй, делать вид, что он хороший мальчик было как-то особенно тяжко - столько возможностей упущено из-за буквы закона. Но всё ещё лучше так, чем смотреть в стену камеры, надеясь, что в помещении достаточно плесени для того, чтобы рано или поздно увидеть хоть какие-нибудь картинки.

Впрочем, заслышав до боли знакомый голос, Доминик резко передумал, что ему здесь может понравиться. Неа, нет, вообще без шансов. Это что, такое наказание? Шутка отца? Мелкая месть за его шпильки в его сторону на счёт семьи? Самое время подать жалобу на жестокое обращение с детьми, а лучше заявление об увольнении по собственному желанию. Интересно, тут так вообще можно?..

- Тебя как вообще подпустили к лаборатории? Ты забыл указать в резюме, что мастерски их уничтожаешь? - он, конечно, не писал Фрэну гневные письма, не требовал извинений или каких-то попыток всё исправить, но по факту тот был чертовски виноват. Другой вопрос, что Дому было немного не до разборок с братом, да и в целом ему было проще игнорировать, несмотря на килотонну бесполезной информации, поступающей от Фржна, используемой им исключительно как маркер того, что беспокойный парень жив, чем разговаривать - последнее вообще сложно, учитывая, что по началу его в принципе потряхивало от упоминаний Фрэна особенно в контексте «ну почему ты такой проблемный, в отличие от своего брата», а от мысли о личной встрече сводило зубы. К сожалению, ну или к счастью, вымещать на брата своё раздражение через нанесение хотя бы лёгких телесных повреждений, он не мог, причин для этого было много: во-первых, они семья, во-вторых, это как пинать щенка, в-третьих, было страшновато сорваться, да и в целом идея так себе. И из-за этого всё становилось слишком сложно. Хотя когда в последний раз было просто? - Ты ждёшь аплодисментов? Или что я брошусь тебя обнимать? Скажи, пожалуйста, что нет. Потому что если да, то я не понимаю, как ты прошёл освидетельствование.

Доминик хмур и невесел, смотрит исподлобья и не без осуждения, всё больше склоняется к тому, чтобы выставить страдающего оптимизмом головного мозга Белла и сказать начальству, что не нанимался отвечать за безопасность школьников или кто там Фрэнсис? Ну или надавить на то, что это его младший брат и он не может с ним работать из-за сильной привязанности - вообще неважно, что ему придётся говорить, лишь бы его отсюда забрали.

- Стой там, где стоишь. Если приблизишься к аппаратуре хоть на шаг без моего разрешения, я тебе врежу. И я сейчас серьёзно,- наверное, это характеризует его как человека с очень дурным характером, но всё же угрожает с уверенностью, что отправит в нокаут как только так сразу, впрочем пока сидит, но как показала практика у него реакция получше будет. Веры в то, что парень сможет держать руки при себе в нём и раньше не было, а теперь и подавно. И да, его бесила вера Фрэна, что он всё ещё жаждет работать над его проблемой. Нет, даже не так, вообще уверенность, что Дом хочет с ним иметь какие-то общие дела при условии, что тот безнадёжен и опасен для себя, и для общества. - Я просто игнорировал.

После озвучивания чистосердечного, которое вполне могло расстроить Фрэна, умолкает на пару минут, в упор смотря на брата и прикидывая как бы ему так донести до него, что ему тут не рады. И дело ведь даже не в том, что Доминик не компанейский. Причин так много, что даже непонятно с чего начать.

- Слушай, я правда тебя не понимаю. Какого хрена, Фрэн? На что ты рассчитывал, когда придумал свой гениальный план? Ты оказался в моей лаборатории один раз и её уже нет. Один, Фрэн. Да я в здравом уме и памяти ни за что в жизни больше не подпущу тебя ни к чему сложнее, чем ручка. Да и кто сказал, что я жажду заниматься над твоей задумкой? Она стоила мне слишком многого, тебе так не кажется?

Он, конечно, пытался восстановить наработанное и даже, кажется, придумал, как добиться стабильности, но это уже всё больше от невозможности заниматься своим детищем - занять руки и голову, вполне законно научиться варить подобие зелий из их прошлого. Но Фрэну об этом знать необязательно.

