Шик и блеск казино слепили глупцов, шанс выиграть денег заставлял возвращаться, чтобы снова всё проиграть и напиваться в отчаянии. Картер себя ни глупцом, ни отравленным азартом не считал и приходил в хорошо известные заведения раз за разом исключительно потому что мог себе позволить тратить деньги налево-направо, несильно расстраиваясь, что ставка не сыграла (впрочем, иногда его здесь находили заказчики и это очередной приятный бонус). За его спиной ни семьи, ни детей, на его шее никакого груза обязательств и ответственности перед живыми существами, он пугающе независим. У него даже собаки нет, хотя парень порывался её завести, но остановился в последний момент, вспомнив, что живёт в тени, друзей нет, жены тоже не наблюдается, а псу нужна будет компания и забота даже после его смерти, которая в его случае могла случиться вообще в любой момент. Но и в одиночестве были плюсы, например, право спускать половину гонорара в подпольном казино, не расстраиваясь и не приходя в бешенство от мысли, что фортуна снова не на его стороне - Джим не в обиде. На самом деле он готов был проигрывать в рулетку абсолютно все свои деньги, лишь бы фортуна не отворачивалась от него на работе. Деньги это ведь просто бумажки, так сказать наживное. Выжить хотелось больше, чем стать богатым, вот и вся философия.

Иногда он думал, что приходит сюда, чтобы заплатить кровными за свою свободу и здоровье, так сказать принести жертвоприношение госпоже фортуне, полагаясь на неё без лишнего гонора и плывя по течению, не тратя сил на негодование. А иногда думал, что ему просто весело спускать легко заработанные кровавые деньги вот так. Не задумываясь.

А может быть ему нравилась атмосфера - это всё сплошная метафизика, Джеймс о таком особо долго не думал. Зачем? Зачем думать, если можно приодеться, нарисовать на лице широкую голливудскую улыбку, заказать у бармена десятилетнего хеннеси хо и засесть к крупье, уже знающему его в лицо. И знающему его ставку. Впрочем, они всё равно играли каждый раз в игру «удиви меня». И Картер не удивлял.

- На красное.

Привычка ставить на красное с ним с тех самых времён, когда он первый раз случайно зашёл в аналогичное заведение, не в это, конечно, тут публика была поприличнее, а во что-то в разы попроще и ущербнее. Он тогда минут пять смотрел на крутящуюся рулетку и решил, что не ему ставить на чёрное. Тогда же впервые сказал фразу-визитку «всё на красное» и с тех пор на чёрное не ставил ни разу. Его цвет красный. А чёрное и белое - это для тех, кто страдает от мук совести и пытается играть в добро и зло. Ему лично такие игры были не по вкусу.

- Ну и что? Красный мне нравится больше,- о, конечно же, Джим узнал этот голос. Голос из прошлого, голос, за которым он шёл, голос, который управлял его жизнью. Недолго, конечно, но запомнился. Гарретт Батлер, да ещё и в таком заведении, кто бы мог подумать. Джим ухмыляется широко, не тянется к ножу, спрятанному под брюками, не делает ровным счётом ничего, продолжая следить за белым шариком, перепрыгивающим барьеры. Парни вроде Ретта просто так в казино не заскакивали интереса ради, а значит он здесь по делу и хорошо, если дело касается именно Картера. В конце концов местное заведение ему нравилось и искать новое совсем не хотелось, а Батлер навряд ли ушёл из системы - такие ребята продолжают ломать зубы, цепляясь за возможность прыгнуть выше головы. Джиму не понять - выполнять чужие приказы ему не нравилось, он не забывал, чем это может закончится и какова плата за послушание - на шее по-прежнему болтались чужие собачьи жетоны. - Ставочку сделать не желаешь?

