С момента наложения проклятия, в первые часы, Мод обходится самовнушением.
Вдалбливает себе в голову, что всё произошедшее не важно, что всё это просто её фантазия и её страхи. А ещё - её тайная, тщательно упрятываемая от себя самой влюбленность в одного конкретного человека.

Дэймон никогда не был удобным. О надёжности Вивианна предпочтёт помолчать, но её тоже не было в помине. Решения Утера были молниеносны и носили последствия того самого характера, о котором Матильда предпочла бы молчать. Утер всегда поступал по-своему. Ему не нужны были советы, кроме Мерлиновских, которые теперь также были под запретом. И Мод не знала, что в планах у этого человека, но, видя его почти каждый день - мельком, в коридоре, проходя мимо даже не обронив одинокое "здравствуй" - она могла догадаться.

Дэй держался в стороне. Его брови были сдвинуты настолько, что меж ними морщинка образовалась, наверное, лет десять назад, и сейчас она же тянулась паутинкой по всему лбу. Ему не нравилось ни происходящее, ни Вивиан, ни проклятие, которое поразило их обоих. Ничего из происходящего, а особенно воспоминания, когда он просил, молил Вивиан вернуть его к жизни, исцелить, и неважно какой ценой, а она, хватая ртом воздух, просто... бездействовала.
Мод до сих пор вспоминает это с дрожью в кончиках пальцев.
Не зная, правильно ли она поступила?..
Впрочем, теперь скрывать ей нечего. И хорохориться тоже. Артур был провалом, а Утер.. быть может, тогда, когда магия свела их с Игрейной, надо было поступить по-другому, принять другое решение.

Мод смаргивает непрошеные слёзы, замирая над дверью в чужой кабинет.
Проситься?.. Ждать сомневающегося "войдите"?.. Мод стучит о дверь костяшками пальцев и толкает её, открывая вход в кабинет.

Через порог тоже переступает очень смело, ловит взгляд человека, который невольно поймал её на крючок. И едва ли, ох, едва ли этому рад.
Дальше - три порывистых шага, почти скачка, вперёд. И объятия. Предельно неловкие, но, спасибо разнице в росте, Мод хотя бы не обязана смотреть в глаза этому человеку. Можно просто уткнуться носом в шею, прижаться к чужому теплу, касаясь губами адамового яблока, что натянулось от напряжения под кожей. Мод очень страшно, она понимает, она полна удивления и настороженности по отношению к происходящему, а ещё так боится, что впору не дышать.

Проклятие сковало их накрепко, и с того самого момента, когда они в том грязном переулке у помойки стояли, обмениваясь ругательствами, когда петля только лишь натянулась меж ними, было ясно - всё станет очень сложно. Раньше можно было игнорировать Дэймона и его существование, теперь же Матильда осознаёт, что её тяга к этому человеку существенно преувеличена чужой магией. А ещё, что стоит поддаться как следует этой тяге, и существо, наложившее на них аналог чёрной метки, фактически получит их координаты. Короткий телесный контакт, и разлука после, могли бы минимизировать последствия проклятия, но Мод даже задумываться не хочет о том, как реализовать это. Короткий телесный чёрт возьми контакт.

- Молчи, пожалуйста.

Мод крепко жмурится, вжимаясь носом в чужую шею. Её пальцы скользят по чужой спине, оглаживая её через ткань рубашки, и замирают где-то на лопатках, подрагивая, вцепляясь накрепко кончиками в чужую кожу. Так уютнее, спокойнее в разы, не так ли.

- Я знаю, ты не скучал. Но тебе тоже было сложно. Это худшее проклятие для нас.

Голос Мод звучит тихо, точно скользящий вниз по телу шелк, нежный, податливый. Мягкий.

- Худшее проклятие для меня.

Мод не хочет считать таблетки, алкоголь, остальное, что она предприняла, лишь бы обо всём забыть. Всё это слишком прискорбная статистика для её давней зазнобы, не так ли? Мод хотела бы забыть Дэймона. Хотела бы, чтобы он умер, и его сожгли в печи, а прах развеяли над озером.
Но однажды он уже умер, и его смерть не принесла ей ничего, кроме слёз.

