[indent] Доверится магии. Интересно, смогли бы все те люди, что кричали о колдовстве, приписывая себе возможности друидов, шаманов. настоящих ведь, на полном серьезе доверится магии? Доверится ее течению, ее подъемам и падениям, доверится ее тихому шепоту, что звучит в голове, пока кто-то читает над тобой древности, что стынет кровь в жилах? Смог бы кто-то на полном серьезе сказать, что магия управляет всеми и до самого конца, стоит тебе хотя бы раз связать с ней свою жизнь?

[indent] Артур мог. Он ненавидел магию всеми фибрами собственной души. Ненавидел каждый уголок собственного сознания, где магия все еще находила свое пристанище, дожидаясь дня, когда древний король склонит перед ней колено вновь. Он верил, что все, что с ним происходило - было проклятьем. Его связь с сестрой, то покалывание в пальцах, когда она находилась рядом, то как его мысли путались каждый чертов раз, стоило ей невзначай ему улыбнуться - он проклинал. Как проклинал и каждый сантиметр, что отделял их друг от друга. Моргана была его болью, его  болезнью, от которой он не хотел избавляться и это тоже говорила магия внутри него. По крайне мере так он пытался себя убедить. По крайне мере, именно в это он верил так долго, что это стало защитным механизмом от того, кем он был на самом деле.

[indent] Ребенок, рожденный благодаря магическому обману, плутовству старого колдуна и неумению держать в штанах свой хуй собственного отца. Вот кем он был. Он буквально был соткан из магии, ведь родится на свет был не должен. Он был сам эпицентром той силы, которую ненавидел. И, вероятно, поэтому его смерть тогда было закономерным финалом его борьбы против магии. Наверное, такой финал его ждал и сейчас. Артур старался не думать об этом. Сейчас в его жизни было куда больше проблем, и куда важнее тех, что он мог откинуть ноги в любой из неизвестных ему моментах.

[indent] Моргана и ебучая связь с ней.

[indent] Последующие дни, после их короткого и достаточно бурного разговора, Артур пытался найти зацепки, как эту связь можно было оборвать. Он искал сам, не в силах намекнуть или сообщить об этом Моргане, хотя бы потому что нахождение ее рядом с ним сводило бы его с ума каждую чертову миллисекунду. Он искал, не спал ночами, чертыхался от каждой новой встречи, где ему припоминали грешки и после называли королем мудаков, вероятнее всего, надеясь хоть как-то задеть его за живое. Не задевало. Не трогало. Лишь  ставило галочку разобраться с этим в другой раз, когда голова не будет болеть от одной навязчивой мысли: «если я умру - она умрет, если умрет она - умру и я.»

[indent] И нет, Артур вовсе не собирался умирать. Но он знал, сколько ненавистников его политики вернулось в настоящем времени. Сколько людей и не людей хотят его смерти, и он отчего-то решил, что Моргана при возможных разборках пострадать не должна. Как бы он к ней не относился, как бы он ее ненавидел и любил одновременно, она не должна была пострадать ни при каких обстоятельствах. И эта мысль двигало его вперед, пока в конечном счете он не нарыл старое заклинание и обряд, который мог бы им помочь. Так что несколько дней назад, он написал Моргане просто сообщение:

[indent] «Нашел способ избавить нас от твоего косяка. Книгу с заметками выслал.»

[indent] А дальше было за малым. Дальше уже Моргана рассматривала заклинание и назначила день, когда Артур должен был за ней заехать. Адрес правда Моргана дала совершенно другой, не тот, на который он высылал книгу, но Артур не стал ничего уточнять. В нужное время он подъехал к дому, отправил смс сестре и стал ждать. Ждать пришлось порядка пятнадцати минут и Артур уже начинал потихоньку скучать, когда дверь его авто все же открылась и на переднее пассажирское сидение приземлилась Моргана.

[indent] - Долго ты. От ухажера отбивалась?

