Бессменные админы:
    ЗИМА 2021. [ Update is coming soon... ]
    Мистика, фэнтези в современном Лондоне. В игру допускаются:

    Легенды Камелота

    Информация о пользователе

    Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


    Вы здесь » Легенды Камелота » Несыгранные эпизоды » [27.12.2020] Точка силы


    [27.12.2020] Точка силы

    Сообщений 1 страница 4 из 4

    1

    Точка силы

    https://forumupload.ru/uploads/001a/f0/c8/110/654642.gif

    https://forumupload.ru/uploads/001a/f0/c8/110/626423.gif

    Лондон. Дом Фордов

    Барбара Форд, Фарадей Фостер

    Все, к чему прикасается фейри, идет не по плану.
    Королева недовольна миром вокруг.

    Отредактировано Barbara Ford (2021-04-28 22:35:45)

    +2

    2

    sleepwalking
    Барбара все еще не в себе. Ее лицо горит и кажется, что от еще одного неосторожного прикосновения кожа начет сползать и осыпаться пеплом на смятый чужой рукой ворот темной рубашки. На щеке на смазанном влажной ладонью слое косметики цветет кровоподтек пораженной красоты. Из рассеченной брови течет струйка крови, попадающая в уголок глаза, проникающая багрянцем в тонкие морщинки, вычерчивая паутину искаженной мимики.
    Барбара смотрит перед собой и видит красное от ярости лицо мужчины, в котором узнает своего отца. В ярком свете далекой потолочной люстры над плечом Гилберта расплывался силуэт бизнесмена, и остатки профиля тонут в нахлынувших слезах. Девушка чувствует, как под сильной рукой сводит тонкое плечо, а она сжимается, пытается избежать, но тело словно парализовано под этими сощуренными голубым взором, и Элис не может даже двинуться.
    Барбара не слышала, что кричит ей в лицо отец. От удара затылком об стену сквозило болью между висков, а в горле застыл слезливый всхлип. И знала, что это не первый, и не последний раз, когда за малейшую промашку она получает по заслугам. Так говорила мать. Нечего крутить шашни с инфантильным и бесперспективным мальчишкой, который в свои тридцать все еще пытался стать музыкантом. А Барбаре нравилась его музыка, поддернутая хрипом наркотического дурмана. Нравилось, как он обнимает ее и прижимает к потертой кожи дивана в студии. Ему нравилось, как она поет, но он никогда не пускал ее к микрофону, и уж тем более не слушал о том, какую ткань Элис выбрала для своей новой коллекции.
    Но она влюблена.
    Она молода и красива.
    Барбара устала.
    Она отбивается от рук.
    Барбара плачет, зарывшись в мокрую подушку лицом. Едва заживающие раны ноют от каждой надрывной гримасы в попытке заглушить крик. Даже не сама физическая боль отупляла до изнеможения. Обида жгла вены наравне с сильнейшими препаратами, позволяющими урегулировать сон.
    А ей так хотелось уснуть навечно. Она впивается зубами в губы, стискивая челюсть и проглатывая хрип.