Джим оборачивается так, чтобы видеть Ретта и краем глаза подмечать куда же упал несносный шарик - снова чёрное, какая жалость. Смотрит внимательно, цепко, и не находит ничего кардинально нового - всё как прежде. Тот же взгляд бульдога, готового вцепиться и не отпускать, та же осанка человека, не желающего прогибаться - скука. Впрочем, он сам тоже не слишком изменился. Сколько лет они не виделись? Год, два, пять? Картер не помнит - год за два, день за месяц. Гуляя по лезвию ножа, особо не задумываешься над скоротечностью времени - вечно не до этого. И не то чтобы Картер жаловался.

- Я разве похож на бродячего пса, чтобы искать своё место? Или хозяина?,- в лишних ограничениях нет никакой нужды, как и в коротком поводке - у Джима на его вкус всё в порядке с тормозами, в героя двадцать первого века играть не тянет, становится народным мстителем тем более. Люди платят деньги - Джим делает свою работу. Люди ведут себя как твари (не звери, конечно же нет, ведь звери в разы благороднее некоторых индивидов homo sapines) - Картер умывает руки. Не трогает детей, не участвует в разборках на почве любви и измен, не выбивает из других долги, не забирает последнее у тех, кому и так тяжело выжить. И совершенно не желает снова оказываться в чужих рамках, оказавшись в клетке с нагретым дном, в которой плясать приходится под чужую дудку чересчур старательно, делая то, что претит. Его даже от мысли о подобных перспективах передёргивает. - Я примерно догадываюсь, почему ты здесь, Ретт. Но, как я понимаю, ты так и не ушёл из структур, верно? Тогда мой ответ нет. Я не люблю приказы, ты же знаешь. Но можем выпить за встречу и за то, что оба ещё живы - это достижение, как по мне, если, конечно, пообещаешь мне быть хорошим мальчиком и не пытаться прикрыть мою лавочку радости. Потому что иначе я буду вынужден вызвать тебя на дуэль, впрочем сперва можем всё равно выпить. Как ты на это смотришь?

Их отношения с Батлером сложно назвать дружбой. Они даже не приятели. Просто Картера никогда не задевала привычка Ретта воспринимать людей рядом как средства достижения цели, как и его умение мудачить, не изменившись в лице, а тот в свою очередь не пытался его придушить за то, что дерьмово выполняет приказы и не пользуется фильтром между мозгом и языком. Никакой субординации, никаких масок, никаких жалких попыток сыграть роль подчинённого и руководителя. Это не дружба, но что-то смутно на неё похожее.

- Сэр, ваша ставка не сыграла.

Ах да, он же играл. Картер снова оборачивается к крупье, широко улыбаясь, как будто не он только что снова проиграл пару сотен. В конце концов деньги это и впрямь всего лишь бумажки - он заработает ещё. И ещё. Пока руки-ноги шевелятся, пока кровь бежит по венам, он сможет заработать ещё и это всё в чём он, в общем-то, уверен.

- Ага, спасибо. Знаешь, а давай всё на красное.

Фишки небрежно толкаются ближе к крупье.

Джим смеётся. Конечно же, он смеётся. И это не попытка подмахнуть Ретту, даже не прогиб - в конце концов один прогиб и ты погиб. Просто ему правда смешно. Смешно, что на него вышли, не смотря на то, что он в самом деле старался лишний раз не светиться - это было сложно, душа требовала шоу, душа просила праздника, но здравый смысл побеждал. За ним пришли и, вы только посмотрите, сам Гарретт Батлер, которому он так опрометчиво оставил визитку. Ему не страшно, не стыдно за свой выбор, за свою жизнь и сомнительные подвиги. Он просто знает, что этот парень редко уходит ни с чем - настоящий бульдог. Бульдог, обвиняющий его в потере нюха и старости, ну вы только посмотрите. Это почти... обидно?