[indent] Он спрашивает без задней мысли, последний раз посмотрев через лобовое стекло на дом, заприметив молодого человека, что пристально смотрел на его машину. Чуть сощурившись, Артур посчитал, что ему показалось, так что он просто нажал на газ, отправляясь на место, где они должны были оборвать связь. Стоунхендж. Подумаешь старое место, от которого все еще веяло магией. Подумаешь, он находится в замкнутом пространстве с той, от которой у него башню сносит. Что может пойти не так, верно?

[indent] Чтобы хоть немного отвлечься от собственных мыслей, он нажимает на кнопку play, включая радио, но не делая его особо громким.

[indent] - Так, каков план? Ты все изучила и проиграла в голове возможные последствия заклинания?

[indent] Когда на кону стояла судьба страны - Артур не сомневался. Он действовал решительно, где-то резко и, как казалось многим со стороны, необдуманно, без промедлений, ведь в ином случае - его ожидал крах. Крах не только как личности, как правителя, но и того, кто был назван «ребенком судьбы», решающим звеном во всех войнах и легендах Туманного Альбиона. Когда на его голове блистала корона, приливаясь в лучах солнца, а окружающие его люди, не только простолюдины, но и те, кто носил громкие фамилии, преклоняли колено перед ним - Артур знал - он идет в верном направлении. Он знал каждый изъян своей собственной стратегии, где допустил неприличное количество оплошностей и промахов. Ведь для него, лучшим ориентиром были все те же люди, что приходили в его замок, прося короля о милости и благосклонности к простому народу.
[indent] Сейчас же все было иначе. Артур был потерян. Артур пытался найти лазейку, дабы восстановить свое хрупкое равновесие собственного сознания, которое изо дня в день боролось с двумя мыслями: «я король, твою мать» и «ты никто, придурок». Это было сложно, это было невыносимо. По крайне мере, не склонный драматизировать ситуации Артур, практически физически ощущал, как у него опускались руки. Опускались из-за окружающих его людей, что винили его во всех смертных грехах, думая, что их король не знает собственных оплошностей. Опускались из-за волшебных существ, что в свое время вымерли из-за него, и теперь было глупо надеется на какую-то их благосклонность. Да и, признаться честно, Артур бы никогда не показал им, как уязвленно собственное «я», подобным положением дел. Ни волшебным существам, что мечтали украсить его головой стол; ни рыцарям, ни бывшей жене, ни Моргане. Особенно Моргане. И дело было тут вовсе не в том, что сестра не упустит возможности сказать: «я предупреждала тебя», подчеркивая собственную правоту. Нет. Их связь, та, ради которой ему пришлось сегодня встать слишком рано, не позволяла ему и виду подавать, насколько сильно он был потерян.
[indent] Он ведь король, мужик, и тот, кто в слух никогда не признавал своих ошибок. Быть может, именно в этом и была его проблема?
[indent] Артур тихо выдыхает, вскользь посмотрев на Моргану. Одно ее присутствие рядом отдает приятным покалыванием в пальцах, и неприятным сжиманием собственного сердца, от мысли, что она выходила из дома очередного своего ухажера. Ей даже не стоило об этом говорить. Не нужно было и намекать. Его запах еще не выветрился с вещей сестры, а сам Артур его быстро учуял. И все же, он предпочел не продолжать этот разговор, себе во благо. Не сейчас, когда он ведет машину, когда они едут  на место силы, чтобы разорвать эту чертову связь, созданную по вине Морганы. Он лишь слабо улыбается и постукивает пальцами по рулю, плавно ведя машину.
