[indent] Отвратительное место этот ваш Уайтчепел, вот во время юности Морганы… этого места не было, а то, что с ним сталось за годы, можно прочитать в книжках. Место для маньяков, отбросов и иммигрантов, кажется, так. Неприглядные картины на каждом углу, одна краше другой, и да, сейчас боро стал выглядеть лучше, имея в нем свои престижные кварталы, только Гере в этот вечер туда было не надо.
[indent] Она до сих пор ругает себя за это странное желание помогать страждущим, ну пропала девчонка, не выходит больше на работу, так что с того? Но почему-то в самый неподходящий момент Марлоу вспоминает, что у Ханна есть муж-ублюдок, который ее лупит, и маленький сын, ради которого она спит с мужчинами за деньги. Потому, что даже в красивом современном мире докер-калека способен только жрать дешевое пойло и поднимать руку на жену. А Гера почему-то со странным чувством все еще пытается помогать по мере возможности таким девушкам, видимо, себя вспоминая.
[indent] Она долго колеблется, но все же решается набрать Нила, чтобы уточнить у него наличие свободных мест в приюте для матери с ребенком. Ханна второй день не появлялась в борделе, и вместо того, чтобы махнуть и забыть, Гера пробирается по трущобам, пытается увидеть буквы и цифры дома, чтобы не промахнуться. Осенние сумерки сыростью опускаются на Лондон, в который раз намекая, что Уайтчепел небезопасное место для подобных прогулок. Телефон в руке тепло греет ладонь без перчатки, лето как-то резко закончилось, пришлось перебираться в одежду потеплее.
[indent] Гудок, щелчок, голос Нила:
[indent] - Я уж думала, что ты теперь не берешь на меня трубку. Слушай и не перебивай. Мне нужны на эту ночь два койко-места, а наутро разберемся, что делать. Ребенок и мать, я не могу забрать их в бордель, сам понимаешь. Сделай мне это одолжение, я ведь не за красивые глазки приюту помогаю…
[indent] Звон позади заставляет вздрогнуть и замереть. Моргана умолкает, оглядывается по сторонам – никого, но улица успевает потемнеть, а освещение не внушает доверия и даже при хорошем зрении трудно разглядеть, что там в тени. Девушка переводит дыхание:
[indent] - Ладно, в общем, сделай то, о чем я тебя прошу, это не так уж много и не включает в себя низменные мои желания. Я сейчас в Уайтчепел…
[indent] Новый шорох заставляет идти быстрее, Гера отнимает трубку от уха, снова оглядывается по сторонам. Никого. Но вместе с тем приходит чувство неизбежного, от которого в солнечном сплетении холодеет, словно все инстинкты говорят бежать или приготовиться к бою. Марлоу выбирает второе. Она так и не сбрасывает разговор, напрочь вообще забывает о ком-то на том конце связи.
[indent] В какой-то миг Гера понимает, что заблудилась. Машина осталась где-то позади, цифры на домах мало отвечают тем, которые написаны на листочке с адресом Ханны. Но подумать об этом более придирчиво Гера не успевает, что-то происходит, в глазах темнеет, а земля уходит из-под ног…
[indent] …телефона, конечно, в руке не было. Зато под ней был какой-то пол, рядом какая-то лампа из фильмов о викторианской Англии, заколоченные досками окна и непонятно, какое время.
[indent] И Юэн Хогг. Последнего видеть было не то, чтобы приятно, но как-то сразу возникало два вопроса, что он тут делает и не он ли организовал эту вечеринку? Голова болит невероятно, хотя Гера даже не уверена, что ее по ней ударили, но, определенно, ее как-то отключили, притащили в это странное место и в эту странную компанию.
[indent] - Только не говори, что у тебя день рождения и это твоя вечеринка по случаю? Если да, то это грустно, я думала, у тебя вкус получше будет.
[indent] Гера трет висок, уныло смотрит на ободранные носки ботинок, помятую юбку и порванные чулки. Ни пальто, ни телефона, ничего. Вообще ничего. И даже никакого понимания, где они и кто это все устроил.

