Фейрийская братия никогда особо не влекла Мелюзину в свои объятия, слишком обиженной она была на то, что ее выперли из Сида. Все еще считала себя в праве мстить отцу и отказывалась соглашаться на стойкий материнский матриархат, даже спустя сотню живых лет и смерть. Ни мать, ни сестер Мел искать не стремилась, как и собратьев по расе, но все же, когда судьба случайным толчком свела ее с одним из них, Пауэлл пришла к выводу, что это знакомство может быть полезным. Пол Стаффорд в новой жизни оказался весьма искусным ювелиром (для Марго это было находкой на все сто), в прошлом же считался одним из лучших создателей фейрийских артефактов. Марго, в свое время выпнутая матерью прочь, не имела при себе ничего подобного, но сейчас, с урезанными едва ли не в половину силами, отчаянно чувствовала необходимость обезопасить себя. Сквозь завесу собственной взбалмошности, она не могла не понимать, что однажды по ее душу вернется взбешенный Раймонд (и эта мысль была одной из первых в длинном списке, о котором и думать не хотелось). Стаффорд согласился за такую сумму, за которую можно было приобрести едва сошедший в использование штучный спортивный автомобиль в цветовой гамме под заказ, но Пауэлл ломаться не стала, деньги были, артефакт с усилителем все еще был нужен.

И вот третий день он не отвечал Марго на звонки. Шестое чувство неприятно подгрызало в голове и солнечном сплетении, предчувствия сплетались в нехорошую гамму, а вода во всех источниках нашептывала беду. Марго отчетливо слушала ее шум в голове, не понимая происходящего, раньше такого с ней не было. Но ехать одной на разборки не представляло никакого интереса: воспользоваться магией возможно, воду призвать легко, но если придется кого-то спать, вторая пара рук не помешала бы.
- Батлер, у меня есть информация о хранилище фейрийских артефактов, - она вываливает это на Ретта сразу же, как только видит в коридоре. Замирает рядом, вместе с ней утихает звон браслетов. Бросает приманку, готовая пожертвовать сородичем, свое заберет, остальное ей и даром не надо. Беспринципность рвется ровной нитью безжалостности. Мел не умеет жалеть себе подобных потому, что как никто другой знает о том, как они, порой, бездушные сволочи и бесконечные моральные уроды. Сама такая же. Ей нужно добраться до своего купленного артефакта, а все остальное ее мало волнует, даже если Батлер все отберет у Стаффорда и заставит его работать на СБ.
Ну что поделать, бывает.

Она выжидающе смотрит на него, надеется, что он не сорвется с крючка, что понимает, сколько ему предлагают, что сопротивляться не будет. Не сказать, что у них существовало взаимное понимание, но Марго все же пыталась не доводить людей до попуток ее убийства прямо на месте, все же, жить еще хотелось, планов было громадье, как минимум еще лет на двести, правда, она не знала, способны ли на это смертные тела.
- Таким предложением не раскидываются. Сам подумай, принесешь ты артефакты, способные обеспечить отдел защитой, вот тебе и повод выслужиться до очередного повышения.
Марго улыбается, все знают, что сейчас руководящие должности находятся в процессе распределения и выделиться нужно всем и каждому, чтобы поймать в перспективе хорошие места. Ей бы тоже постараться для того, чтобы подмять под себя отдел судмедэкспертизы, но она об этом снова подумает завтра, когда разберется с текущей проблемой.

Пауэлл подбрасывает на рук ключи от машины, ловит и смыкает на них пальцы, звон браслетов, пусть и негромкий (а бесит некоторых все равно), звенит вокруг них защитным кругом. Марго бросает ключи Ретту:
- Нам в Хэрроу.

Марго звонок смеется, Ретт читает ее, как открытую книгу, она видит его насквозь. Его желание выслуживаться, его желание руководить отделом, его жадность к подобным вещам. Он почти такой же беспринципный, как и сама Марго; Марго чуточку хуже. Если бы Ретт захотел с ней поиграть на желание, она бы согласилась, с долей сожаления потом взяв свою оплату. Но пока она смеется, ей не нужно сдавать Батлера, ей достаточно просто играть с ним в то, что им обоим удобно. Он напоминает ей Раймонда, только не того Раймонда, каким тот стал к своей смерти (мамочкин сын, мудак и козел), но того, в которого Мелюзина влюбилась и вышла замуж, которому она дала все, чтобы он потом, спустя двадцать лет, забыл ей сказать спасибо.