- Я так флиртую,- у Картера великолепная улыбка и её он дарит самому неблагодарному зрителю на свете, повернувшись к тому вполоборота, сверкая глазами и всячески намекая, что пора переходить к той части, где ему обещают золотые горы, а он говорит нет, пока не пообещают исключительное право послать в задницу руководство и действовать по собственной инициативе. Потому что иначе он не согласен. Не сможет просто. И это знает он, это знает Ретт. А Ретт не идиот - это Джим понял сразу, так что глупых надежд на послушание и обращение в комнатную декоративную собачку наверняка не имеет. Ставки сделаны, ставок больше нет. - Мог бы уже привыкнуть.

Джим ведь умный парень, нанюхавшийся пороха и едва ли представляющий свою жизнь без риска, звука пальбы и привычной тяжести в руках - это его плюсы и минусы одновременно. А ещё, к огромному сожалению всех окружающих, он знает, что в своём деле если не лучший, то один из. Всегда можно найти ещё более точного юнца и выдрессировать его, но нельзя обеспечить его опытом. А опыт в их работе даётся по очень дорогому курсу, поэтому выживших ценят. Они нужны. Картер нужен. А вот нужен ли Ретт ему сейчас - вопрос со звёздочкой.

- Оу,- Лайонел догадывался, что его исключительность весьма сомнительна, но, пожалуй, не рассчитывал так скоро встретить кого-то из родственников. Это даже забавно. Особенно то, как Гектору свезло - навскидку разница между Реттом и его дорогим родственником не так уж велика. Чего нельзя сказать о нём самом, впрочем дьявол просто-напросто крылся в деталях. Быть Джеймсом Картером всё-таки проще, чем сэром Лайонелом - у того слишком много бед, слишком серьёзные намерения, слишком плохо с тормозами, слишком болезненная привязанность к брату. Картером быть банально веселее и проще - одиночкой быть вообще проще, наверное, поэтому он и не пытался перекроить свою новую жизнь под старые устои. А Гектор навряд ли бы согласен на такие полумеры. Волнует ли это Джима? Несильно. - Ого, это был комплимент? Я отмечу этот день сердечком в своём дневничке. И что вообще за клевета - моё эго поменьше твоего будет, я просто не люблю изменять своим привычкам и мне нравится это казино. А если серьёзно,  то я не вступал в твой фанклуб, так что не особо в курсе куда ты там подался, ты уж извини. Но структура есть структура, разве нет? Беги быстрее, прыгай выше, гавкай громче и по приказу. Нет? Удиви меня, заинтересуй, продай свою идею. Не первый день знакомы, кузен, так что знаешь что делать.

Стоять плечом к плечу с Реттом отвратительно привычно - как бы Картер не уворачивался от командной работы полагаться на кого-то всегда было приятно, даже в не особо агрессивной среде. Вообще знать, что есть кому прикрыть твою спину - приятно. Только плата пугающе высока и не всегда была Джиму по силам. На его вкус ничего не изменилось - разве что Ретт стал менее удачливым. Картер тихо хмыкает, глядя на то, как крупье двигает в его сторону фишки и делает глоток из стакана - приятно. Выигрывать всегда приятно. В мелочах или глобально - нет разницы.

- Не хочу я никуда уходить, боже, ты вечно портишь мои вечеринки. Я ещё не все деньги спустил, так что будь добр, притворись, что тебе тоже весело и стой смирно. И, фу, из тебя отвратительный маркетолог. Я отлично устроился на своей ступени развития, так сказать, к тому же никто мной не командует и барьеры мне по приказу брать не нужно. Чуешь, к чему я клоню? Старайся лучше и оставь свои речи о личностном росте для малолетних идиотов. Я уже отдал сполна свой долг родине, amigo, а она в ответ послала меня нахер. И ты же знаешь, я не люблю скуку и попытки обесценить мой опыт и таланты. Я тебе нужен, верно? Не просто снайпер, а я - иначе бы ты не пришёл ко мне. Так сделай мне предложение мечты. Эй, Джон, давай ещё разок на красное,- Картер говорит много и эмоционально, не особо стараясь фильтровать свои слова и угодить Ретту - ну нет, сегодня он в роли мецената, а не нуждающегося и может себе позволить. Ему глубоко фиолетово на политические проблемы, на долг, на личностный рост. От прыжков по карьерной лестнице устал ещё в армии - всё равно у него ничего не получается, никто не любит ребят с языком без костей, особенно в военных структурах или около того, да ему и не надо. И, пожалуй, если бы про барьеры и ожидания ему сказал не Ретт, то он бы уже устроил банальную и убогую драку прямо в своём любимом заведении - в конце концов ущерб возместить проще, чем проглотить обиду. Но на Батлера не обижался - всё ещё не дружба, но что-то смутно на неё похожее.