Подпись автора

фракир ♥

- Нет, я не рад,- наверное, это жестоко. Дом почти уверен, что это чертовски невежливо качать головой, сжимать губы плотнее, мрачнеть лицом, натужно пытаться сохранить шаткое равновесие, даже не скрывая, что тяжело. Наверняка, услышь его мать, обязательно бы отвела в сторонку и попыталась вразумить, убедить, что нет никакой нужды так резко отвечать брату. Снова бы завела разговор о том, что ему необходимо чаще улыбаться и реже пытаться выставить людей за границы своего личного пространства, непривычно широкого - не пара сантиметров до него, а минимум пара метров. И он бы, конечно, как обычно покивал, думая совсем о другом. Всё больше о том, что люди эгоистичны и редко задумываются о чувствах других, гораздо реже, чем он сам, хотя его в этом обвиняли часто. Ведь твоя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого, верно? Тогда почему так часто лезли в его жизнь грязными руками, чего-то требовали, ждали, рассчитывали на улыбки и встречные расшаркивания? Нечестно как-то.

Но больше довольного собой Фрэна его всё же бесило то, что он не мог встать и выйти, кинуть бейджик на стол руководителя этого цирка, накрыв его небрежно написанным заявлением по собственному. Он несвободен. И в этом здании скорее узник, чем ценный гость. Он мог быть полезен для общего дела, для него могли быть полезны связи и местная аппаратура, но это не меняло сути. У него нет кандалов, нет короткого поводка, пристёгнутого к ошейнику с шипами, обращёнными к его шее. Но ощущал он себя так, как будто вся эта бутафория имела место в его жизни.
И это мерзкое чувство.

- Нет, Фрэн. Я не знаю откуда в тебе столько уверенности в том, что я необучаем и склонен давать направо-налево второй шанс, но это твои фантазии. Я не вижу ни одной причины продолжать этот разговор для бедных,- спорить с воодушевлённым Беллом практически бесполезно - Доминик был в курсе, но и он, к счастью или к сожалению, тоже умудрился забрать у родителей худшие черты, среди которых присутствовало ослиное упрямство едва ли совместимое с жизнью. Из него плохой переговорщик, зато хороший деятель. Если бы он работал в поле, его бы наверняка придушили свои же - нет никакого смысла обсуждать двадцать пять раз свои действия, если можно просто взять и сделать. Сейчас ситуация была аналогичная: они могут бесконечно мусолить эту тему, но Доминик просто не пойдёт навстречу в нужный момент и в этом месте всё сломается. - Всё, что я могу для тебя сделать, памятуя, что мы не чужие друг другу люди, так это выслушать три аргумента в пользу того, что я должен наступить себе на горло и вписаться в твою авантюру ещё разок. Только три, понимаешь? «Оно всем нужно» - первый, но не достаточно убедительный. Всем вокруг вообще много что нужно, я то здесь при чём?

От чужого воодушевления тошно. От нужды одёргивать и возвращать с небес на землю тоже не слишком радостно, но разве это его должно останавливать? Фрэну легко мечтать, он не вляпался в дерьмо, не садился в лужу с размаху, не имел ничего общего с Дэймоном Макбрайдом, едва ли готовым к тому, что его сын снова попытается влезть в какую-то авантюру, пытаясь обойти правила. А ведь им надо сперва получить разрешения на разработки, прежде чем пытаться заново синтезировать лекарство - Доминик неплохо разбирался в бюрократических процессах, так бесящих людей порывистых и жаждущих справедливости. Его бы тоже бесило, но учитывая все факты, он выбирал смирение и удобный щит в лице бесконечных бумажек. Ему всего-навсего нужно быть кристально чистым перед местными руководителями - роль сына маминой подруги ему хорошо знакома.

- Ты иногда такой идиот, Фрэн,- улыбка получилась на удивление скорбной. И впрямь, как же он мог здесь оказаться? Он же наверняка в тайне от всех горел мечтой всем вокруг помочь и оказаться полезным обществом. Наверняка. Какая глупость, если подумать. - Наверняка они милые, хоть и вступают в переговоры с террористами. Моё пребывание здесь - часть сделки с совестью и законом. Только поэтому я ещё не вышел, хлопнув дверью. Просто не могу - руки связаны.