[indent] - Ты же знаешь, я люблю знать детали, особенно, когда это касается магии. Особенно, когда это касается тебя и меня.
Он говорит мягко, даже не смотря на Моргану, и расплывается в улыбке. Удивительно, как ее присутствие рядом успокаивают его. Как мысли о кошмарах, которые его тревожат последние дни после первой встречи с ней, улетучиваются, словно их и не было. Возможно, все было бы проще, если бы они были вместе. Все было бы проще, будь она свободна также, как он был свободен теперь.
[indent] Всего несколько дней назад, Артур окончательно расстался с Закари. Их пути, их взгляды на жизнь разительно сильно отличались. И если раньше Рэнсом этого не видел. не хотел принимать и слышать доводы своих друзей, которые были в курсе о его романе со студентом, то теперь, когда он принимал свою вторую сторону, проснувшуюся не так давно, он четко понимал - им не по пути. Его опыт был больше, чем у Закари. Его взгляды на увлечения парня не менялись, более того, только усугублялись тем, что Зак баловался наркотиками, которых ни Артур, ни Рэнсом признавать не могли. Сейчас, Артур жалел лишь о том, что в тот день, на собственной кухне, оттолкнул Моргану, не пойдя на поводу у собственных желаний. Ведь сделай он тот шаг в запрещенную степь, быть может, сейчас бы они не пытались так отчаянно разорвать свою магическую связь.
[indent] - Но если не хочешь говорить, я не буду расспрашивать. Только вот ты очень уверенно говоришь, что мы сможем разорвать эту связь. У тебя есть какой-то тайный обряд? В прочем, оставлю эту тайну, маленькой ведьмочке, - он хмыкает и притормаживает на светофоре, поворачивая голову к Моргане. Рука сама тянется к ее ушку, мягко заправляя невидимую прядь за нее, лишь для того чтобы дотронуться. - Ты прекрасно выглядишь сегодня.
[indent] «Ты прекрасно выглядишь, как всегда,» - хочется сказать вслух, но Артур только вздыхает и убирает руку, возвращая ее на руль. Ехать в одной машине несколько часов, стараясь не останавливаться и не отвлекаться - будет безумно трудно, и в то же время безумно скучно. Но он должен справиться. Должен справится с тем наваждением, которое она вызывает в нем. Должен справится с желанием расспросить у нее, что это за квартира, кто был с ней, почему он или она, ведь это было совершенно не его дело, а начни он спрашивать - это выльется в очередной скандал, от которых он безумно устал.
[indent] Артур даже не замечает, как начинает хмурится, внимательно следя за дорогой, тем самым отвлекаясь от мыслей. Не замечает и того, что едут они в полной тишине. Ведь для него эта тишина была не полной. Он проигрывал в голове возможные диалоги, вспоминал слова сказанные на прощание Закари, погружаясь в собственные сомнения, правильно ли он сделал. Правильно ли поступил. И правильно ли поступал сейчас, надеясь разорвать магическую связь с той, в которую был влюблен так долго, что не замечал никого вокруг.

