Бессменные админы:
    ЗИМА 2021. [ Update is coming soon... ]
    Мистика, фэнтези в современном Лондоне. В игру допускаются:

    Легенды Камелота

    Информация о пользователе

    Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


    Вы здесь » Легенды Камелота » Несыгранные эпизоды » someone take me home


    someone take me home

    Сообщений 1 страница 22 из 22

    1

    someone take me home
    https://forumupload.ru/uploads/001b/0c/f9/81/t489851.gif https://forumupload.ru/uploads/001b/0c/f9/81/t100569.gif https://forumupload.ru/uploads/001b/0c/f9/81/t509142.gif

    05/01/2021, house mercer's

    Cain & Abel Mercer

    arcade // home // lovely
    " - . . . Hello, brother. "

    [icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/001b/0c/f9/81-1616409197.png[/icon][nick]Cain Mercer[/nick][status]худший из худших[/status]

    Отредактировано Kieran Hayward (2021-05-05 23:35:19)

    +1

    2

    [indent] День был настолько паршивым, что уже было некуда, но все равно почему-то вышло. Сообщение с незнакомого номера отбивается двумя словами «я дома», которые не оставляют никаких сомнений. Потому, что в принципе сомнения в этом деле так себе радость, но шестое чувство, завязанное на чем-то, что кто-то все еще считает любовью, говорит очень отчетливо – Каин вернулся. Спустя год поиска и личного пиздеца, в котором пребывал Авель, брат вернулся, что бы что…Авель не отвечает на сообщение. Он едва успевает вернуться домой, в котором не включает свет нигде, кроме прихожей. Единственное, что он делает, это успевает сходить в гостиную к бару, чтобы влить в себя виски прямо из горла, но это не помогает. Внутри расходится предвкушение встречи, страх, что в них так многое изменилось, и все это полируется злостью – они с отцом год не имели понятия, жив ли Каин. Все ли с ним хорошо. Год сводок о Джонах Доу с триквертом, год ожидания, год звонков в пустоту. В особо паскудные ночи, когда заснуть было практически невозможно, Авель набирал давно мертвый номер, чтобы услышать на автоответчике голос брата. Это было нечто живым в отличие от бездушных снимков в памяти мобильного, это была хоть какая-то связь с Каином, голос, в котором слышались оттенки живых эмоций.
    [indent] Было страшно представить себе, что обладателя этого голоса больше нет. И что Каин не переступит порог дома, не скажет «привет», не улыбнется. Еще хуже было представить, что ночная тишина комнаты не наполнится его сбивчивым дыхание и стуком его сердца. Авель проходил эти круги ада ночь за ночью, когда не работал, и почему-то на исходе года легче все еще не стало, хотя ему удавалось делать вид, что все хорошо. Не ругаться с отцом хотя бы на работе, не ронять репутацию Мерсеров, не напиваться в баре так, что наутро не вспомнишь, какие это кусты и с кем там был, ему даже удается делать вид, что был брат, уехал в отпуск, скоро вернется. На все вопросы о Каине Авель улыбался, когда же его улыбки всем надоели, вопросы иссякли – никто ничего не говорил больше, никто ничего не хотел говорить.
    [indent] В пустоте дома, когда виски не дает облегчение, хочется побиться головой о стену в ожидании, что будет дальше. Сообщение из двух слов не просто не решало проблему, оно ее создавало в колоссальных размерах, хотя бы потому, что все, на что сподобился Авель было ответное «я тоже». И теперь дело остается только за Каином, когда он появится на пороге, что он будет делать.
    [indent] Дом, словно, играет в молчанку, отзывается глухой пустотой на любое движение Авеля. Он начинает душить биением часов на стене, Мерсер старается не смотреть, не высчитывать время. И ничего лучше не находит, как уйти на крыльцо, оккупировать ступеньки, закурив сигарету. Он выпускает дым в воздух, прокручивает события дня, прокручивает вариант того, чем закончится время. Прокручивает рабочую сводку, планы на завтра - планов уже нет, Авель кажется, что завтра не наступит. Не будет утренней летучки, не будет выдачи заданий, не будет брошенного вскользь "нужно проверить новый клуб". Кажется, он планировал свидание через пару дней, кажется, он собирался взять пару отгулов и отдышаться, кажется, он собирался попробовать в который раз наладить отношения с отцом.
    [indent] И все это бьется истошным ожиданием того, что произойдет дальше.
    [indent] Гравийная дорожка освещается у самого крыльца, за штакетником власть подступающей ночи, у соседей свет горит во всеми, всеми глазами чужих окон полных семей и приятных ужинов. В холодильнике Мерсеров привычно пусто, Авель бросает взгляд на часы, поднимает ровно настолько быстро, чтобы опознать фигуру совсем рядом. Он затягивается снова, смотрит на сигарету в пальцах, потом снова поднимает глаза:
    [indent] - Еще чуть-чуть, и на местном кладбище появилась бы твоя могила за сроком давности. Что тебя привело домой, Каин?
    [indent] Как встречать блудного брата? Постелить красную дорожку, заказать ужин, послать нахер с порога, напомнив, что так с родными не поступают. Авеля хватает только на сухое приветствие, от которого и самому тошно, но он уже это сказал, поэтому точка отсчета пройдена. Старший брат просто смотрит на младшего, а мучает его самый дебильный вопрос: если он его поцелует прямо тут и сейчас, чей вкус будет у Каина на губах?
    [nick]Abel Mercer[/nick][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/001b/0c/f9/82-1615831200.png[/icon][sign]-[/sign]

    +1

    3

    Когда ты умираешь, тебе уже не важно, что будет дальше. Когда ты знаешь, что после смерти не будет жизни, что ты не станешь никаким призраком, что ты не будешь тем невидимым каспером, что будет касаться плеча своих родных и тихо шептать: "все будет хорошо" - становится немного легче. Ты не думаешь о том, что будешь видеть их слезы. Ты не будешь слышать их крики в подушку, не будешь слышать как сильно они тебя ненавидят и как сильно скучает.

    Когда ты умираешь,  и знаешь, что дальше ничего нет - тебе это не разбивает сердце. Это разбивает сердце другим. Наверное, именно поэтому Каин бы пожелал оставаться мертвым. Наверное, именно поэтому он проклинал каждый день свою новую сущность и боялся посмотреть в глаза собственным страхам. Боялся увидеть Авеля, боялся увидеть отца. Ведь отчетливо представлял себе их разочарование. Отчетливо видел, как отец называет его отребьем, неудачником, слабаком. Он отчетливо слышит, как отец вбивает в его гроб последний гвоздь, говоря о том, что Каину не хватило сил не пить кровь. Каину не хватило сил не становится монстром, подтверждая слова окружающих их семью людей.

    Ему не хватило сил сбежать. Ему не хватило сил спрятаться дольше, чем на год.
    И это сводит его с ума. Это уничтожает его изо дня в день, заставляя надеть на лицо маску безразличия и безудержного веселья.

    Мэлоди смотрит на Каина осуждающе. Она не рада выбору старого друга. Она не рада, что он решил показаться семье, что решил вернуться в этот город, ведь перед ним открыты все дороги и пути. Он мог бы начать новую жизнь. Он мог бы взять новое имя, стать другим, стать ужасом, от которого шарахались бы вокруг. Она пытается вразумить его, пытается отнять телефон и не дать написать смс в пустоту, но вместо короткого "спасибо", оказывается прижата к стене, с его пальцами на своей шее. Каин рычит, Каин скалится, Каин готов разорвать ее тут и сейчас, но она была нужна ему. Она была нужна, если что-то пойдет не так, если кто-то, такой же как и он, будет нуждаться в помощи.

    - Никто не вправе вставать между мной и Авелем, - тихо рычит он, опасно приближаясь к Мэлоди, что еще чуть-чуть и зажмурится. - Усеки это раз и навсегда. Второй раз повторять не буду.

    Он отпускает ее так же резко, как взял, делая пару шагов назад. Девушка недоверчиво потирает рукой шею, словно бы проверяя ее целостность, но Каин на нее даже не смотрит. Он слишком долго ждал, чтобы написать это смс. Он слишком долго оттягивал момент встречи, и чем дольше он думал, тем больше была вероятность - Авель уничтожит его. Уничтожит своим безразличием, уничтожит сухим: "ты мертв для меня". И это хуже смерти. Это хуже тех дней, что он пытался не пить кровь. Пытался быть хорошим.
    Пытался быть лучше, чем был.

    Безразличие брата убьет его сразу. Его холодность. Мерсер-младший отправляет смс и ждет ответ. Он перешагивает ту линию, за которую ему нельзя было переступать.  И теперь назад дороги уже нет.

    Когда наступает вечер, а на телефон приходит короткое "я тоже", Каин теряется. Он не был готов к тому, что брат ответит. Надеялся, конечно, но не верил, что заслужит. Не верил, что брат пойдем ему навстречу, захочет его увидеть, захочет узнать где пропадал его младший брат, почему не выходил на связь, почему практически заставил себя считать погибшем. И эта мысль больно бьет его под дых, не давая возможности подняться, не давая возможности двинуться с места.

    Ему страшно. Впервые в жизни, искренне. Настолько, что тяжело дышать. Настолько, что он готов отправить: "шутка, твой брат мертв", но вовремя убирает телефон в карман.
    Умирать не так страшно, страшно то, что будет после.

    Мерсеру нужно всего ничего, чтобы в конечном итоге через сорок минут оказаться около дома. Он подъезжает аккуратно, заставляя щебенку на дороге отозваться эхом в темноте. Еще в машине он замечает одинокую фигуру Авеля, и это заставляет его мертвое сердце  сжаться сильнее. Сколько ночей Авель сидел так на крыльце? Сколько дней, он всматривался вдаль, пытаясь увидеть машину брата, пытаясь разлечить его фигуру среди других? Каин тяжело вздыхает. Если он хочется двигаться дальше. Если он хочет принять себя таким, какой он есть, если он хочет чувствовать тепло брата и его поддержку - этот разговор необходим им обоим. Тем более, что они узнают все рано или поздно, ведь Кай не сможет долго прятаться. Не сможет удержаться, и лучше пусть это случится сейчас, пусть это будет сегодня, чем через десяток лет, когда у Авеля будет семья и дети, когда Каин будет озверевшим вампиром с незакрытыми гельштатами и травмами.

    Он выходит из машины и тихо подбирается к брату, останавливается, когда понимае, что Авель его заметил. Останавливается и не произносит ни слова, лишь облегченно вздыхая, когда слышит голос брата. Он скучал. Сильно. До невозможности. До боли в сердце. Скучал.

    - И я рад видеть тебя, братец... - голос звучит непривычно хрипло.

    И Каин не может устоять на месте. Он срывается, оказывается рядом с братом в считанные секунды и обнимает его за шею, прижимая к себе. Он чувстует тепло его тела, то как бьется его сердце, как пульсирует венка на шее, но лишь тихо выдыхает, прикрывая глаза. Контроль, которому он научился за этот год, несильный, но вполне действенный, не даст ему навредить брату. По крайне мере не в такой обстановке.

    - Я скучал по тебе. Ты привел меня домой...

    Он шепчет, не отпуская брата из объятий, понимая, что придется все объяснить. Понимая, что Авель может не обнять его, может оттолкнуть, может наорать или ударить. И Каин готов это стерпеть. Потому что заслужил. Потому что он подонок, единственный в своем роде в семействе Мерсеров, и это, пожалуй, одно из немногого, что в нем не изменилось . [nick]Cain Mercer[/nick][status]худший из худших[/status][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/001b/0c/f9/81-1616409197.png[/icon]

    Отредактировано Kieran Hayward (2021-05-06 00:00:49)

    +1

    4

    [indent] Авель ждет, пока сердце отбивает сбивчивый ритм неровной нити связи. Ждет ответа, ждет признания, ждет честности. Он смотрит на брата, стоящего на дорожке, а внутри собирается тугой комок страха, с Каином что-то не так, но он не может понять, что именно. Или не хочет. Скорее всего, второе. Потому, что нужны причины, чтобы на год пропасть, и причины эти хорошими не будут.
    [indent] Авель не успевает ничего сказать. Не успевает даже выдохнуть. Только моргнуть. Вот Каин стоит там, вот он совсем рядом. Предчувствие свивается змеей, но руки брата уже скользят в объятии, Авель замирает на считанные секунды, кажущиеся вечностью. Сердце пропускает один удар, затем второй, но вдох наполняет легкие, руки, такие непослушные, все-таки поднимаются. На втором вдохе Авель прижимает к себе Каина, что бы с ним ни произошло, он его брат. Младший. Любимый. Единственный. Все остальное не существенно, кто бы что ни пытался сказать, и он просто обнимает брата.
    [indent] Впервые за долгие месяцы комок в солнечном сплетении начинает таять, отпускает напряжение, уходят страхи.
    [indent] Теперь Авель знает, что ни в каком морге не лежит безымянное тело. Что он не сдох в канаве. Что вот он, живой. Его, и все тут.
    [indent] А потом снова наступает реальность. И вопросы. Авель привык к тому, что на все заданные вопросы он, рано или поздно, получит ответы, и этот случай не исключение. Он отстраняется, ловит лицо Каина в ладони, чтобы тот не смел отворачиваться, всматриваться в знакомые черты:
    [indent] - Откуда? Каин, где ты был?
    [indent] Они стоят на дорожке в пятнах света, выпадая из реальности в свой собственный мир. В их мир, который у них появился со смертью матери. Авель тогда все еще не считал, что это справедливо, вся эта роль старшего брата, вся эта забота о брате. Но отец шел на дно отчаяния, а Авель не мог молчать, впрочем, достучаться до отца оказалось дело бессмысленным. Что тогда, что сейчас.
    [indent] - Ты понимаешь, что я тебя искал? Что я обзвонил все морги в Сейнтфоре, в округе? Что искал тебя всеми законными и незаконными способами, используя работу?
    [indent] И ни хрена не нашел. Каин как сквозь землю провалился, словно его и не было в жизни Мерсеров, вот был, а вот нет. Опыт говорил, что человек не может исчезнуть бесследно, он либо жив и оставляет после себя метки, либо мертв, но тогда должен быть труп. Или урна с пеплом. Другие варианты отточенный работой и жизнью мозг отказывался принимать, требуя ответов. Другие варианты вообще не имели права на существование, даже тогда, когда многодневная щетина и хронический недосыпа приводили к галлюцинациям: не счесть сколько раз Каин мерещился ему по углам города, то тут, то там.
    [indent] И вот теперь они стоят на пороге дома. Нужно развернуться и заставить брата войти в дом. Там можно все, но ничего Авель не делает. Если соседи хотят историй и сплетен, как раз время выглянуть из окна. Но Авелю все равно. Он даже не думает о том, что отец имеет права знать, но нет - все право первой встречи после исчезновения Авель забирает себе, отказываясь делиться с кем-нибудь еще.
    [indent] Тем более, с Троем.
    [indent] Не заслужил.
    [indent] - Ты другой. Каин, кто ты?
    [indent] Авель и страшится ответа, и хочет его услышать. Потому, что неизвестность убивает сильнее, чем страх, от которого уже все и так пропиталось темными разводами собственной беспомощности.
    [indent] Он что-то упустил.
    [indent] Он брата упустил.
    [nick]Abel Mercer[/nick][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/001b/0c/f9/82-1615831200.png[/icon][sign]-[/sign]