[indent] Гера скептически изучает то, как Юэн себя исследует. Почти готова пошутить про то, что это комната на двоих, но все же удается промолчать. Ни ей, ни ему нет никакой радости от подобного соседства, они бы оба – обе? – с радостью оказались где-нибудь, но только не рядом друг с другом, но если кто-то по старой памяти решил стравить двух бывших соперниц, то зря, конечно, ой зря.
[indent] - Да, конечно, дорогая, всю жизнь мечтала оказаться тут с тобой наедине, чтобы разделить любовь, - теперь уже Марлоу поднимается с ног. Вынести доски, не прилагая к тому физических усилий легко. Но глядя на тот факт, что они тут заперты в компании с Гвен, можно сделать выводы, что магия и сверхсила тут не сыграют никакой роли. – Я бы придумала что-то более интересное, чем сидеть тут с тобой, Гвен, так что не трать время на попытки найти доказательства, что это все моя задумка.
[indent] Она разворачивается и практически незаметным жестом направляет энергию, невидимую глазу в деревяшки на окне. Те послушно разлетаются, Гера победно вскрикивает, но вскрик тут же переходит в возмущенный стон – по ту сторону деревянного заслона оконный проем был заложен кирпичами.
[indent] - Это что, шутка какая-то?
[indent] Все это порядком раздражает. Гера не понимает, что происходит, а это самое худшее. Не понимая, не знаешь, куда двигаться, чего ждать, с какой стороны прилетит. Предупрежден, значит, вооружен, но это не про них, похоже, по крайней мере, не сегодня.
[indent] - Насколько случайным может быть выбор жертв похищения? Ты и я в этой жизни совершенно не пересекающиеся люди, обитающие в разных районах. Но вот они мы, запертые в этой своеобразной камере, которая пока что становится для нас препятствием. Не смотри на меня так, мне нужно несколько минут, чтобы ударить повторно, - недовольство окрашивает щеки Геры в розоватый цвет. К сожалению, магия пока еще не в полном объеме вернулась к Моргане, что бесило ее так сильно, словами не передать. Размешать сахар в чашке силой мысли, конечно, прикольная вещь, но тем не менее, это лишь малая толика, на что сгодились бы ее возможности. Лечить она даже пока не пыталась от греха подальше, чтобы не лишиться чего-либо важного. И вот теперь стоит и смотрю на кирпичную кладку, оборачивается к Юэну.
[indent] - Попробуешь?
[indent] Это будет обидно, если у Гвен выйдет то, что не выходит у Морганы, но так уж и быть, они тут сейчас не для того, чтобы мериться, у кого круче. Пока же Марлоу обходит комнату по периметру, но нет ничего такого, чтобы дало им понять, где они, зачем они тут. Единственное, в чем остается уверенность, так это в том, что они все еще находятся в Уайтчепеле, ну в крайнем случае, в Ист-Энде, дальше их бы вряд ли тащили.
[indent] Неожиданно она вспоминает:
[indent] - Я разговаривала по телефону, когда почувствовала неладное. Странное присутствие магии, но какое-то странное. Словно, ему не сотни, а тысячи лет. Черт его знает, что такое. но мне бы очень не хотелось с этим столкнуться лоб к лбу сейчас. Не сегодня так точно.
[indent] Может, Нил поедет ее искать? Она, конечно, его успела неплохо достать, чтобы преподобный испытывал лишь одно желание, придушить ее, но все же позвонила ему по делу, разговаривала почти что вежливо, и при этом бросила трубку – несоответствие налицо. Если не выберутся сами, можно понадеяться, что их будут искать, хотя каким образом?

[indent] - Скорее всего, они попытаются нас сожрать, наверное, в переносном смысле, но учитывая, что мы не единственные, кто очнулись от забытья… может и не в переносном смысле.
[indent] Договориться они могут, Гере погибать совсем не хочется, ради выживания она готова похерить все принципы, да и справедливости ради, от этих самых принципов ничего не соталось. У них тоже есть срок годности, и он истек вместе с непримиримым спором, в котором Моргане нет дела до того, кого там хочет уже выбрать Артур.
