[indent] Когда-то ей казалось, что у нее с братом одно сердце на двоих - по половинке в груди каждого. Они единое целое, куда Пьетро, туда и Ванда; куда Ванда, туда и Пьетро. Родились друг за другом, росли в едином порыве, вместе пережили кошмар, вместе пошли мстить. Пьетро обнимал Ванду ночами, когда ее сознание разрывали кошмары разрушенной квартиры, потерянной семьи. Ванда не помнила лиц отца и матери, но помнила мертвую песчанку, умершую от разрыва сердце. Клетка с ней всегда стояла на тумбочке, а когда в их дома ворвалась смерть в облике чужой мощи, клетка упала, тем самым приговорив песчанку к смерти. На самом деле эти грызуны не выживали никогда, эта была Гришей-номер-три. Почему Гришей - загадка, половую принадлежность никто из Максимоффых так и не определил, но на третьей песчанке было как-то все равно.
[indent] Родители все еще пытались научить близнецов заботиться о ком-то, но так и не поняли, что лучше всего заботе они учатся друг на друге...
[indent] ...утро встречает новым витком болезненности, во снах Пьетро как живой. Они гуляют по родному городу, едят мороженое, улыбаются друг другу, спорят на тему того, подходит ли ей тот парень из футбольной команды их школы. Обычный футбол, вполне себе в английском стиле, парень стоял на воротах, и Ванда постоянно засматривалась на него на уроках физкультуры, получая новые синяки по неосторожности. Пьетро говорил, что Ванде парень не подходит, Ванда фыркала и отворачивалась, напоминая, что она же не диктует брату, что ему делать с кудряшкой из параллельного класса, правда?
[indent] Ничего этого не было.
[indent] Ничего и никогда. Им было слишком мало лет, чтобы дожить до таких разговоров, а потом одна приемная семья сменяла другую, близнецы сбегали из каждой, не закончили школу, стали тенями на материи жизни.
[indent] Ванда проводит ладонями по лицу. Она прячется в Шотландии, в деревенской глуши, используя собственные умения, чтобы скрыть свою присутствие за личиной совсем другой девушки. Завтракает деревенскими продуктами, смотрит на овечек и думает, что пора вернуться к Стиву, пора его поддержать. Если бы не он, она стала бы заложницей страхов Старка, если бы не он, сидеть бы ей в Рафте в ошейнике. Каждый раз рука тянется к шее, аккуратно оглаживая ее пальцами - отвратительное чувство, когда дышать не можешь, когда кажется, что вот-вот потянут за поводок, ведь ты монстр, ты опасна, ты не в состоянии себя контролировать.
[indent] Солнце бликует зайчиками на потолке, пока Ванда решает, чем займется сегодня. Попробует выдохнуть, в который раз. Попробует найти свой путь. Ее выжирает тоска день за днем с той минуты, как осталась в одиночестве - попытка заклеить Мстителями рану в груди не удалась. Друзья друзьями, но она уже не целостная, у нее уже нет ничего, чтобы заставило ее вставать каждое утро. Каждый вечер она воет, кусает подушку, пытается вернуть прошлое, пытается увидеть Пьетро живым, а не во снах - мертвым она его не видела, Клинт крепко обнимал, отворачивая от пустого лица. Но все равно она чувствует дыру в сердце, даже когда улыбается приветливым соседям с близнецами, белокурой девочкой и темноволосым мальчиком пяти лет - Олле и Вера.
[indent] Странные имена для Шотландии.
[indent] Она заставляет себя встать, умыться, спуститься в уютную кухню, за окном которой цветет глициния, стучится листиками в стекла. Ванда позволяет себе отпустить себя, мягкими алыми разводами создает вокруг себя феерию движения: яйца, молоко, мука. Сковородку ставит на плиту, зажигает огонь, чайник медленно шуршит водой в себе. Закрыть глаза, представить мир, в котором ничего не сломана, мир, в котором вот-вот на кухню ворвется Пьетро за своей порцией утренних блинчиков, представить, что они оба живы - без него она все равно не живет.
[indent] Наверное, она что-то делает...
[indent] Наверное, что-то происходит с ее магией?
[indent] Громкое БУ! врывается в приглушенное тоской сознание, рефлекс оказывается сильнее, Ванда вскрикивает, оборачивается и взмахивает руками, удивленно рассматривая пришпиленного бабочкой к стене брата. Рядом с ним с полки сыпятся декоративные тарелки, Ванда едва дышать может - не сон, не иллюзия, не сказка.
[indent] - Пьетро... - голос садится от удивления, горло пережимает так, что приходится сделать шумный вдох, наполнить легкие, сделать шаг вперед. Алые нити магии бледнеют, отпускают Пьетро, а Ванда в порывистом объятии обхватывает брата: - Пьетро, - шепчет ему, скользит пальцами по его волосам, волнистые пряди путаются под прикосновениями, а она все еще не верит. - Пару суток? Пару суток... - Ванда отстраняется, всматривается в родное лицо, прижимает пальцы к щеке Пьетро, обеспокоенная непониманием: - Пьетро, что ты помнишь последнее?
[indent] Взгляд скользит по одежду, крови нет, следов от пуль нет, вот он, живой, смотрит на нее, обнимает ее, сердце его бьется так ровно и сильно, что Ванда начинает верить - жив. Он жив.
[nick]Wanda Maximoff[/nick][icon]https://sh.uploads.ru/Fb7Mq.png[/icon][sign][/sign]