    +1

    5

    Год назад его жизнь разделилась на «до» и «после», опять. Так иронично, но так резко, что Каин не успел осознать масштаб возникшей проблемы. Да и по правде говоря, вряд ли осознавал ее до конца сейчас. Вряд ли он понимал, к чему привело его эго, на какой шаг ему пришлось пойти, чтобы в конечном счете оказаться здесь, рядом с братом, чувствуя его глухое сердцебиение и то, как сердце пропускает удар. Он чувствует, как сильно напряжен брат, подобно струне, как он не сразу обнимает его, веря в увиденное. Веря, что его младший блудный брат, наконец вернулся домой.

    Он и представить не мог, что за этот год пережили два самых близких ему человека. Не мог вообразить, сколько проклятий ему в след отправлял отец, когда тому не удавалось его найти. Сколько бессонных ночей провел Авель, пытаясь найти хоть какую-то зацепку в Ванкувере, в других городах, в которые мог отправится Каин. Авель ведь один раз его чуть не нашел. Один раз, он даже попался ему на глаза, но Каин настолько был не готов к этой встречи, что постарался максимально быстро скрыться с его глаз. Уже после, он провел несколько ночей в одном городе, надеясь хотя бы еще раз увидеть брата. Уже после, он не находил себе места, ведь знал - он не может к нему подойти. Не может, потому что не сдержится, потому что сердце брата так громко звучало в его ушах, так манило, что он просто бы не справился с жаждой, мучавшей его изо дня в день.

    Сейчас он может.
    Сейчас он аккуратно обнимает брата, втягивая запах родного тела, в котором что-то изменилось. Стало больше дыма, алкоголя, боли. Он так стал похож на отца, когда они потеряли мать, что Кай невольно ругает самого себя. Пожалуй, он действительно не мог представить, что на самом деле значил для этой семьи, постоянно считая себя изгоем, недостойным носить фамилию древних ведьм и колдунов.

    Он не сопротивляется, когда брат мягко берет его лицо в ладони. Не отводит взгляда, позволяя Авелю найти каждую новую морщинку, которой не было. Позволяя ему инстинктивно проверить, на сколько цел его брат и что в нем изменилось. Он застрял. Застрял в возрасте тридцати четырех лет и с того самого момента не менялся. С одной стороны он бы хотел расти дальше, хотел бы получить парочку новых морщин, парочку новых шрамов. Но вместо этого, Каин оставался на месте, не умирая и не старея. Он улыбается ему, мягко, немного грустно от всей этой разворачивающейся картины на переднем дворике их дома, чувствуя дым сигареты, что тлела под ногами.

    - Из моего небольшого путешествия, -  уклончиво отвечает Каин, облизывая губы и прижимая щеку к теплой ладони брата. - Я знаю. Прости, я должен был написать, позвонить. Но... Мне нужно было побыть одному, Ави. Мне нужно было найти себя.

    И Каин почти не врет. Он почти не выдумывает о поиске собственного «я», которое затерялось в инстинктах монстра, которым он стал. Ему нужно было разобраться с тем, кто он теперь, с тем, почему он стал таким. Ведь им говорили, что вампиры уничтожены. Им рассказывали, насколько подобная раса была опасна, жестока и непредсказуема, рассказывали о войне против них и героях этой самой войны. Он помнил, как задавал вопросы, будучи еще совсем ребенком, точно ли все вампиры уничтожены. И помнил категоричное «да», в ответ на свой глупый, как он тогда считал, вопрос.

    Вот только уничтожены они не были. Вот только они попрятались по темным углам, научившись жить во тьме, жить при свете дня, жить так, чтобы их никто не мог отличить от обычных смертных. Но Каин узнает об этом слишком поздно, и увы, на собственном опыте. Он тихо выдыхает, перехватывая руки брата, но не отстраняя их. Авель задает правильный вопрос, Авель видит, что с его младшим братом что-то не так. А Каин не хочет говорить. Он не хочет рассказывать сейчас то, кто он, что он. Он хочет просто вернутся домой, на ночь, на день, хотя бы на пару часов, пока не придется рассказывать все то, что с ним произошло. Молодой вампир хочет оттянуть этот момент откровения, но вместе с тем прекрасно понимает - это невозможно.

    Мерсер-младший не умеет врать брату. Мерсер-старший слишком напорист, когда хочет знать правду.
    Мужчина сжимает запястье брата, заставляя оторвать ладони от его лица, и мягко целует запястье, в этот же момент втягивая запах Авеля. Ему плевать, видит ли кто-то их из окна соседнего дома. Ему плевать, какие слухи пойдут в округе. Он скучал, и его жест - невинная привычка, не переходящая черту, что они давно перепрыгнули вдвоем.

    - Я твой брат, Авель. Что за вопросы? Неужели, я так изменился за год, что ты меня не узнаешь? - Каин тихо смеется, а после выдыхает и прикрывает на мгновение глаза. Слишком больно, слишком тяжело так долго наблюдать заискивающий взгляд брата, который пытается найти изъян. - Прошу, давай зайдем домой и я отвечу на все твои вопросы? Или теперь, из-за моего отсутствия, этот дом больше не мой?

    Звучит немного грубо. Звучит немного раздраженно. И Каин не хочет так говорить, но уже сказал. Он старается быстро улыбнуться, словно бы шутил, вот только в его словах почти не было шутки. Этот дом не был его, когда он умер. Этот дом не стал его, и после того как он вернулся. И все же, мужчина хотел сюда вернуться. К брату, к его теплу, к его защите, которую Авель всегда ему давал. Эгоистично, глупо, но на самом деле не это здание позади брата было его домом. Авель был его домом. И все что сейчас хочет Каин, оказаться в его объятиях на чуть подольше, все еще оттягивая момент,  рассказа о том, кто он теперь.
    [nick]Cain Mercer[/nick][status]худший из худших[/status][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/001b/0c/f9/81-1616409197.png[/icon]

    Отредактировано Kieran Hayward (2021-05-06 00:08:30)

    +1

    6

    [indent] Одному? Найти себя? А почему Каин себя потерял?
    [indent] Авеля мелко потряхивает. Он не хотел быть старшим братом - мать убедила, что должен. Потом матери не стало, отец ушел в себя, и у Авеля не осталось выбора, кроме как быть Каину братом, защитником, воспитателем - вышло хреново, но в целом что-то да вышло. Все изменилось в один момент, когда Авель позволил себе больше, а Каин не отказал, то ли под напором старшего, то ли сам того хотел не меньше. У них стало на одну тайну больше, ту самую тайну, что делала их ближе друг к другу, отдаляя тем самым от отца. И все это время Авель чувствовал ответственность за Каина, его жизнь, его будущее, его выбор.
    [indent] А потом Каин исчез. И впервые Авель понял отца. Вот только проблема была в том, что понять Троя было легче, чем найти давно потерянный общий язык. Авелю дышать было больно. Ему казалось, что из него выпустили весь воздух, что он воздушный шарик, который сдулся с противным свистом в момент, когда Каин не вернулся домой. Казалось, что тогда все вокруг приобрело серый цвет, из мира выкачали все яркие краски, из жизни выкачали всю радость. Авель продолжал делать механические действия, способные скрыть, насколько в душе было паршиво. Потому, что настоящий излом, который было не скрыть косметическим ремонтом, не увидел даже Трой.
    [indent] Может, и к лучшему.
    [indent] А теперь Каин стоит перед ним. Авель чувствует в нем какой-то надлом, который не мог объяснить. И говорил, что должен был себя найти. Возможно, это паранойя. Люди не уходят на год просто так, тут легко сделать вывод, что что-то произошло. Но в конечном счете, надо ли давить? Надо ли заставлять Каина говорить, чтобы услышать то, что может не понравиться?
    [indent] - Побыл?
    [indent] За одним словом скрывается не то раздражение, не то обида. Где-то среди этого теряется радость. Авель ненавидит себя, что не может просто порадоваться Каину. Что не может просто снова обнять его, поцеловать, спросить, на сколько тот вернулся, к нему ли вернулся, и попробовать поверить, что все будет хорошо, пусть и не так, как раньше. Вместо этого он стоит и смотрит на Каина, выворачивает себя наизнанку своими ужасными мыслями.
    [indent] Ты идиот, Авель.
    [indent] Внутренний голос все еще говорит интонациями Евы Мерсер. Или кажется? Авель не знает. Он вообще не очень хорошо помнит мать, бездушные фотографии с идеальными лицами плохие помощники в воспроизведении образа женщины, родившей их с Каином. Но почему-то было как-то спокойно думать, что именно она звучала в его голове упреками, которые диктовали ему очнуться и перестать себя вести, как обиженный мудак.
    [indent] Он. Должен. Радоваться.
    [indent] И точка.
    [indent] От прикосновения губ Каина к коже все внутри мгновенно отзывается сладостной дрожью. Авель сжимает зубы, от чего челюсть сводит, медленно выдыхает, становится чуть спокойнее. Что бы ни произошло с Каином, главное одно, он тут. И их связь за прошедший год не разорвалась в клочья, не повисла красными ошметками нитей. Наверное, уже поэтому стоит перестать стоять на улице, тем более, что ночь отнюдь не жаркая, а чужие окна, мигающие теплым светом, начинают раздражать на уровне восприятия.
    [indent] - Да. Ты прав, зайдем в дом. Отца нет.
    [indent] Отца нет слишком давно, чтобы этот дом считал Троя своим хозяином. Авель пока еще не смирился с этим, ему тяжело дается пустота дома, и ощущение, что он что-то должен обществу, когда все, что должен, он отдает работой. Все остальное его не касается. Авель первым входит в дом, понимает, что забыл бутылку на крыльце, но хрен с ней. Потому, что к двери старший Мерсер делает шаг только для того, чтобы ее закрыть, запереть замком, еще и спиной опереться, будто бы говоря всем своим видом, что хрен ты куда сейчас выйдешь, Каин.
    [indent] Только когда поговорят.
    [indent] А еще лучше, вообще останется тут...
    [indent] Авель сглатывает, и все-таки спрашивает:
    [indent] - Ты вернулся насовсем? Или снова уйдешь?
    [indent] Неправильные вопросы. Неправильные действия. Запереть дверь, выкинуть ключ, приковать Каина наручниками к кровати, и пусть бы так, чтобы никуда не делся ближайшие лет сто. Сойдет. Авель издает сухой смешок в ответ на собственные мысли, это уже попахивает какой-то маниакальностью, но ему за это ни разу не стыдно. Если бы он привязать Каина к себе навсегда, он бы это сделал, плевав на свободу; никому та не свобода даром не нужна, когда сил на выживание не хватает друг без друга. Вопрос лишь в том, если бы Авель знал тогда, восемнадцать лет назад, чем обернется ночь, должная стать одноразовой просто, остановился бы он перед дверью брата?
    [indent] Ответ Авель знает давно - нет.
    [indent] Не остановился бы.
    [nick]Abel Mercer[/nick][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/001b/0c/f9/82-1615831200.png[/icon][sign]-[/sign]

    +1

    7

    Его спокойный ровный тон задевает сильнее острия ножа. Настолько, что Каин отпускает руку брата, чуть наклоняет голову к плечу и пытается понять, что не так. Глупо, конечно, ведь ответ и так лежал на поверхности. Он исчез на год, не давал о себе знать, не присылал никакой весточки, и вот теперь он тут. На что он надеялся?
    На крепкие объятия брата?
    На его тихий и горячий одновременно шепот, о том как он "скучал"?

    Идиот.

    Авель заслуживал право злится. Заслуживал знать правду, добиваться и давить на то, что бы Каин все ему рассказал. Чтобы мужчина не медлил, не тянул и не оттягивал момент, когда его жизнь в конечном счете, тоже перечеркнет очередная полоса "после". Но ему сложно это принять. Сложно собраться с мыслями, сложно начать говорить прямо тут, сейчас, когда напряжение в воздухе настолько сильное, что кажется его брат управлял не огнем, а воздухом, подобно отцу. От одной мысли, что стоит Каину рассказать всю правду на одном дыхании, а Авель его не примет - становится тошно. Ведь такое могло иметь место быть. Ведь он вполне мог вспомнить о былых временах колдунов и ведьм, об истории, которой его обучали и не посмотреть, что Каин - его брат.

    Страшно.
    Страшно от мысли, что все может обернуться именно так. Но еще страшнее понимать, - он не станет сопротивляться.