Вдаваться в детали всё ещё нет нужды, если уж Фрэн не догадался, побывав в максимально незаконной и подозрительной лаборатории, то к чему теперь? Гораздо проще пожать плечами и упереть локтем в стол, положив на ладонь голову - даже интересно, что там придумает братец, пытаясь доказать, что Дом обязан снова и снова рисковать, пытаясь объявить войну смерти, которая ещё никогда не проигрывала ни людям, ни друида, ни жрицам, ни тварям, порой не имеющим ничего общего с людским родом. А Нэш вовсе не сомневался насколько далеко идущие планы живут в голове его личной головной боли - целителей даже могила не исправит. Они безнадёжны.

- Классно, конечно. Но я всё ещё не жажду принимать в этом участие. Я даже не уверен, что готов пытаться доделать лекарство для твоего таинственного друга. Слишком много намёков от мироздания, что не стоит.

Подпись автора

фракир ♥

На Фрэна смотреть больно даже Доминику, не смотря на его урезанную версию эмпатии. И за себя чуточку стыдно, но решение принято, слова сказаны, а уж как их там понял брат - дело десятое. У Нэша нет ни времени, ни желания объяснять, что он вписался в затею парня исключительно потому что ему не плевать на него, как и выдавать длинный комментарий к собственному вполне мотивированному отказу, поясняя по каждому пункту, почему нет. Это слишком сложно и бесполезно. Этот разговор в принципе не мог быть безболезненным и приятным для обеих сторон, находящихся в конфронтации, но, видимо, понимал это только он. Никто не говорил, что быть здравым смыслом, вынужденным подрезать чужие крылья и разрушать надежды, будет легко, да Нэш и не ожидал подобной милости. Быть им в принципе не всегда было приятно, последнее время так и вовсе скорее нет, чем да.

И даже его лёгкое отчаяние в связи с явлением Фрэна в лаборатории было оправдано на его вкус. Очевидно же, что все эти игры в спецагентов, неловко подмахивание власть имущим и жаждущим, плохая затея. Как и идея делать под носом сильных мира сего, привыкших получать всё и сразу, лекарство от всех бед. Это опасно. И закончится плохо - к сожалению или к счастью болезням подвержены абсолютно все независимо от статуса и количества нулей на банковском счёте. И каждый, буквально каждый, хочет жить вечно. Понимал ли это Белл? Возможно. Осознавал ли все риски? Навряд ли. Он был ослеплён самой идеей, что смерть можно победить и ни о чём больше не думал. Издержки профессиональной деятельности, нюансы выбранного когда-то давно пути целителя, наложившиеся на кругозор мальчишки, стремящегося всем нравится и спасать мир. И если бы Дом мог, если бы в самом деле был также безнадёжен, как отец, и умел обрывать привязанности и связи играюче, он бы уже отстранился от Фрэна, оборвал всё, что их связывало, позволил себе больше за него не бояться и не переживать.
Но он был лучше своего отца. И не был уверен, что рад этому.

- Получается, что так. Не смотря на мои радости и неприятие ситуации в целом, мы будем работать вместе,- он правда хотел бы примиряюще улыбнуться, хотя бы просто растянуть немного губы, изображая доброжелательность, но внутри всё так противилось даже такому ущербному белому флагу, что его лицо осталось недвижимым. Ему правда не понять на кой чёрт Белл вписался во всё это правительственное дерьмо и на что рассчитывал, но переубедить его сейчас было бы невозможно. Может быть и хорошо, что он сам сюда попал, пусть и не по собственной воле, но попал. Так будет удобнее приглядывать за воодушевлённым идиотом и помешать ему наломать дров.

- Во-первых, у меня нет записей с собой. Во-вторых, ты наломаешь дров. В-третьих, ты правда не понимаешь, почему в этой лаборатории разработкой лекарства заниматься нельзя, особенно сейчас? Чудо-лекарство, способное спасти любого, это же мечта человечества, Фрэн. Это не то, что нужно выставлять напоказ, очнись. Люди алчны, эгоистичны и плевать хотели на правила,- Дом смотрит прямо, не без сожаления и тяжело вздыхает. Произносить вслух такие очевидные вещи чертовски неприятно, быть парнем, который раз за разом говорит нет, просчитывая шаги дальше чем на один вперёд, вообще достаточно мерзко. Но справедливости ради записей у него и впрямь здесь не было, он бы мог, конечно, воспроизвести их по памяти, но, конечно же, делать этого не стал, предпочитая остаться сидеть на кресле как прежде, всё ещё подпирая собственную голову рукой.

