Матильда от всей души ненавидит слово "но".
Она впивается глазами в камеры наблюдения, осматривает дверь кабинета Батлера. Тот вышел из неё полчаса назад и до сих пор не вернулся. Мод прокручивает масштабирование камеры мышкой, в который раз всматриваясь в номерок на двери кабинета, и по слогам читая фамилию. Ошибки быть не могло.
Кабинеты руководящего состава специального департамента находились неподалеку друг от друга из соображений более простой и доступной координации в оффлайн режиме. Проще говоря, начальство предпочитало организовать всё так, чтобы коллеги чаще и качественнее между собой общались.

Всё это работает, но..
Чёртово "но".
Матильда прокручивает в воспоминаниях сегодняшнюю пресс-конференцию. Всё было недурственно, правда, даже очень хорошо, пока ей не пришли новости от оперативного отдела. Тщательно отфильтрованные но всё же. Матильда прекрасно помнит собственную натянутую улыбку, такую напряженную, что от неё болели скулы. И свои слова - мы делали всё, что могли, но...

Мод настойчиво стучит в дверь, до боли сильно ударяя об обшивку костяшками пальцев.
Это но сегодня не было в её планах. Точно так же, как и оправдания. Точно так же, как и человеческие жертвы.
Точно так же, как и отсутствие ответа теперь, когда она пришла разобраться с произошедшим.

В голове звонким эхо звучат чужие слова.
"Смотри, чтобы не откусил тебе руку". Мод хочется огрызнуться, ответить агрессией на агрессию, напором на напор. Только пока что отвечать некому, перед ней только дверь, дверь и понимание, что её подставили в прямом эфире. Батлер, конечно же, понимает, что подставил он не только Матильду, но и себя, но ведь ему не пришлось отчитываться о смертях цивилов перед журналистами, потихоньку теряя зрение от вспышек фотокамер, верно? Мод кажется, это - месть. За тот самый день, за их первую операцию, когда она его использовала.
Матильда тихо фыркает собственным мыслям, стучит ещё раз, затем меняет костяшки пальцев на кулак и стучит в кабинет Ретта куда громче. Это менее больно, да и они оба знают: Ретт внутри, сколько  можно медлить? Почему бы не открыть, или, если открыто, подать короткий знак - входите.

Он не подаст, вдруг думает Матильда. Ни знака не будет, ни звука, и дверь перед ней не откроется. Он будет сидеть там до последнего и ухмыляться собственной проделке, которая подставляет их обоих, но всё же больше - Матильду.

Базовых знаний в стихиях всегда хватало Матильде для того, чтобы зажечь огонёк, или растопить комок льда. Так и сейчас она сгущает вокруг себя воздушные потоки, рывком толкая дверь кабинета Батлера ногой. Выстроенная прежде воздушная оболочка действует не как подушка, смягчая удар, а, скорее, как жесткая металлическая подошва, придавая удару ещё больше силы.

Дверь не срывается с петель, но ломается замок - деревянное полотно резко распахивается, обнажая дверной проём, и Мод заходит внутрь до того, как дверь закрывается обратно, со скрипом и не окончательно. Ведь замок теперь сломан.

- Мистер Батлер, - произносит она, делая два шага к его столу и демонстративно, с характерным шлепком, роняя на него распечатку сводки новостей о сегодняшней пресс-конференцией. - У вас есть проблемы? Быть может, трудности с английским языком, и потому вы не понимаете директив? Как иначе мне понимать несоответствие обещанному того, что получилось?.. И о чём мне пришлось объясняться и оправдываться. В прямом эфире, дорогой коллега. С улыбкой на лице.

Мод застывает на месте, её ядовитая усмешка - тоже. Она понимает, на самом деле, как это могло случиться, слишком хорошо понимает. Но её проблема в другом. Она  в первую очередь хочет исключить фактор себялюбивой подставы со стороны Батлера.
Они в одной лодке, и если тот ещё это не понял, Мод тут для того, чтобы это донести.

Подпись автора

С дверью она, наверное, погорячилась - так Мод бы подумала, находись напротив неё кто-либо другой, но не Гарретт Батлер. Ещё в  начале своего пути в армии она поняла, что есть два типа людей, и в структурах типа SB встречается как раз второй тип, как у сэра Гектора, это дуболомы, до которых можно донести точку зрения только грубой силой и крепким словом, а стоит показать слабину - растопчут и сделают вид, что так и было. И милой улыбкой, с которой Гарретт встречает её в своём кабинете, её не обманешь, Матильда прекрасно знает, что за ней прячется. Точнее, кто. Это зверь, которого заставили надеть маску человека, чистую одежду, причесаться и носить на запястье статусный "ролекс", и с ним нужно говорить на его языке, и только так.