    Поэтому Каинн игнорирует его риторический вопрос о "побыл", и только тихо вздыхает. Он даже не улыбается, что отца нет дома, хотя это определенно играло ему на руку. Рассказать Авелю будет проще, чем рассказывать им двоим одновременно. Или, по крайне мере, Мерсер-младший пытается в этом себя убедить.

    Он следует прямо за братом, аккуратно переступая порог родного дома и чувствует, что сейчас, именно в этот момент он именно там, где должен быть. Он именно на том самом месте, откуда будет правильней начать свою новую жизнь, что по правде говоря, началась еще год назад. Он проходит чуть дальше, краем уха слыша, как брат запирает дверь. Проходит, чтобы увидеть старые фотографии, такие родные, что сердце где-то неприятно щемит. Он ведь не был так сентиментален, отчего теперь ему столь печально, что все обернулось именно так? Отчего теперь ему жаль, что он не сдох в канаве в тот день? Будь прокляты эти обостренные чувства, что заставляют его чуть сильнее сжать пальцы в кулак и сделать пару глубоких вдоха.

    Повернувшись к брату, Каин удивленно поднимает брови и внимательно смотрит на то, как он подпирает собой дверь, словно бы боялся, что брат сбежит. Как Авель рассматривает его, все еще не веря, что перед ним именно Кай. Его Кай. Во плоти, пусть и с вечно холодными руками. И Каин улыбается. Он делает шаг, еще один и еще, чтобы в конечном счете снова оказаться рядом с братом и без посторонних глаз, которые могут их увидеть. Он смотрит на брата сверху вниз, и снизу вверх, медленно изучая каждую частицу его закрытого тела, и прикусывает губу. Он скучал. До невозможности, до дрожи в пальцах, которыми сейчас аккуратно касался линии над его штанами.

    - А ты хочешь, чтобы я ушел? - он поднимает взгляд на Авеля и мягко улыбается, делая шаг к нему еще ближе, продолжая поглаживать выбранный им участок тела. - Я не уйду, даже если ты меня прогонишь, брат. Тебе придется меня убить, чтобы избавится...

    И Каин не шутит. Он помнит разговор с Максом, вампиром, что его обратил. Помнит, что у того,  у каждого знакомого ему вампира был кто-то, за кого они цеплялись. За кого-то очень близкого, родного, к кому всегда тянуло. А может он просто выдумал это, чтобы было легче оправдать свою привязанность, попытку оставаться тем самым Каином Мерсером, которым он был. А не тем, кто хорошенько поразвлекался в Европе. Он улыбается, смотря в глаза брата, который кажется теряется на мгновение. На то самое мгновение, которое достаточно для Кая, чтобы поддаться вперед и мягко поцеловать брата,  силой лишь собственной воли сдерживаясь, чтобы не укусить за губу, как делал это раньше. Сдерживаясь, чтобы не поддаться этому наполняющему его нутро чувству. Ведь он все еще не был уверен, был рад ему Авель или нет. Потому поцелуй выходит чуть смазанным, с привкусом извинений.

    - Ты можешь отойти от двери, пойдем. - он берет его за руку и утягивает в сторону гостиной.

    Разговор предстоял не самый простой и Каин знал, что Авель не успокоится, пока не получит ответы. Это будет мучить его, это будет грызть его изнутри, даже если он постарается делать вид, что все хорошо и ему совершенно не интересно  и не важно. Оказавшись в гостиной, Каин отпускает руку Авеля и устраивается на любимом диване. Этот дом совершенно не изменился с того самого момента, как он исчез. Разве что опустел, разве что стал бездушной грудой камней и дерева, почти как и сам Кай внутри.

    -  У тебя были вопросы и я готов на них ответить брат...
    [nick]Cain Mercer[/nick][status]худший из худших[/status][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/001b/0c/f9/81-1616409197.png[/icon]

    +1

    8

    [indent] Наверное, он хотел уязвить Каина своей холодностью. Но не выходит. Не выходит у него самого - потому, что внутри все болезненно натянуто струной, и хочется только одного, закончить все эти сложные моменты выяснения отношений, от которых тошнит. Но Авеля не оставит в покое мысль, не оставит в покое неизвестность, Кай это знает, знает, что Авель привык знать, будет задавать вопросы. Он может сдержаться и не делать этого сейчас. Он может оттянуть разговор. Но избежать его не получится, его изнутри сожрет незнание, и тогда он сведет с ума и брата.
    [indent] А пока он наблюдает за тем, как Каин возвращается в этот дом. Он не был тем домом, в который их принесли после рождения. Не был тем домом, в котором прошли лучшие годы их жизни. Но этот дом был местом, в котором что-то началось, что до сих пор еще не закончилось. Авель затаенно наблюдает, как Каин изучает все то, что было тут и год назад. Потому, что что-то менять никто не хотел, Трой паршивый хозяин, Авель оказался еще более худшим хозяином. По большому счету, его не волновали эти стены, но его волновал Каин. Для него Авель бы пытался сохранить дом, без него, это просто место, в которое Авель возвращался спать.
    [indent] Он ненавидит спать в других местах, он никогда не остается ночевать у одноразовых любовников, он всегда возвращается домой, даже если знает, что пустота дома будет медленно разъедать его душу.
    [indent] Если повезет, то сегодня что-то изменится. Изменится в лучшую сторону.
    [indent] - Такое ощущение, что ты скучал по этому дому.
    [indent] Кай делает шаг к Авелю, Авель забывает как дышать. И мысленно возносит благодарность, что Троя нет дома. Он так и не рассказал отцу ничего, тот, видимо, считал (если вообще что-то считал), что старший сын просто переживает пропажу младшего брата. Наверное, он мог бы сказать отцу, насколько порочными оказались его дети, но на самом деле, это все не имело смысла без Кая. Зачем сотрясать воздух признаниями, которые не имеют значения ввиду отсутствия того, кого это напрямую касается.
    [indent] Если бы Трой узнал, он бы не оценил. Это ему можно жениться на своем партнере, а остальные должны оставаться в правильном положении в линейке ценностей Троя Мерсера - не трожь брата, он же твой брат, как ты можешь. Авель даже воспроизводит отцовские интонации в голове каждый раз, когда хочет сказать ему об этом все семнадцать лет.
    [indent] От улыбки Каина саднит где-то под ребрами. Точнее не сказать. Авель перехватывает руку Каина в запястье, словно хочет остановить его, но поздно - не хочет остановить, просто достаточно удержать, достаточно держать его за руку, когда Кай целует его. Авель словно во сне, не может понять, где в этом чертовом мире правильный расклад происходящего, от чего тормозит и как-то медленно реагирует на поцелуй. Ему кажется, что вот-вот, и он упустит что-то важное в этом моменте, испытывая горькое чувство сожаление, когда поцелуй обрывается.
    [indent] - Нет, - сипло отзывается Авель. - Я хочу, чтобы ты остался и больше никогда никуда не уходил. Но я не знаю, как забыть этот год.
    [indent] Но им нужно решить вопросы.
    [indent] Потом все остальное.
    [indent] Тоска же говорит об обратном. Авель еще в первые месяцы запрещал себе думать и вспоминать, от чего тенями тускнело все то живое, что существовало между ними. Иначе бы он свихнулся. А сейчас все сдерживаемые месяцами эмоции резко требуют выхода, покалывая изнутри, сводя с ума вожделением, но Авель сдерживается, шумно выдыхает, идет следом за братом. Он облизывает губы, чтобы снова ощутить на них вкус Каина, и неожиданно понимает, что только сейчас верит в то, что тот вернулся.
    [indent] Осталось не думать, что уйти было выбором самого Каина.
    [indent] Авель включает торшер, оставляя благодатный полумрак. Заодно хороший способ контролировать машины на подъездной дорожке, чтобы быть готовым, если вдруг отцу придет в голову мысль заглянуть и проведать сына. Редкое зрелище, но не исключительное в своем праве на существование. Авель садится рядом, опирается локтями на колени, все еще не замечая, что все это время находится в куртке - так и не снял ее еще с первой попытки зайти домой. Он не смотрит на Каина, он боится его готовности отвечать на вопросы, в висках бьется мысль - он вернулся, разве тебе недостаточно?
    [indent] Но недостаточно не Авелю, недостаточно тому, кто любил и хотел никогда не отпускать брата, а этот парень родом из той ночи, в которой впервые учился любить брата. Любить мужчину, которым становился его брат.
    [indent] - Что с тобой произошло? И где ты был целый год?
    [indent] Почему не позвонил? Не написал? Что ты искал, что ты нашел?
    [indent] Вопросов много, и Авель на грани того, чтобы вывалить их на брата.
    [indent] Или обнять и стянуть с него одежду, продолжая задавать ему вопросы между поцелуями и необходимостью вспомнить каждую реакцию Каина на каждое его прикосновение.
    [nick]Abel Mercer[/nick][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/001b/0c/f9/82-1615831200.png[/icon][sign]-[/sign]

    +1

    9

    [indent] Когда-то очень давно, Каин смотрел на брата совсем по-другому. Когда-то очень давно, он восхищался им, копировал его манеру речи и даже одеваться, его походку и то, как он улыбался. Каин хотел быть похожим на брата, когда понял, что отцу он не так сильно и нужен. Забавно, что мысль об отце не оставляла его ни на одну секунду, в то время пока он взрослел, в то время, когда их отношения с Авелем зашли далеко за "братскую" любовь, а борьба оказывалась не только в шуточной форме, но и в постели.  Мысль о том, что он, на самом деле, был огромной обузой для собственного отца и сейчас билась в его голове, с болью отзываясь в висках, но не такой сильной, с какой болью отзывалось каждое движение любимого  брата. Он буквально кожей ощущал, как тоска обволакивала плечи Авеля, как тот до конца не мог поверить, что перед ним сидит его брат. Живой. Ну или почти.

    [indent] Авель не мог поверить, что Каин был на самом деле не миражем, ни сном, и Мерсер-младший это прекрасно понимал, видел по натянутой и напряженной улыбке брата. Ему бы хотелось обнять его, хотелось прижать к себе, объяснив и извинившись за свой отвратительный поступок. Но что он скажет? Что он может ему сказать, а главное как, чтобы не разбить? Чтобы не уничтожить и не поселить в нем чувство вины, за то что не был рядом в тот момент? За то что не поехал с ним на задание, потому что ему поручили другое, словно бы чувствуя, что братья уж слишком сильно спелись против своего недо_начальника. За то что не почувствовал, не понял, не распознал... Каин не хотел этого. Не хотел видеть боль в глазах брата, отчаяние и вину, а потому упорно молчал и тихо молился несуществующим богам, чтобы Авель не стал его расспрашивать про то, что было с ним за этот год.

    [indent] Куда проще было рассматривать старшего брата, подмечая про себя, что тот стал сильнее. По крайне мере внешне, по крайне мере это заметно по его фигуре и всегда сильным рукам. Он наклоняет голову чуть к плечу, смотря как тот включает торшер, как садится рядом, упираясь локтями в колени и ведет себя зажато. Он боится. Боится неизвестности, и Каин это чувствует. Ощущает, но не двигается на встречу, отдергивая потянувшиеся к брату пальцы, вспоминая недавно сказанные слова: «я не знаю, как забыть этот год». Он смотрит на его губы, на то, как Авель облизывается  и скучает по его горячему дыханию на своей шее. Ему хочется откинуть весь этот разговор в далекий ящик, стянуть с него одежду и заставить его дрожать в своих руках... да так сильно, что он не сразу замечает, как отчетливей стучит сердце брата, а венка на шее призывно пульсирует, под натиском сладкого внутреннего органа. И как только это осознание касается его мыслей, Каин тут же прикрывает глаза рукой, аккурат в тот момент, когда брат обращается к нему с теми вопросами, на которые так не хочется отвечать.

    [indent] - Я путешествовал, - Мерсер-младший пожимает плечами, глубоко вздыхает, в своей раздосадованной манере из-за того что приходится повторять, но на самом деле просто берет эмоции под контроль, и смотрит на брата. - Был то тут, то там. Я ведь говорил, что искал себя, Авель.

    [indent] Он чуть хмурит брови, понимая, что этот ответ не устраивает брата. Что все это - его не устраивает. Путешествовал - да, но не звонил, когда мог. Не отвечал на смс, сохраняя их в памяти телефона на случай, если не получится вернуться домой. Он не давал ни единого шанса ни ему, ни Трою на возможность его найти, на возможность думать, что он жив. А теперь так просто отвечает, что путешествовал. Был бы Каин на месте брата  - тоже бы себе не поверил. И все же в этом была доля правды, пусть небольшая, пусть лишь малая крупица, но была.

    [indent] - Авель, - он произносит его имя мягко, тихо, почти интимно, хотя они были тут вдвоем и прятаться им не нужно было ни от кого. - Ты ведь знаешь меня. Иногда я слишком сильно погружаюсь в свой внутренний мир, хочу стать лучше, чтобы ты и отец мной гордились. Мне нужно было побыть одному. Я знаю, я поступил ужасно, что не звонил тебе. Не дал весточку, что я жив, но я....

    [indent] «Но я был мертв сорок восемь часов, и мертв до сих пор. Я не твой брат, черт тебя дери» - проносится в голове, но Каин запинается и не может продолжить. Он все же протягивает руку, касаясь крепкого плеча брата, чувствуя его напряжение, и тихо вздыхает. От него слишком приятно пахнет. Каин едва сглатывает подступивший ком и прикрывает на мгновение глаза. Он закрылся от него. Каин закрылся от всех, и сейчас было так сложно открыть двери тому, у кого всегда был ключ к ним. Так сложно и страшно разочаровать единственного, кто, кажется, верил в него всю жизнь.

    [indent] Ведь услышать от Авеля, что он, Мерсер-младший, оплошал настолько, что заслуживает звание лоха месяца, было хуже любой гребанной смерти.

