Звонок разрывает зыбкое ощущение покоя, незнакомый номер отпечатывается нежеланием отвечать, но Кэт медленно тянет руку к трубке. Она будто бы знает, кто ей звонит, и есть шанс сбежать, но она подводит своим решением итог для головной боли. Голос Макбрайда звучит сухо, ровно и без особых стараний сделать их отношения одушевленными. Но Кэт этого и не ждет, она сама все еще не понимает, как на него реагировать.
Просто отвечает, просто соглашается приехать в участок, собирается быстро, ловит такси в десяти шагах от дома, в который раз думая, что пора бы машину купить, но ей все еще не нравится эта идея.

Он ждет ее у здания [участок? морг?], не улыбается, смотрит на нее немного странно. Словно боится сделать лишний шаг. Что ж, в этом они похожи, Кэт кивает на приветствие, идет следом, делает вид, что ей все равно. На самом деле, ей немного не все равно, но пока она предпочитает ждать. Расстегивает куртку, проверяет телефон, будто бы ждет звонка [сиюминутно ей хочется рассказать матери и брату об отце, сравнить впечатления, ощущения и желания что-то делать]. У нее есть родители, но она в тупике, сократила общение с ними и просто ждет чего-то.

Они спускаются вниз, в сумрачность и холод. Но Кэт не чувствует желания сбежать, наоборот, расправляет плечи, ощущая некоторую безысходность смерти, ни капли ее не опасаясь. Она уже тянется к обитателям этого места, которое выглядит ужасно, ощущается еще хуже, но ей все еще не страшно.
- Это все тоже дело?
Но другое тело.
Стоит ли говорить Деймону, что маленькая жрица так и осталась тут, что тянется туманной дымкой вслед, ищет возмездия и не находит его?  Нет, наверное, не стоит.

Кэт переступает порог последней обители, прохлада, пустота, мерцающий свет свечей. Запах воска бьет в нос, свечи обычные, ничем не примечательные. Кэт спускает с плечам сумку, затем и куртку [мешает], обходит по кругу тело, смотрит: снова девушка, но уже постарше. Он убивает женщин? Он убивает магию? Он оставил послание? Цветов не хватает, почти картинка из звездных войн, когда хоронят Падме.
Зачем она вспоминает об этом? Сравнивает?
Ищет якоря. Первый шаг, найти якоря, чтобы не выдернуло за завесу.
- Хорошо.
И не важно, что хорошо - оказать помощь бравому полицейскому или поговорить о том, что их связывает [связывает ли?].

- Тут есть еще духи, не упокоенные и очень раздраженные, - Кэт садится на колени перед телом, свечи повинуются ее желанию и вспыхивают ярче, давая столько света, сколько не могут дать, и все же разгоняют сумрак, заставляют выгорать полумрак, запах воска становится все более ощутимым. - Возможно, мне понадобится твоя помощь.
Вот ее якорь, ее лучшие якорь, пусть и нет между ними сейчас кровной связи, а до этого он понятия не имел, кто она такая, не знал ее, как и она его. Он умер, а она выросла. И между жизнь длиной в чувства, которые не случились, не превратились в чувства отца и дочери.
- Просто наблюдай, и когда поймешь, что что-то не так, - Кэт кивает на свечи, - просто обожги меня. - Слабая улыбка играет на лице в попытке разрядить атмосферу шуткой. - Но не поджигай.

Их тут много, по коже пробегает мороз, но Кэт взывает только к одному, который серой тенью стоит в изголовье тела, рассеяно смотрит на себя мертвую, на Кэт живую. Кэт протягивает к ней руки, Кэт предлагает воспользоваться ее телом, уверенная, что легко изгонит дух, если что-то пойдет не так [болевой эффект даст пару минут, чтобы надеть защитный браслет]. Она улыбается так, как улыбается своим подопечным, бесстрашно давая духу снова почувствовать себя живой.
Ее тембр голоса не меняется, но он становится более бесцветным, как и мимика почти замирает, чужой дух не владеет телом, занимает места чуть-чуть, боязливо замирает внутри.
- Вы хотите знать, кто это был?

Анна мысленно ругается на себя. Она не готова к сеансу, все еще не готова, все еще не сделала того, что нужно, не приготовила артефакты, способные обезопасить их. В голове ее идет отсчет [нужно было хотя бы взять и зажечь свечи], но всегда есть погрешности, обусловленные отсутствием подготовки.
В следующий раз она все сделает правильно. Выйдет отсюда сегодня и пойдет делать запасы, пойдет готовиться, пойдет делать все правильно, чтобы не было стихийности и страха. Страх мешает, страх, как и магия, притягивает заблудшие души. А Деймон не понимает, о чем она говорит, но в конечном счете объяснять она ничего не будет. Ему не нужно. Ей просто стоит помнить пределы своих возможностей.