- Как ты можешь так обо мне думать, - возмущение, наигранное и ненастоящее, сливается со звоном браслетов, Марго поднимает руки, мол, поймана с поличным, и все равно ничего не сделаешь ей. - Мне нужно кое-что забрать, а тебе достанется все остальное. Я не жадная, Ретт, пользуйся моей добротой.
Благо, Батлера уговаривать долго не приходится, тот соглашается быстро, расценивая свою выгоду по составным. В конечном счете, это правильный выбор, им обоим выгода, а Стаффорду не повезло, но кто ему виноват.
- Фу, нельзя быть таким шовинистом, Ретт, иначе однажды женщины соберутся и устроят тебе нежный прием за углом, я же сама тебе ключи отдаю, - Марго водит хорошо, Марго ходила на курсы экстремального вождения, но в конечном счете, ей снова не жалко отдать ключи, она плюхается на пассажирское сиденье.

Она устраивается поудобнее, забывает пристегнуться, ей почти хочется визжать от удовольствия, когда Ретт разгоняет машину, ей почти хочется просить - быстрее, вдавливай педаль газа глубже, но Марго только смеется, встряхивает головой, темные волосы рассыпаются, выбиваясь из-под дешевой заколки-крабика. Такой же яркой, как она сама.
- А все просто, парень умеет делать артефакты, помнишь все эти фейские мечи, о которых мечтал каждый рыцарь? Вот и его рук дело в том числе. Нашла его недавно, он был мне должен, сговорилась на артефакт, а теперь трубку не берет.
Марго не составляет себе труда сделать вид, что ей есть дело до Стаффорда. Она хочет забрать свое, а остальное ее не касается.
- Направо и тормози у сиреневенького дома.

Сад за забором красивый, ненастоящий, видимо, не без магии. Марго дергает парадную калитку, калитка отзывается скрипом, но открываться отказывается. Домофон делает вид, что никак не возбуждается, невзирая на то, как усиленно наманикюренный палец вжимает в кнопку. Нет, ну ладно, не берешь трубку - это одно, какого черт двери не открывать. Беспокойства нет, только горячее раздражение.
- Пойдем.
В любой сад есть черный вход, чтобы можно было пробраться, даже Алиса таковой нашла. Калитка прячется в живой изгороди, от руки Марго листики почти что отпрянули, она лишь фыркает, когда просовывает руку и отпирает щеколду.
- Никогда не понимала, едва ли не фортификационные сооружения, а черный вход такой простой. Нам по дорожке и к двери.

Сад в самом деле прекрасен, каблуки Марго отстукивают ритм по мощеной тропинке, а тут все благоухает (бабочка полетела), и это в декабре. Ничему не учатся, все напоказ выставляют; Марго первая взлетает по лестнице крыльца, но едва успевает прикоснуться к двери, как та со скрипом открывается (страшная сказка братьев Гримм).
- По-моему так быть не должно, - и Пауэлл вскидывает любопытный взгляд на Ретта, словно предлагая ему вперед пойти. Нет, она, конечно и сама способна защититься, но зачем напрягаться, у рыцарей такая вот работа.

Милой Марго быть может, но зачастую не составляет себе труда. Зачем? Обманывать людей забавно, а лаской можно добиться большего, но в конце концов, ей пока не нужно. Она пожимает плечами на замечания Ретта, на нем сработало, ну и хорошо. В своем стремлении получить желаемый артефакт до того, как кто-то левый наложит на него лапы, Марго не видела ни препятствий, ничего иного.
Она только фыркает, командир из нее так себе, хотя даже в те времена, когда она была на своем месте при Раймонде, Мелюзина в самом деле командовала. Не парадом, но целым замком, будучи в нем истинной хозяйкой невзирая на чаяния свекрови выжить невестку и ее выводок прочь.

Магии поначалу нет, но вот и она, дрожит на кончиках пальцев, свербит желанием прикоснуться. Пауэлл оглядывается на спутника, насмешливо встречается взглядами, оценивает его желание защитить их с порога. И не возражает. Было могущество [и сейчас достаточно, но одновременно мало] кануло в лету, и теперь остается только ждать, пока вся диаспора волшебного народца соберется в единое целое, чтобы решить, что делать дальше. Марго не решила, Марго все еще не знает, хочет ли обратно в Сид. Она жила всю свою жизнь за исключением первых пятнадцати лет вне волшебного мира, умирала на Авалоне, преданная всеми, кого любила. И сейчас не испытывала никакой глухой тоски по Сиду, изгнанница за совершенную месть. О мести фея не жалела, и жалеть не собиралась.