[indent] - Совпадений не бывает. И случайностей такого характера тоже, - Марлоу качает головой. – Мы здесь явно из-за того, кто мы есть. И мы здесь вместе потому, что кто-то знает о том, что раньше мы с тобой не были ни подругами, ни даже сестрами, так что…
[indent] Юэн хорош в своей силе, Гера уже думает о том, что если он покалечится, то сможет его подлечить, если правильно распределять силы, пока что она опасается использовать магию на весь объем, который чувствует в себе – вдруг промахнется, вдруг не получится, вдруг что-то пойдет не так. Ей это все потом может быть нужнее, рационализм всегда работал лучше, сначала рыцари, а потом она, но на заклание отправлять сейчас Юэна – даже Гвен – она не станет.
[indent] Гера делает шаг вперед, вся сотканная из внимания к деталям, все еще чувствует ту магию, старую, древнюю, тянущую свои руки от создания самого мира. Такое пугает даже ее, а ведь когда-то она была готова коснуться самой тьмы, если придется. Но это что-то страшнее тьмы. И Гера все равно бормочет:
[indent] - Кто-то знает, кто мы. Кто-то чувствует наши возможности. – И говорит уже громче: - Могу еще раз попробовать вынести дверь, должно получится в этот раз, - с живыми существами проще, чем с мебелью или дверьми, живые существа сами дают возможности ими манипулировать, а дверь – всего лишь дверь. Гера сжимает пальцы в кулак, острые ногти впиваются в ладонь.
[indent] Она сдерживает желание расхохотаться.
[indent] - Я смотрю, ты все знаешь об обуви на каблуках, может, я позову тебя выбирать новую пару?
[indent] Гера опускает взгляд на туфли, модельные, хрупкие на вид, способные превратиться в оружие по велению хозяйки. Они выдержали попытку убежать, пусть и неудачную. Гера, конечно, не мастер спорта по кроссам по пересеченной местности, обычно ей таким заниматься не приходится, но выбора так-то и нет. Можно поблагодарить собственное тело, которое прошло уроки самозащиты, тренировочные залы, и даже сейчас форму Гера продолжает поддерживать, главное, находить на это время.
[indent] Она пожимает плечами:
[indent] - У нас все равно нет выбора, так что мой ответ существенно не сыграет никакой роли.
[indent] Это почти мило, это почти странно то, как Юэн плечом закрывает Геру от грядущей опасности. Но она не тратит времени на комментарии подобной ситуации, смешно перестает быть в тот момент, когда приходит осознание, что бой наступает раньше времени. В этом мире она не собиралась воевать, невзирая на пистолет в ящике рабочего стола в кабинете Марлоу, несмотря на все эти современные методы ведения борьбы. Моргана была амбициозна, Гера же гасит часть амбиций тем, чего успевает достичь до возвращения жрицы.
[indent] Дверь открывается, видимо, они шумом привлекли к себе внимание. Гера улыбается, когда порыв ее мысли, преобразованный в телекинетический заряд, сносит к чертовой матери парочку амбалов. Дверь приглашающе распахнута, ну же, давайте. Выйти и сбежать, но уже в коридоре Гера не может понять, почему ее тянет совсем не в ту сторону, в которую направляется Хогг.
[indent] Она идет, словно завороженная, выходит на какой-то балкон, галереей опоясывающий зал. Почти как в прошлом, почти как дома, приходится даже стряхнуть с себя цепляющиеся иллюзорные видения былого. Гера замирает в тени дверного проема, манит за собой Юэна.
[indent] - Смотри.
[indent] Посреди зала стоит человек. Просто стоит. Просто смотрит. Просто чего-то ждет.
[indent] - Это он, - шепчет Марлоу. – Не знаю, почему, но знаю, что это он стал инициатором нашего похищения.
[indent] Вот только проблема была в том, что для них с Юэном это был всего лишь человек. Как ни старается, Гере ничего не удается разглядеть. Волшебная узнавалка в упор не узнает человека, но что-то внутри утверждает, что все это очень странно. Волшебная паранойя жриц? Опыт? Магия?