    [indent] - Я понятия не имею, что ты пережил за этот год. Но почему тебе моих слов не достаточно? Почему ты так отчаянно хочешь знать где я был, что со мной было, брат? Я ведь здесь, - он приблизился к Авелю ближе, дотянулся до его уха, словно стараясь увести разговор в другое русло. - Разве этого не достаточно?

    [indent] Ему страшно представить, что пережил за это время Авель. Страшно подумать, со сколькими женщинами или мужчинами тот был, если был, похоронив его под толстым слоем черной земли. Наверное именно поэтому он всячески пытается уйти от ответа, повторяя одно и тоже, словно пытаясь заставить брата поверить, что сейчас это не важно.
    Словно он сможет прятать свой секрет сотню тысяч лет, и ни разу не проколется, когда забудется в своем вампирском безумии.
    [nick]Cain Mercer[/nick][status]худший из худших[/status][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/001b/0c/f9/81-1616409197.png[/icon]

    +1

    10

    [indent] Авелю кажется, что мир заканчивается. Что его жизнь вчерашняя остановилась на моменте треклятого смс. А сейчас началась новая, и он понятия не имеет, что с этим делать. Кай просто пришел, просто говорит, что ему нужно было время на поиски самого себя, а внутри Авеля вспыхивает злость. На брата за то, что он исчез в никуда в поисках самого себя. На себя за то, что он предавал брата каждый раз, когда пытался закрыть тоску по брату другими. Его тошнит от собственного чувства бесполезности, злости, и ничего с этим сделать не может. Только молчать, чтобы не сорваться волной обвинения, за которой так легко спрятать собственные постыдные решения, обвинить Кая в отсутствии, которое толкало его старшего брата к другим.
    [indent] Авель сжимает пальцы рук, переплетает в замок, закрывает глаза. Он не хочет смотреть на Каина. И хочет смотреть на Каина. И не сводить с него глаз, целовать и не думать ни о чем. Молчать и не говорить. К черту все. К черту год разлуки. Нужно просто заставить себя поверить, что брат жив, брат вернулся, заставить себя чувствовать живым рядом с ним. Голос Кая вибрирует в груди Авеля знакомыми нотками, от которых по спине пробегает дрожь предвкушения. Он помнил, чем такие обертона заканчивались, он помнил, как потом было трудно дышать, как было жарко, душно и бесконечно прекрасно. Вся тоска наваливается разом на плечи, он хочет потереть виски, он хочет попросить брата замолчать, он хочет попросить уйти, чтобы вернуться, когда Авель сможет дышать, когда будет готов к этому моменту.
    [indent] - Ты же знаешь, я тобой гордился всегда.
    [indent] Это было даже немного обидно. Они оба стремились заработать уважение Троя, гордость Троя, но отцу всегда было жалко подобного признания, либо сыновья этого не заслуживали - но Авель всегда гордился успехами брата. Когда тот попал к Эксодус, когда он вошел в силу, он гордился каждым успехом Каина, и это честно показывал брату, не стесняясь ничего.
    [indent] Но отца Каину Авель заменить не мог, да и не пытался.
    [indent] Он не смотрит на брата, но чувствует его движение, тот меняет позу, тот приближается. Становится немного душно, но что хуже, хочется повернуть голову и встретиться взглядом с Каином, а потом еще и губами. И все же, Авель пока не делает этого, но открывает глаза, рассматривает свои руки.
    [indent] - Этого было бы достаточно, Кай, - если бы не было недостаточно для честности. Авель не хочет быть честным. Все внутри кричит солгать, требует лгать и обманывать, шепчет, что Кай не узнает ничего, а сердце мучительно пытается выломать ребра одно за другим. Авель себя выдает с головой, но все еще пытается хвататься за соломинку. Он мечется между ложью, между вопросом, когда Каин снова свалит, что останется делать ему, между желанием завалить его прямо тут и сейчас, заставить сначала молчать, потом стонать. - Но я не стоял на месте этот год.
    [indent] Оправдания бессмысленная штука. Они бессмысленны в своих формулировка. Прости, я думал, что ты мертв. Прости, мне нужно было забыть тебя, чтобы начать хоть немного спать по ночам. И сама мысль после этого касаться брата вызывает тошноту.
    [indent] - Я не... - Авель делает вдох. И заставляет себя все-таки посмотреть на Кая. Тот так близко, что Авель видит цвет его глаз, не знает, а именно видит. Так близко, что решение говорить честно дрожит под взглядом брата. И так просто потянуться к нему, обхватывая пальцами шею, чтобы притянуть в поцелуе. Коротком, болезненно-тяжелом, полном отчаяния, словно расставание не закончилось, а только начинается. Авель отрывается от губ Каина, прижимается лбом к его лбу. - Я хочу тебе лгать, но я не могу. Я хочу быть честным, и тоже не могу. Ты искал себя, а я себя терял, Кай, каждый божий день терял, думая, что ты мертв. Потому, что все говорили мне, что ты мертв, и на пятом месяце повторений я не верил в это, но не верил и в то, что ты жив. Потому, что живой ты нашел бы меня.
    [indent] В словах Авеля нет упрека. Только боль. Он не хочет обвинять брата, перекладывать на него ответственность, иначе тогда он будет ничуть не лучше Троя.
    [nick]Abel Mercer[/nick][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/001b/0c/f9/82-1615831200.png[/icon][sign]-[/sign]

    +1

    11

    Ему говорили, что в жизни можно выбрать только один путь из нескольких, но ты никогда не узнаешь, какой был верный. Ему говорили, что жизнь дает несколько ветвей и каждая новая ветвь, зависит от одного твоего выбора. Ты можешь сокрушаться, думать о том, что было бы, если бы ты сделал по-другому, пошел по совершенно неизвестному тебе пути, - но ты не сможешь ничего поменять. Сделав однажды выбор, ты должен будешь забыть о том, что был другой. Ты должен будешь забыть о тех призрачных возможностях, что будут приходить к тебе в кошмарах и говорить о том, как ты был не прав.

    Подобная политика решений не раз спасала Каина от чувства грызущей его по ночам совести. А вскоре и вовсе выдавала этой зубастой тварине долю, за что его начали прилюдно обвинять в отсутствии той, кто должен был сохранять в нем благодетель. Совесть всегда была в доле, в отношении каждого его решения и действия. Даже в тот самый чертов день, когда он решил, что не хочет так бесславно умирать в очередной канаве своей жизни. Хотя, все же если быть откровенным, именно такой конец и был ему уготовлен. Ублюдку, самозванцу, самовлюбленному кретину была одна дорога в ад, и  проходила она через канаву Ванкувера.

    Но сейчас, сидя напротив Авеля, видя, как тот мучается от безысходности, от того, что его гложило изнутри, Каин впервые в жизни задумывается, что было бы проще умереть тогда. По-настоящему. Один и единственный раз. И больше никогда не портить жизнь другим, хотя бы Авелю. Он должен был не убивать ту милую девушку, впиваясь в ее глотку клыками и разрывая ее на части, ведомый желанием вернуться к нему. Он должен был умереть, иссохнуть, дать сердцу остановиться и победить свой страх. Но он боялся. Боялся умереть, боялся больше никогда не коснуться Авеля, боялся больше никогда не услышать гневное отцовское: "Гребанный выродок". Конечно, Трой никогда не называл так младшего сына вслух, но порой его взгляд говорил куда красноречивей, чем уста.

    - Я знаю. Но это не останавливает меня стараться быть лучше, для тебя.

    Глупо объяснять такое рвение. Глупо пытаться доказать, что на самом деле Каин не ублюдок, как и глупо утверждать, что он не был таким со школы. Он сам выбрал этот путь. Сам избрал то, что сейчас сидит напротив брата и четко ощущает, что портит ему жизнь. Ему нужно было исчезнуть, нужно было притворится мертвым, залечь на дно где-нибудь в Брюгге и забыть о том, что у него есть брат. Тот, кого он любит всем своим сердцем и извращенным разумом. Он был эгоистичен, и сейчас он мог прикрываться своей любовью к брату сколько угодно, но внутри Каин прекрасно понимал, насколько эгоистичен его поступок по отношению к тому, кто его давно похоронил.

    Тихий вздох срывается с губ, когда Авель все же начинает говорить. Его слова о том, что он не стоял на месте за этот год, врезаются в разум и начинают крутиться по кругу, словно заезженная пластинка, заставляя мертвое сердце сжаться в тиски. «Но я не стоял на месте этот год» - что это значило? Значило ли это, что Авель просто говорил о работе и очередном повышении, просто потому что заслужил. Просто потому что даже отец не смел отрицать заслуги старшего сына, который был куда лучше младшего? Или он говорил совершенно о другом, о чем Каин подумать не удосуживался ни в тот момент, когда отправлял треклятое смс, ни в тот момент, когда прижимал брата к своей груди. От одной мысли, что у Авеля кто-то был, пока Каин искал способ не прятаться от солнечных лучей, заставляют его нахмурится. Он хочет было спросить, но не успевает. Брат слишком неожиданно притягивает его к себе, грубо и властно впиваясь в губы, что молодой вампир на секунду даже растерялся. Ему нужно лишь мгновение, чтобы улыбнуться в его губы и ответить на поцелуй, потянуться к нему руками и... не успеть сжать волосы на затылке брата. Поцелуй получается рванным, с горечью и сожалением оставаясь на губах Каина, отчего тот хмурится еще сильнее.

    Ему начинает казаться, что он зря пришел. Зря ворвался в его жизнь так резко и бесцеремонно, не дав брату и возможности разложить все по полочкам. Но он так отчаянно скучал по нему, от так отчаянно хотел доказать себе самому, что его "недуг" не сделал его хуже, что даже не задумывался о чувствах брата. Идиот.

    - Так не лги мне, Авель. Эй, - он аккуратно взял брата за подбородок, поворачивая его к себе и заставляя того посмотреть на него. Только сейчас он понял, насколько горячая кожа у Авеля. - Ты ведь знаешь, я вижу, когда что-то не так. Я всегда был рядом с тобой, Авель. И прости, я виноват. Виноват, что заставил тебя это пережить. Что, не отвечал на смс и звонки, ни давал никакой весточки о себе... Но брат мой, мне нужно было это. - он снова хмурится, отпуская подбородок Авеля, всматриваясь в его глаза. - Перестань. Ты не виноват в этом. Тебе не стоит и скрывать свое повышение... Ты ведь... о нем говоришь?

    Авель прекрасно знал, должен был помнить моменты, как Каин порой расстраивался, когда отец не замечал его заслуг, как злился на брата, когда тот вырывался вперед, когда сам он не дотягивал до поставленной планки. Но сейчас это было совершенно не важно. Сейчас это было так по-детски, что не заслуживало никакого внимания. И все же, это было неправильно. Неправильно было просить не врать ему у брата, когда сам он не мог открыться до конца и объяснить все как было. Просто потому что это уничтожит Авеля. Это уничтожит его. Просто потому что их учили, что вампиры это зло, и Каин на своей шкуре знал, что это на самом деле так.

    - Я вижу что тебя что-то гложит и мое возвращение не придает тебе радости. Что произошло?
    [nick]Cain Mercer[/nick][status]худший из худших[/status][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/001b/0c/f9/81-1616409197.png[/icon]

    +1

    12

    [indent] А может все это чушь? Может, стоит уцепиться за слова Кая и сделать вид, что все банально, и его беспокоит, что ему снова что-то не досталось, что оказался недостаточно хорош – в последний год у него нареканий по службе больше, чем когда-либо, за такое повышение не дают. Но как солгать, живя в этой дыре, когда в любом маре кто-то невзначай может напомнить ему рядом с Каином, как он утешался. Напомнить, не понимая всех последствий этого. Для всех и каждого он просто брат. Никто не знает о том, как крепко и давно связали чувства братьев. И это тоже еще один повод для злости, необходимость скрываться там, где хочется просто быть.
    [indent] Что такое вообще измена в раскладке их отношений? Когда Авель начал отношения с Каином, он еще делал вид, что все херня, разовая акция не более. Но и тогда уже понял, что ему невыносимо касаться кого-то другого, что даже шуточный поцелуй имеет значение, что его самого сжирала темная ревность, когда он видел устремленный на Каина чужой влюбленный взгляд. Уже тогда Авель понял, что бесполезно пытаться с этим бороться, только принять. Наверное, поэтому любая ночь в последний год с кем-то чужим начиналась с повышения градуса спиртного в крови и никогда не доходила до чужой квартиры, чужой постели, утреннего пробуждения и уж тем более завтрака в постель. Но насколько это измена? Оправдывает ли Авеля простое «это просто секс»?
    [indent] Нет, не оправдывает. Для самого себя не оправдывает в первую очередь еще и потому, что он фактически похоронил брата. И сейчас своими словами, не давая себе право на отступление, он должен в этом расписаться. Внутри все сжимается в тугой комок боли. Он напрягается едва заметно, но все же готовится к броску, если Кай, услышав все это, надумает уйти. Он не выпустит его, пусть не надеется, он запрет его дома, пока брат не будет готов принять все, как есть, он снова поступит так, как поступил когда-то, все решит за них, и плевать, что будет потом.
    [indent] От собственного решения становится немного легче. Неизбежное не избежать, просто нужно говорить.
    Авель качает головой.
    [indent] - Нет. Думаю, что повышения мне еще долгое время не видать, и первый, кто его зарубит, будет наш с тобой отец. Поверь, ничего хорошего он обо мне не думает.
    [indent] Бывали дни, когда Авель хотел орать в лицо Трою, что это он виноват в исчезновении Каина. Бывали дни, когда он чувствовал свою вину за то, что не такой сын, какой нужен был Трою. Еще бывали дни, когда он хотел подойти и спросить у старшего Мерсера, как тот выжил после смерти. Не видимые способы, о которых со стороны Авель мог рассказать все, а внутренние попытки не умереть каждый новый день, когда хотелось кричать от злости. У Троя были якоря, все-таки были. У Авеля не было ни одного якоря. Возможно, не вернись сегодня Каин, и завтра Авеля бы уже не было.
    [indent] - Ты исчез, а у меня все пошло по одному месту. Неудачи на работе, твои поиски, ночные попойки в баре. Там было лучше, там ничто не напоминало о тебе. Потом я решил, что алкоголя мало, но до наркотиков не дошел. Потом начались редкие знакомства на перепих. – Он говорит это так, будто ничего особенного не произошло. Ну случилось. Ну было. Временная мера. – Правда, когда понял, что это ни хера не помогает, прекратил. Но они были. В моей жизни мимоходом проходили люди. На пару часов. И любого из них ты можешь встретить на улице, любой из них может не понять, что нужно уйти, и подойти ко мне в баре.
    [indent] Потому, что не знают, что были просто тупой и бесполезной заменой, от которой-то и оргазма не было. Самому и то проще было справиться, главное думать о брате.
    [indent] Авель, наконец, поднимает взгляд на Каина, предпочитая видеть, как меняется его лицо. Предпочитая смотреть ему в глаза, когда тот решит, что зря вернулся. Предпочитая вместе с ним осознать его чувство вины, которое Авель ему не хотел навязывать, но это так и работает: ты тонешь в своем, толкаешь брата на его собственное. Потому, что не исчезни он, всего бы этого не было. Но вслух Авель этого не произносит, он даже надеется, что Каин не услышит в его словах ничего подобного. Обвинить брата легче всего. Снять с себя всю ответственность и гордо стоять в белом, типа я такой хороший, я выживал как мог, пока ты познавал себя невесть где. Но меньше всего Авель хотел именно этого потому, что тогда у них просто не будет никакого шанса остаться единым целым, как бывало раньше.
    [indent] - Если ты собираешься уйти, то не пытайся. Я тебя не выпущу.
    [indent] Он выдает свою решимость в качестве превентивной меры, намекая брату на то, что снова уйти не выйдет. Не сейчас. Или вообще никогда.
    [nick]Abel Mercer[/nick][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/001b/0c/f9/82-1615831200.png[/icon][sign]-[/sign]

