Иногда Талия задавалась вопросом, а не перестаралась ли она? Собрать воедино в Демиане аль Гула и Уэйна - это ли не ошибка, которая может стоить ей слишком дорого? Но время шло, и хотя ей пришлось отпустить сына к его отцу, а самой разбираться с проблемами, бомба замедленного действия тикала и тикала, отсчитывая свое время, отсчитывая дни, часы и минуты до встречи.

Рас умер в самый неподходящий момент, если для смерти вообще есть подходящее время. Талия осталась наедине с проблемами, которые мешали ей сесть на троне. Единственная наследница [к черту Ниссу], Талия все равно не могла наложить руки на единоличное правление Лигой потому, что находились те, кто сопротивляется. Смешно ли, но женщина править не должна, и это ее раздражало вдвойне, учитывая то, что именно так воспитывал ее отце - в покорности ему, но в непокорности обстоятелсьтвам.
У них с Расом не все было гладко, но даже при этом Талия знала, что отец горд ею, пусть и не выказывает этого, что именно ее он хочет видеть на своем месте.
Она - голова Демона.
И оспорить сей факт никому не даст.

За своими проблемами времени на сына не хватало - жив и то хорошо. Пока что Брюс все еще был защитником Готэма, а Талия все еще ждала, когда сможет вонзит ему под ребра острый клинок и прошептать слова любви, слова о том, как она его долго ждала, и теперь он будет ее. Но дорогу молодым, это пока не о Брюсе, и можно вспоминать восхитительные вафли Альфреда, выдумывая план, который многое изменит.
Демиан же, похоже, решил сам сделать шаг вперед.

Талия сдерживает вдох раздражения. Демиан отрывает ее от дел, снова призывает в город, который она не любит с его серой дымкой, с налетом пыли на домах и солнцем, которое никогда не греет. Ей больше нравится дома, где золотится песок и апельсины растут на деревьях. А по этому она не скучала, даром, что ли, бежала. Не понимала она и желания сына тут остаться, но ведь она растила его на замену отцу, пусть так и не избавилась от глухой ревности к Брюсу. Глухой ревности к тому, как в свои десять лет Демиан упрямо рвался в будущее, которое себе нарисовал, не зная ни плюсов, ни минусов собственного отца.
Не зная его, как нужно было бы знать.

Но, как ни странно, Талия никогда не жалела, что когда-то отпустила Брюса. В конце концов, он должен был стать тем, кем стал, а тот факт, что всему свое время, отрицать глупо.

Она кутается в плащ, старается спрятаться от сырости. Замирает тенью, рядом с сыном. Где-то там есть те, кто ей близок. Есть мужчина, которого она любила. Есть мальчик, которого она спасла, чтобы он вернулся к приемному отцу. Есть те, кого бы она просто убила.
Но сейчас она стоит рядом с тем, в ком лежит ее будущее, будущее аль Гулов и Лиги Теней.
- Этот город вечен, ему ничего не делается.
Хотя ведь была возможность. Талия все еще думает о том, что под Готэмом столько потайных ходов, о которых знают немногие, можно ведь сломать этот мир, можно ведь сломать этих людей, избавиться от тех, кто уже отравлен городом.

Талия ловит сына за подбородок, заставляет посмотреть ей в глаза. Он вырос, и почему-то становится немного грустно. Где-то в памяти хранятся нежные образы мальчонки, который стремился быть как мама и спрашивал, где его папа. Но этого уже не вернешь, ничего не изменить. Все сделано, все принято, и Талия замечает:
- Глаза все еще зеркало души, мой сын, помни об этом. В твоих глазах уже плещется чужая кровь, сколько душ на твоей совести, Демиан?