Находится в замкнутом пространстве с Морганой - это сравни пытке. Невозможно дышать, невозможно двигаться, не возможно концентрироваться на одной дороге, ведь так и хочется вскользь посмотреть на сестру, заставив румянцу снова проступить на ее щеках. Наверное, за совершенные им деяния, он заслужил это наказания. Он должен был снова пройти через весь этот ад желания обладать, и невозможности получить то, что ему так отчаянно хотелось с самой последней их встречи. От одного запаха духов сестры, он готов был терять голову, он готов был остановится где-то посреди дороги, заперев двери своей машины и повторить то, что когда-то он уже совершал. Но вместо этого, Артур лишь сильнее сжимает руль и остается внешне неприступным, холодным, витающим где-то в собственных мыслях. Он делал все, лишь бы отвлечься от желания, разрывающего его изнутри, позволяя внутренним демонам оставаться там, где им было и место.

Наверное именно поэтому за всю дорогу он не сказал более ни слова. Наверное именно поэтому он не включал музыку, будто бы боясь сделать лишнее движение, словно это даст слабину в его силе духа и воспитанности Рэнсома. Нет. Просто так было легче. Так бы не пришлось говорить о музыке, так бы не пришлось разговаривать на те темы, в которых еще остались нерешенные вопросы, что так будоражили его сознание. Он все еще хотел бы знать, кто стоял там, в окне, смотря на то. как уезжает их машина. О ком так не хотела распространятся Моргана, и кому в этот раз она подарила свое сердце, оставив его далеко за бортом. На деле это было даже забавно. Ведь в тот вечер он сам тормознул собственные действия, не давая им перейти в очередной секс, который лишь усугубит ситуацию. В тот раз он сам нажал на тормоз, а в этот раз отчаянно хотел, чтобы в тот вечер все закончилось иначе. Мужчина тихо хмыкает своим мыслям, беспрекословно останавливаясь по просьбе Морганы. Ей нужен воздух, ему нужно немножко времени чтобы прикрыть глаза и восстановить собственное «я», не давая залезть мыслям под самую корку его сознания. И у него почти получается. Рэнсом почти отпускает того мужчину в окне, почти договаривается сам с собой, что Моргана имеет право на шаг вперед, на то, чтобы не быть очередной пешкой в его руках. Но вот приоткрытое окно, вот ее неосторожный звонок около машины и брошенное имя «Гиомар», которое долетает до уха Артура, будто бы это была красная тряпка до быка.

Он не спрашивает Моргану о том, кому та звонила, лишь сильнее сжимает челюсть, переступая через желание устроить ей разнос, будто бы он имел на это хоть какое-то право. Гиомар. Этот проклятый рыцарь, брат его некогда жены и тот, кто мог сорвать все, что так долго строил Артур. Он захватил сердце Морганы - опять; он наверняка ошивался рядом с Гвен - опять; он наверняка сулил ему очередные проблемы - и Артур не хотел с этим мирится. Но вместо разговоров с дамами, он уже решил, что будет дальше. В этот раз, он поступит иначе. Он не отправит Гиомара в пустошь, из которой не возвращались, как он сделал в прошлый раз, только за осознание что этот ублюдок спал с его сестрой, нет. В этот раз он превратит его жизнь в ад, и Моргане об этом знать совершенно нет необходимости.

Всю оставшуюся дорогу они едут в тишине, пока наконец на горизонте не замаячил Стоунхендж. Остановив машину подальше от священного места, но так чтобы они спокойно могли дойти до него, Артур глушит мотор и забирает с заднего сидения все, что было необходимо. Стоит им подойти поближе, как он ощущает, как пальцы начинают покалывать от магии. Как он ощущает с ней единство, словно бы совершенно забыл - он сам часть этой магии, которую он когда-то хотел истребить. Забавно и иронично, как теперь он искал помощи, чтобы разорвать эту чертову связь с сестрой, которая сводила его с ума. Он втягивает воздух чуть сильнее, прикрывая глаза и опуская рюкзак на землю, а после внимательно смотрит на сестру.

- Ее тут немереное количество. Она согревает, - спокойно произносит Артур, даже немного отстраненно. А после чуть выгибает вопросительно бровь. - А должен был передумать?

Он подходит ближе к Моргане, чуть наклоняя голову к плечу. Сам не знает зачем, касается пальцами ее щеки, отчего по подушечкам пальцев сильнее проходит магия, подобная току, и слабо ухмыляется. Да, он передумал. Передумал ровно  в ту минуту, как услышал ненавистное имя.  Как осознал кому она принадлежит и с кем ему не хочется ее делить. Но он об этом не скажет.

- Нет. - Артур наклоняется к ее ушку, специально конечно, чтобы его слова обожгли ей кожу. Так приятно, когда она вздрагивает от его приближения, когда на щеках появляется румянец. - Я хочу чтобы ты была свободна. От меня.

На самом деле не хотел. На самом деле он бы привязал ее к себе сильнее и больше никогда не отпускал. Но в этой жизни, Артур пусть и был собой, но все же он делил свое сознание с тем, в ком проснулся. И Рэнсому такая идея не нравилось. Рэнсом внутри его сознания кричал о том, что так Моргана будет в безопасности. Что так - она сама придет к нему, когда то будет необходимо и ему просто нужно проявить терпение и смекалку. Отстранившись от сестры, он будто бы случайно касается ее виска носом, и делает пару шагов назад.