    Титания едва ли узнавала себя. Ее статное правильное лицо с высокими скулами и раскосыми глазами в стекле кабины было едва уловимо, постоянно теряется в горячем паре, оседающем на ртути зеркала. Титания кладет свою руку на отражение, стирая мутную поволоку, видит маленькое, почти детское личико, с разбитой губой и скулой. Остатки плохо смытого макияжа и бледноту обескровленной кожи.
    Королева не видела себя, пусть и ощущала двойственность. То ли Барбара внезапно начала ощущать в себе второе «Я», то ли Титания зашла слишком далеко в пустынных землях Сида и потеряла разум в лоне искаженной магии. На лице все еще саднят раны и движение ломко. В колене гудит от удара об тумбу, в глубокие царапины на ладони напоминают о разбитом стекле.
    Ей очень сильно досталось за, казалось бы, такую мелочь.
    Барбара ненавидела их. Дышала мелко, хватаясь ладонью за тонкие ключицы, сжимая их и пытаясь перехватить скулящие звуки, идущие из самого центра груди. Буря внутри, начатая вечером, нашедшая свой апогей ночью, затихла лишь к моменту, когда одна из служанок большого дома начала стучать в дверь комнаты девушки, напоминая о том, что через десять минут начнется праздничный завтрак.
    Ах, да… Правильное лицо, омраченное подтеком пощечины с руки отца, дрогнет в знаке неприязни. Сегодня Рождество. Но Барбара не собиралась спешить. Внутри клокотала обида, колотилась об слабые ребра. И была ли это не терпящая посягательства и оскорбления Королева, или изнеможенная Барбара? В былой день девушка бы уже в этот день вела себя так, словно ничего не случилось. Не подала бы виду, и мать так же бы игнорировала просвечивающиеся провалы ударов под слоем тона на лице. Но руки дрожат, когда тонкие пальцы сжимают ножницы, обрывая челку и закрывая тонкими волосами синяк на виске и щеке, а злость выливается в дребезг стекла в ванной комнате, разбивая чужое лицо, не принадлежащее Титании.
    - Ты опоздала, - голос отца похож на шипение. Он говорит громко, с заметным уничижением, но вместе с тем не проявляя никакого интереса в сторону дочери. Газета привлекала его чуть больше, чем собственный отпрыск.
    - Бооже, - протянула мать, сидящая поодаль от мужа, - Что у тебя на голове?
    Барбара даже не переоделась из пижамы, и приземлилась за стол на свое место в одной сорочке. Спутанная челка закрывала глаза так, как любила это Титания, но не ради облика и сокрытия мягких черт это было сделано в порыве нервного перенапряжения.
    Девушка перевела свой брезгливый взор на блондинку, на которую была так похожа.
    - Не твоего разума дело, - не менее едко уронила Титания, приподнимая брови и возвращаясь всем вниманием к постной каше перед собой.
    Барбара знала многое о своей семье, но всегда молчала. Молчала всю жизнь, полагая, что это нормально, а в годы осознания неестественности положения в семье ощущая всю силу давления власти и возможностей собственных родителей. Не смотря на то, что Форд являлась золотым ребенком, она, в то же время, оставалась нелюбимым чадом, на которого взвалили с излишним много.
    Об этом говорило слишком часто. Требовали лучших оценок, идеальной осанки и полную отдачу семье. Титания морщится от каждого воспоминания Барбары, едва ли узнавая в тонком и слабом силуэте себе молодую с той лишь разницей, что, в отличии от Форд, ее никогда не били и даже поощряли.
    - Как ты смеешь так со мной разговаривать? – повысила голос мать до неприличного тона. Хлопок отца спугнул слабую Барбару, и та рывком вылетела из-за стола, убегая из столовой. Внутри вновь забилось сердечко.
    А Титания осталась недовольна. Она чувствовала каждую вспышку ярости на дне сознания девчушки, но ничего не могла сделать. Злость Барбары была сильнее. Вместо времяпровождения с семьей девушка предпочла работу в пустой мастерской, - все сотрудники ушли на выходные.

