[indent] Это настолько удивительно, что становится тошно. Настолько просто, что хочется рвать на себе волосы и просить богов вернуть все на свои места. Он не должен быть тут, ведь это не его время. Он не должен снова испытывать весь тот ужас, который преследовал его в прошлой жизни, потому что в прошлом он достаточно настрадался за грехи собственного народа. Он не должен снова просыпаться в ночи от кошмаров, что наслал на него пресловутый бог Снов, наказывая его раз за разом за каждую его жертву, что он принес во имя нового Бога, нового Мира, становясь предателем собственного сердца. Эрестор должен был покоиться в ночи, беспробудной и темной, должен был страдать без внимания Рогатого Бога, потому что заслужил. Но вместо этого вот он - тут, стоит на балконе квартиры Кирена Хэйворда, жадно хватая ртом промозглый осенний воздух, потому что проснулся уже в который раз за ночь, и больше не сомкнет собственных глаз.

[indent] Он очнулся в этом мире, чуждом для него, совсем недавно, дня три назад. Очнулся в самый неподходящий для него момент: был за рулем угнанной машины, в следствии чего потерял управление и чудом оказался цел и не вредим. Этот случай назвали бы чудом, Эрестор бы прорычал сквозь зубы: магия. Врезался он ведь в дерево, что стало в момент пушинкой, смягчая его удар. Врезался он в дерево, чьи ветви вытащили его из машины за секунду до столкновения. Его спасла его собственная сила, которую он презирал. Его спасло его собственное существо, которое он так ненавидел.

[indent] Прошло всего три дня, чтобы ему хватило осознать: это не очередное наказание Рогатого Бога, ибо тот был слишком умен для подобного абсурда. Это не наказание Его, ибо Ему было все равно на существование любых последователей новой веры. Это было что-то другое, что отвратительно пахло. Это было что-то, отчего воротило все существо друида, отрекающегося от собственной души. Это что-то выдернуло его из небытия в этот отвратительный, современный мир, что был так ему чужд, но ради которого он когда-то сражался. Это что-то дало ему второй шанс, о котором он молил древних богов, истекая кровью на холодном полу древнего, заброшенного замка. И он был бы рад, если это действительно было так. Он был бы рад новому шансу, новой возможности показать себя, отомстить за свою смерть, уничтожить всех тех, кто когда-то смел его недооценивать. Если бы не одно, но очень весомое «НО»: Эрестор слишком хорошо знал  -  в их магическом мире ничего не происходит просто так. И если Боги, не важно какие, решили благословить их души на возрождение [а что-то подсказывало ему, что вернулся он далеко не один], то все было не просто так. В этом был умысел, в этом был какой-то план. И незнание этого самого умысла зудело где-то в затылке, мешаю Кирену спать по ночам, посылая ему все новые и новые кошмары с отголосками из прошлого.

[indent] Мысль о том, кто мог бы помочь разобраться в этих самых планах приходит сама собой. Когда-то он уже охотился на нее. Когда-то он почти поймал ее за хвост, вот только не успел. Сейчас же, в век технологий, в век когда любую информацию можно было достать, имея только достаточно ловкие пальцы и пытливый ум - было дело простым. Сложность заключалась в том, что Кирен, при всем своем умении, не смог бы узнать, где прячется Моргана. Он бы не смог по фотографиям отыскать ее, как бы не пытался. Хотя бы потому что сам не был похож на себя прежнего. Хотя бы потому что все они - теперь совершенно другие люди, с другими судьбами. И это сбивало с толку. Это мешало сосредоточится, мешало найти путь, по которому ему бы стоило начать идти. Наверное, именно поэтому Кирен особо не думает, когда берет в руки свою кожаную куртку и ключи от байка, прихватив шлем. Наверное, именно поэтому он не думает особо, когда скорость на спидометре зашкаливает за сотню, а огни города превращаются в единое белесое пятно.
[indent] Ему нужно развеется. Ему нужен глоток свежего воздуха. Ему нужен тот, кто давным-давно сумел успокоить его, кто подставил свое хрупкое плечо. Генриетта Марлоу - шлюха в прошлом, правая рука мафии в настоящем. Их с Киреном тандем в некоторых делах поражал своей абсурдностью, и тем самым был гениальным. Не смотря на миловидную внешность, Генри обладала таким же пытливым разумом, она способна была понять даже самый бесполезный шквал слов и выцепить из них главное. И это было то, что ему сейчас было необходимо.