- Итак, что от меня требуется? Командуй, я в твоем распоряжении... Моргана. - тонкая улыбка касается его губ, а сам мужчина щурит взгляд. Пожалуй, он не может без того, чтобы не попытаться ее разум взбудоражить своими словами.

Ему нравится находится на грани, ему нравится действовать так, что сделай он один неверный шаг - и все полетит в чертову яму, с его отрубленной головой. Ему нравилось само это ощущение, которое теперь люди называли адреналином; ему нравилось это, потому что порой только так, он мог почувствовать вкус жизни. Мальчик, которого воспитывал Мерлин; мальчик, на чьи плечи так много возлагали - порой он чувствовал себя пешкой в чьих-то руках, и как бы не пытался вырваться из очередного плена чужих амбиций - у него не получалось. Не получалось до первой драки, до первой разбитой губы, до первого прикосновения к женскому телу.

Моргана, магия, которая сейчас их окружала - напоминали ему о тех эмоциях, которые когда-то он испытал. Напоминали о тех днях, когда он и Рэнсом Хармон были живее всех живых. Наверное поэтому он продолжает улыбаться, когда Моргана всячески пытается сосредоточится на своей задаче. Наверное поэтому он продолжает смотреть на нее слишком откровенно, позволяя магии, которую он когда-то очень давно, отверг, проходить сквозь него, активируя все задумки и проклятья, которые были повешены на них двоих. Артур не может оторвать взгляд от сестры, от того как белая прядь ее волос спадает из-за ушка, мешая и отвлекая подготавливать все к ритуалу. Не может перестать прислушиваться к ее дыханию, которое все время сбивается вновь и вновь, ловя себя на мысли - они были братом и сестрой в прошлом, сейчас же их не объединяла даже кровь.  И одна эта мысль заставляет бурлить кровь с новой силой, подталкивая к той грани, танцуя на которой, он может испортить все, ради чего они сегодня сюда пришли.

И, кажется, Артур даже не против.
Не против, потому что ему не придется делить ее с Гиомаром. Не против, потому что ее саму притягивает к нему, и это мучительное ожидание лучше всякой пытки, ведь ты в итоге надеешься получить награждение за ожидание. Он не хочет останавливать ее, но хочет сказать, что передумал, но молчит. Она сама должна это озвучить. Она сама должна заявить на него свои права, если он ей действительно нужен. Пожалуй,  Моргана была одной из немногих, чью жизнь Артур действительно рушил не желая того. Это, конечно же, нисколько не оправдывало того, что он чуть не убил одного ее ухажера, что он отказал другому и выдал сестру совершенно за нелюбимого ею человека. Нет. Артур в то время искренне верил, что делает это на благо. Сейчас же Артур мечтал поступить по-другому, совершенно эгоистично с его стороны... Но не решался.

Она просит его руку, и мужчина спокойно протягивает ей ее, тихо хмыкая, замечая в ее руке небольшой кинжал.
- Так и знал, что ты захочешь меня убить. Принесешь в жертву древним богам? - глупая шутка срывается с его губ раньше, чем он успевает ее обдумать.

Они тут не для этого. Не для этих глупых шуток, не для попыток снова задеть древнюю магию, которая могла им сейчас помочь. И все же, он не может удержаться от едкого замечания в сторону увлечения сестры. Артур даже не замечает, когда прохладная сталь касается его ладони, когда легкий укол вызывает несколько капель его крови, но замечает, как прохладная ладонь Морганы касается его. Как ее магия, легким покалыванием, проходит по ладони, закрывая небольшую ранку. Мужчина не сводит с нее взгляда, когда та отдает ему кинжал и протягивает свою ладонь. Лишь легкая улыбка касается его губ.