    Вечером ей так же не были рады. Барбара думала сбежать к своему молодому человеку, убедить его позволить ей остаться, но что-то на дне существа подсказывало, что Чарльз не будет в восторге от этого. Ненадежные отношения раскручивали свой ритм быстро, и так же скоро сгорали. В чем-то отец и был прав. Припарковав машину в гараже, Барби прошла в коридор, оставляя куртку, и в тот же момент встречая объятия приехавшей тетушки.
    - Моя дорогая!
    Бабушка по матери хоть и проявляла позитивные эмоции по отношению к внучке, но ее доброта обычно заканчивалась на приветствии. Женщина была симпатична даже для своих глубоких годов, но лицо выдавало оперативные и косметологические вмешательства. От нее пахло тяжелыми духами, которые едва ли перебивали аромат табака.
    - Бабушка, - выдохнула студентка, робко отвечая на приветствие.
    - Давай сюда скорее, к ужину!
    Но стоило сделать пару шагов в сторону гостиной раздался голос матери:
    - Мама! Не смей пускать эту тварь в дом! – голосок бывшей модели сквозит всеми неприятными гранями
    Дом будто изменился. Потускнели стены и диванная обивка. На кафеле кухни отпечатались следы чьих-то пальцев. Лампочки светили иначе – тускло и желто. Даже привкус слюны во рту казался другим. Слышалась легкая рождественская мелодия, а в огнях украшений гостиной в центре находилась большая, почти до потолка, елка, богато увешенная эксклюзивными украшениями ручной работы. Отец уже сидел за столом и вокруг него суетилась прислуга, а мать стояла ближе к входу, упираясь глазами в свою дочь.
    - И как ты посмела вернуться после всего, что сделала? Удумала испортить праздник так же, как и все предыдущие года?
    Доминирование взрослого человека над ребенком сквозило ветром через щели этого укутанного в шелк и мрамор дома. Замершая в тени Барбара не находилась, что ответить.
    - Уо, что ты опять наделала? – не теряя веселой ноты голоса пропела бабушка, проходя вперед и присаживаясь за стол недалеко от отца, - Опять привела своего сорванца? Ха-ха!
    Отец менялся в лице:
    - Молчи! – прорычал он, обращаясь к свекрови, а потом оборачиваясь к дочери, - А ты…
    Внутри на секунду замерло. Сдало напряжением отрегулированное лекарствами сердце.
    - … А ты, - сипло выронил мужчина, - Пошла прочь.
    Барбара не двинулась, и мать, заметив это, вместе с повышенным голосом Гилберта направилась к ней ровным и стремительным шагом, хватаясь сначала за плечо, разворачивая, а потом перехватывая волосы, вынуждая опустить упрямое лицо молодой женщины.
    - Я надеялась, что ты не вернешься, дрянь, - едкий голос проникал внутрь, ранил то, что не могло зажить, - Ты портишь каждые выходные, каждый праздник, но я не позволю тебе испортить Рождество.
    Титания уперлась, не давая себя вывести с первого этажа, но мать была сильнее. Пришлось с больным вскриком схватить запястья женщины и выкрутиться из захвата, но не успела она ничего сказать, как щеку пронзило новой болью.
    - Чертова сука! – но продолжить Катарина не успела. Отвратительный хруст раздался в коридоре, и следующую секунду женщина рухнула на ковер замертво с вывернутой неведомой силой шеей. Грязные слова задушили ее и замерли в пределах глотки.
    Лицо Барбары, тронутое едкой спесью, осталось беспристрастным. Она чуть тяжелее выдохнула, смыкая руки на животе. Это был последний удар, который нанесли этому слабому и тонкому лицу. Однако, применение сил исчерпало себя, и Титания особо четко ощутила свою слабость. Сворачивание шеи вынудило ее тяжелее дышать, а сердце быстрее забилось.
    - Что происходит, дорогая? – бабушка говорит громко, но ее едкий голос точит нутро, и Барбара вернулась обратно в комнату, присаживаясь за стол на свое положенное место, и где для нее не приготовили приборов, - Тебе же сказали уйти, милая, в чем твоя проблема?
    Губы Барбары стиснулись до тонкой линии. В памяти девушки всплывали все, что сделала для нее бабуля. Женщина никогда ее не поддерживала, и постоянно сдавала родителям, а последние уже наказывали дочь. Не торопясь Титания подняла руку выше, на уровень груди, щелкнув пальцами. В следующее же мгновение тело Маргарет дрогнуло, напрягаясь и со всей силы опускаясь на столешницу. Зазвенели столовые приборы, а от боли бабушка застонала, но у нее не было времени на осознание положения. В следующую же секунду под давлением плотной силы сухое тело было отброшено на пол, а после – рывком до камина, отпечатываясь и замирая в ярком и большом пламени. Крик длился всего долю секунды.
    - Что за… - вся ярость и спесь отца обратилась в ноль. Он вылетел из-за стола, но не посмел приблизиться к дочери, а та словно не замечала его, - Кто ты? Где моя дочь?
    На лице Титании отобразилась новая эмоция. Сотканная из удивления, презрения и раздражения, она, все же, обратила внимание на Гилберта.
    - Вот она я.
    - Ты не она!
    Мистер Форд сделал пару шагов назад, наблюдая за тем, как Барбара приподнимается со своего места. Его лицо взмокло, а тело – все напряжено.
    - Не подходи!
    Но Титания его не слушала. Она сделала пару мягких шагов, заложив руки за спину в легкий замок.
    - Не стой у меня на пути, - негромко проговорит девушка, приближаясь почти вплотную и не позволяя смотреть на себя свысока. Свист ножа с кухни разрезал воздух, жадно впиваясь в горло мужчины, отбрасывая его под ноги. Жидкий хрип окутал остатки Рождественского настроения.