Джим тянет руки к сердцу, прижимая их к груди в трагическом жесте - как будто его сердце и впрямь только что безжалостно разбили, разрушив нафантазированные воздушные замки и мечту о семерых детишках по лавкам и встреченную бок о бок старость. Впрочем, это всё ради искусства - оба участника этого безобразия  и без дополнительных подсказок знают, что это всё шутки. Самый настоящий спектакль одного актёра, не то чтобы профессионального, за то кривляющегося от души. Но осадочек всё равно остался - несмотря на всю театральщину, Джим знает, что Батлер прав. Стоит оступиться, привязаться больше чем следует, выдать Ретту парочку тузов, припрятанных в рукаве, рассказать лишнего, выдать право перекрыть кислород в момент икс и он окажется под ним и останется там, пока его окончательно не потопят. Дело даже не в отношениях как таковых и не в том, что постель в их случае маловероятное завершение дня. Просто с некоторыми людьми нужно быть аккуратным, даже доверяя в вещах, казалось бы, достаточно серьёзных. Это тот самый случай, когда доверять спину и собственные тайны - совершенно разные вещи. Диаметрально противоположные даже - одна из вполне может стать прямой дорожкой к эшафоту. И Джиму совсем не хотелось экспериментировать. Его вполне устраивало быть этаким псом, сорвавшимся с цепи и позволяющим себе разного рода непотребства вопреки приказам хозяина, но помнящего чьи руки его кормили. Что ему, что Ретту так было в разы комфортнее, чем если бы они попробовали поиграть в дружбу до самой смерти и тратить время на бессмысленные попытки отговорить друг друга от губительных идей.

Каждому нужен человек, который вовремя дёрнет вверх со дна, но не будет вмешиваться почём зря. Джим на такую роль подходил как никто другой. Лайонел уже сыграл свою партию в качестве такой фигуры в жизни Гектора. Получалось неплохо, пока не сфальшивил, ослепнув от собственной гордыни и растеряв все ориентиры.

- Потому что, не смотря на то, что я отвратительный друг, я тебе нравлюсь. А ещё единственный, кто в состоянии переваривать тебя дольше пяти минут к ряду - попрошу занести в протокол,- веселье Джима вполне естественное - почему нет? Над головой не летают пули, никто не пытается его придушить, подорвать или ещё как отправить к праотцам. У него сегодня запланировано веселье и Ретт это просто дополнительное условие, чуть повышающее сложность достижения желаемого, но Джим не привык сдаваться. Поэтому он делает ставки, поэтому же отвечает на чужие колкости с таким воодушевлением и позволяет себе делать глотки из стакана, отлично зная когда стоит остановиться. Если Картер решил веселиться - так тому и быть. - Меня оскорбляет сама мысль, что где-то живут такие же бешеные как я. Срочно забери свои слова обратно и скажи, что я один такой прекрасный на белом свете, какого чёрта вообще.