[indent] Оказавшись рядом с домом Генри, молодому парню не составляет труда добраться до квартиры [свет в окнах был выключен, и значило это лишь одно из двух: либо девушка спала, либо ее не было дома], взломать тихо замок входной двери и оказаться внутри квартиры. Он аккуратно проходит в гостиную и устраивается в кресле, не запирая входную дверь, чтобы мурашки по коже пробежались у нее. Он отмечает, что туфлей нет, пальто тоже, а значит ему остается только ждать, когда пташка вернется обратно в свою золотую клетку.
[indent] Сколько проходит времени - Кирен не знает. Он не смыкает глаз, он не двигается с места, погруженный в собственные размышления. Из них его вытаскивает только свет, который зажигается неожиданно резко, отчего парень едва промаргивается и тут же поднимает руки, показывая, что он без оружия.

[indent] - Не стреляй, я...- он обрывает фразу на полуслове, совершенно по-глупому уставившись на женщину перед собой.
Сколько было процентов из того, что он встретит ее сегодня? Одна десятая? Меньше? Что ж, видимо его бессонница дает свои плоды, и хотя бы за это можно было поблагодарить богов.

Жизнь любит преподносить подарки, когда ты этого совершенно не ждешь. Она любит привносить в твою жизнь чистейший хаос, в котором рождается истина. Истина, которую ты можешь не принять, которая может разрушить тебя до самого основания. Но отказаться от подобного подарка ты не можешь, как бы не хотел. Все что остается в подобные моменты - либо принять, либо принять в любом случае.

Эрестор, а точнее Кирен, не ожидал, что ища одну - он найдет другую женщину, которая не раз меняла его жизнь. Моргана. Ведьма, жрица, сестра короля, который привнес в жизнь многих людей новшества. Кому-то эти новшества пришлись по вкусу, кто-то, как Моргана и ей же подобные [Эрестор себя к подобным не относил] были против. Только сейчас это было не важно. Сейчас они все были другими людьми, призраками без прошлого, призраками без привелегий. Никто в новом мире не будет кланяться ни Моргане, ни Артуру, ни их семье. Никто в новом мире не воспримет всерьез возвращение короля, а лишь покрутит пальцем у виска. Кирен сам бы так сделал, но тогда бы он не сидел в квартире у старой знакомой, желая чтобы та помогла разобраться со случившемся, помогла найти причину подобных мыслей и ощущению, что у него проснулась вторая личность.

Появление Морганы все ставит на свои места, но молодой человек все еще сконфужен, чтобы действовать резко и без промедления. Интересно, убей он ее раньше, быть может тогда бы они все остались живы? Быть может король бы доделал свои начинания, не оставляя их на кого-то другого. Быть может все было бы иначе, только ни Эрестор, ни сама Моргана об этом никогда не узнают. Молодой человек хмурится, его лицо приобретает напряженные черты, но сам он не двигается с места.

- Даже не знаю, насколько это теперь важно, жрица... - произносит он, не отрывая взгляда от Морганы. - Можешь звать меня как угодно, раз у тебя и у меня по два имени и каждый из нас знает кто другой.

Было ли на самом деле важно, зачем он пришел к ней? Было ли сейчас важно, если осознание, что все это взаправду: все его кошмары, все воспоминания, что обрушились на него несколько дней назад - обретали смысл. Он не сошел с ума, он - это Эрестор. Он - это друид, что отрекся от своего народа, от своих сил и возможностей, тот кто ненавидел самого себя, потому что видел смерть своих родных.
Потому что видел, к чему приводит неподчинение.
Потому что сам умер подобной смертью в лапах монстра, которым когда-то помогала та, что стоит напротив него.