    Титания с погасшим взором перешагнула еще теплое тело отца. Последний надрывался в попытке жить, вздрагивая уже не в силах сжать перерезанное горло, в котором замерло огромное лезвие ножа. Пальцами девушка размазала по груди кровавые пятна, вытирая ладони. Барбара успокоилась, замирая и исчезая, оставляя весь контроль пробудившейся Титании.
    Брезгливо стащив с себя свитер, королева обнажилась прям здесь, снимая с себя грязную одежду и с отвращением отбрасывая ее в сторону. Следовало вымыться.

    Уже часом позже девушка сидела во главе стола, с беспристрастным лицом с удовольствием пробуя стряпню матери. Напротив нее в тусклом желтом свете сидели родственники. По правую сторону обугленное тело бабушки, напротив – отец, чья голова держалась на одном выдохе. Плохую картину составляла мать, чья голова смотрела за спину, а не на свою дочь.
    На Титании пышное платье цвета шампанского, усеянное многочисленными камнями. Она нашла его в гардеробе Барбары, и несмотря на то, что оно было далеко от аристократичного стиля, а вокруг не было ни единой слуги, которая бы помогла сидхе, королева осталась довольна. Довольна так же, как и рождественским ужином в кругу семьи.

    +1

    3

    Ариэль за последние пару месяцев совсем не находил себе покоя. Он старался вести ту же самую степенную жизнь, которую вел и до этого его предшественник, контролируя основную и подпольную деятельности, однако не упускал возможности, чтобы находить себе подобных. С фейри, конечно было сложнее всего, ведь чаще они вели достаточно скрытный образ жизни. Тем не менее, представители Неблагого Двора проявляли себя в криминальной сфере весьма необычным образом: от средних до тяжких преступлений, редко, когда можно зацепить простое хулиганство. Приходилось выцеплять сверстников из рук полицейских, если подобное происходило.
    - В последнее время нет новостей от Форда.
    Секретарь - одно из самых доверенных лиц управляющего. Одет с иголочки в строгий костюм-тройку, пахнет дорогим одеколоном и едва уловим запахом табака, никогда не потребляет продукт, но видит в нем неимоверную выгоду. Что сподвигло этого жалкого человека стать практически правой рукой Фостера - остается загадкой. Поправив очки, он продолжал зачитывать один из отчетов по одному из ключевых игроков на этой шахматной доске.
    - Сколько времени?
    - Уже три дня.
    Три дня перерыва в поставках могли критично отразиться на бюджете. Если нет транспорта для торговли - пусть и нелегальной, - то это все равно, что накинуть себе петлю на шею, стоя на табуретке. Ты можешь удерживаться на этом трехногом коротком предмете мебели, но рано или поздно все рухнет - либо тело, либо сам табурет. Следовательно, стоит предпринять срочные меры, если Ариэль и дальше хочет проворачивать свои темные дела и искать своих сородичей. Для начала нужно найти короля, чтобы вручить в его руки достойную империю, пусть и построенную на чужих страданиях.
    - Поставь в расписание посещение Форда. Если он не отвечает, то что-то стряслось.
    Интуиция редко подводила фейри. Вероятно, что стряслось нечто более знаковое, чем простое отсутствие партнера на положенном посту. Просто так подобные обязанности не прерываются бесследно. Если даже Винсент не знает, то можно только навестить грузоперевозчика лично. Секретарь точно проверил любую информацию о перемещениях, поэтому сомнений, что он не покидал дома, не возникало.
    Последующие пару дней не отличались чем-то сверхъестественным: рутинная работа, выслушивание жалоб от начальников подразделений, согласование бюджетов, несколько проведенных обедов и ужинов с известными личностями. Что-то приятно, что-то не очень, но одно вечно - Ариэль в каждом новом лице пытался узнать короля. Ведь Оберон ему был почти что братом, пусть и другого статуса, даже другого Двора. Какая все-таки ирония: бывший король неблагих оказался мудрее тех, кто считал себя выше и главнее. Пускай даже благие решили отказаться от своего ублюдка, не претендовавшего на трон, сам фейри приблизился к нему максимально, найдя свои дом и призвание по другую сторону баррикад.
    - Мистер Фостер, время ехать к мистеру Форду.