    +1

    13

    Слова порой имеют вес больше, чем действия. Порой. они могут разрушить чью-то жизнь, уничтожить чье-то собственное «я», оставив за собой следы из грязных комплексов, которые так или иначе были даже у самых блистательных людей. Они могут сделать больнее, чем удар ножом в самое сердце. Они могут сделать из тебя самого чёрствого человека на земле, даже если ты этого не хочешь. Просто сработает защитный механизм, просто в какой-то момент, после сказанных слов, тебе захочется закрыться от всех и всего, и ты пообещаешь самому себе: никому и никогда не давать возможности сделать тебе больно.

    Наверное, именно поэтому, не смотря на все свои поступки и решения, Каин старался максимально подбирать слова. Он и вправду мог ущемить кого-то обычным словом, он прекрасно всегда знал своего оппонента.  Но он также помнил уроки Евы, которая умерла, когда он был ребенком, о том, что бить по слабости - это самое последнее дело. Он помнил и чтил это. До сегодняшнего дня.

    Каин хмурится, смотря на брата, наблюдая за тем, как меняется его выражение лица. Как тот поджимает губы, даже сам того не замечая, как чуть сильнее прикрывает глаза, и как в целом остается неподвижным, но в то же время напряженным, словно перед прыжком. Он видел брата таким лишь однажды, когда они детьми впервые прыгали в глубокое озеро с холодной водой и Авель собирался с мыслями. Почти как сейчас. Но сейчас... Каин буквально нутром ощущал, что брат решается, пытается себя отговорить, взвешивает все за и против, и это осознание совершенно точно не нравилось Мерсеру-младшему. Он отодвигается от брата, наклоняя голову к плечу и ждет. Прислушивается к сердцебиению брата, абсолютно игнорируя весь окружающий мир. Сейчас для него важен лишь тот, кто сидит напротив. Тот, кто борется с собой, в конечном счете решаясь заговорить. И он говорит.

    Говорит об отце, которому нечем будет гордится, чем вызывает у Каина легкий смешок. Они могут вечность спорить о том, кто из них был любимчиком, и любил ли отец их вовсе. И ответ будет очевиден: Авель был любим всегда, Каин же шел всегда против отца после смерти матери. Поэтому слова о гордости молодой мужчина принимает как шутку, как попытку разрядить обстановку и ничего более. Но улыбка, которая появилась на его лице так легко и непринужденно, в следующее мгновение буквально срывается с лица. Каин слушает брата, но не хочет слышать. Он слушает его слова, но не может и не хочет принимать их общую суть сказанного. Сердце сжимается еще сильнее, а ком из эмоций и ощущений плотно подкатывает к горлу и вампир едва ли их сдерживает.

    Конечно Каин был не в праве винить брата. Конечно, он не вправе диктовать ему и говорить как правильно, а как нет. Не вправе был требовать от него и того, чтобы к нему никто не прикасался, даже если он умрет. Это было бы эгоистично с его стороны, слишком жалко. Но это понимает лишь разум. сердце же готово было кричать и разрываться от боли, от одного гребенного осознания, что кто-то касался его. Кто-то оставлял свой вкус на его губах. Кому-то, возможно, он шептал те же слова, что когда-то и Каину, стоило им остаться наедине. И пусть брат называет это лишь "перепихоном", пусть старается заверить, что для него это ничего не значит, вот только ревность и обида, в первую очередь на самого себя, лишает Каина любого самоконтроля. Он отворачивается от Авеля на мгновение, лишь чтобы в следующую секунду повернуть голову на его слова об уходе и о том, что тот его не выпустит. Он смотрит на него холодно, зло, как не позволял себе не смотреть никогда. А после тихо хмыкает, поджимая губу, кивает.

    - Вот значит что. Вау, - Каин из последних сил старается сдержать свои эмоции.

    Мужчина поднимается с дивана отходя к шкафчику, где был всегда бар и откуда его наверняка не убрали. Достает себе выпивку, хотя в горле совершенно не сухо. Но выпивка удержит его от попытки разорвать брату глотку, отвлечет. Но лишь на мгновение. Он отворачивается от брата, наливая себе напиток и пытается досчитать до десяти. Не получается.

    - Хотя, чему я удивляюсь... Что ты, что отец, не успели похоронить, как прыгаете в чужие объятия... А после перекладывать вину на других, - он хмыкает, делая глоток. То, что брат его винил  - он знал. Глупо было надеется, что не будет. Да и сам Каин уже не раз признал, что был виноват. Вот только стоило ли его молчание тогда всего этого? - И какого оно? Трахать других, пока я сохраняю тебе верность, а после кидаться словами, что я не смею покинуть этот дом?

    Каин медленно поворачивается к Авелю, чувствуя, как последняя ниточка контроля рвется. Как вены у его глаз становятся чуть сильнее заметны, но не настолько, чтобы Авель их сейчас заметил, и как злость застилает его разум, готовое сорваться с поводка. Осознание того, что брат был с кем-то, пока он медленно умирал, пока он искал пути вернуться к нему - сводят Каина с ума. Где-то в грудной клетке отдается болью,  и он хочет сделать  больно в ответ, и плевать что это Авель. Одним своим слово старший брат делает трещину в сердце младшего, а тот и не собирается даже ее залатывать.
    [nick]Cain Mercer[/nick][status]худший из худших[/status][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/001b/0c/f9/81-1616409197.png[/icon]

    +1

    14

    Чего Авель ждал? Прощения, понимания, чувства вины, извинений? Видимо, да, подсознательно ждал именно этого, но ничего из этого не происходит. Лицо Каина меняется, ну, конечно, кому понравятся такие признания? Не скажет же он в ответ, хей, ты мне изменил, но я тебя прощаю. Но тут звучит нечто иное. То, чего Авель никак не ожидал услышать. Он дергает от слов брата, как от пощечины, задыхается в первый момент. Все в нем противиться тому, что говорит Каин. Все в нем противиться сравнению с отцом. Ева умерла, Трой остался жить, живет до сих пор. Авель ничего не знал о Каине, он мог ждать сотню лет и не дождаться. Что на самом деле хуже, мертвая Ева или живой Каин, который будто бы ставил эксперимент по возвращению в родные пенаты, а как, мол, брат порадуется этому.

    Авеля потряхивает, когда он поднимается с дивана следом за братом, но в отличие от Каина, он стоит на месте, только кулаки сжимает так, что ногти впиваются в ладони:
    - Не смей меня сравнивать с ним, - нет, правда, какое к черту сравнение? Чувство вины, значит, перекладывает на других? – А что насчет тебя? Твоя непогрешимость не подвергается сомнениям, не так ли, Кай? Ты где-то шлялся весь год, а сейчас только и можешь, что извиниться за все пропущенные звонки? Ах, ну да, рассказать о своей верности, чтобы мне было еще горше? – Нет, так не пойдет. Им придется выяснить все здесь и сейчас, и хорошо бы не убить друг друга.

    Авель делает шаг вперед, сокращая расстояние. Злость и раздражение наполняет собой гостиную, от чего кажется, что звенят подвески на люстре. Странное чувство, Авель зол, но впервые он чувствует себя живым за прошедший год. Эмоции настолько сильные, что переполняют его, словно плотина прорывается всеми чувствами разом, устраивая водоворот любви, обиды и предательства.

    - Ты не смеешь меня в этом обвинять, Кай! Ты ушел, ты добровольно ушел, без прости-прощай, оставив меня гадать, в какой канаве твой хладный труп, и когда я получу назад хотя бы твои вещи! Я облазил всю Америку вдоль и поперек, я даже за границу мотался потому, что кому-то ты где-то показался, а ты ловил дзен на Тибете? Ебаное самопознание? Ну что, познал себя? А я себя потерял. Потому, что пытался выжить, чтобы не превратиться в рухлядь, и все равно мне ни черта не помогло.
    Хочется что-то разбить. Хочется ударить кулаком в стену. Хочется сжечь дом дотла. Выпустить наружу то, что так долго приходилось сдерживать под диктовку психолога – держите себя в руках, контролируйте эмоции, никто не виноват в случившемся, пройдите все ваши пять стадий. Авель застрял на гневе, проскочив как-то отрицание, не дойдя до принятия. Впрочем, с принятием вообще всегда были слишком большие проблемы, у всех Мерсеров.

    - Хочешь знать подробности?
    Нет, ну кто он такой, чтобы отказывать брату, раз тот спрашивает.
    - Хреново. Обычно к этому моменту я вообще мало, что соображал, благо маршрут раздевания исключительно проходил по памяти. Впрочем, мы до коек не доходили, хватало переулка за баром, пока бомжи ковырялись в мусорных баках. Я целовал и ни хрена не чувствовал, ни вкуса, ни запаха. Я трахал, но так ни разу и не кончил. Еще подробностей или этих хватит?
    Намеренная попытка разозлить Каина, безотчетная, но почему-то такая нужная. Крайности требуют исполнения, Авеля самого тошнит от каждого воспоминания чужого тела в руках просто потому, что это не Каин, но он смотрит на брата, не сводя с него глаз, снова вопрошая – просил? Ну так получи.

    За считанные минуты встреча становится похожа на поле поя, где идет сведение счетов не на жизнь, а на смерть. Причем смерть обоюдную, как и выживание, только так, друг с другом или никак. Проломить грудную клетку, вышибить дыхание, стереть память, собрать вещи и сбежать к херам от этого места. Иногда Авель спрашивал отца, какого они сюда перебрались. Трой бежал от смерти Евы, но тем самым он словно всех их толкнул в новое чистилище, город вымотал все окончательно, изломав каждого. По ком-то заметно, по ком-то не очень. Авель не сводит глаз с брата в попытке понять, насколько тому больно.
    Или все равно.
    [nick]Abel Mercer[/nick][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/001b/0c/f9/82-1615831200.png[/icon][sign]-[/sign]

    +1

    15

    [indent] Ему страшно. Ему больно. Он злится на весь ебанный мир, что заключен в одном конкретном маге, что стоял сейчас напротив него. Он злится за попытку жить дальше, хотя прекрасно понимает - Авель имел на это право. Авель имел право на попытку счастья, на попытку тем, с кем мог быть свободным, с кем не нужно было бы прятаться по углам, чтобы насладиться друг другом. Его брат, с такими родными голубыми глазами, похожими на отцовские, имел полное право перешагнуть отсутствие обузы, что навязала ему Ева, и просто идти дальше. Он. Имел. Гребанное. Право.
    Но дело это не меняло. Не умаляло совершенных погрешностей, не умоляло того факта, что он спал с другими, пытаясь его забыть, когда было столько магических возможностей, которые Каин бы понял. И он злился. Злился потому что весь этот год искал пути, чтобы вернуться назад. Злился, потому что, имея все возможности - ни разу не изменил ему, держа в памяти образ брата, засыпая с ним в мыслях и просыпаясь вновь.

    [indent] Каин слушает Авеля, держа в руке бокал с горячительным напитком, что притупляет его жажду сейчас, в порыве сильных эмоций. Слушает, запоминает, и ненавидит каждое слово, что говорит ему брат. Ненавидит, потому что тот попадает в точку. Ненавидит, потому что не сможет доказать своей верности ему за этот год.  Ненавидит, потому что Авель даже не понимает, насколько сильно он близок к той истине, которую Каин не может озвучить.

    [indent] - А чем ты отличаешься от него? - практически рычит Каин, пока брат еще не подошел к нему. - Ты говоришь о том, что думал, что меня нет. Но сколько дней, ты оплакивал меня? День? Месяц?

    [indent] Каю больно осознавать, что брат был с кем-то кроме него. И его поведение сейчас, ничто иное, как гребанное собственничество, которое он так долго избегал. Когда все начиналось, Каин воспринимал это как игру. Как забаву. Как очередную попытку насолить отцу, который положил хуй на своих детей, не заботясь о том, чем они занимаются. Каин употреблял наркотики, пил, был буйным ребенком, но Трою было все равно. Трою, но не Авелю. Когда все началось, Авель даже понятия не имел, что его брат был под кайфом. Когда все началось, Каин понятия не имел, что в скором времени брат станет для него сравни наркотику, а его присутствие рядом будет для него подобно воздуху. Тому самому, который сейчас старший перекрывал, своими рассказами о том, как и где трахался с другими людьми.