- Может сделаем это по-быстрому?... У тебя есть здесь камеры, мм?..

Мод почти мурылчет. Тепло, ласково. Так пронзительно.
Сжимает пальцами чужую рубашку на спине, тянет, заставляя хлопок ласковым полотном обнимать кожу - до вмятин.
Касается языком чувствительной кожи под подбородком. Почти прикусывает её зубами.

Стоит ли дать отмашку собственным принципам на сегодня, чтобы получить разрядку?..
Мод над этим действительно думает.

Стоит ли зарыть топор войны?
Нет.
Никогда.

Подпись автора

Объятия оказываются тёплые, нужные, и почему-то одурительно привычные. Матильда жмурится, когда чужие руки смыкаются на её спине, подставляется под жесткие ладони, и почти млеет от долгожданной близости. Недостаточно, всё же, но..

Они изменились и одновременно с этим нет.

Мод сперва сменила просторные платья жрицы на военную форму, а сандалии из дублёной кожи на армейские ботинки. Вместо аромата трав она пахла отдушкой спортивного дезодоранта. Работа в СБ тоже заставила её приспособиться по новому. Подошва "трактором" изменилась на высокий свод туфель на шпильках. Брюки всё чаще сменялись крепко обтягивающими бёдра юбками, а тёмные волосы и сейчас затянуты в гладкий узел на затылке. Она обязана выглядеть строго и привлекательно одновременно. Презентабельно и пугающе, что же, у неё это получалось.

Дэймон больше не пахнет костром, мокрой шерстью волчьей шкуры, которой подбит плащ, железом и кровью. Вместо пронзительно голубых глаз у него теперь - холодная сталь во взгляде, но от его голоса по-прежнему по коже бегут мурашки.
Вивианна не хотела никого больше, чем его, поэтому в своё время смерть этого человека принесла ей извращённое облегчение.
Ей стало в конце концов просто всё равно.

А теперь всё вернулось и стало ещё сложнее.

- Какие дети, с ума сошел?

Матильда ёжится, отстраняясь совсем немного, и заглядывая в его глаза. Он должно быть шутит. Мод рада, что у неё есть Анна и Мэдок, очень рада, конечно же, но, если бы у неё тогда спросили, если бы она только знала, чем грозит ей тот Самайн, она бы отказалась. Сбежала, В конце концов. И рогатому богу той ночью бы подали другую девушку, которая окажется не менее хороша собой и куда более благодарна.

Но сейчас дело в другом. У Мод всё получалось, всё было под контролем, пока их не накрыло чёртовым проклятием. И как она не билась над ним, пока что не получалось сделать ничего. Мод крепко смыкала веки, представляя, как идёт за помощью к единственному, пожалуй, из тех, кто способен что-то сделать - к Марго. И рассказывает подробности произошедшего, кутаясь поплотнее в пиджак в холоде прозекторской. Смущала парочка факторов. Во-первых, подвергать риску Мел не хотелось, во вторых же... Сделки с сидхе всегда чреваты последствиями.

На протяжении тех трёх недель, что Матильда усиленно пряталась от Дэймона и собственных демонов, вытягивая из знакомых травников ослабляющие влияние проклятия снадобья, горстями глотая таблетки, она думала: это можно перетерпеть. В конце концов, у неё всё в порядке с силой воли, если она смогла спокойно смотреть на то, как Утер умирает у неё на руках.

Ни черта у неё не вышло.

- У меня карьера, никаких детей, милый. И презерватив в внутреннем кармане пиджака, можешь проверить.  Полно, Дэй, не так я бы собиралась тебя убивать, совсем не так. Да и мне это совершенно незачем.

Мод подставляет шею, запрокидывает голову назад. Тихо выдыхает, глядя на Дэймона из-под полуопущенных ресниц, показательно смирившаяся, позволяющая сделать всё, что он захочет. Она скользит ладонью по его рубашке вниз - к ремню и ширинке, поглаживая, с нажимом, мягко обхватывая рукой. Обещая.
Может, тогда её наконец-то отпустит иссушающая жажда?..