    Тот же самый холодный деловой тон того же самого секретаря приводил в сознание, компенсируя и координируя большинство мыслей, которые день за днем тревожили сознание. Фарадей не всегда успевал уследить за всем, поэтому позволял заботиться о своем расписании этому вышколенному слуге. Впрочем, последний явно прекрасно осознавал, что с ним будет за малейшее проявление непослушания, либо же - не благослови Великий Сид - предательство. Накинув на себя утепленное пальто и шарф, Фостер вместе с секретарем спустился на подземную парковку. На подобную встречу выезжало три машины: первая с телохранителями, вторая - босс, третья - секретарь и его бодигард. Фарадей редко позволял развлекать себя в дороге степенными разговорами, предпочитая предаваться собственным мыслям или почитать какую-либо книгу, захваченную из кабинета. Нередко подобные встречи проходили за стаканчиком крепкого виски и в результате улаживались за несколько часов, но интуиция подсказывала, что все не так просто, как кажется.
    Пока чернеющие своды города, пестрящие разноцветными огоньками гирлянд, сменялись на более спокойный сектор с частными домами и территориями, Ариэль спокойно поглядывал книгу, скользя взглядом между строк и скучающе опустив голову на костяшки пальцев опущенной на подлокотник руки. Прочитанное не задерживалось в его голове, ведь мысли сейчас были совсем на другую тему. Мужчина даже забывал перелистывать страницы, так же изредка переводя взгляд в окно, чтобы оценить, где же они застряли в этот раз: очередная пробка с такими же скучающими таксистами; неотлаженная система светофоров; час пик, в конце концов. Доехать из центра в окраину и наоборот - непростое занятие.
    Но все же всему приходит конец, они все же достигли своей небольшой важной процессией конечной точки маршрута, остановившись у небольшого частного дома, где семья Форд проводила большую часть времени - глава дома решил вести дела отсюда, так как до него меньше возможности добраться и не нужно ездить на каждодневную работу. Иногда он проводил партнерские встречи в этом доме, собирая довольно внушительные фуршеты, где появлялся по приглашению и сам Фостер.
    - Боюсь, что Вам не нужно этого видеть, сэр.
    Несколько ребят из телохранителей уже попали в дом и осмотрели, как минимум первый этаж. Вероятно, что нашли и самого зачинщика неприятностей. Что бы там не случилось, оно уже не грозило партнерам так же, как это могло грозить бизнесу Фарадея.
    - Меня не волнует грязь, - вразрез со своим выглаженным видом проговорил мужчина, открывая входную дверь.
    В нос сразу попал весьма несвежий запах тухлятины и разлагающегося тела. Один из телохранителей сопроводил его в небольшую столовую, где, судя по всему, посреди семейного ужина была прикончена вся семья. Кто только мог натворить такое? Хозяйка дома смотрела на сто восемьдесят градусов, хотя сложно сказать по поваленному и протащенному до коридора телу, - если судить об укусах, тут успели поживиться собаки, - другая же дама напротив явно "отожгла" на этой вечеринке - кто-то насильно запихнул ее в камин, закоптивший половину стены? - а вот глава семейства успел еще помучиться перед смертью. На тронутом разложениями лице застыло какое-то злое удивление. И все же...
    - У них же была дочь? Где она?
    - Ребята слышали какие-то звуки сверху. Проверить? - Винсент придерживал у носа надушенный платочек.
    Для него подобная картина тоже была не первая, однако этот чистюля предпочитал не участвовать в подобных сценах. Не его методы, так сказать.
    - Я сам.
    Интуиция так и толкала Ариэля завершить это дело самостоятельно. Хоть бы это оказался кто-то из его сородичей. Дом так и сочился присутствием магии. Что-то едва знакомое улавливалось в воздухе, но пока сложно припомнить. Фарадей поднялся на второй этаж и пошел туда, откуда слышалась музыка, исходящая от игровой приставки. Там же находилась и единственная выжившая - она же и подозреваемая.
    - Доброго дня, юная леди. Не хотите принять гостей? - аккуратно ступив в комнату по и без того грязному ковру, Фостер выдал свое присутствие спокойным твердым голосом.
    Бесстрастное лицо не выдавало в нем хоть каплю сочувствия к тому, что могло происходить этажом ниже, но так же будто и не проявляло интереса к персоне перед ним.