    [indent] Тогда, когда Каин был моложе, он не мог просчитать все собственные шаги, которые приведут к сегодняшнему дню. Не мог и представить, что чувства к брату будут настолько сильны, что каждое слово того с болью станет отзываться где-то на затворках сознания, заставляя его эмоциям выходить из берегов. Он ведь тренировался, учился, пытался брать штурвал корабля из эмоций в свои руки, чтобы не быть тем вампиром, о котором говорили им в школе. Он хотел быть более разумным, а не тем, кем двигала только жажда и желание уничтожить всех колдунов и ведьм на этом белом свете. Забавно, Каин и вправду считал, что у него может получиться. Сейчас же, смотря на брата, на то как тот сжимает кулаки, в желании что-то разбить, ударить его, Мерсер-младший понимал - это невозможно.

    [indent] Невозможно быть вампиром, и быть кем-то еще. Притворяться кем-то еще, надеясь, что тебя примут обратно. Невозможно быть добрым, невозможно быть спокойным. Да, он определенно был молод, амбициозен, у него было много планов на свое новое «я». Но он хотел, чтобы в его планы входил Авель, но сейчас ему кажется, что этого не достичь.

    [indent] - Нет, не хватит! - рычит Каин, попадая на крючок злости, что так добродушно кидает ему брат, стараясь сделать ему больно. - Что, не ожидал? - он смотрит на удивленное лицо брата, чуть щурясь и переходя на тот же тон, с которым говорил брат. - Давай, рассказывай мне о своих похождениях. Перекладывай на меня всю свою вину. Хочешь узнать изменял ли я тебе? Конечно хочешь, ты же не веришь, что я могу держать свой член в штанах.

    [indent] Каин прекрасно помнил, как его ревновал брат. Помнил, как смотрел, стоило какой-то очередной красотке повиснуть на его шее, пытаясь соблазнить. Как и помнил последующее наказание в постели. Проблема в их отношениях была одна - они не могли показывать на людях настоящие чувства друг к другу, хотя бы потому что люди их бы не приняли. Жили бы они в другом городе, где никто не знал о том, что они братья - было бы проще. Но ведь они сами выбрали такой путь, привязавшись друг к другу. Сами выбрали эту дорогу, когда Авель зашел в его комнату, а Каин не особо сопротивлялся.

    [indent] Наверное, отец был прав - они те еще выродки, и лучше бы умерли они, нежели чем Ева.

    [indent] - Давай, продолжай, вини меня, обвиняй. Ты же у нас белый и чистый, да, Авель?! - Каин не двигается с места, хотя очень хочется. Он сжимает челюсть, чувствуя, как клыки чуть выдвигаются от злобы, как он уже не контролирует себя. - Подумаешь, изменил. Ну да, с кем не бывает. Это меня можно обвинять за любой косяк. Говорить, что это я виноват в твоей измене, ведь это я пропал. Это я съебался на задание и не вернулся сразу. А знаешь почему, брат?

    [indent] Он все же делает один короткий шаг к брату, смотря на него с такой злостью, которую Авель еще никогда не видел. Даже на заданиях, которые они порой выполняли вместе, он таким не был.

    [indent] - Да твою мать! Я был мертв!

    [indent] Бокал лопается в его руке, оставляя на ладони запах терпкого алкоголя. Грудная клетка вампира вздымается от частого дыхания, а глаза, которые теперь мог рассмотреть Авель налились кровью, явно выделяя венки около глаз. Он говорит это так громко, не замечая ничего вокруг, прекращая сдерживать себя, что не сразу понимает - что он сказал.  Его голос, звук разбитого бокала отдает в ушах звоном, но Каин не хочет продолжать говорить. Не хочет, потому что иначе разорвет Авеля на части, он уже чувствует, как это желание подкатывает к горлу. Поэтому все что ему остается, это стоять на месте и не двигаться.
    [nick]Cain Mercer[/nick][status]худший из худших[/status][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/001b/0c/f9/81-1616409197.png[/icon]

    +1

    16

    - У меня нет календарика с зачеркнутыми днями, в которые я тосковал по тебе!
    Понять, на кого злится больше, уже сложно, Авель падает в водоворот своих и чужих эмоций. Отчаянное чувство, что от него ускользает собственное счастье, пусть совершенно несовершенное, пусть кривое и косое из-за невозможности открыто проявлять свою любовь, убивает все нервные клетки, разрывает сердце на мелкие части. Он закрывает глаза, чтобы тут же их открыть. Проклятье, почему им обоим никогда не приходило в голову свалить к херам из этой дыры и от отца? Так всем было бы лучше. Они могли бы уйти в небытие, как сделал Кай, они могли бы сделать это вместе, и пусть бы Трою было больно, но определенно потом им всем было бы хорошо.

    Вот только о чем теперь говорить, если все рушится на глазах. Все пошло трещинами год назад, за год эти трещины никто не законопатил, любовь не выдержала испытания, и черт знает, как теперь выбраться из этого дерьма. Но он поглощает Авеля, оно поглощает Каина, и старший Мерсер начинает захлебываться им.
    А может и к лучшему.
    Сдохнуть и нет проблем.

    Он удивлен, что Каин ведет на мелочную провокацию. Потому, что ему больше нечего сказать, он больше не хочет говорить о подробностях. Он все еще хочет что-нибудь разбить, чтобы забыть на миг всю эту хуйню, он хочет подойти и обнять брата, он хочет его отыметь, делать это, пока тот не запросит пощады, не поймет, что ничего между ними не изменилось, а чужое прикосновение к коже стирается очень быстро.
    - Блядь…

    Авель трет глаза, но это мимолетное движение слабости, а затем хватает лампу с тумбы и вхерачивает ее в стену. Разбитые осколки фаянса и лампочки разлетаются по полу, господи, как он ненавидит этот дом. С самого начала тут все было не так, слабая попытка заместить мать красивыми вещами из магазина, на фиг никому ненужными. И слушать о том, чем занимался брат целый год он не хочет потому, что не хочет знать, изменял он ему или нет. Он не хочет радостно думать о том, что Каин в своей любви тоже не безгрешен, он не хочет ничего вообще думать. Можно просто прокрутить момент ссоры до примирения, оно должно быть где-то здесь, по крайней мере, Авель не собирается расставаться на дерьмовой ноте, нет, вообще не собирается расставаться.
    Может, он все расскажет отцу. И похер, что будет делать Трой Мерсер, любящий свою идеальную репутацию больше собственных детей.

    Он уже хочет развернуться, хочет сделать шаг к Каину, практически делает его, отзеркаливая частично движение брата.
    И замирает потому, что слова больно бьют поддых.
    На осознание нужно время. То самое, которое растягивается гуттаперчивостью в минутах. Авель стоит и не может собрать мысли. Просто переспрашивает:
    - Мертв?
    Ему не нужны часы на анализ фактов. Ему не нужно долго выбирать данные, сводя в единую картину. Отточенный работой мозг делает это слишком быстро, до боли в легких быстро, словно не может остановиться, счетной машинкой сводя бухгалтерскую отчетность, чтобы потом выдать простые выводы, от которых начинает тошнить.
    Мертв. Каин был мертв.

    Сам факт как-то не удивляет, он что-то чувствовал. Просто как собака, не мог объяснить, что чувствует, но дерьмовое предчувствие билось постоянно где-то под ребрами. А теперь оно обретает смысл, в котором реального смысла гораздо меньше. Вот такой вот каламбур. Минутное затишье позволяет шагнуть к брату так стремительно, что тот не успевает увильнуть. Авель ловит его лицо в ладони, всматривается в знакомые до боли черты.
    - Покажи, - не просит, требует доказательств того, что Каин превратился в существо, с которыми приходится воевать, которые ведомые жаждой крови творят кошмарные вещи. Ему нужно увидеть собственными глазами, без оттяжек во времени, которые ничего не дадут. Догадка сбудется правдой, и нет никакого смысла тянуть в ее признании. – Покажи, кто ты.
    [nick]Abel Mercer[/nick][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/001b/0c/f9/82-1615831200.png[/icon][sign]-[/sign]

    +1

    17

    [indent] Каин тяжело вздыхает, не успевая, или скорее не желая, останавливать брата. Где-то внутри он надеется, что у того припасен деревянный кол для его сердца. Где-то внутри он надеется, что Авель убьет его сейчас, в эту самую секунду, потому что дальше жить Каин не видит смысла. Он вернулся сюда, принял решение стать таким, только из-за Авеля, из-за того самого маяка, что всегда направлял его в нужную сторону. Он стал монстром от своей эгоистичной любви и страха исчезнуть, сдохнуть в канаве, в городе, где он никому был не нужен. Сейчас же, ему казалось все это бессмыслицей, на поводу которой не нужно было идти. Что он в самом деле ожидал?

    [indent] Ожидал увидеть отца и брата в одном доме, в черных одеяниях и давно его похоронивших? Ожидал, что они тосковали по нему, не могли спать и есть, сбивая ноги в кровь, гоняясь за его тенью по всему миру? Самовлюбленный придурок. И все же... И все же его греет та мысль, что его слова приводят Авеля в чувства. Он видит, как брат сначала замирает, анализируя сказанное им, а после в считанные секунды оказывается рядом, беря его лицо в свои ладони. Каин не сопротивляется. Лишь продолжает зло смотреть на брата, чувствуя и слыша, как кровь течет по венам Авеля, соблазнительно нашептывая вгрызться в его шею, и оставить после себя живописную картину из крови брата. Что там говорила Ева: они должны порвать библейские каноны? А в итоге - они не так далеко от того, чтобы повторить их шаги с точностью в каждой детали.

    [indent] - Я тебе собака, чтобы показывать? - рычит Каин, смотря на брата кровавыми глазами.

    [indent] Он еле сдерживает себя, чтобы не сорваться. Чтобы не разорвать, не убить его прямо тут и сейчас. Потому что потом, он придет в себя. Потому что потом, он не простит себя за то, что сделал. Ни с Авелем, только не с ним. Поэтому он резко сбрасывает руки брата, тем самым отталкивая его от себя. В комнате становится невыносимо душно, кровь брата влечет сильнее, и Каин делает несколько шагов назад, чтобы в следующее мгновение с легкой паникой пытаться найти бутылку любимого отцовского бурбона. Он хватает ее сразу, как видит. не ищет бокалы, вместо этого просто открывает и делает несколько глотков. словно это была вода, а не терпкий алкоголь. Только это не помогает. Бутылка летит в стену, разбиваясь в на сотни осколков и оставляя мокрое пятно. А Каину хочется кричать.

    [indent] Мерсер-младший чувствует себя, подобно загнанному зверю, которого поймали в клетку. От этого метка на его шее начинает фантомно гореть, хотя на самом деле - ничего не происходит. Эта фантомная боль была всегда, когда он понимал, что больше не сможет колдовать,  больше не будет ничего как прежде. Это как шрам, напоминание о том, что он просрал все, что когда-то имел. И это злило его еще больше.

    [indent] - Не подходи.

    [indent] Каин предупреждающе вытягивает руку, прося брата не подходить к нему сейчас. Он может не сдержаться. А после смотрит на него. Сморит глазами, налитыми кровью, не скрывая, показывая свои клыки и мелкие венки вокруг глаз. Ему нужна кровь. Кровь брата. По крайне мере так говорит сознание того зверя, в кого он превратился. Но вместо этого, Каин садится на пол, оперившись спиной о стену, и прикрывает глаза. стараясь отключиться от своего вампирского слуха. Он пытается вспомнить все хорошее, но вспоминает лишь то, как стал таким и это не помогает совершенно. Каин попросту не может взять под контроль свои эмоции, забыть слова брата, что с болью отзываются в его и без того мертвом сердце, и ему становится тяжело дышать.

    [indent] - Забавно да? Сколько за вечер ты сказал, что я возожно сдох в какой-то канаве. Сколько раз ты оказался прав, того не подозревая, Авель? - он поднимает на него все еще злой взгляд, в котором лишь легким налетом могла прочитаться боль. - Да. Я сдох. Сдох в канаве в Ванкувере. Прости, что обманул. Твоего брата уже нет.

    [indent] Кажется он слишком часто извиняется за этот вечер. Слишком часто говорит «прости, что не был рядом». Но сейчас это слово звучит с оттенком боли, отчаяния и злости. Злости на весь мир, на несправедливость всего, что с ним произошло за этот год. Ведь он этого не просил. Он оказался слаб, не смог умереть, когда была возможность. Не смог попрощаться с миром до конца, идя на поводу у своего детского страха остаться одному. Хотя сколько раз он был один? Сколько раз, когда ему нужна была помощь отца, тот лишь отмахивался и снова и снова уходил на свою работу? Не счесть. И ведь даже обвинить Троя в случившемся невозможно, потому что Трой не был виноват. Он не знал, как не знал и Авель с Каином, что поездка младшего на очередной задание окажется последней. Так глупо, так просто. Так бесславно.

    [indent] Каин не сводит взгляд с брата, все еще не позволяя тому к нему подойти,  не позволяя тому к нему прикоснуться. Так будет лучше. Он не хочет навредить Авелю, как бы сильно об этом не кричало его новое «я». Хотя больно сделать все еще хочется, хотя бы потому что сердце все еще саднило от сказанных слов. Ему хочется покинуть этот дом в эту самую минуту, но если он сделает это - то больше никогда не вернется. Ни в город, ни к брату. Авель его больше не увидит, потому что в таком состоянии Каин может устроить резню.