- Чёртовы колготки можешь просто порвать.

Подпись автора

Близость оказывается такой желанной, такой сумасбродно горячей, такой кипящей, электризующей между ними от каждого прикосновения, что Мод почти стонет от этих объятий. Это лучше, чем она представляла себе, это правда, действительно намного лучше, острее, и ощущения такие взрывные, что она готова всё за них продать, по крайней мере сию секунду. Именно сию секунду.
Потом она наверняка изменит своё решение, не так ли?
Потом, когда удовлетворение расползётся по телу сладкой негой, потом, когда жажда наконец-то поутихнет, наконец-то, за эти недели, за дни, за века...
Потом она подумает, что ничего он, Дэймон, в общем-то, и не стоит. Как не стоил Утер в своё время, сперва неуправляемый, а потом просто словно потухший и выгоревший. Вот и сейчас всё идёт по такому же сценарию, пока что он - снова - неуправляемый.

Мод не знает, почему она так хочет именно его. Почему так радуется прикосновениям, которых, по-хорошему, не должно было быть - жестким, грубым, обозначающим собственность. Каждая отметина, оставленная неосторожными руками, или губами, каждая из них будит в ней воспоминания о той самой единственной ночи, когда они были вместе. О лучшей ночи, не так ли?.. Мод выгибается под чужими руками, подставляется под них, предлагает себя, раскрытую, податливую, прикусывает зубами чужое ухо. Он был лучшим её любовником, так что... Ну же, к чёрту все правила, не так ли?..

А потом всё обрывается.
Больше нет ни жестких ладоней, которые впиваются в её кожу, ни губ, которые оставляют следы на шее, и Мод замирает на месте, взволнованная, взбудораженная. Шокированная даже, может быть.
Разочарование подкатывает к горлу горьким комом.
Она не собирается с ним мириться.
Она не собирается сдаваться и по-прежнему очень хочет получить то, за чем пришла.

- Магия, - соглашается она, делая полшага вперёд, накидывая на себя прозрачный, сотканный наспех морок - светловолосой женщины с благородным лицом, той самой, которой она была в шестом веке. Утер помнит её именно такой, верно? С выразительными скулами, волевым подбородком, миндалевидным разрезом глаз.. - А ты разве против? Будто в этом есть что-то дурное, - она делает шаг вперёд, другой, морок становится всё плотнее, и её облик, прошлое, и настоящее лицо - всё реалистичнее. - Ты хочешь меня. Почему бы просто не взять то, что тебе так хочется?.. Я предлагаю сегодня, предлагаю сейчас. Позже... Вряд ли предложение будет действительно, милый.

Матильда замирает напротив него и усмехается - мягко и осторожно. Она собирается притянуть его к себе за шею, и, ради закрепления эффекта, крепко поцеловать в губы. Поцелуи - вот чего они оба пока что избегали, слишком интимный процесс, не так ли?.. В этот раз Мод не ошибётся, добавит к поцелую чары, совсем немного, просто чтобы перевесить чашу весов, и... Пусть её и оцарапает его щетина, на шее уже и так полно синяков, как и на талии и на рёбрах, они хотя бы менее заметны.

Вместо поцелуя Мод вздрагивает от стука в дверь. А потом удара. Крепкий мебельный щит ломается под чьими-то толчками. Когда в комнату через новообразованный дверной проём вваливается клерк из соседнего кабинета, которого Мод знает, как совершенно безобидного человека, но теперь - с совершенно дурным лицом и явным привкусом магии, и замахивается в её сторону, она рефлекторно отбрасывает его назад телекинетически, прячась за спину Дэймона. Он тут рыцарь, не так ли, его щит уже пытался разок их спасти.
Но следом за этим парнем идёт ещё один, такой же ошалевший, из оперативного отдела. От него Мод ждёт куда больше выходок, чем попытки прибить канцелярским ножом.

