Наверное он перестарался, пытаясь сразу все рассказать ей? Наверное стоило выждать, сделать отступление, дать ей шанс переварить, поверить, проникнуться. Но да, он не верит в счастливые случаи и спасения, он не верит, что тот кто мертв - вернется однажды простым, здоровым человеком. И девочка не выжила, не выживет, они не найдут ее целой, здоровой, он уверен в этом. Он это знает, потому что все что они могут найти - тело и дай бог не слишком искалеченное. Они даже не знают до сих пор, как он наносит им травмы и повреждения, потому что каждый раз разное, потому что каждый раз нет следа.
Нет ничего что указывало бы на убийцу. Он как будто незримый гость на всем этом празднике жизни. Утер сам вздрагивает от собственных размышлений, а что если он прав? Что если это действительно незримый гость? У них же ранее были медиумы, не так ли? Те, кто говорил с духами, те кто видел то, что не видно человеческому глазу. Он вздыхает.
Эту догадку он оставит на потом, чуть-чуть выждать и они доберутся до этого гада. Доберутся и сожмут в руках как следует.
- Прости, не то что я хотел бы для нашей встречи. - Он присаживается возле нее. - Давай, Лив, дыши, вдох - выдох, сосредоточься на моем голосе и просто дыши. Вдох - выдох.
Ему грустно видеть ее такой, испуганной, сломленной, под гнетом вины и страха, согнувшейся и еле дышащей. Он хотел бы сделать для нее чуть больше, не втягивать ее в это, не подключать ее к расследованию и к делам их детей, которые выросли и давно забыли о родителях. Он сглатывает, вспоминая встречу с Морганой, которая с самого начала пошла не так, с самого начала было понятно, что она не выстрелит, не выйдет за рамки, не станет поддерживать его безумные фантазии о семье.
- Они выросли, они так выросли. - Он улыбается, поддерживая ее становление на ноги. - Тебе понравится Генриетта, если ты ее не попытаешься удушить в первые три секунды, то она тебе понравится. Она выросла и стала сама себе королевой, как и ты. Ей было с кого брать пример, не так ли?
Кем бы они не были в прошлой жизни, чтобы они не сделали в прошлой жизни, теперь у них второй виток. Шанс все исправить, он пытался, к слову, он честно пытался быть отцом, быть кем-то кто нужен его детям. Он пытался быть Утером Пендрагоном в теле Дэймона, но вот незадача, все теперь было нескладно, все было слишком давно, все было не о том.
Он осторожно потирает острые плечи Лив, пытаясь ее успокоить и придать уверенности. Игрэйна никогда не боялась быть королевой, никогда не бежала от ответственности, даже теперь, когда они все уже потеряли, когда все скатилось в небытие, она отчаянно цеплялась за себя прошлую, за то кем была некогда, чтобы выстоять в текущем противостоянии.
- Нам нужны будут силы, чтобы выстоять в этом противостоянии. Нам нужны будут все, кто сможет нас поддержать. И, боюсь, я не выступлю их опорой, может быть ты. У тебя бы получилось лучше, верь мне Лив, у тебя бы хватило сил. И у Артура, может быть.
Он вздыхает. Он так отчаянно хотел бы знать собственного сына.
Он очень хотел бы его знать, хотя бы с той стороны, с которой он виделся ему в легендах. Но вместо какого-либо знания, вместо какой-либо информации - он проигрывал снова и снова весь этот путь, который они прошли. От свадьбы, до рождения сына, до потери сына, до смерти - так много ошибок, так много чуждого влияния.
Так много слов Мерлина о величии и пустота, которая ожидала Утера в конце. Он скрипнул зубами, но не в этот раз, не так ли? Не в этот раз?
Он уже знал куда двигаться дальше.
- Рыцари, как надежда, вот что сплотило бы нас всех перед этой опасностью. Кто-то во главе всех рыцарей, которых воспитал наш сын. - Он улыбается. - И может быть все получится.
- Подпись автора
Огради от меча и стрел, и прошу, защити от меня.

Ибо волей небесных тел, его смертью сужден быть я.