Ретт не любил отдел по связям с общественностью не только потому что там была Вивиан, но и потому что они там все были ей под стать. То, что ему предстояло пообщаться с одной из ее подчиненных дам его радовало меньше всего. Так что на встречу он шел заранее с самыми мрачными мыслями, чтобы не разочароваться.
Дверь открылась так же бодро, как он себя чувствовал, чуть ли не со скрипом. Стучать он конечно же не стал, смотреть по сторонам тоже, прошествовал к столу и кинул на нее папку.

- Что ж, последний рейд в описании, в представлении не нуждаюсь по всей видимости? Не так ли? - Женщина перед ним двоилась, если блондинка выглядела хрупко и мучительно красиво, то вторая была до дрожи и боли знакома, Моргана не так ли?

С ней у него не было истории, только о ней. Девочка, которая некогда была дочерью Вивиан, ее подчиненной, ее правой рукой, жрицей Авалона. Могущественная и страшная девочка, которая выросла, которая состарилась, которой было дано многое. В его безумии Гектор не встречал ее, не видел ее разодранной ревностью и болью, не видел ее жизнь, не слышал о ней. Он умер на войне, которая не принадлежала его богам даже.
Он умер.
Она тоже.

- Внезапно. - Он усмехается. - Не думал что она соберет новый Авалон под носом правительства, но не стоит недооценивать эту женщину не так ли. Итак, ваши жреческие навыки не так ржавы как мне казалось, не так ли? Для чего ты ей на этот раз? Кого убить? Родить? Стравить?

Он сочится ядом в сторону Мод, потому что может, потому что бесится от нее все еще. Потому что ему горит внутри знание, что она жива, что она снова сделает выбор не в его пользу, что она снова выберет Ланселота, что он снова будет приравнен к богу. Чертов ублюдок. Ретт сжимает зубы и качает головой.

- Представляю как вам было весело в свое время не так ли? - Он усмехается. - Но отчет сделан, не подкопаться, ваша проблема исправлять образ правительства в глазах граждан, моя задача сделать так, чтобы все было отработано. Смерти перечислены, патроны подсчитаны, каждый выстрел оправдан и описан.

Он пожимает плечами, если эта дама захочет на него поорать повторно, то он совершенно не против, но по закону, она не имеет права и все равно ничего не получит от него. Так что по сути, вся эта кричащая ерунда - полностью провальный план. С другой стороны, это Моргана, может быть у нее есть интересные планы для него? Может быть она хочет мира во всем мире и выиграть? Может быть они смогут договориться?

Хотя он настроен враждебно, конечно же враждебно, у него все еще есть мозг и он им умеет пользоваться. Давай, - думает он про себя, - ты можешь раскрыть карты.
Он многое думает в тишина для себя, ему не хватает одной малости, одной милости для шага наверх. Ему не хватает поддержки или наоборот, войны. Глобальной войны, которую пиарщики проиграют, потому что Гектор, Ретт, умеет воевать с теми, кто вынужден ждать своего хода годами.

Моргана ехидничает так, будто между ними есть какая-то договоренность о том, что Ретт ее не тронет. Он смотрит на нее, изучает, запоминает как уложены волосы, как поблескиват глаза, как она округляет губы вокруг слов и вздыхает. Красивые женщины такой отстой в его жизни, тем более когда они красивы и умны, тем более когда они сидят в отделе, где руководит Вивиан. Он бы смирился с собственным положением мальчика для битья, если бы хоть что-то сделал не так в своей работе.

Но вот незадача. В его работу не входит покрывать пиарщиков и выдавать какие-то радостные возгласы о том, что они справились с угрозой, когда они полностью провалились и вынуждены были убивать направо и на налево. Ретт вздыхает и умышленно остается на одном месте - стоя, потому что так он выше нее, так он почти нависает, так он может внушать ужас.