- Что это? Проклятие сработало?.. - она по-прежнему крепко держит морок, зачем-то, по инерции. И прислушивается к магической ауре вокруг. Путы заклятья от неведомой сущности всё ещё на ней, но сейчас они не лежат спокойно, нет, они пульсируют и словно тянутся к Дэймону.

Так же, как и она, как и по-прежнему она..

Мод сцепляет накрепко зубы, так, что в уголках глаз выступает влага.

Подпись автора

Мод прячется за спиной Дэймона, снимая с себя морок, и остаётся ей только наблюдать. Наблюдать за тем, как быстра и разрушительна его магия, сколько на самом деле всего может сделать этот рыцарь, насколько ему подвластна человеческая жизнь. Любая кроме своей, правда? В этом всегда насмешка их дара.

И ей страшно, потому что проходит что-то из ряда вон выходящее. Пока Дэй разбирается с людьми, которые ломятся к ним, словно зомби, Матильда прощупывает магический фон вокруг и на них с Дэймоном, снова бережно, осторожно, как осматривают высоковольтные оголённые провода, ощупывает путы их проклятия. Натянутые до предела, вжатые в кожу, вибрирующие от напряжения.. Кажется, они действительно активировались от их близости, и от этого и смешно и дико одновременно. Вот она, страховка от того, чтобы совершить глупость, не так ли? Чтобы сблизиться, чтобы снова оказаться в одной постели, да что там, чтобы просто обниматься, зарывшись в такое знакомое тепло чуть колючей от щетины шеи носом и накрепко зажмурив глаза.

- Ничего я от тебя не скрываю, - огрызается Мод, ей не нравится ничего из того, что происходит.

Не нравится то, что она не может влиять на Дэймона, не может позволить себе соблазнить его, заполучить хотя бы на одну ночь и наконец-то успокоиться.
Не нравится, что он во всём винит магию, хотя магия - такой же инструмент, как оружие, или, например, лекарственные таблетки.
Не нравится, что проклятие активировалось и теперь к ним ломятся коллеги, которых приходится то ли вырубать, то ли убивать к чертям собачьим.
Не нравится, что у Утера это получается легко, как по щелчку пальцев. Он - настоящий дьявол и так же опасен. Иногда Мод до сих пор спрашивает себя - как же её угораздило, почему именно он?..

- Это проклятие, его магия, и я не знала, как оно сработает. Из-за нашей близости оно усилилось, цепочка, поводок, если желаешь, что тянется от нас до наложившего проклятие заклинание, натянулось и утолщилось, временно подчинив тех, кто рядом, на уровне примитивной одержимости - иначе они бы использовали оружие, ключи, что-то ещё, а не только физическую силу. Потому я буду крайне благодарна тебе, если ты не будешь их убивать, а просто вырубаешь сейчас.

Матильда ворчит. Она расчищает площадь в кабинете позади Утера, отодвигая стол, укатывая стулья, затем ведёт пальцами вокруг себя по напольному покрытию, оставляя поблескивающий след магии.
Защитный круг.

Мод тихо вздыхает и садится в него, прикрывая глаза, ей нужно немного поработать с проклятием, перевести его в неактивное состояние, а для этого понадобится время. Круг на какие-то минуты, если Утер вдруг отвлечется, отведёт от неё взгляды нападающих, а потому она может спокойно заниматься своим делом.

- Разберись с ними, а я пока выключу проклятие на время.

Мод ведёт плечами, расслабляя напряженные мышцы. И замирает, глядя невидящим взглядом прямо перед собой. Под веками - лишь белки, зрачков не видно.

- Лёгкость, с которой ты останавливаешь сердца, внушает восхищение и страх. Почему же, Дэй? Почему ты тогда не забрал меня с собой? Ты ведь мог.

Подпись автора

Слова, которых Мод так ждала, срываются с губ Дэймона с непростительной легкостью. Да и совсем не в том тоне, в котором нужно. Он произносил признание, словно в укор ей, словно выплёвывая слова, словно обвиняя в том, что она, старая ведьма из озера, околдовала его, помешала ему, и в конце концов одурачила оставив ни с чем, оставив умирать. Пока он якобы был ей предан и безраздельно её любил. Мод тихо вздыхает. Плетение магии в её руках сейчас разложено на нити, на десятки нитей и концентрация жрицы предельна, пока она пытается не разрубить, нет, но ослабить натянутую на них двоих сесть проклятия.