    +1

    4

    На лице Титании замерла брезгливая гримаса. Чуть вздернутая верхняя губа как влитая в мрамор трещина на умытой кровью поверхности. На белесой коже чернеет чужая кровь, кровь отца, который не так уж успешно пытался скрыть раны ладонью. Перетаскивая его тело королева портила себе настроение и окончательно перепачкалась как сама, так и пол подле столовой комнаты. Не было ни слуг рядом, и на хаотичные призывы никто не откликался.
    Барбара злилась. Еда местных аборигенов ей не нравилась, мясо сквозило пресностью, которую щедро пытались компенсировать специями и травами, овощи казались с привкусом коры дерева. Все блюда, предназначенные для празднования Рождества так или иначе были показательно оскорблены и опрокинуты на пол, а лютующая Титания не находит зрителя, и поэтому очень скоро успокаивается.
    Однако, это не решало проблему. Девушка хмурится, то и дело меняя свое местоположение в просторном доме семьи Форд, едва ли имея желание покидать его пределы. Где-то внутренне на уровне знаний Барбары королева понимала, что сделала нечто плохое на столько, что стоит поберечься. Ежедневно, начиная с последующего после Рождества, числа, телефон разрывался от принятых автоответчиком сообщений родственников, поздравляющих с праздниками, коллег, столкнувшихся с внеурочными проблемами, требующими разрешения вопроса со стороны непосредственного руководителя. Первое время Титания прислушивалась к словам мало знакомым ей людей, а после начала игнорировать, полностью уходя на верхние этажи особняка.
    Смерть забирала тела людей в столовых. Кровь впивалась в ковры, в дерево, в металл под ним. Проникала глубже, и смерть забирала себе принадлежащее. Трупный яд царил среди гниющих цветов, увядающих без воды и ухода. Растворяла мышцы, суставы, костенела кровь, превращаясь с плотью в единое целое не только внутри истончившейся кожи, но и с окружающей средой.
    Барбару же уже мало волновало происходящее. Она занималась собой, переворошила не только гардероб Барбары, но и матери девушки, и даже багаж приехавшей бабушки. Ничего из того, что принадлежало современному миру, королеве не подходило. Знания Барбары удручали, но весьма пригодились ее навыки и маленькая мастерская для шитья, в которой находились платья для ближайшего показа на тематику восточной эстетики середины прошлого тысячелетия. Ни одно из них не подходило для Титании, и спустя день женщина принялась шить сама. Пусть и знаний о конструировании платьев своего времени у королевы было мало, ей удалось кое-как сшить более-менее похожее на то, что подходило ей по статусу. Без золота и камней, но с многочисленными оборками и слоями юбок. Но и этого было мало. Тонкое тело молодой девушки мало способствовало хорошей посадки несомненно дорогих тканей.
    Так длилась неделя. Барбара бродила по дому. Ела. Спала. Играла в игры, до которых раньше Форд не допускали. Просторная игровая комната старшего брата и отца была полна увеселительных и развлекательных устройств и игр.
    В день, когда в доме, все же, кто-то оказался, Барбара даже ухом не повела, зная, что в любом случае сможет дать отпор, и поэтому, слыша шаги под собой этажом ниже, не шевельнулась, полностью окунаясь всем своим вниманием в некую мало известную аркадную игру.
    Доброго дня, юная леди. Не хотите принять гостей? – под ногой вошедшего  скрипнул ковер, и даже тогда Барбри не шевельнулась, активно щелкая по джойстику и шепотом выдавая словесные пируэты на древнем языке фейри.
    Но новый шаг вкупе с проигрышем на экране вынудило девушку обернуться. В следующий же миг, стоило ей увидеть умиротворенное лицо незнакомца, перед глазами вспыхнуло искрами, а за спокойными чертами мелькнули более глубокие морщины, белесая кожа и серебряные волосы.
    - Ты! – в голосе было крайне много гнева, но в позе, действии осталась та самая грациозность, с которой она соскочила с диванчика, – Ты убил меня!
    Признав визиря своего короля, который самостоятельно вне ведения Оберона казнил королеву, выдавая все за несчастный случай в условиях войны. Знал ли об этом супруг Титании – последняя не знала. Но она лицо ненавистного ей сидхе запомнила особо четко. С каким спокойствием он отмахнул о казни венценосной фейри.
    В такой же отмашке, более резкой, грубой, и минуя королеву в находящегося в проходе мужчину полетело все, что так или иначе было не закреплено к полу.
    - Отродье! – с новым шагом за Барбарой треснуло зеркало и стекло, ломались рамы, трещала мебель, и следом за предметами в вошедшего полетели осколки.
    По лестницы заслышались быстрые шаги приближающейся вооруженной охраны сопровождения.

    0


    Вы здесь » Легенды Камелота » Несыгранные эпизоды » [27.12.2020] Точка силы