Голод накатывает новой волной, отчего Ренард в очередной раз перечитывает одну и ту же строку в документе, что ему учтиво подкинула Шанель. Ему нужно было прочитать отчет своих подопечных, чтобы после передать этот самый отчет выше. Но как бы он не старался - выходило плохо. Желание пролить кровь, желание заставить кого-то испустить дух - никак не давали ему сконцентрироваться на определенной задаче. И хотя он ел, и хотя он мог себя контролировать, тихий внутренний голос так и подмывал его нарушить договор, лишь одним простым вопросом: «зачем?»

Зачем он пытается играть в человека? Зачем он пошел на сделку с государством? Зачем позволил им надеть на него ошейник, затянув его потуже. Ведь ему плевать на последствия. Ему плевать на угрозы, что Алберик и Саванна, с ее отпрыском, могут пострадать. Они не были настоящей семьей, не в прошлом, хотя сейчас их новые тела и связывали кровные узы. Они были чем-то похожи, чем-то отличны. Но вместе с тем, Рен, после пробуждения монстра внутри, не чувствовал себя чему-то обязанным. Проживший долгое время в одиночестве, зарекшийся некогда более никогда в жизни не заводить семью - сейчас для него это было больше обузой, чем награждением за долгие страдания.

И все же.
И все же он не нападал на людей, хотя очень хотелось. И все же он носил строгий черный костюм, когда отправлялся к вышестоящим людям, продолжал пачкать руки и был все тем же солдатом, что беспрекословно выполняет приказы. И его тошнило от подобной жизни. Но пока он получал деньги, пока его и его ребят покрывали, пока его кормили - было глупо кусать руку, что приносит тебе еду. Так что приходилось мириться. Как и мириться с некоторыми обстоятельствами, что периодически посапывали в гостевой комнате в его и брата квартире.

Он устало потирает виски, откладывая бумагу в сторону. Сегодня это было мертвым трюком, попытаться быть деятельным, попытаться быть продуктивным. А потому он смотрит на время, девять вечера, Саванна наверняка еще не спит. Наверняка она приготовила вкусный ужин, способный хоть немного унять буйство бист вилаха, хотя бы до утра. Переодевшись в более удобную одежду: черные джинсы и теплый зеленый свитер, с ботинками, он хватает куртку, которая ему не понадобится, и без объяснений покидает свой дом.
Немного свежего воздуха успокаивают Гелеса, отчего он даже позволяет себе на мгновение улыбнуться. Оказавшись рядом с домом, где была квартира Саванны, он покупает ее любимое вино, и только после позволяет себе подняться на ее этаж. Короткий звонок в дверь, он слышит, как внутри кто-то недовольно возится. Минута проходит настолько медленно, что кажется целая вечность, отчего Гелас невольно смотрит на часы, отсчитывая минуты. Не любит ждать, особенно когда ему не открывают дверь.
Как и не любит возмещать ущерб, говоря, что оно само.

Когда же дверь наконец открывается, он встречает недовольное выражение лица Саванны. Та не планирует пускать его в дом, будучи одетой в уличную одежду, что заставляет Геласа прищурить темные глаза и чуть сжать зубы. Ему ничего не стоит разузнать дикий блеск в глазах собственной сестры. Голод. Голод, который он не сможет утолить, голод, который мучал его самого.

- Прости, дорогая. - он нажимает на дверь, своей силой заставляя Савану отступить. - Но кажется я пришел во время. Я я принес вино.

Он бессовестно проходит внутрь, не обращая внимание на недовольство сестры. Он слишком хорошо знает ее. Слишком хорошо ему знаком подобный взгляд. Как ни странно, но они с Саванной были самими похожими в семье. Не только по привычкам, не только по взглядам. Но потому, какие существа проснулись в них двоих. Два монстра, два существа, что требовали крови во имя свое, во имя успокоения собственной кровожадности. Альберик был на них похож, но тот был рыцарем, и отношения между близнецами, которые и до этого были сложные, сейчас были еще сложнее.
Пройдя в квартиру, Ренард снимает обувь, давая понять сестре: уходить он никуда не собирается. Снимает куртку, бросаю ее на пол [наверняка это ее будет раздражать], и проходит внутрь, по-хозяйски, сразу на кухню за бокалами.

- А ты, куда-то собралась? Подышать свежим воздухом или на очередную свиданку, которая не принесет тебе никакого удовольствия, сестра?

Его голос звучит мягко, а вино уже наполняет бокалы. Он не собирается ее отпускать, чтобы она там не придумала. И даже если она решит его наказать, даже если она решит на нем отыграться, показывая свой голод, потом Рагнель скажет ему спасибо. Потом, когда сможет совладать с собой подобно ему.