    [indent] - Я вижу, ты понял... - проговаривает Каин, чуть прищуривая взгляд. - Я не соврал тебе, когда сказал, что искал себя. Вот только после обращения, ты уже не тот кем был. Глупо было возвращаться. Теперь, я это понимаю.

    [indent] Он хмыкает себе под нос и едва качает головой. Он не позволит Авелю подойти к нему, пусть и венки стали уже не так явны, и сам Каин поуспокоился. Все же, в чем-то он был лучше остальных. Не каждый новообращенный вампир сможет похвастаться такому контролю, пусть и сейчас у Каина он был шатким. Но он не набросился на брата, хотя мог, а это значительный плюс.
    [nick]Cain Mercer[/nick][status]худший из худших[/status][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/001b/0c/f9/81-1616409197.png[/icon]

    +1

    18

    Каин отталкивает Авеля, и тот пока заканчивает с попытками приблизиться к брату и чего-то требовать. Теперь очередь младшего бить посудой, и его жертвой становится бутылку бурбона – острый запах спиртного наполняет воздух, смешиваясь со страхом, злостью и болью. Авель не сводит глаз с брата, но не пытается похерить его просьбу, оставаясь на расстоянии. Как-то совсем не хочется позволить Каину сорваться, чтобы впиться зубами в его глотку. Крови, конечно, не жалко, но дело тут в другом. Авель задерживает дыхание, пытается понять, насколько Каину хреново так близко находиться. А сердце бьется еще быстрее, кровь разгоняется по венам, словно специально, унять волнение никак не удается.
    Он качает головой. Нет. Этого не может быть. Человек, ставший вампиром, меняется в характере, но Авель видит перед собой брата, он его обнимал и целовал, и он не согласен с подобным, его брат есть, его брат здесь.

    - Это неправда, - глухо отзывается Авель, - мой брат тут. Стоит передо мной и городит какую-то чушь про свою смерть.
    Мерсер-старший не хочет признавать все это. Ему становится плевать на то, кем вернулся Каин, главное – он вернулся. Страх перед неизведанным, перед ощущением, что перед ним стоит самая смертоубийственная тварь, которая имеет облик Каина, теплится внутри, но он иррационален, убеждает себя Авель. Сколько времени прошло во время их разговора, а Каин все еще не вцепился в его глотку. Он контролирует себя, и едва ли не лучше, чем в состоянии злости контролирует себя сам Авель.
    Ладно. Если Каин не хочет говорить с близкого расстояния, значит, будут говорить, как есть. Авель садится на пол на расстоянии от брата.

    - Я должен был там быть.
    Нет, наверное, не должен. Они с братом работали в разных связках. Но все равно пульсом в мозгу бьется эта мысль, он должен был быть там с Каином. Не то чтобы его одолевало предчувствие, разве что перед отъездом Каина Авель обнимал его чуть крепче, но и только. Часы тикали, никаких подозрений, отпустил его в Ванкувер без зазрения совести, тревогу забив только когда тот не вернулся. Он был уверен, что дождется Каина, что они снова пойдут в бар, а потом останутся вдвоем, что все будет хорошо. Ничего хорошего не случилось, в тот миг прошлая жизнь оборвалась, дав начало новой – буквально. Так буквально, как Авель себе и представить и не мог.

    Он проводит ладонями по лицу, пытается сделать с ним что-то, но гримаса боли так и норовит выбраться наружу. Он снова чувствует себя старшим, он снова чувствует себя в праве решать за них обоих. Решать так, чтобы потом все было лучшим образом для них. Это, конечно, смешно. Справедливости ради в прошлый раз он принял не то чтобы хорошее решение, но все еще ни о чем не жалела. Он никогда не жалел о том, что началось. Никогда не жалел, что позволил отношениям с братом перейти из братских в запретные. Слишком уж хорошо все это было, чтобы о чем-то жалеть.

    А предательств с Каина хватит. Больше не будет. Авель принимает решением молниеносно, без сомнений, без каких-либо мыслей. Правильно или нет, он все решает для себя, решает для Каина. Он не сдаст брата никому, никому не скажет, что брат вампир. Если Каин в состоянии себя контролировать, значит, они в состоянии продолжать жить на этом свете. Потому, что теперь они либо вместе, либо никак.
    - Не глупо. Ты все сделала правильно, Каин. – Голос Авеля звучит твердо и уверенно. – Ты вернулся ко мне, и мне плевать, кто ты теперь. Потому, что для меня не изменилось, что ты мой брат, ты Каин и я тебя люблю. – Голос крепнет с каждым словом. Это нужно было произнести вслух. Нужно было для него самого, чтобы увериться в этом, в своих словах, в своем настрое. – Ты потратил год на то, чтобы себя научиться контролировать, за последний час ты не пытался меня укусить, и сейчас ты продолжаешь все держать под контролем, хотя, подозреваю, это очень сложно. С этим дерьмом мы можем справиться. Мы никому ничего не скажем. И отцу в том числе.

    Они снова оказываются единым целым, как бывало раньше, против отца и всего мира. И эта мысль греет Авеля настолько, что он впервые за последний час в состоянии дышать полной грудью. Смотрит на брата, но не знает, стоит ли ему без разрешения сократить дистанцию. Меньше всего он хочет спровоцировать Каина на рефлекторные, необдуманные действия. На самом деле, Авель слишком мало знает о вампирах, только то, что было нужно ему для работы. И у него уже успевает накопиться достаточно вопросов, но он сглатывает их, задавая совсем другой:
    - Я могу подойти?

    Авель устал ругаться. Все, что он сейчас хочет, это обнять брата. Поцеловать. Потащить за собой в спальню. Он устал по нему тосковать, он хочет все вернуть назад, он хочет засыпать и просыпаться с Каином, и не видит тому никаких препятствий.
    [nick]Abel Mercer[/nick][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/001b/0c/f9/82-1615831200.png[/icon][sign]-[/sign]

    +1

    19

    Вдох срывается с губ так оглушительно шумно, что кажется заполняет всю гостиную собой. Каин морщится, Каин закрывает глаза так сильно, будто бы хочет ослепнуть. Будто бы хочет перестать дышать и чувствовать этот отвратительный голод, контроль над которым он теряет каждый раз, стоит эмоциям выйти за берега чуть-чуть сильнее. Еще один вдох, новое начало отсчета. Десять-девять-восемь... Какого черта он вообще забыл в этом доме? Какого черта надеялся на принятие, почему так сильно боялся, что брат, тот кого он любил всю свою сознательную жизнь, отвернется от него? Вероятно, потому что так их учили. Им с детства прививали ненависть к вампирам, пусть и убеждали, что те больше не существуют. Их с детства учили уничтожать их, но никто не обучал, не показывал, как смирится с тем, что ты стал одним из них.

    Года мало, чтобы принять новую сущность. Ничтожно мало, чтобы научиться себя контролировать, но он контролирует, он учится каждую гребанную секунду, чтобы быть лучше. Чтобы быть не тем, кем видел его всегда отец, но вместе с тем, чтобы быть лучше, чем видел его Авель. Ему это жизненно необходимо. Ему нужно, чтобы Авель его не боялся, не дергался от каждого движение брата-вампира, пусть для них это и значило держаться на расстоянии и контролировать эмоции.

    Каин поднимает устало голову к брату, когда тот отрицает происходящее. Не верит. Каин тоже не верил. Не верил первые сорок часов, пока не начал чувствовать, как вся его жизнь уходит сквозь его пальцы, буквально сыпучем песком. Не верил, пока на языке не почувствовал металлический вкус крови, кажется второй группы, которая теперь была для него слаще любимого мармелада харрибо. Он смотрит на брата,  едва сдвинув брови в печальном взгляде, и качает головой. Авель не понимает. Не хочет слышать, не хочет принимать, не хочет  понять - его младший брат, его любовник и главный грех - уже далеко не тот, кем был когда-то раньше.

    - Авель...  - тихо произносит Каин, смотряна брата. - Вспомни, чему тебя учили в “Эксодусе”... Ты лучше меня знаешь: то, что осталось после обращения - уже не то, что было раньше, как бы не старалось им быть.

    Ему больно это говорить, но ему не хочется, чтобы брат питал напрасные надежды, летая в розовых облаках. Ему не хочется, чтобы потом, когда Авель увидит Каина в крови невинной жертвы, что пала под натиском его голода - разочаровался в нем. Легче было оборвать эти беспочвенные надежды на корню, не дав им укрепится в душе Авеля. Не дав им прорасти, чтобы после не было так больно обрывать. Вот только это проще подумать, нежели чем сделать. Вот только заметив взгляд брата, тот самый, с которым Авель смотрел на младшего, когда тот разбивал коленки, потому что он не уследил, как ему хочется тут же оказаться рядом. Прижать. Обнять. Сказать, что все это его глупая шутка, и он вовсе не умирал. Как бы он хотел, чтобы это на самом деле оказалось его шуткой, глупой, совершенно идиотской. И это осознание больно загоняет иголку под самое сердце, заставляя Каина на мгновение перестать дышать.

    - Ты не мог знать. Ты не мог предвидеть, что я сдохну в той канаве, Авель. В этом уж точно нет твоей вины.

    Кай вытягивает ноги, показывая, что он немного успокоился. Но подходить к брату он все равно не спешит. Остается на своем месте, смотрит на него, на разбитую лампу, кажется, любимую лампу тети их отца, а после на то место, куда улетела бутылка. И тихо вздыхает. Контроль эмоций никогда не было особо сильной стороной Мерсеров. И, пожалуй, Кай мог честно сказать, что в этом он обошел и брата и отца, если бы не эти короткие вспышки гнева, на которые мог его вывести только Авель. Даже сейчас, когда тот так уверенно говорит о том, что они справятся, о том, что Каин так хорошо себя контролирует, сам вампир в этом сомневался. Сам вампир лишь чувствовал злость и обиду на того, кого так любил. Того, кто занимал все его мысли, того, чей образ помогал ему держаться наплаву и не уподобляться тем вампирам, о которых им рассказывали.

    Он смотрит на Авеля и видит лишь ту боль, которую причинил. Ему. Себе. Всем, кому он хотя бы немного, оказывается, был нужен. Он видит предательство, которое теперь будет сжирать его изнутри, рождая и подкармливая недоверие к любовнику, подбивая его на необдуманные поступки. И Кай знает - это лишь вопрос времени. Вопрос времени, как и то, когда их связь из «веселья на злобу отцу» перешла во что-то более серьезное. Как и то, понимание, что они - неделимое целое, и их библейские имена тут вовсе ни причем.

    - Ты так уверенно говоришь об этом. Но ты понятия не имеешь, сколько сил мне стоит не вгрызться тебе в горло, в ту венку, что у тебя пульсирует на шее сейчас, - венки снова появляются под глазами Каина, и он делает судорожный вдох, прикрывая глаза. - Как ты можешь быть уверен, что я не сделаю тебе больно? Что в порыве гнева не сломаю, не искалечу? Что не превращусь в того монстра, которых нам показывали в университете? - он хмыкает и качает головой. - Нет, Авель. Я уже облажался, только открыв тебе то, что я умер. И я не хочу облажаться снова.

    Каин не считает, что облажался когда умер. Хотя бы потому что - это не его вина. Он не мог предугадать, не мог узнать, не мог увидеть, что будет, когда он заходил в тот бар, когда знакомился с Максвеллом. Но Каин знает, что он облажается в отношении Авеля. Он точно сделает что-то не так, что отвернет брата от него. И стоит будет Авелю отвернуться, перестать быть тем якорем, коим он был всегда, и Каин сорвется с цепи, как адский пес. Просто потому что ему будет нечего терять. Тихий вздох, Каин снова считает до десяти, и только потом смотрит на своего любовника. Интересно, то что он умер и теперь вампир, обнуляет ли их кровное родство?

    - Ты можешь сесть недалеко, если хочется. Не делай резких движений.

    Мерсер-младший хочет обнять брата, но не хочет ему навредить. Ни сейчас, ни потом. Поэтому он держит дистанцию, поэтому он просит брата делать тоже самое, не особо надеясь, что Авель его послушает. И все же, он позволяет тому сесть рядом. Он позволит до себя даже дотронуться, если тот этого захочет. Он устал, смертельно и окончательно. И ему совершенно точно сейчас не хочется думать об отце, который его точно не примет. Сейчас, куда важнее был Авель и то, принимает ли он его таким, каким он стал.

    - Я люблю тебя, Авель, - тихо произносит Каин, пока брат не подвинулся к нему. - И только поэтому я вернулся домой. Но я так не хочу, чтобы ты пострадал, по моей вине. Так не хочу, чтобы ты был частью... этого кошмара.

    Он поднимает взгляд на Авеля, полный боли и отчаяния. Без него он не справится. Без него он не сможет идти вперед так, как задумал несколько месяцев назад. Но и тянуть его за собой он не хочет. Ведь иначе, охота будет не только на Каина, но и на его любимого брата.
    [nick]Cain Mercer[/nick][status]худший из худших[/status][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/001b/0c/f9/81-1616409197.png[/icon]

    +1

    20

    Авель качает головой. Медленно и упрямо. Смотрит на брата и снова качает головой, отказываясь внимать словам брата. Нет, нет и нет. И Каину не переубедить Авеля, тем самым снова и снова тот падает в размышления о том, что делать дальше им обоим. Как жить. И как воспринимать друг друга на уровне нового мировоззрения и мироощущения.
    - Ты мой брат. Умер, воскрес, вампир ты или нет. Ты выглядишь как Каин. Говоришь как Каин. Ощущаешься как Каин. И мне насрать на то, что нас рассказывали в Эксодусе. Жизнь не такая, какой ее рисуют на картинках в учебниках, совсем не такая, и это единственная истина, которой я хочу следовать. Ты. Мой. Брат. И тебе не доказать мне обратного.