Мод думает, всё это - отмазки. Он любил её? Но как охотно поддался чарам, взяв в жены её сестру. А что же было потом, когда предначертанное свершилось? Утер и пальцем не пошевелил, чтобы что-то поменять. Да и не заметил он ничего, начиная с её беременности, первые месяцы которой Вивианна провела при дворе.

Поэтому хрупкое "не принадлежит" заставляет её тонко усмехнуться. По-прежнему глядя прямо перед собой невидящим взором, Матильда почти смеётся - беззвучно вздрагивает плечами, ей нужно быть осторожной, сейчас уронить плетение слишком просто, и все её старания пойдут псу под хвост.

- Враньё! - восклицает Матильда, поплотнее натягивая нити магии. Где-то здесь должно быть хрупкое место, хлипкий участок, она должна его найти, чтобы прекратить происходящее безумие. - Великий Утер Пендрагон, мужчина, который обманом сделал сына моей сестре,  просто потому, что ему этого захотелось... Король, объединивший Британию огнём, мечом, и сталью собственной воли - вдруг может предположить, что в этом мире кто-то и что-то не стоит перед ним на коленях? Не является его собственностью, если он того захочет? Не ври хотя бы себе, Дэймон, тебе просто было на меня плевать. Я никогда не была твоей целью, милый, я ведь - не власть, не сила..

Мод вздрагивает, когда её встряхивают. Она не видит ничего сейчас, а потому встряска от Дэймона почти путает ей все карты - она практически роняет плетение, ухватываясь за него в последний момент, сцепляя накрепко в пальцах, удерживая - на до боли натянутых связках и сухожилиях.

- Идиот, чуть всё не испортил! - шипит Мод, запрокидывая голову назад, потому что уже чувствует, как носом снова идёт кровь. Неизменная побочка магии в присутствии Дэя, не иначе. - Мне не под силу нас освободить! И не моя это магия, какого чёрта у тебя такая короткая память?..

Всего лишь пять минут назад всё было по-другому. И Мод шла сюда, намеренная получить то, что ей нужно.
Вместо этого она, как обычно, получает свары, судорогу в низу живота, носовое кровотечение, и активированное проклятие.
В висках всё ещё пульсирует "я люблю тебя", пульсирует, болит, и, несмотря на контекст, несмотря на вину, отзывается где-то в левой части грудной клетки приятной резью.
Мод кусает губу, она почти нащупала слабое место, нашла уязвимость, которая позволит им ещё какое-то время пробыть вдали друг от друга без спецэффектов. Неделю, две?...
Да хоть бы пару дней.

Что-то лопается под её руками и Мод обмякает, чувствуя, как проклятие отступает.
Она по-прежнему в кругу, носом хлещет кровь, рядом - несколько тел, то ли живых, то ли не слишком, Мод не знает и пока что к её собственному ужасу это её совершенно не волнует. Она выдёргивает из нагрудного кармана носовой платок, стирая бордовые капли с подбородка, и кое-как, пошатываясь, поднимается на ноги.

- Ещё неделя покоя, Дэй. Быть может, в следующий раз начнём заранее, чтобы избежать срыва? Делать что-то в таких обстоятельствах... опасно для меня.

"И для тебя, старый ты дурак."
Мод замирает напротив Дэймона, изучающе глядя в его глаза.
Этот взгляд и молчание говорят больше, чем всё, что Мод сказала вслух до этого.
Они ведь оба помнят, как она сюда пришла, и зачем.
Проклятие временно растаяло, но болезненная тяга, потребность, практически голод по этому мужчине - нет. Разве что, отступили на второй план перед холодным рассудком Матильды, привыкшей держать себя и свои желания в узде.
"Пусть он думает, что это была всего лишь магия".

Подпись автора