Шепот в голове растягивается в невнятное бормотание, пока что без понимания всего. Кэт никак не может перестать бороться с чужим присутствием - нужно расслабиться, нужно успокоиться. Это всегда неприятно, это всегда неудобно, одалживать свое тело всегда как-то неправильно, но Кэт смотрит на Деймона, чужое сознание смотрит ее глазами на короля, когда-то Верховного, всея Британии.
Он хочет помочь? Но зачем ему это?
Кэт вдыхает, пытается убедить всей своей уверенностью в том, что Деймону можно доверять [как это сделать, если сама еще не вошла в эту стадию?], старается не оглядываться на кучу собственных условностей. Деймон формулирует вопросы, Кэт передает их той, чьи ответы они ждут. Духи знают больше. Они видят больше, они понимают больше, Кэт не понимает, откуда знает это, но...

Может быть потому, что была сама мертва. Была ли у нее загробная жизнь? Что видела и помнила она? Почему не знает ничего сверх того, что уже было ей дано полученными знаниями и прожитыми годами?

Шепот в голове становится внятнее, мертвая готова говорить. Кэт задерживает вдох, прислушивается, начинает:
- Я просто шла. Я просто хотела жить... он не владеет ничем, но он жаждет магии. Он охотится за теми, кто владеет магией, он отобрал у меня ее до самого конца, он...
Мертвая сбивается. Кэт запинается. На миг ей кажется, что дух ушел, но он только рядом стоит, замирает серой дымкой. Кэт поворачивает голову, удивленная увиденным, снова пытается поймать жертву убийству, протягивает ей руку, готовая снова впасть в транс.

- Ее что-то пугает, - тихо произносит она, переводит взгляд на Макбрайда. - Что-то, с чем она ранее не сталкивалась. Как ее зовут? Мне нужно... - глубокое погружение в чужую личность плохая затея, но ей нужно довести до мертвой девушки, что она в безопасности, что она может получить отмщение за себя, но просто так это не дается. - Нет. Не так. Говори с ней. Называй ее по имени. Скажи что-то, что успели узнать. Кто она, откуда, чем жила. Вы же успели какую-то информацию о ней собрать? Сделай так, чтобы она не боялась.
Трудная задача, но не Кэт с ней справляться, она только мостик между мертвой, между Деймоном, призванный стать местом, где откроется нужная полиции информация.

Самое сложное - не поддаваться эмоциям духа, который тобой владеет в данный момент. Кэт помнит все правила, но что-то не выходит. Волнение Джинни ее охватывает, боль от утраты, тоска по той жизни, которую она никогда не проживет. Кэт смотрит на Деймона, но не видит его, ее глаза слепы, ее глаза принадлежал Джинни. Голос ровный и пустой в каждом своем ответе, а внутри буря эмоций, не ее собственных. Джина в ужасе, в отчаянии, ей страшно вспоминать о том, что было.

Она слишком долго молчит. И Деймон закономерно задает вопросы. Кэт пытается отстраниться от мертвой девушки, не смотреть на ее тело, ответить на вопрос инспектора. Но все еще не видит его, пусть и слышит. Все еще говорит за Джинни, но не без ее разрешения. Ее слова шелестят в голове Кэт, и только тогда медиум начинает говорить:
- Я не знаю... я ничего не помню. Я шла по своим делам, а потом он возник передо мной. Человек, но его глаза были пусты. Он просто чертил в воздухе знаки, а потом сжал мою шею и начал вытягивать из меня то, что было во мне очень долго, было частью меня. Я умирала медленно, с каждой каплей уходящей магии...

Ужасно. На миг Кэт пытается представить, как это, лишиться магии. Ей и в голову не приходит, что такое может быть. Всю жизнь она была связана с ней, всю жизнь владела ею, обучаясь владению на Авалоне. Наверное, она бы тоже умерла, отрежь ее от магии. Наверное, так уже было, наверное, так уже умирали, когда магия уходила из мира, но Кэт не знает, она до этого не дожила.
Джинни словно мысли читает, отвечает не то своему проводнику, не то Деймону.
- Было не так тогда. Тогда это было естественно. А сейчас из меня словно душу вынули. И такая тьма в его глазах, такая пустота... ненависть. Он говорил. Я слышала его слова в своей голове. Он ненавидит нас. Он хочет  нас уничтожить.