- А ты параноик, Ретт, - Марго смеется, но нащупывает водные токи, взывает им, чувствует воду в трубах, успокаивается, осознавая силу за своей спиной. Призовет как не фиг делать.
Дом встречает их непозволительной тишиной, Марго на миг придерживает Ретта, затем отпускает, но произносит:
- Все, что можешь увидеть в ближайшие пару минут, это иллюзия...
Едва умолкает голос Марго, как с ревом и дымом на них бросается дракон [огромный, каждая чешуйка четко видится сквозь все вокруг, можно испугаться, но...] и рассыпается, стоит ей взмахнуть рукой, распадается серебристой пылью, невидимо опадает на пол.
- Какая дешевка.

И в самом деле, дешевка. Драконы вышли из моды лет тысячу назад, и Марго согласна с устаревшим возрастом, сейчас в пору кидаться чем-то другим. Слонами, например. Хотя и это не то.
- Похоже, живых тут нет. Странно. У Стаффорда семья, жена и трое или четверо детей, в этом доме в принципе тихо не бывает.
Нехорошее чувство хватает коготками душу, Марго не нервничает, но неприятно, Стаффорд ей нужен живым, а зачем ей мертвые все остальные. Может, он отправил семью  восвояси? Или с ними что-то случилось?
Теперь уже Марго сотрясает воздух словами:
- Есть кто дома?
И в ответ получает тишину.

Что делать? Осмотреть дома? Или пойти сразу в мастерскую? Марго заглядывает в ближайшую дверь [гостиная, на стенах шелкография классического английского стиля, идеальный порядок, зловещая пустота], почти закрывает снова, но взгляд спотыкается о туфельку у дивана. Женская туфелька, красная подметка, лабутены? Марго нужно несколько секунд, чтобы оказаться у дивана, за спинкой которого на полу лицом кверху лежит миссис Стаффорд.
Мертвая миссис Стаффорд.
- С момента смерти не прошло и часа, она еще теплая, кости подвижные, окоченение еще не наступило. Не знаю от чего, не вижу крови, но, возможно, там что-то на спине, хотя нет ни луж... ничего, - Марго, все такая же спокойная и не впечатленная, поднимает взгляд на Ретта. - Думаешь, тут кто-то есть? Тот, кто ее убил?

Если дело касается сидхе, никогда ничего просто не бывает. В желудке неприятно ворочается ком, предчувствия сплетаются в клубок острой проволоки, которая так и царапает желудок. Марго выдыхает, изгоняет это чувство прочь. Натягивает маску пофигизма, она не жалеет никого, ни мертвой женщины, никого другого. Ее волнует совсем другое.
- Фу, не люблю красный цвет, - фыркает Марго. Цинизм в ней обычное дело, мертвым все равно, живым и подавно. Здесь некого жалеть, чтобы смущенно прятать глаза и гладить по руке. Марго и в лучшие времена этого не умела, сообщая о смерти пациента его родственникам непозволительно сухо, уходя сразу. Пусть ходят к психологам, в соответствующие кабинеты, группы скорби или как там это называется. Марго о таком слышала, когда мать умерла, ей все советовали пережить утрату в обществе подобных, но в случае с Пауэлл это было дело бесполезным, она предпочитала работать, а не подыхать, изливаясь слезами в истерике. Слова и слезу не помогут, не вернут потерю, так какой в этом смысл?

- Стаффорда? - Марго пожимает плечами: - Ну а что? Дом ощущается пустым, тут никого нет, а должен быть ее муж и ее дети. Так что делаю вывод, что Стаффорда похитили, что не исключено, если кто-то узнал, что из себя он представляет.
У этого всего есть свои вопросы, например, почему Стаффорд не защитился, почему не сработали его иллюзии, ну и так далее.  Марго делает пару шагов к двери с целью обойти весь дом в поисках Стаффорда [или хотя бы его мастерскую отыскать], но не успевает выйти из комнаты. Все вокруг начинает дрожать, и равновесие нарушается. Все расплывается вокруг рябью, странное такое чувство, а потом вдох и выдох, один взмах ресницами, и Марго понимает, что они находятся где-то вне времени.

- Ох ты черт...
Голос сидхе звенит от восторга. Помещение представляет собой сплетение живых стен, иллюзорные ветки ползут по стенам, раскрываются над головой гроздьями прекрасных цветов, но стоит протянуть руку, и лепестки сворачиваются в бутон. Марго смеется:
- Поразительно. Полагаю, это мастерская Стаффорда.
Под стенами оплетенные зеленью стеллажи, полупустые полки. Несколько шкатулок расставлены по полкам, исключительно тонкая работа, от которой сердце, влекомое красотой, заходится восторгом. Марго не может противостоять этому, слишком родному, слишком близкому, которое могут творить лишь ей подобные. Вернее, Стаффорду. Это его талант, свойственный ему, пока Мелюзина играет каплями воды, сотворяя из них неведомые образы.