- Если бы вы немного чаще бывали в моём кабинете, и не избегали так настойчиво моего общества, вы бы знали, что у меня дверь получше вашей, и её просто так не выбить, - фыркает Матильда, это правда, её дверь укреплена и рыцарь может вынести её вместе с косяком, разве что. Осталось придумать, как отомстить Батлеру, чтобы он ответил ей подобной любезностью.

Тон Матильды становится не в пример спокойнее, местами даже приторным, и куда более тихим. Она мягко стелит, так же, как и её собеседник, потому что хочет уколоть побольнее. Стопка бумаг с распечаткой сводок новостей по-прежнему мешает ей, точно язва на нёбе, которую невозможно не замечать и невозможно не трогать языком, ну а мистер Батлер, такой спокойный, такой непрошибаемо уверенный в себе, он бесит не в пример больше.

Не потому, что операция провалилась, точнее, не только поэтому. Мод прекрасно знает, как это бывает, когда всё идёт наперекосяк, когда кто-то из команды по глупости палится перед противником и жертвы увеличиваются из-за этого в три, в десять раз, уж как повезёт.
Но ей мало знать, что сегодня всё пошло хреново. Мод хочет быть уверенной в том, что Батлер сделал всё, что мог, всё, до последней капли. Что он не сорвался как тогда, на совместной операции. И Мод почти готова дать руку на отсечение, что он не старался достаточно.
Всегда можно выложиться на сто первый процент, не так ли?

- Нет, не можем, дорогой коллега, - Матильда присаживается на край стола, с нежностью заглядывая в глаза Гарретта. - Никак не возьму в толк, мы с вами вроде как поняли друг друга в прошлый раз, а вроде как и нет. В нашей организации всё очень неустойчиво, и знаете ли, о, да, точно, мы на ты, Батлер, очень просто оказаться выставленным за дверь бездомным котёнком, которого после такого провала возьмут только драить полы в Макдональдс. И то после трёхэтапного собеседования. Не находишь, в этом есть некоторые риски, ГАРРЕТТ? - Мод повышает голос, меняя тон с миролюбивого воркования на куда более громкий тон, в котором звенит сталь. - Мне срать, что ты старался, что у тебя сегодня месячные, или кошка рожает. У тебя нет права на ошибку, так же, как и у меня. И я хочу точно знать, что ты это уяснил, понял, принял, прошел все стадии смирения.

Вивиан замирает на месте, не шевелясь, не моргая. Уставившись на собеседника по-змеиному, или, если желаете, по-совиному.
Впервые за всё время она забывает о том, что теперь её зовут Матильда, всё детство она провела, гоняя в поло, гольф, играя в шахматы и закончив высшую школу с отличием. Милая, бойкая девчонка, которая так не хотела лезть в политику.

- А теперь расскажи, что произошло. Это поможет нам выстроить картину максимально лояльной к SB. С прессой всё бесполезно, это для министерства.

"Тебе не по зубам война со мной.
Да и я воевать с тобой не хочу."
Мод усмехается. Тонко, вежливо, ей удаётся выжечь из выражения лица всю насмешку, презрение, превосходство верховной жрицы к простой пешке.
Когда-то пешке.
Потому это не к месту, они равные, так?
Почти равные сейчас.
К сожалению.

Подпись автора

В каком-то отношении, Вивианна не слишком одобряет заданный ею же тон общения, прежде она была сдержаннее, вежливее, и ей было так уютно и комфортно бить изподтишка. Но привычки из армии накладывались на характер и воспитание довольно сильно. А там если ты не можешь наорать на подчинённого таким матом, чтобы у мимо проходящих цивилов уши скрутились в трубочку и завяли, то ты однозначно слаб. В подобных структурах рано или поздно перенимаешь позицию силы, и Вивианне, привыкшей действовать манипуляциями, почти сожалением отдавалось то, что в прошлом она была куда менее прямолинейна. Стольких проблем можно было бы избежать, столько ошибок не совершить... А, к чёрту.

Конкретно сейчас она занимается тем, что дёргает большого и опасного зверя за усы и провоцирует на ответную агрессию. Несмотря на все её заверения о том, что стоит ей подать правильный рапорт, и офицера Батлера возьмут работать только в забегаловку драить полы, это не было правдой, и они оба прекрасно это знали. Но границы, в рамках которых можно позволить себе держаться, Мод были очень интересны. Ещё немного, и она нечаянно выльет на него чашку с кофе, неужели он и в таком случае будет отшикиваться из-за стола, словно отсиживаясь в бункере?