- Пока в основном переругиваюсь с оперативниками и изучаю трупы, гордо принесённые ими, как какие-нибудь трофеи. Толку от этого никакого, но они почему-то считают, что делают что-то важное, стреляя налево-направо. Не уверен, что тебе понравится, но иногда это даже весело,- невольно вспоминается до ужаса дерзкий и неприятный Ретт, к счастью, давно не захаживающий в гости, и почему-то тянет улыбаться. Это, наверное, от отчаяния и никак иначе. - В теории, я волен делать, что мне в голову взбредёт после согласования с начальством, но мне пока что-то не хочется.

Чистосердечное признание едва ли найдёт отклик в душе у Фрэна, хватающегося за любую возможность сделать хоть что-то. В этом вопросе они с Домом никогда не найдут общего языка - это издержки разной специализации. На вкус Нэша то, что естественно, не должно быть остановлено с помощью магии. На его вкус людей бы и вовсе стоило снова согнать в леса, заставить жить с природой в мире и начать всё заново, отдавая поводья власти тому, что было в этом мире гораздо раньше людей с их тягой играть в войнушки. Но его идея никогда не была маниакальной - ему и раньше не приходило в голову идти против толпы, чего-то требуя, призывая все ему доступные и уж тем более неподконтрольные силы. А сейчас и тем более.

- Фрэн, вот ты вроде умный парень, а иногда так отчаянно тупишь. Ты что, правда, не понял, чем талантливый химик мог заниматься в лаборатории, базирующейся в доках? Так-то ты ничего не пропустил, примерно в тот момент, когда в доках прогремел взрыв, на мне поставили жирный крест. Я не планировал так глупо попадаться, но увы и ах,- говорить о собственном провале по-прежнему неприятно, особенно в стенах, которые стали его аналогом тюрьмы. Он даже весь как-то собирается, привычно вставая в защитную позу, садится прямо, и рубит слова, так, чтобы сомнений больше не осталось. - До того как я занялся твоим лекарством, я занимался разработкой наркотика. Хорошего такого, добротного, щадящего я бы даже сказал. А теперь сижу здесь. Упреждая твою реакцию: тебе может показаться, что мне повезло, но я так не считаю. Быть цепным псом правительства полное дерьмо. Рано или поздно всех, кто пришёл сюда сам, думая помочь своим собратьям по несчастью, прижмут и отправят на опыты. А ты сам влез в этот капкан, с чем я тебя и поздравляю.

В чужих объятиях неловко и тепло - физический контакт для Нэша вещь сложная. Ему понятнее драка или что-то такое про выброс эмоций, а вот эти все нежности - это не для него. От них неловко и хочется побыстрее куда-нибудь сбежать, вывернуться, отстраниться, а лучше отойти на пару метров от источника вороха противоречивых эмоций. Но он терпит, зная, что Фрэну вот эти все объятия почему-то важны, корчит рожу, конечно, но терпит. Он и так сегодня бил все рекорды по плохим новостям и мерзким комментариям, чтобы там на его счёт не думали, ему не так уж и нравилось тыкать в других ножичком.

- Да никак ты мне не поможешь. Уйти, пока можешь, даже предлагать не буду - ты упрямый осёл и не согласишься. А зря,- конечно же, зря. Если бы у Дома была возможность, он бы сбежал отсюда как только так сразу и постарался бы уехать как можно дальше от потенциального источника всех бед, но он не мог и был вынужден продолжать разыгрывать свою партию. И пока, к слову справлялся, даже обдумывал интересный вариант посильной помощи оперативникам. - И раз всё так, то могу показать тебе, что тут есть интересного. Но если ты хоть куда-то протянешь свои загребущие лапы без моего разрешения, я их тебе сломаю, понял?

Подпись автора

фракир ♥