Джим кривляется снова и снова, морщится, цепляет Ретта руками специально, мешая абстрагироваться и продолжать агитировать его вписаться в сомнительную затею и в тоже время внимательно слушает, выцепляя важное. А важного здесь много - под руководством Ретта это интересно. Под Реттом не так плохо, Джиму никогда не было тесно. Все его выходки становились головной болью Ретта, до него доходили только отголоски, более того обо всех подводных камнях уже известно, ну не красота ли? Да и Батлер, не смотря на то что мудак с опасно низким уровнем эмпатии, умел ценить чужие отступления от инструкции, работающие всем на пользу. С правами человека вопрос сложный - Джим, конечно, всячески игнорировал политику, но за происходящим за стенами его аквариума следил. Не то чтобы он планировал кому бы то ни было рассказывать о своём прошлом и подставляться, пропадая на площади ради пары фунтов от уличных зевак, но... кто знает, когда ружье, повешенное на стене выстрелит? Интересно. Но всё ещё недостаточно, чтобы сдаться и согласиться - нечасто у него появляется шанс поторговаться. Как наёмник он не торговался - выставлял условия и либо да, либо до свидания. А сейчас вот мог попробовать, жалко что не подготовился заранее.

- Ах, вот как мы заговорили. Ты ранил меня в самое сердце, я думал, что мы друзья. И что я тебе, чёрт возьми, нравлюсь, а оно вот как оказывается!, - Джиму по-прежнему смешно и ни капли необидно, в конце концов он отлично знал, что даже если ему хватит мозгов согласится, с ним всё будет в порядке. Как-то так исторически сложилось, что выживаемость у него примерно как у таракана - сложно предположить, что должно случиться, чтобы он не смог найти выхода из ситуации. В случае сотрудничества с Реттом выход был совершенно очевиден, так что о чём речь? А вечность на одном месте в любом случае не его чашка чая. И это факт. - Даже не знаю, bebé, чем тебя порадовать после таких-то предложений на миллион.

Джим нарочито наигранно задумывается, опираясь руками на стол, нет-нет, но следя за шариком, летящему по рулетке с пугающей скоростью - если подумать, то он сейчас мало чем отличался от этого белого метеорита. Впрочем, нет. Он всегда выбирал красное для остановки и выигрывал.

- Продавец из тебя дерьмовый, но я тебе помогу, во-первых, конечно, миллион звучит неплохо - ты знал, что наёмники охренеть как много зарабатывают? Во-вторых, никаких каза ... - Джим замолкает на полуслове, напряжённо вглядываясь в подозрительную движуху за столиком чуть справа в тени - привычка. Впрочем, не зря он сделал стойку на слищком резкий подъём со стульев, как раз хватило времени, чтобы заметить вытащенный пистолет - понабрали охрану по объявлениям, а ему теперь марать рубашку. На реальную угрозу у него реакция всегда одна - упасть вниз. В грязь ли, в воду, в кучу мусора - неважно, чересчур мнительные и щепетильные люди не выживают там, где он успел побывать. Падая вниз, Картер на автомате цепляет Ретта и тянет вниз за собой как раз вовремя, чтобы никто из них не получил пулю в лоб, жаль только, что Джон был не так расторопен, как они - парень, умело делающий вид, что не слышит сомнительных разговоров двух мужчин, делая свою работу, грузно оседает на пол, пока кровавая роза расцветает на его груди.

В общем-то, Джим не слишком-то был удивлен подобным развитием событий. Его много кто не любит - последнее время внутренние разборки местных криминальных авторитетов стали его основной кормушкой. Он, конечно, на этом хорошо зарабатывал, но, к сожалению, не только денег. Но ещё и, например, сомнительных знакомых, желающих ему собачьей смерти. И ладно бы в подворотне какой попытались отбить ему почки и пару пальцев отрезать - всегда пожалуйста, Джим открыт для предложений. Но в его любимом казино!.. Да ещё подстрелить его любимого крупье!.. Такое не прощают.

- Menuda panda de gilipollas! Это, блять, свободная территория! - за шумом стандартной паники в случае перестрелки в помещении его возмущённый крик навряд ли расслышал хоть кто-то кроме придавленного им же к полу Ретта, но промолчать он просто не мог. - Закончим чуть-чуть позже у меня тут... лёгкое недопонимание. Не скучай, красавчик, я быстро.