В его сознании есть часовая бомба, которая тикает день ото дня все громче. В его сознании есть что-то, что цепляется, тянет наружу страшные слова, сны, мысли. В его создании есть что-то, что делает его практически безумным и неузнанным. Берсерк ворочается, он помнит каково это - отпустить, как весело не слышать слов, не видеть боли, не чувствовать ничего кроме силы и небывалых возможностей.
Как хорошо было бы отпустить…

- Отчитываться женщине? - Он смеется. - Я того же века, что и вы, моя леди, вам ли не знать, что уважительное отношение к дамам плод нашего воспитания. Она просто не дама, она ведьма, которая выбирала свои пути для исполнения желаний в обход тех, которые были бы правильными. Но если для вас это хорошо, кто вправе мешать вам так думать?

Он смотрит на нее как на девочку, которая только что надела новый сарафан и забыла, что он ей мал. Она милая, отчаянная, кусачая, ему нравятся такие, с такими легко общаться, такие говорят - не отмалчиваются. Ему нравится, что она не поддается на подначки, что подначивает в ответ, что говорит глупости, несмотря ни на что. Ему нравится, что она такая одна в этом мире, двух не выдержала бы вселенная не так ли?

- Проблема только одна, мой отчет в тебя на столе и ваши действия касательно ситуации. СМИ уже освещают все кровавые подробности произошедшего, я не смогу облегчить вам участь, придется включить фантазию и попробовать устранить последствия не моими руками. - Он улыбается, язвительно и мерзко. Он выглядит как ребенок, который делает гадость за гадостью и не может остановить себя.

Мод уже орала бы, Генриетта сдерживается. Это потому что она умнее? Или потому что ей плевать? Если плевать, то насколько? Хочет ли она сохранить лицо существ нетронутым и святым? Или выставить их тварями и использовать в своих целях? В сказках много историй о том, насколько она хитра, зла и могущественна, что из этого правда? Кто знает.

Ретт с удовольствием вывел бы ее из себя и посмотрел куда это приведет, но вот незадача, девушка вполне умеет держать себя в руках, как будто у нее есть нужный фильтр или переключатель.

- К тому же, круглого стола больше нет, служить некому, веры тоже нет. Так что, за что на этот раз мы сражаемся? За чьи амбиции? - Он усмехается, прислоняясь бедром к столу и наклоняясь к ней ближе. - Не ваши ли с Вив часом?

Он пристально изучат невысокую блондинку, которая находится напротив него. Ретт знает, что открывать рот в ее присутствии лишний раз - опасно, кто как не он видел ее в действии не так ли? Он же был при Ланселоте, когда происходили странные перемены в жизни последнего, он был там когда первый рыцарь шел против своего короля, он многое видел своими глазами. И это было дело рук уже не Вивиан, которая к тому моменту обветшала, истончилась, умерла… Он мысленно просчитывает собственные варианты, есть ли шанс, что эта девочка-женщина пойдет против матери сейчас?

- Этот веселый круглый стол, конечно же, только рыцари из-за него достойны внимания и памяти не так ли? - Он ядовито усмехается. - Гектор де Марис, моя великая леди, к вашим услугам. Впрочем нет, на этот раз мое рыцарство служит целям куда более простым, чем ранее не так ли? Не уверен, что вы помните, а что знаете, но я сводный брат Ланселота Озерного, который был удачливым подлецом и любимчиком Мод.

Он смеется, потому что выбрала бы та его или не выбрала бы, он бы все равно ненавидел ее. Вивиан слишком поклоняется своим целям, испытывает всех вокруг себя, замышляет странные вещи, пытаясь создать новый мир или порядок в нем, Ретт этого не хочет.
Не сейчас.

Его задача проста, выиграть приз в виде собственной удачи и брата, который пытается от него бежать на край света - опять.

- Тебя она тоже не выбрала, не болит? - Он вздыхает и качает головой, глядя на нее как на нашкодившую девочку. Она умело давит на больные точки, точно подбирает формулировки, вызывает у него приступы раздражения.