- Итак, - Марго проходит вдоль стеллажей, ощущает защитную магию, умело наложенную Стаффордом. - Это его святая святых, я думала, что мастерская находится в подвале его дома, но он сумел то, о чем я пока не помышляла. Выхватил место из реальности, провел сюда посредством артефакта, и нам теперь нужно понять, какой из них окажет нам любезность вернуть нас домой.
Похоже, артефакт был способен перенести все живое из той комнаты, ведь оба они тут, а трупа [Марго обвела взглядом все видимое пространство] - нет.
- Жаль, так просто взять и вынести мы не можем отсюда ничего, все заколдовано, - Марго недовольно морщится.
О чем она не говорит [пока], так это о том, что это место может не ограничиваться одной комнатой и вообще может оказаться чертовым лабиринтом.
У сидхе, порой, слишком херовое чувство юмора, ей ли об этом не знать.

Марго оборачивается к Ретту. Все пошло не так, но он же не злится на нее, правда?
- Хочешь что-то предложить?

Интересно?
Марго усмехается. О, Ретт просто не представлял, сколько тут всего интересного. Сидхе были искусными ювелирами, искусными оружейниками, им вообще ремесло давалось до обидного легко. До обидного потому, что сами они не очень-то ценили собственное производство, хотя и тянулись к красоте - Марго себя ощущала сорокой, реагирующей на все блестящее.
- Не знаю. Я даже предполагать не буду. Может, похитителям нужно было что-то сделать на заказ. Может, они охотятся за фейри. Может... много этих может, а ты же в курсе, что я не люблю напрягать свои мозги без надобности на то. Сейчас меня волнует вопрос, как выбраться отсюда, уцелев. К твоему сведению, сидхе не так уж бессмертны, и если мне оторвет руку или ногу, новая взамен у меня не вырастет.

Определенно, здесь нет ничего из-того, что Марго хотела бы с собой прихватить.
Она бы все прихватила, но рук не хватит, а почему-то нет уверенности в возможном возвращении сюда без Стаффорда.
- Ты бы не трогал тут ничего пока... - Марго подходит ближе, из-за плеча оценивает нежные поглаживания Реттом шкатулки. И вздыхает. Понятно. - Ну вот и первая ловушка. Сундучок-то заколдован, откроешь его без просу и получишь проклятье не то вечной любви, не то еще какой херни. - Марго берет Ретта за подбородок, разворачивает его лицо к себе, щелкает пальцами перед глазами. - Ну же, это временное, давай, смотри на меня. Дыши. И вообще, пошли отсюда. Тут точно нет ни оружия, ни артефактов.

Марго оттаскивает Ретта за руку от сундучка, чтобы тот перестал смотреть на него завороженным взглядом, словно перед ним объект воздыхания. Таким она его точно не разу не видела, надо же, и его может накрыть не по-детски. Но сейчас оценивать состояние Батлера казалось не ко времени и не к месту.
- Итак. Нам нужно отыскать оружейную. И хранилище артефактов. И тогда можно будет думать о возвращении. Не хватай ничего голыми руками, ради бога. Есть перчатки? Нет? - Марго остается порадоваться своим привычкам совать рабочие перчатки по всем карманам. Она протягивает пару тонких латексных Ретту: - Во многом такие защитные проклятья работают при соприкосновении с голой кожей, прилипают к ней и все. Так что лучше не прикасаться просто так. Латекс защитит, но тоже, аккуратнее, и у него есть срок годности.

Марго первой выглядывает за дверь. Коридор уходит в обе стороны, скрываясь в полумраке, ни конца, ни края не видно. Отлично. Всю жизнь мечтала попасть в такое место, чтобы получить острые ощущения до конца этой самой жизни, которая при определенном стечении обстоятельств может тут и закончиться. Она смотрит направо. Потом налево. Потом снова направо. Потом фыркает.
И лезет снова в карман. Не можешь решить сама, попроси помощи у провидения. В какую сторону укажет, в такую и пойдут, лучше оставить все на волю случая.

- Право - орел, лево - решка.
И Марго на миг задумывается. Удача сидхе специфична, и в эту минуту она понимает, что не хочет никакого дела с ней иметь, так что пусть лучше рыцарь своею рукой решит, куда им двигаться. Есть шанс, что им повезет, и они не найдут приключения с его легкой подачи. Марго вручает монетку Ретту.
- Ну давай, покажи, какова твоя удача.