Джим, едва сдержавшийся от того, чтобы послать воздушный поцелуй, быстро садится на карточки, чтобы не терять зазря преимущество и по-прежнему исчезает эффектно - был человек, а вот его уже нет, жаль только, что к невидимости не прикладывался пуленепробиваемый щит - рубашка выглядела чересчур ненадёжной защитой от чужих покушений на его жизнь. Впрочем, он слишком оскорбился выходкой идиотов, чтобы ломануться на выход, спасаясь бегством - ну уж нет, время развлекаться.

- Как же я зол, amigos.

Картер, успевший сориентироваться в ситуации и обойти взбесившихся ребят по широкой дуге, зайдя незамеченным им за спину, снял свой «морок» исключительно для того, чтобы эффектно выбить оружие из рук самого агрессивного мудака и прикрыться им от его же друзей. Почему нет, если да? Бугай, бьющийся как рыба, выброшенная на берег, в бессмысленных попытках вырваться из удушающего захвата получил свои три-пять пуль и быстро перестал быть полезным - игрушки так быстро ломаются. Впрочем, какая разница, если у Джима есть пистолет и удачно стоящий стол для покера, за которым можно спрятаться?

- Я тут вообще-то решаю важные вопросы, мне некогда прорабатывать ваши детские травмы! Оружие на пол, считаю до трёх. Раз...

Не то чтобы его хоть кто-то слушал, по-прежнему пытаясь подстрелить - к слову, стреляли ребят не очень метко, а количество выстрелов Джим мстительно считал. Зря, очень-очень зря его не боялись.

- Ясно.

Джим, разочарованный чужим идиотизмом, аккуратно выглядывает из-за своего укрытия, прикидывая кого подстрелить первым, прежде чем соваться под пули снова, и, если честно, рассчитывая на вклад Ретта в общее дело, так сказать. Его должником он после этого, конечно, не станет, но раз уж он всё равно здесь, то было бы мило с его стороны вписаться за боевого товарища.

Выпрошенные комплименты греют душу - всё это, конечно, цирк, театральщина и лишний повод испытать испанский стыд за себя и того парня, но Джиму нравится такое. Нравится чувствовать себя живым, заводным, настоящим мальчиком, а не чьей-то моделькой, переставляемой по нарисованному игровому полю. Джим любил эту жизнь, обожал ощущать как кровь бежит по венам, смеяться во весь голос, орать, что есть мочи, швыряться налево-направо оскорбительными словечками, дурить, ломать комедию и в момент превращаться в человека, которому не стоило переходить дорогу. Картер умел быть разным. Сегодня клоун, завтра наёмный убийца, которому платили деньги вовсе не за красивые глаза. Большие, если честно, деньги. Его ценили, его искали, на его условия соглашались, даже когда он перегибал палку. И тем не менее он мало кому нравился, во многом потому что отказывался играть в чужие игрушки, предпочитая свой собственный бродячий цирк, свои шаравары и говоря только то, что нравилось ему. Ведь один прогиб и ты погиб, верно? Вся эта политика, попытки угодить, найти себе влиятельных друзей, юля и позорно подмахивая - это всё не для Джима. И не то чтобы он это скрывал.

Ретт мало чем от него отличался, разве что тем, что шёл вперёд, считая, что цель важнее средств - бог ему судья. Джиму, если честно, всё равно что происходило за закрытыми дверями и чем приходилось жертвовать не-совсем-другу-но-что-то-около-того. Его дело всегда было маленьким: что в далёком прошлом, что в едва прошедшем. Прикрыть спину и вовремя отпустить тормоз, влетая в самую гущу событий.
А с этим он хорошо справлялся, гораздо лучше, чем со всеми прочими аспектами своей взрослой и одинокой жизни.

Впрочем, неприятности он находил всегда. И вписывался в сомнительный движ, защищая непонятно что и неизвестно зачем. В конце концов это весело.