Осторожно взяв ее ладонь в свою, Артур отводит взгляд от глаз Морганы, мягко скользя по ее предплечью, кисти и наконец к ладони. Касается пальцами уже зажившего шрама, а после снова возвращается взглядом к сестре.

- Ты сбежала тогда, - он перехватывает ловко кинжал, убирая лезвие подальше от хрупкой кожи Морганы, продолжая поглаживать место первого шрама. - Почему? Боишься, что я наврежу тебе?

Глупый вопрос, но Артур сейчас не особо думает. Он поддается порыву, что проходит практически разрядом вместе с магией через него, поднимает чуть выше ее ладонь и мягко целует. После делает аккуратный надрез, выпуская столько крови, сколько было необходимо, и сразу же припадает губами к ее ранке, будто бы та от этого быстрее заживет. Он отпускает ее только через мгновение, но лишь для того чтобы обойти камень и подойти ближе к сестре, внимательно смотря в ее глаза. У них наверняка еще есть время, а значит она наверняка может дать ему ответ.

- Или боишься, что сделаю приятнее, чем твой нынешний ухажер? - он подходит к ней совсем близко, заставляя ее чуть прижаться к камню, отрезая попытки сбежать и спрятаться от его вопросов. - Пока вода не вскипела от солнца, - он тихо хмыкает, - у тебя есть возможность все остановить. Я вижу твое сомнение.

Он знает на что нужно надавить, чтобы Моргана поддалась ему. Чтобы она покорилась, склонившись при нем не только в реверансе, но и наклонив голову в почтенном поклоне. Она, как и он, всегда была горделивой. Никогда не приклоняла голову перед тем, кого не считала достойным. Она была романтична, она была свободна, не окована моралью и надеждами сотни людей. По крайне мере ровно до того момента, пока не стала верховной ведьмой Авалона. Простите, жрицей. Артур знал кем она была. Он следил за ее жизнью ровно столько, насколько позволяла его власть. Ровно на столько, насколько хватало людей, что приносили ему веси о любимой сестре короля. Он знал, что та была несчастлива в браке. Он знал, что та желала быть сначала с Гиомаром, а после и с другими, чьи имена он не удосуживался запоминать. Он знал, что отправив ее прочь со своего двора - он, великий король, заслужит лишь проклятья в свой адрес.
Но так было проще. Было проще, когда их разделяли сотни ярд. Когда он не видел ее глаз, не чувствовал ее запаха, не ощущал подбадривающих прикосновений, от которых по телу пробегали тысяча мурашек. Он мог дышать, в надежде, что и она могла. Там, когда она была вдалеке от него - Моргана была свободна. Жаль, что сестра этого не понимала, или не хотела понимать.

Артур стоит возле нее, не давая ей сбежать, слегка лишая ее возможности дернуться, но давая ощутить прохладу древнего камня. Он чуть щурит глаза, когда сестра начинает говорить. Ловит каждое ее слово, но все что желает - поцеловать ее. Впиться в ее губы, чтобы она признала: ее «я» хочет совершенно другого. Это отчетливо читается в ее глазах. Но он не делает и шагу к заветному желанию. Будь на его месте Артур, тот самый из пятого века, без примеси профессора двадцать первого века - Моргана бы уже не говорила, но стонала бы вместе с ним в унисон. Будь он все еще прежним Артуром, он бы не слушал ее желания, плевав на все.
Но он уже не тот. Изменила ли его смерть, или тот в ком он проснулся - не известно. Все что делает Артур, это улыбается ей, восхищаясь силой духа, который ощущается в каждом ее слове, движении. И в том, как бесстрашно она смотрит ему в глаза, пусть и не так долго.

- Какая храбрая ведьмочка, - произносит Артур, но не отходит от нее. - Так смело заявляет, что я проиграю твоему ухажеру. Я отказал тебе тогда, потому что был в отношениях, - он произносит это тихо, сам не знает для чего. - Но я не отказывался от тебя. Ты глупа и не видишь истины, если думаешь, что я отказываюсь от тебя раз за разом.