Призрак задыхается. Странно, конечно, ей ведь нечем задыхаться, она уже мертвая, она бестелесная.
Нет, задыхается уже Кэт. Спазм сжимает горло, и она тянет к нему руку. Судорожно вздыхает, хватает воздух, чтобы наполнить легкие. Чужая паника действует губительно, пока тело не особо под контролем, но Джинни успокаивается, и Кэт может отдышаться.
- Я не знаю, кто он. Я не знаю, что он хочет. Он убивает голыми руками. Насыщается, словно оголодавший, а потом бросает умирать. Не оставляет после себя ничего. Таких как он, не существует, но он есть.

Джинни снова умолкает. Кэт заставляет себя дышать. Она начинает уставать. Слишком непростая это вещь, а она отвыкла, и тело не привыкшее. Остается надеяться, что Деймон не будет растягивать допрос так долго, чтобы Кэт начала нервничать. Но что-то другое сбивает ее с мысли: животный страх Джинн взрывается истошным криком:
- Нет! Нет! Он пришел за мной! Он хочет меня забрать, говорить, что мне тут не место!

Джинни мечется в голове Кэт, а она смотрит в угол, где формируется из мрака размытый образ. Начинает дрожать. Проклятье. Она не может донести до Деймона опасность, а Джинни так боится, что не в состоянии хоть слово произнести, только кричать:
- Он убьет меня! Убьет!
В прозекторской и так тепла не хватает, а размытое пятно движется, приобретает безликие черты черного человека [серого на самом деле, призраки бесцветны] и до Кэт начинает доходить: нельзя так просто связаться с призраками, всегда за теми, кто хочет поведать потусторонние тайны, приходит тот, кого можно именовать страж. Чтобы напомнить, что жизнь и смерть не должны соприкасаться так плотно.

Мир все еще серый. Кэт плохо понимает происходящее, потрясение душит ее, заставляет дрожать. Где-то на задворках сознания напоминает горит мысль о правилах. Всегда есть правила, которые нельзя нарушать - какое-то она нарушила, надо только вспомнить. Но потом, когда будет в состоянии.
Кэт слабо фиксирует происходящее, пока не оказывается в теплоте рук Деймона. Оно, хотя бы немного, но начинает согревать девушку. Жрица заставляет себя отпустить все происходящее, тянется, кончиками пальцами ловит свой браслет, со вздохом его надевает, но так, чтобы не лишиться защитного круга рук Деймона.

В эту минуту она так отчетливо ощущает его силу, так отчетливо жалеет, что он ей отец по крови, но никогда не был настоящим. Только образом в воображении. И все же этого достаточно, чтобы почувствовать себя в безопасности настолько, чтобы уткнуться носом в его грудь и неожиданно для самой себя расплакаться. Не от боли, скорее от напряжения и страха, которые выходят вместе со слезами.
Нет. Это плохо. Если она так собирается реагировать на каждый спиритический сеанс, то ей так не хватит нервов. И хотя она может не участвовать в этом, но ее природа, ее магия создана для этого, как можно отказать в том, что можешь?

Кэт недолго плачет. Успокаивается, затихает, молчит и не шевелится какое-то время, только дыхание напоминает, что с ней все в порядке. Она отчаянно пытается собрать не только слова Джинни, но и ее эмоции, так живо ощущаемые медиумом. Из них тоже можно выжать ответы на вопросы, главное, правильно сложить паззл, когда не хватает нескольких кусочков.
Кэт шмыгает носом.
- Мы можем определить, кем были убиты? Жрицами, друидами, рыцарями?
Нет, наверное, но спросить все еще можно.
- И были ли на них какие-то следы насильственной смерти?

Кэт не знает, зачем задает эти вопросы. Такие вещи, как вторая сущность, вряд ли можно отследить. Но попытаться стоит, похоже, у Деймона и выбора-то особого нет. Кэт осторожно выбирается из тепла отцовских рук, но все еще остается сидеть на полу. Вытирает оставшиеся на щеках слезы. Черт.
- Ты не подумай, у меня не всегда такие неудачи. Просто мир духов сам по себе неизведанный даже нами, никто не может сказать, что там происходит на самом деле. И хотя, кажется, что умерла я недавно, а магии так мало, чтобы управлять ею и легко справляться с подобными напастями. - Она чуть виновато улыбается. Потом улыбка гаснет: - Что дальше делать? Это ведь не та информация, которую ты надеялся получить?