Весело прикрываться чужим телом от пуль, простреливая навскидку из под чужой обмякшей уже руки. Весело крутится юлой, рискуя стать решетом, но не становясь им, потому что идти на него войной - типичная ошибка выжившего. Весело выскакивать из-за укрытия как чёрт из табакерки, стреляя как будто наобум, но на поражение. Весело заставлять нервничать, наступать, давить, заходить с фланга и не переставать выплёвывать из себя слова, сбивающие с толку. Весело крутиться в опустевшем зале, пострадавшем едва ли меньше чем чужое раздутое эго, зная, что за спиной у него есть Ретт. Ретт, который неплохо справлялся сам. Ретт, встать спиной к спине которого для Джима не было такой уж и проблемой. Просто раз уж появилась возможность поторговаться, то почему бы и нет?

Главное вовремя остановиться и снять чайничек с огня до того, как крышечка на нём весело запляшет от переизбытка пара внутри. И речь тут шла, конечно же, не о самом Картере, едва ли терявшим самообладание, даже когда закончились пули и пришлось пускать в ход хорошо спрятанный нож, прежде чем удалось забрать очередной трофей в виде глока. Речь тут о другом берсерке.

- А кто сказал, что мы взрослые? Ну-ка,- Джим предпочитает оказываться за спиной у Ретта бесшумно, предварительно провалившись в текстуры - так оно спокойнее. Вытянутая над чужим плечом рука с зажатым глоком - позерство, но кто, если не он, верно? Половине их бывших соратников духу не хватало говорить даже четверти того, что выплёвывал Картер в лицо Батлеру. А уж позволять себе подобное панибратство - увольте. Джиму, впрочем, всегда было плевать на чужие предрассудки и комплексы. Ему и так нормально сделать последний на сегодня выстрел, заканчивая сомнительную вечеринку и тут же удобно устроиться подбородком на свободном плече, задумчиво смотря на стонущие и истекающие кровью тела. Стыдно ли ему? Едва ли. Грустно ли ему? Возможно самую малость. Особенно из-за почившего раньше времени крупье, конечно. - Выдыхай, моя радость. Я совсем не готов искать чем бы тебя приложить, чтобы выключить режим круши-ломай. Давай вместе вдох-выдох.

Джим улыбается широко и довольно, напоследок потёршись подбородком о чужое плечо, почему нет? Не бояться контактировать с другими людьми не грешно. А вот пренебрегать возможностью пораздражать Батлера уже грешновато, поэтому Картер и не пренебрегал. Старался изо-всех сил, жаль только, что их прервали и всё так закончилось. А может быть и хорошо.

- О, смотри, я выиграл,- обернувшись к столу с рулеткой, парень показывает пальцем на белое пятно, снова упавшее на красное и тихо хмыкает, ну надо же! Жаль только, что выигрыш ему никто не выдаст, а он не настолько мелочный, чтобы красть, зачем? Деньги это всего лишь бумажки. Бумажки, которые у него не задерживаются, если уж быть честным. - Ладно, по хрен. Пойдём, нам пора уходить с этой вечеринки. Предлагаю через чёрный вход, он тут неподалёку, по пути и обсудим что к чему.

По пути Джим молчит, вслушиваясь в звуки за дверьми и ближайшими поворотами - ему совсем не хотелось разбираться ещё и с копами, парочка защитников у него, конечно, имелась, но зачем зря напрягать ребят? А Ретт навряд ли согласится бегать с ним за ручку по крышам - староват он для таких аттракционов, поэтому приходилось не сумасбродствовать, а действовать тихо и профессионально, петляя по давно изученным подворотням. Не повезло только в самом конце - совсем рядом взвизгнула сирена полицейской машины. Не то, чтобы это было необходимо, но Джим не мог не, поэтому и дёрнул Ретта в сторону снова, зажимая к стене и нависая над ним - смотрелось достаточно смехотворно, учитывая, что роста ему откровенно не хватало. Но и снизу-вверх смотреть Картера вполне устраивало.

На самом деле он уже всё решил.