    Он думает о том, что его брат чудовище. И частично его это пугает. В голове возникают вбитые с детства картинки, выстраивается план действий, что нужно делать при близком контакте с вампиром, и тут же все выветривается из головы. Возможно, если бы Авель был свидетелем чьей-то смерти по вине Каина, он был бы вынужден признать очевидные вещи, но упрямство такая же семейная черта Мерсеров, как гребаные проблемы с контролем. Реальность доказывает, что просто не будет; чувства выжигают каленым железом на сердцем устаревшие болезненные метки истеричностью уверенности, что им одна судьба и одна дорога. Выпрыгнуть в окно, сбежать в небытие, остаться навек вместе. Донорская кровь в помощь, остальное выровняется обязательно, они добьются своего. Авель отчетливо ощущает риск утраты Каина, нависший над ними словами брата, тот словно старается отдалиться - растянуть момент прощания, но все же завершить его разрывом, и частично в том вина самого Авеля с его никому не нужной откровенностью. Хотел очистить душу, словами раня Каина, о чем уже жалеет столько раз, что тошнит от самого себя.
    Но Каин не дождется отказа, не дождется страха брата.

    - Возможно, но я не могу не думать об этом.
    Он знает, что в смерти Каина нет его вины. Знает все варианты того, как и что случилось, независимые от него события, осколками рвущие душу на полосы. Но легче от этого не становится. И Авель продолжает всматриваться в лицо брата, крепко сжимая пальцами левой руки запястье правой. Сидеть так далеко от Каина невыносимо до боли в груди.

    Каждое слово Каина, его очерняющее, болезненно рубит каждый вдох воздухом. Авель выдыхает, чуть раздраженно дергает плечом, внутри все вскипает долей недовольства. Шумный вдох, такой же шумный выдох.
    - Я уверен потому, что ты год ждал, чтобы вернуться ко мне. Разве ты сам не говорил о том, что искал себя. Искал контроль? Искал способа, как научиться сдерживаться? - Авель опирается затылком на стену, на миг поднимает глаза, с удивлением смотрит на потолок, будто бы видеть его впервые за пятнадцать лет. Снова переводит взгляд на брата. - Чего ты ждешь? Что я сейчас скажу, чтобы ты шел нахер? Не переступал больше порог этого дома? Скажу, что мне по фиг, ты мне таким ненужным? - С губ старшего брата срывается сухой смешок, он словно горло оцарапывает, растягивает губы Авеля, болезненно и невесомо одновременно. - Не дождешься.

    Разочарования как часть жизни. Авель это давно понял. И снова запускать хреновую цепную реакцию он не станет.
    - Я. Тебя. Не. Боюсь.
    Слова отрывистые, словно камни падают. Авель смотрит в глаза Каина, расстояние не помеха, чтобы видеть в старшем брате упрямую решимость. Он открывает рот, чтобы сказать, что дышать не мог без Каина, но сейчас сказать это вслух почти невозможно, он боится, что младший не поверит в эти слова, не поверит сейчас, узнав о его измене. И Авель закрывает рот, так и не говоря этого, но пять минут отсрочки признания не сыграют сейчас роли, все нужно делать постепенно, не позволяя Каину сорваться, не позволяя ему сделать то, что может разбить момент.
    - Ты говоришь, что опасен для меня. Но не думаешь, насколько опасен для тебя я. Насколько сильны вбитые под корку инстинкты защиты. Твое неосторожное движение может стоить тебе слишком много, приобретенные рефлексы могут оказаться сильнее здравого смысла. Я могу тебе навредить, Каин. Как и ты мне. Но я буду себя контролировать, как и ты будешь контролировать себя.

    Дважды Авеля просить не приходится. Плавным отточенным движением Авель перебирается на расстояние руки от Каина. Возможно, ближе, чем того хотел любимый, но все еще дальше, чем хотел сам Авель. Признание брата что-то рвет внутри, кажется, срывает пластырь, которым были заклеены нанесенные исчезновением брата раны. Из них все еще медленно сочится иллюзорная кровь, но чувство все равно теплится какое-то хорошее, теплое и родной. Авель на миг закрывает глаза, открывает их, смотрит на Каина. И никак не выходит сдержать улыбку на губах, чуть кривую и не такую широкую, но все равно улыбку.
    - Мы не пойдем по пути Каина и Авеля, брат. Слышишь меня? Потому, что я люблю тебя, ты любишь меня, и мы сможем сдержать плохую славу наших имен, как когда-то обещали матери.
    Авель без тени сомнения тянет руку к брату, сжимает его запястье. Нарушает просьбу Каина, соблюдая только одну - никаких резких движений. Поэтому не торопится придвинуться ближе, чтобы обнять и поцеловать, доказывая ему, что он может быть вампиром, но это не то, чем можно напугать старшего брата.
    Напугать того, кто любит.
    [nick]Abel Mercer[/nick][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/001b/0c/f9/82-1615831200.png[/icon][sign]-[/sign]

    +1

    21

    Слова Авеля звучат так просто, словно не было никаких преград между ними. Словно под корку сознания не были вбиты слова, действия, что нужно делать, если они когда-то встретят монстра напротив себя. Словно не было никакого года расставания, словно бы он только что не признавался в измене, не говорил том, в чем не хотел сознаваться. Где-то внутри саднит мертвое, уже давно не бьющееся сердце земного мага, и Каин на мгновение прикрывает глаза. Он проклятье этой семьи, всегда таким был. Отец его никогда не любил, считая ошибкой. Мать умерла раньше, чем он успел сказать ей, насколько та значит для него. Теперь еще и Авель. Этот груз ответственности не должен был свалиться на старшего. Не должен был давить на плечи, заставляя того врать совету, заставляя того прятаться, как это было до этого.
    И пусть у них было достаточно опыта в том, чтобы об их связи не узнал отец [хотя тот не заметил бы и говна под собственным носом], сейчас все усложняло их положение.
    Он - вампир. Авель - колдун.
    В их жизни уже все идет не по плану, как бы те не пытались встать на ровную дорожку.

    Легкая ухмылка касается губ Каина и он едва качает головой. Он хочет верить в слова старшего, хочет верить, что тот его не боится. Но сердце Авеля глухим эхом бьется где-то в ушах Каина и соблазн настолько велик, что он едва сдерживается. Едва сдерживает громкое дыхание, едва сдерживает порыв, чтобы не наброситься на него: то ли для того чтобы уложить на лопатки, то ли для того чтобы впиться в его шею. И никакой контроль не справляется с желанием прикоснуться к нему. Никакой контроль не справляется с мертвым сердцем, которое вновь и вновь хочет забиться где-то в груди.

    - Контроль - лишь слово, Авель. Оно ничего не значит, когда рядом с тобой находится тот, кто является твоей ахиллесовой пятой.  - он едва качает головой, открывая глаза и смотря на брата. Его голубые глаза притягивают все внимание, и Каин невольно выдыхает. - Ты зря играешь в храбреца, мой дорогой. Ты не знаешь, на что я способен.

    И он и вправду не знал. Он не знал, как Каин убивал, чтобы выжить. Как будучи еще совершенно молодым вампиром, он чуть не вырезал квартал в одном из городов по пути домой. Как он устраивал бойни, как наслаждался крови, что текла с его губ, как наслаждался крикам будущих мертвецов. Он наслаждался тем, кем был, и в тот же момент ненавидел себя. Ненавидел каждый раз, когда внутри пустота не заполнялась ничем. Когда он переставал чувствовать, что все еще живет, когда переставал сочувствовать, позволяя новому себе взять верх.
    Он не расскажет об этом брату, не сейчас. Не тогда, когда так близок к нему, не тогда, когда одно единственное слово может разорвать связь между ними. Каин ведь так давно хотел оказаться дома, что сейчас попросту не мог просрать этот шанс.

    Он внимательно следит за тем, как Авель приближается к нему. Смотрит, как тот борется с тем, чтобы не нарушить личное пространство младшего, как борется с желанием обнять, но не может не коснуться его. Каин едва дергается на легкое прикосновение брата, но не отнимает руки. Приятное тепло человека, чье сердце еще билось, согревает.
    Его тепло согревает.
    Его присутствие рядом заставляет улыбаться Каина, а его наивность едва ли заставляет его тихо засмеяться.

    - Мы пошли по их пути с того самого дня, когда наша мать дала нам такие имена, брат мой. Они тоже любили друг друга, и быть может также, как мы любим сейчас, - вампир едва качает головой.

    Не в силах сопротивляться собственному желанию, Каин чуть придвигается к Авелю, мягко убирая руку из его, но только для того чтобы обнять того за лицо. Только для того, чтобы приблизиться к нему, упереться лбом в его, почувствовать запах, что сводил его с ума из раза в раз, а сейчас срывал все тормоза. Он не может остановиться, втягивая запах брата,касаясь его щетины, что на мгновение даже прикусывает губу. Короткий счет до трех про себя не позволяет ему снова сорваться, и Каин едва касается губ брата, легко, непринужденно, но не так, чтобы потерять голову в желании обладать, в желании согреться. Сейчас это было попусту опасно. 

    - Я так скучал по тебе. Скучал по твоему голосу, по твоим глазам. Это было пыткой, Авель. Оттого так больно слышать, что ты был с кем-то, пусть это ничего и не значило для тебя. - он шепчет ему это практически в губы, не отпуская его. - Но это значит для меня. Это злит меня, бесит. Это делает больно... Но я не вправе тебя винить, не вправе обвинять.

    Каин и вправду не имел никакого права обвинять брата. Тот не знал, что младший жив. Тот не знал, что произошло. И все же, мысль о том, что Авель ему изменил - уже засела где-то под коркой, и не даст ему спокойно жить. По крайне мере пока он не убьет каждого, кто когда-то касался Авеля губами.

    [nick]Cain Mercer[/nick][status]худший из худших[/status][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/001b/0c/f9/81-1616409197.png[/icon]

    +1

    22

    На что способны вампиры? Об этом им каждый раз рассказывали в Эксодусе, пока они получали свои знания. Изо дня в день говорилось о том, что вампиры самые страшные и ужасные существа, что их следует убивать, что верить им нельзя, что они обманут и убьют, а превратиться в подобное - самое худшее, что с тобой может приключиться. Но Авель теперь уже знал, что самое страшное - потерять любимого человека. Потерять брата. И сейчас ему все равно, кем был Каин - он был ж и в ы м. Это единственное, что волновало Авеля, а кем Каин вернулся, ну что ж, у всех свои недостатки.

    Он качает головой. Сказать, что в голову не приходила мысль, что Каин вцепится ему в шею, нельзя. Но он тут же отбрасывает мысль в сторону, сжигает ее в собственной голове. Нет. Он верит в Каина, верит в то, что брат вернулся сейчас не просто так. В душе растекается злость на столь долгое ожидание, на то, что он позволял считать себя мертвым. Это почти смывает с Авеля клеймо изменника, но ненадолго утешает его.
    Оба хороши, идиоты.

    - Зачем ты пытаешься меня убедить в том, что ты чудовище? Если я тебе не нужен, то зачем ты вернулся?
    Желание защитить понятно. Желание убедить в том, что Каин зло - нет. Авель упрямо отказывается воспринимать эту реальность в таком раскладе. Он качает головой. Каину не справится с попытками заронить в голову брата сомнения. Относительно обоих их там не было весьма давно, еще с тех пор, когда Каин охотно отзывался на грубые и настойчивые ласки Авеля, уже трезвого и осознанно идущего на это. Каин не сопротивлялся, и все это становилось обоюдной нормой.
    Говорить больше было не о чем.
    - Ты тратишь время зря. Я знаю, кто ты, и мне плевать, Каин. Перестань пытаться убедить меня в том, что ты опасен. Кажется, ты вообще никогда не мог меня ни в чем убедить от обратного.

    Авель даже не думает, что будет, когда отец узнает о том, что его младший сын все же жив. Ему все еще кажется, что Мерсер-старший плохо давал понять, как страдает от его потери. Ему все еще кажется, что Трою было в какой-то степени все равно, хотя он никогда об этом не расскажет Каину. Ему знать не нужно. Он вообще хочет как можно дольше скрыть возвращение брата и потому, что Трой не будет в восторге от того, что тот теперь вампир, и потому, что он хочет, чтобы какое-то время Кай принадлежал только ему.
    Они были единым целым, они стали таковым со смерти матери, когда отец предпочел прятаться от своей боли, а заодно и от своих детей. В какой-то степени Авель понимал теперь отца, он примерно тоже испытывал, всеми доступными способами пытаясь унять боль, которую невозможно было унять. Но это не умаляло ошибок Троя. И все.

    - Мы друг друга не убьем, - твердо парирует Авель.
    И точка.

    Расстояние тает. Кай приближается, не только физически, но и мысленно. Авель сдерживает улыбка, но тянется к его губам, медленно отвечает на предложенный ему поцелуй. У него десятки, сотни вопросов о том, как все это время жил младший Мерсер, но чтобы их задать, нужно оторваться от Кая, а это сейчас Авелю не под силу. Прикосновения становятся все более жадными, и хотя в первый момент пальцы не ощущают привычное тепло, потом становится плевать. Авель старательно касается Кая, привыкает к нему заново, поцелуй обжигает губы, и между словами он снова и снова целует брата. Кай своими словами подстегивает, Авель же тонет в своей собственной тоске, он столько времени не мог делать этого с братом: целовать, обнимать, говорить с ним [за последнее штатный психолог выписал бы ему путевку в санаторий].

    Последние слова заставляют чуть отстраниться от Кая. И улыбнуться в полумраке. Он смотрит на брата, медленно выдыхает точно так же в губы:
    - Ты можешь сделать больно мне. Сейчас. Так, как нам обоим понравится.
    Откровенное предложение, откровенная готовность, Авелю н е с т р а ш н о потому, что он отдает контроль над собственной жизнью брату.
    Единственному, кто имеет на нее право.

    [nick]Abel Mercer[/nick][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/001b/0c/f9/82-1615831200.png[/icon][sign]-[/sign]

    0


    Вы здесь » Легенды Камелота » Несыгранные эпизоды » someone take me home