Эрестор был готов напасть на нее в эту же секунду, внутри него все тянулось к тому, чтобы уложить Моргану на лопатки и лишить ее к доступу кислорода. Он хотел видеть, как ее жизнь будет уходить из нее, потому что он с силой сожмет ее шею. Он был готов, и в то же время отчего-то не решался. Вместо этого он едва наклоняет голову к плечу, рассматривая ту, что знал когда-то. Внешне Генриетта не изменилась: все тот же утонченный вкус, по которому не скажешь, что она бывшая шлюха, а ныне связана с мафией. Все те же длинные локоны, кукольные глаза. Когда-то давно он мог бы сказать, что влюбился в нее с первого взгляда, только это было бы ложью. Он был очарован ею, но дальше это чувство не пошло. Они стали хорошими друзьями, но кем они будут теперь друг для друга?

- Значит я все же не сошел с ума... Или сошел, если вижу в старом друге ту, которую так отчаянно хотел убить. - он тихо хмыкает себе под нос и жестом показывает на второе кресло, напротив него, будто бы это был его дом. - Прошу, не стой там. У меня было в планах убивать Генриетту.

Будто бы это должно было успокоить девушку. Будто бы это должно было разрядить хотя бы немного их ситуацию, дать спокойно вдохнуть воздух. Слабая возможность на простой разговор, слабая возможность уговорить его оставить в прошлом все то, что он так ненавидел. Ведь как там говорят: второй шанс бывает редко, и сейчас это был тот самый второй шанс, о котором Эрестор не просил. Он на мгновение прикрыл глаза. Ему нужна помощь, ему нужно найти равновесие, не дать внутреннему друиду-охотнику выбраться наружу, хотя бы потому что в этом мире тяжелее прятать свои следы. Хотя бы потому что его могут вычислить по камерам, по телефону, да почему угодно, если полиция возьмется за дело внезапно исчезнувших людей.

- Я хотел поговорить со своей подругой, которая меня могла понять, Моргана... Теперь я не уверен, что это хорошая мысль. - он едва поддается вперед, чуть щуря свои два разных глаза. Внимательно всматривается в Моргану, что так сильно изменилась с последней их встречи в пятом веке. - Но раз я здесь, то ответь мне на один вопрос, жрица, не давит ли ответственность за все твои свершения на твои хрупкие плечи?

На что он надеялся, когда остался на месте и не двинулся к двери? На что он надеялся, когда задавал вопросы Моргане, ища в ее движениях и взглядах старую подругу. Генри, маленькая птичка, была заперта где-то там, а ключи теперь оставались у Морганы. Стоило бы сначала подумать о том, что их диалог не заладится с самого начала. Стоило бы принять себя, принять что мир вокруг изменился. И это, на самом деле, было сделать проще, чем принять тот малый факт: его подруга - его заклятый враг. И сколько бы Эрестор не умел приспосабливаться к обстоятельствам, это - выбивает дух откуда-то из груди. отчего становится тяжело дышать.

Эрестор щурит взгляд, смотря на Моргану совсем не добро, совсем не дружески, но не порываясь ей как-то навредить. Сейчас он был к этому попросту не готов. Сейчас его куда больше волновала собственная шкура, собственные мысли, собственный шанс, которую дали ему боги, выкрав его душу из вечной тьмы. И упустить такой шанс  он не мог. Мысль о том, что он вернулся не просто так - уже плотно засела где-то внутри, тихо шепча голосом из прошлого: «ты здесь для того, чтобы очистить этот мир от греха».