[indent] Марлоу хочет уйти, но вместо этого пялится на чудовище посреди помещения. Это чудовище таким не родилось, родившихся чудовищ она знала, это чудовище таким стало, и внутри все искажается непонимание, откуда и что берется. Здравый смысл кричит уходит, холодное любопытство взывает к нападению. Гера закрывает глаза, чувствует руку Юэна, прикидывает все варианты дальнейшего развития событий. Ей так редко бывает жаль, что она не родилась провидицей, ведь тогда многое было бы проще, ей почти жаль сейчас, что она не родилась провидицей, но какая уж вышла, такой и приходится оставаться. Она не может заглянуть в будущее ни на пять минут дальше, ни на час, только верить в собственные силы, что справятся.
[indent] Если с ней что-нибудь случится, будут ли ее искать? Пожалеют, что она не выжила? Пожалеют, что сломалась? Гера отчетливо осознает, что никогда не думала о близости смерти, даже когда Филипп погиб. Он умирал, а она ничего не могла поделать – случись это сейчас, она бы его спасла, угробив себя, наверное, но спасла бы. Грешно иметь власть в руках, грешно ею не пользоваться, коль она есть. Но Каллахэн уже год как мертв, его тело сгнило в недрах земли, осталась память, а Гера впервые думает о том, что смерть всегда за ней ходит – смерть ее подружка, уж сколько раз, вознося подаяния на алтарь Богини, она жизни отбирала не дрогнувшей рукой.
[indent] - Руна…
[indent] Что-то такое, чего не сохраняет даже память. Она выгляди знакомой, но с ней никак не связывается ни смысл, ни образы. Зато саму Геру на несколько секунд по ту сторону реальности роняет в мир, которого уже не существует так давно, что он кажется вымыслом. Тонкие слои осевшей в лучах солнца пыли, множество фолиантов с выцветшими корешками – учись, Моргана, в этом твое спасение – свеча загорается под усилием воли, руны все еще кривые, выписанные не сформированным детским почерком, уже не девочка, но еще не женщина. Толстые страницы, знакомые символы – нет, эта магия слишком стара, чтобы принадлежать Матери-Богине, и Гера впервые за несколько недель ощущает потребность обратиться к той, кого почти что вычеркнула из своей жизни.
[indent] - Знакомая руна, но я не могу вспомнить ее.
[indent] Это никак не связано с памятью. Скорее с запретами, которые старейшины накладывают на часть знаний, запирая к ним доступ. Руну Гера запомнила, сохранила в памяти, с руной она еще разберется. Может сама. Может в обществе Хогга. Кажется, они могут быть рядом, не пытаясь друг друга убить. Пять минут или два часа – все можно проверить опытным путем. Гера усмехается своим мыслям.
[indent] Юэн тянет ее прочь, она позволяет тянуть себя прочь, но какой-то стук заставляет обернуться, встретиться глазами с пустотой в душе у этого человека, которого и человеком то сейчас называть не хочется. Гера ругается тихо, почти готовая бежать, тот ничего не говорит, но команда «фас» почти проносится по помещению.
[indent] - Кажется, нам и правда пора.
[indent] Плохо, что нет телефона, могла бы позвонить. Плохо, что нет никаких возможностей выбраться как-то помимо своих двоих.
[indent] Все плохо, но не сдыхать же тут, серьезно.
[indent] С коридоров на балкон стекаются люди, разные люди, все больше хорошо подготовленные наемники. Рыцарь и ведьма, ах нет, рыцарь и жрица, смешно и грустно одновременно. Кого-то Гера отшвыривает невидимой рукой, сама при этом сбегает дальше.
[indent] - Там дверь.
[indent] Внизу, на другом конце пустого пространства, которое простреливается слишком хорошо, чтобы было безопасно бежать, но там дверь. И Марлоу уверена, что это дверь к свободе.
[indent] - Теперь они нас убить хотят, - констатирует Гера очевидное, прячется за какую-то колонну. Где они вообще? Какой-то склад? Какая прелесть, конечно, хотя есть один плюс – если и правда склад, то дальше Доклендса их не увезли. И на том спасибо.