Милая-милая Моргана, что-то неизменно в этой постановке, например ее желание нравиться людям, которые ее окружают.

- Итак, вернемся к пиару и вещам, которые с ним накрепко связаны. Как подсказывает мне мой внутренний критик, нужно действовать сообща, но я ненавижу ваш отдел. Нужен кто-то терпимый, с кем можно будет уживаться и с кем можно будет обсуждать получившиеся результаты. Итак, кого вы отдадите нам в оперативный отдел? Кто будет жертвой? И где наши аналитики, давно пора завести их, кто-то должен контролировать ущерб. Или этот вопрос не по адресу?

Ретт пытается понять для себя что может Моргана на своем месте? Где ее сильная сторона? Как ее можно использовать в игре против Вивиан? И можно ли ее использовать или она на той стороне, которая предпочитает не вмешиваться в чужие разборки, было бы печально для него и весело для нее. Интриги не его сильная сторона, но он давно на своем месте, он знает как и куда нужно двигаться, он готов двигаться.

- Так что? Которая из фраз правда?

Раздавить его ей не удасться, надкусить может быть, но он переживет.

Он усмехается ей в ответ, о она прекрасно язвит, почти сыпет соль на его незаживающие раны, если бы болела только гордость, если болело только эго. Она умеет давить на места, которые все еще слишком сильно кровоточат, но когда давишь на такую рану - кровь останавливается.
Ретт хмыкает, нет, Круглый стол и Артур не был его мечтой, может быть когда-то давно, когда он был настолько юн, что верил в то что спасение придет в лице короля. Но его отца убили в войне, он был королем, не так ли? ОН был королем и не пришел спасти всех, на самом деле он не пришел спасти никого.
- Гладко говоришь, слишком глубоко копаешь. Так как на счет коалиции, ты мне, я тебе. Раз уж ты и сама не знаешь чего ждать от Вивиан, почему бы не опередить эту стерву и не сделать по своему? Опасаешься проиграть? Или выиграть?

Ретт упирается руками в чужой стол. Ходить по кругу старых историй они могут до бесконечности долго, но главное в происходящем тут только одно - они слишком давно на вторых ролях. И если Ретта эта ситуация в данный момент устраивает, гораздо проще двигать фигурки, когда они все собраны в одном месте и подчиняются кому-то другому, то что в голове у Морганы? Она ведь мечтала править, разве нет?

Или это уже не с той легенды? Он не может вспомнить какая из историй была истинна для нее? Что именно было началом их отношений? Что сделало ее могущественной? Какие интриги или силы? Что именно это было?
Он сглатывает, пытаясь собрать информацию воедино. Он пришел сюда язвить и ругаться на подручных Вивиан, он пришел доказывать и отстаивать свою точку зрения, но увы и ах, оказался в огне похлеще его собственного.

- Ущерб не моя проблема а твоя, с тебя и накладные и докладные. - Он пожимает плечами. - Я просто оперативник, пришел доложить ситуацию, доложил, рассказал, дальше не моя забота.

Он усмехается. Ретт умело строит из себя тупого мордоворота, когда ему того хочется конечно же и только тогда, когда ему хочется. Он не собирается прогибаться под отдел Виван, пусть девочки сами танцуют на горящих углях общественного мнения и пишут объяснительные везде где могут или хотят. Его дело за малым, он пытался - не получилось, все живы - он выиграл. Ретт пожимает плечами, глядя в глаза Моргане.

Их прошлое больше не делает погоды ни для одного ни для второй, почему они до сих пор это не признают - кто знает?

- Дело за малым.

Он отступает к двери, их стычка все равно не продлиться дольше не так ли? Они не созданы для того, чтобы пытаться друг друга уколоть побольнее. Она не его полета птица, а он для нее все еще мелковат. Ретт теряется в вопросах, которые его мучают который год, что если удача всегда на его стороне? Что если это его уровень удачи и на самом деле он неудачник как оно есть?
Он усмехается сам себе.

- Ну если что ты знаешь где меня найти.