Она не собирается ему это позволить. Матильда слишком хочет знать, на что способны люди, с которыми она собирается работать. Какой у них предел терпения, какие границы темперамента? Едва слышно вдохнув, она подкрадывается к Ретту, пока тот стоит спиной к ней, очевидно, пересчитывая овечек, чтобы успокоиться, или мысленно развешивая её кишки на люстре. С Батлером никогда не угадать наверняка. А хотелось бы уже начать угадывать.

- С начала так с начала, - шепчет Мод, стряхивая с его плеча невидимую пылинку. Её голос сейчас - укрывистый и так приятно прохладный шелк, он никого не обманет, но нужное впечатление всё равно создаст, особенно если говорить тихо, и почти склонившись к уху. - Как жизнь? Как обстоятельства? Как оно поживается в счастливом браке? - Мод хмыкает. Её соственный брак недавно развалился с треском, что не могло не стать поводом для шуток для некоторых коллег. При встрече Мод предпочла бы набить некоторым из них морду. - Ага, значит, информация была непроверенная. Что же, и такое бывает, вы немного поспешили, в следующий раз можно спешить чуть меньше... Двадцать первый век на дворе и такие технологии, которые в сочетании с некоторыми нашими умениями производят потрясающий эффект, - Мод фыркнула, отстраняясь. - Никак не возьму в толк, почему вы, оперативники, игнорируете услуги моих пташек.

Среди кадров СБ были существа, и не мало, в том числе жрицы или друиды, которые могли сделать операции куда более безопасными. И, хоть это грозило некоторым нарушением скрытности, это бы повысило успешность работы отдела в разы. Осталось понадеяться, что такие, как Ретт, перестанут пренебрегать этими средствами. Даже Дэй, и тот больше не гнушался получить от них помощь.

- Мы ведь неплохо сработались в прошлый раз, - жмёт плечами Матильда, разворачиваясь на каблуках к окну и скрещивая за спиной руки. - И могли бы замечательно дружить, неужели тебе кажется, у нас совсем нет шансов?

Подпись автора

- Информаторов? Можно и так сказать. Я предлагаю вам пользоваться всеми нашими возможностями, для большей продуктивности, и это всё, на самом деле, - Мод хмыкает, скрещивает руки за спиной и натягивает на лицо усмешку. Предельно вежливую. Предельно искусственную.

Ретт мог бы ей нравиться. Сейчас, когда в разговоре замирает пауза, и он нависает над ней, словно угрожая всем собой, предупреждая об опасности - банально физически, в силу собственного роста, Мод думает, у них бы, наверное, был бы хороший секс. Ненависть прекрасный катализатор, обостряющий ощущения, в прямом смысле слова электризующий рецепторы... Но, стоя прямо перед ним, и глядя снизу вверх в его глаза, очень красивые, светлые глаза в обрамлении тёмных ресниц, в глаза подонка, больше всего Мод хочет с размаху заехать коленом ему в промежность.

Сколько раз ей доводилось сталкиваться с сексизмом на службе, не сосчитать, особенно набили оскомину шуточки о том, что если за штурвалом женщина, никуда они не долетят. Сперва Мод доказывала свою компетентность действиями, мучительно и медленно, потом научилась отбиваться словами. После выработала тон голоса, который действовал безотказно.
Но на таких как Батлер не действует ничего.
Мод подаётся вперёд, приближаясь ещё больше к его лицу, заглядывая в глаза с тем самым выражением, невинным и даже немного инфантильным, которое так любят мужчины. Они так любят считать её слабой и глупой, особенно если у неё миловидная мордашка и неплохая фигура.

Но Ретт ведь не такой, правда? Он верно подметил, он отлично знает, что она за тварь, потому всё происходящее - игра, и не более, игра по правилам, потому Матильда тихо выдыхает, опускает взгляд, понуро и почти послушно, поднимая нарочито медленным жестом руки и поправляя воротник на рубашке Ретта, натягивая чуть плотнее галстук. Словно напоминая, что вот он, твой костюм, твой ошейник, и твоя броня, дорогой мальчик, и хочешь или не хочешь, тебе тоже придётся придерживаться правил. Сама Мод не хотела бы столкнуться с Реттом тогда, в шестом веке, лицом к лицу, а сейчас её предельно устраивает положение дел и возможность натянуть поводок потуже.

- Никто не должен пострадать. В этом вся суть, понимаешь? И ты тоже не должен пострадать. Мы в одной лодке, ну же.

Мод дёргает галстук чуть сильнее, поправляет пуговицу, случайно касается чужой шеи. И нет, она не ошиблась, прикосновение действительно отдаётся на кончиках пальцев характерным покалыванием.
Она склоняет голову набок, снова заглядывая в его глаза.
Теперь - с вопросом. Да что там, почти мольбой.

- Что тебе нужно, чтобы ты начал сотрудничать? Чего не хватает, м?

"Чтобы ты подчинился."

Подпись автора