В прошлом бы Артур изменил тому, с кем был связан. В прошлом, его бы не остановили отношения, не остановила мораль. Сейчас же - он был другим человеком. И слова Морганы больно задевали струны его самолюбия, пусть он этого и не показывает. Он протягивает к ней руку, беря ее за подбородок и мягко заставляет вновь посмотреть на него. Секунду любуется Морганой, а после приближается к ее лицу, замирая ровно в миллиметре от ее губ, ловя сбитое дыхание сестры.

- Коль хочешь закончить ритуал - ты его закончишь. Хочешь быть свободной - будешь. Только не ври себе, Моргана. Мне отвратно видеть, как ты путаешься в собственных сомнениях. Это не приводит ни к чему хорошему... - он улыбается и все же касается ее губ своими.

Он не высадит ее где-то на вокзале. Нет. Артур и не считает должным сказать ей об этом, хотя бы просто потому что он отвезет ее домой, хочет она того или нет. Даже сейчас, когда он касается ее губ, мягко и ненавязчиво, Артур не спрашивает ее хочет ли она того на самом деле. За нее ответят ее действия, и даже пощечина, если она ему ее подарит. будет значить многое. Отпустив ее подбородок, Артур упирается руками по обе стороны от ее тела, прижимая ее чуть сильнее к камню, втягивая запах ее легкого, цветочного парфюма.

Но ровно как он целует ее, неожиданно и мягко, так и отступает, отпуская ее губы, давая ей возможность вздохнуть. Аккуратно стирает ее помаду со своих губ и слегка улыбается. Она может его стукнуть, она может заставить его страдать, может послать к черту. Но оно того стоило. Как бы Артур не пытался сопротивляться, его тянуло к Моргане на звездной тяге, как в черную дыру. И он устал сопротивляться этому. Но если сестра скажет, что она счастлива, искренне счастлива - он оставит ее в покое.

- Прости, не удержался. - мужчина невинно пожимает плечами и смотрит на воду, которая начинала закипать. - Больше не отвлеку тебя от ритуала, - он указывает на воду. - Начинает закипать.

Улыбка касается его губ, но в тот же момент исчезает, когда видит за спиной Морганы человека. Это высокий, долговязый человек, выглядел больным, с каким-то безумием в глазах. Артур хмурится сильнее, буквально кожей ощущая, что этого человека тут быть не должно.

- Генри.... - он специально называет Моргану нынешним именем, и как раз во время. Мужчина достает пистолет, целясь прямо в голову девушке. - Твою мать!

Ему хватает мгновения, чтобы оказаться рядом с сестрой и заставить ее пригнуться, спрятаться прямо за камнем. В следующее раздается выстрел, тихое шипение и тишина. Артур не чувствует, как напряжен, он лишь вопросительно смотрит на сестру. Кажется, что-то пошло не по плану.

Было глупо надеется, что их встреча пройдет спокойно. Глупо рассчитывать, что в кои то веки, их не станут беспокоить, что они смогут поговорить, не отвлекаясь ни на кого и ни на что. Еще никогда такого не было, ни в прошлом, ни в настоящем. Его встречам с Морганой никогда не было суждено пройти спокойно: в прошлом, еще в юношестве, этому мешало собственное эго и желание обладать этой прекрасной особой; в настоящем мешала злость, гнев на ее поступки, на ее предательства, и вместе с тем необъяснимая тяга, желание прикоснуться. Желание защитить.
Наверное именно оно то и сыграло сейчас ключевую роль в том, что Артур успевает увести девушку от пули в голову. Наверное, желание быть рядом, защищать ту, что всегда была дорога его сердцу [даже если она будет противится этой самой защите] - всегда стояли у него на первом месте. Удивительно, как много времени понадобилось Пендрагону-младшему, чтобы дойти до истины, что проходила через все его поступки. Удивительно, что он сам позволяет себе в этом признаться, зная - от осознания этой простой истины ему не станет легче. Ни сейчас, ни позже, никогда. Но с этим Артур будет разбираться позже.