Молодой парень хмыкает себе под нос на слова Морганы, на слова внутреннего голоса, и думает о том, что поговори он с психиатром или психологом, его бы наверняка отправили в дурку. Те мысли, что крутятся в его голове сейчас, далеко не были похожи на «ты не сошел с ума, Кир». Он чуть наклоняет голову, но все же оставляет эти слова без комментариев. Не нужно ей знать, что творится у него внутри. Не нужно знать, как борется с желанием пустить лианы по ее телу, сжать ее шею и заставить больше никогда не дышать. Он борется, потому что образ Морганы, пусть и был свеж в его памяти, но перед ним стояла Генриетта, девушка, которая не раз помогала ему; девушка, которой не раз помогал он сам.

- О своих грехах говорить не так интересно. - проговаривает Кирен, едва поддаваясь вперед. Он внимательно рассматривает Моргану, улавливает в ее движениях прошлую грацию. - Я о них все знаю. Куда интереснее поговорить о грехах жрицы Авалона, из-за которой пало королевство. Которая не спасла свой народ.

Он давит на ее чувство вины специально, хотя бы потому что сам не относил себя к ее народу. Наверное, именно поэтому он игнорирует ее слова о братьях и сестрах, которых он отправил в мир Кернунна. Наверное, именно поэтому он слабо улыбается, не чувствую на своих плечах груз ответственности за происходящее в прошлом. Он тогда выбрал свой путь, как выбрали многие. Он мстил магии, которой был проклят, мстил людям, которые были повинны в смерти его родителей. Он ведь искренне считал, что если бы его родители были обычными людьми - их бы не тронули. Если бы они были не так уперты в своей вере, их бы пощадил король. Короля он тоже отчасти винил, но все же видел в его действиях благой умысел, хотя стоящая напротив него женщина, могла бы поспорить с ним об этом.

Тихо вздохнув, Кирен снова откидывается на спинку кресла, не скрывая улыбки. Был ли он когда-то безумен? Быть может. Но чувства вины он не испытывал точно за свершенное им необходимое зло.

- Они не были моими братьями и сестрами, - все же проговаривает Кир. - Как и ты не являешься мне сестрой. - он снова чуть наклоняет голову к плечу, едва щуря взгляд. - Разве так важно, что я собираюсь делать? Или ты спрашиваешь для того, чтобы остановить меня на корню? Могу сказать сразу, плохая затея. - он чуть пожимает плечами. - Как и могу сказать сразу, что еще не решил по поводу тебя...Спрятать в личине моего друга... умно, конечно.

Он хотел бы добавить что-то еще, но не успевает. Замирает на мгновение, а взгляд его становится необъяснимо холодным. Моргана смеет говорить о его родителях, которые погибли из-за своей веры. Смеет упоминать их, давать глупую надежду, что он сможет их найти, что они вернулись также, как и он. Вот только внутри все холодеет только от одной этой мысли. Матушка вряд ли одобрит методы его попыток зализать свои раны после их потери. Она вряд ли одобрит любой его шаг, и встанет на сторону Морганы. Отец... Отец никогда особо не любил жриц, но тоже не одобрит прямой вражды с теми, кто был отмечен Богиней. И это все невероятно злит. Он чуть сильнее сжимает челюсть, смотря на Моргану.

- Не смей о них говорить, - проговаривает молодой человек сквозь зубы. - Они мертвы, и вряд ли вернутся в этот мир. Их ведь сожгли на священном костре, их не было в обители Кернунна. Их не было и возле Христа. Так что не смей говорить о них, оскверняя своими речами их память. - он все же встает с кресла, подходя к Моргане. - Ты ведь этого умнее.

Он не угрожает, но предупреждает. Предупреждает, что его настроение переменчиво, что он может и не сдержаться, не посмотрит на то, что Генри его друг. По правде говоря, он не кидается на Моргану лишь потому что Кирен внутри него не хочет причинять вреда своей давней подруге. Что он внутри просит самого себя дать шанс, ведь все они вернулись в этот мир не просто так. У каждого из них есть определенная цель и задание, и ему нужно выяснить, зачем в этот мир вернулась Моргана.