[indent] Как же просто, убеги, не оглядывайся, и черт с ней, с Гвен или Юэном, с прошлым, так просто убежать и забыть о королеве, переломавшей жизнь Морганы в осколки. Но это было так давно, что возникает закономерный вопрос – а так ли надо смотреть в прошлое, так ли надо поддаваться ему, чтобы оставить в небытие Хогга, как ответ на все обиды.
Потому, что Гера может. Потому, что он сам ее толкает к этому.
[indent] Она почти готова бежать. Но каблук ломается неожиданно, Марлоу не падает, но материться, едва не подвернув ногу. Сбрасывает одну туфлю за другой, останавливается, чулки нещадно трутся о землю, цепляются за неровности. Она дышит глубоко, всей грудью, вдыхает сырой воздух, за спиной звуки битвы. Битвы не ее прерогатива, битвы, они для рыцарей. Так было раньше. Весь вклад жрицы в битву, это произнесенные молитвы и принесенные жертвы Богине с просьбой защитить воинов, ушедших за победой; а потом ожидание, исцеление или облегчение смерти, ничего более. Гера не умеет воевать в открытом противостоянии, ей нужно время, чтобы ударить своей магией больнее. Ей нужно время убежать, чтобы найти способ вернуться – соблазн не возвращаться велик.
[indent] Оставить королеву, уйти, не оглянуться, попрощаться. Оставить Гвен, чтобы больше никогда не вспоминать о боли, рана от которой все никак до конца не дотянется.
Я так не могу.
Как бы того ни хотелось.
[indent] Гера злится на саму себя. Но торопливо стягивает к себе все то, что умеет, чем может управиться. У Юэна силы иссякают, чужие сердцебиения прорываются отрывистым ритмом возбуждения сквозь ток крови, если их и хотели оставить в живых в начале этой импровизированной вечеринки, то сейчас цель одна – убить, наказать, заставить заплатить за ошибку.
Воскреснут ли они? Как-то же они проснулись столько веков спустя? Есть ли в этом магия? А путь к спасению? Что, если смерть — это только начало, чтобы проснуться утром и выйти снова на свет? Нет, это утопия.
[indent] Мусорный бак взмывает в воздух в качестве отвлекающего маневра, летит в гущу боя – не пришибить, не пришибить, только не пришибить – производит эффект тапочка, которым нападают на тараканов, устроивших пирушку в ночи. Одновременно Гера дотягивается сознание до изрядно потрепанного выплеском энергии Юэна, заставляет его организм вырабатывать новые выплески адреналина, словно энергетик качает все силы. Наутро будет паршиво, но зато жив. Теперь уже очередь Геры хватать королеву за руку, выполняя роль спасителя. Кто бы мог подумать. Подступающий к ним придурок с битой размахивается для удара, но Гера почти сразу же сжимает его сердце, сбивая его ритмичное биение.
[indent] - Прости, малыш, - бормочет она амбалу, - ты сам виноват.
[indent] Грубо, конечно, очень грубо. Но в гуще боя не справишься иначе, нет времени на тонкое плетение, нет времени на мысли о том, куда больнее ударить, как сломать позвоночник, чтобы от боли кричал бесконечно долго. Амбал задыхается, но Гера его не добивает. Еще нескольких ломает кости, кому везет обойтись сломанным носом. Но все они теперь заняты собой, чтобы позволить уйти заложникам. Гера тащит за собой Юэна. Она не считает улицы, не считает кварталы, они где-то в Ист-Энде, где-то между домами, уже похожими на жилые.
[indent] - Кажется, оторвались.
[indent] Отдышаться трудно, почти невозможно, а закрываешь глаза, так сразу цветные круги перед ними пляшут. От чулок ничего не осталось, от внешнего вида тоже.
[indent] - Не на такой… вечер я рассчитывала… давай мы не будем рассказывать кому-либо… как толкали друг друга к выживанию… нас не поймут, - Гера пытается шутить, а сама готова опуститься на обочину тротуара и сидеть до ближайшего полицейского патруля.