Сейчас куда было важнее выбраться живыми. Сейчас куда важнее было разобраться с опасностью, отключив все мешающие ему эмоции, оставив лишь одну холодную голову, вспоминая кто он, черт возьми, такой на самом деле. Артур на мгновение прикрывает глаза, выдыхая, сосредотачиваясь на звуках, на сбитом дыхании Морганы. Он буквально кожей ощущает ее страх, и это не может его не злить. Открыв глаза, он коротко смотрит на сестру, проверяя не поранилась ли она, в этот же момент крепко сжимая в руке глок, что когда-то он приобрел для самозащиты.  Увидь его сейчас его же студенты, и они наверняка были бы удивлены: профессор Хармон никогда не отличался особой любовью к оружию, предпочитая решать слова дипломатическим путем, словами, оставляя кулаки и оружие на крайний случай.
Чтож, сейчас этот крайний случай был как нельзя явным.

Он не сопротивляется, когда Моргана хватает его за руку и быстрой перебежкой уводит за другой камень. Он прикрывает ее спину, на случай если вдруг тот странный мужик решит на них напасть, а потому, будучи сосредоточенным на опасности, он не сразу и начинает понимать, что там тараторит сестра. Артур щурит глаза, смотря сначала на сестру, потом на свой пистолет и тихо ругается. Ну почему с магией всегда такие сложности?

- Ты знала что оно тут будет? - риторический вопрос, но Артур не может удержаться, чтобы не задать его.
По реакции Морганы он поймет, знала она или нет. Был ли для нее это сюрпризом, или же было это хорошо спланированным планом. Доверять ей после всего случившегося все же еще мучительно сложно, отчего перед глазами всплывают последние моменты его жизни, тихий шепот жрицы Авалона, что слезно просит ее простить. Он хмурит глаза, едва выглядывая из убежища и тихо ругается. Как бы то ни было, им нужно выбраться отсюда. Все остальные вопросы и разбирательства можно оставить на потом.

- Я начну насчет три. Отвернись и беги к машине. Чтобы не случилось, не поворачивай назад. Моргана! - он чуть жестко берет ее лицо за подбородок, поворачивая ее к себе. Внимательно смотрит в глаза, отчетливо читая в них страх. Только вот страх от чего? От того что может попасться, или от настоящей угрозы? - Насчет три.

Он повторяет это вкрадчиво, заставляя девушку взять себя в руки. Тихо считает до трех, и когда с уст срывается последняя цифра, поднимается на ноги, выходя из своего укрытия. Он едва дергает руками, обжигая ладони огнем, который на самом деле боли физической ему не приносит. Куда было сложнее справится с глубиной болью, той самой, из-за которой Артур предпочитал использовать меч - магии. Он концентрирует свое внимание на мужчине, который начинает улыбаться: дико, опасно. Артур ловит себя на мысли, что этот мужчина напоминает ему психически-нездорового человека, место которому в определенном заведении, а  не на костре, который уже через мгновение устраивает Пендрагон. Он направляет точный и сильный поток огня в мужчину, коротко поворачивая голову к Моргане.

- Беги!

Вот только отвлекаться ему не стоило. Как только Артур поворачивает голову обратно - мужчина стоит уже перед ним, с легкостью, будто бы профессор был пушинкой, отбрасывая его в сторону. Отлетев бодрые метров сто, Артур сильно ударяется головой, отчего сильнее сжимает зубы, чувствуя, как злость поднимается в нем с новой волной. Он поднимается на ноги, замечая, как мужчина приближается к Моргане.

- Твою же... - ругается Артур, снова направляя огонь на мужчину, привлекая все его внимание на себя. - Моргана, твою мать, БЕГИ!