- Никаких казарм. Никаких отчётов. Если будет скучно - я стану девочкой по вызову с двойным тарифом. В жопу мудаков, раздающих приказы, сидя в нагретом кожаном кресле - делать вид, что они мне нравятся не собираюсь, так что в твоих интересах не подпускать меня к подобным на пушечный выстрел и их ко мне. Я только твоя игрушка, но сам знаешь, я действую так как считаю нужным - начнёшь слишком часто меня отчитывать, я умываю руки. Тебе нужен был именно я, верно? Тогда терпи. А, да, я стою полляма евро в месяц и по двести тысяч сверху за каждое всратое задание, на котором мне придётся делать хоть что-то кроме как лежать на крыше в обнимку с винтовкой. И никакой пятидневки, графика и попыток приучить меня жить работой, которая мне даже не нужна,- говорит тихо, всячески создавая иллюзию для возможных зрителей в лице местных дежурных копов, наверняка остановившихся, чтобы проверить ближайшие к перестрелке подворотни, достаточно чувственного разговора между двумя немного помятыми мужчинами. Чем не прикрытие? В конце концов у них тут свободная страна. А ещё это весело. Весело торговаться и раздражать, но Джим на самом деле дрессированный пёс и не только пытается отожрать кусок побольше в любой непонятной ситуации - он выше этого. Помнит чья рука его кормила. - И за такие смешные деньги ты получаешь мою верность, обещание прикрывать твою спину, вспомнить каков это быть личным тормозом самого Гектора де Мариса и, конечно же, исключительную возможность поработать со мной ещё пару месяцев. Ну или сколько мы там друг друга вынесем? Как тебе, м?

На вкус Джима это было очень щедрое предложение, а главное честное.

С Реттом комфортно - это похоже на бред человека в горячке, но так уж случилось, что Джиму с этим чересчур сложным и не самым компанейским парнем в самом деле комфортно. Просто пикироваться или прикрывать друг друга, да в целом неважно чем они занимались - Картер не напрягался, не искал подвох, не пытался угадать, что ждёт его за углом. Не то чтобы он доверял Батлеру от и до без лишних вопросов и уточнений, нет, конечно, тот в самом деле мог увлечься и продать не то чтобы друга, а собственную мать, хотя тут спорно, что ему важнее. Но он этого и не скрывал. Джеймса банально подкупала честность - когда правила игры прозрачны, всё кажется таким простым.
Наверное, поэтому он и согласился поучаствовать в очередной авантюре, почему нет? Играть в одиночку удобно, конечно, но в компании повеселее. Тем более что Ретт проверен и временем, и делом - берёт на себя ответственность в тех вопросах, которые вызывают у Картера головную боль и желание устроить террористический акт в стенах какой-нибудь государственной структуры. Это многого стоило.

- А я не знаю на что соглашаюсь, просто сразу предупреждаю, на что не согласен, понимаешь? - и это правда. Джеймс ничего не спросил, не уточнил название своей потенциальной богадельни, предпочёл незнание возможному отвращению к предложению. Он просто делал выбор в пользу Ретта, а не карьеры или прочих глупостей, так что какая разница документы от которой организации он получит? Это в любом случае уже не армия, вставшая ему поперёк горла, а он не пушечное мясо. Остальное детали, наверное, важные, но Джим предпочитал разбираться по мере поступления, а не сразу - как показывала практика даже самый идеальный план рушится из-за смены погодных условий, так что... в этом нет смысла. - Ненавижу офисную работу. Я буду опаздывать - не вздумай меня штрафовать.

Джим не верит в выходные, не верит в то, что это просто работа, как у обычных ребят, которые пять дней ненавидят своего шефа в офисе, а два пытаются жить день за два, чтобы заглушить пустоту внутри. Просто знает, что такие как он, как Ретт для подобного не созданы. Можно было бы назвать их трудоголиками, но это далеко от реалий. А реалии таковы, что они люди действия и если цель не была поймана до шести часов вечера в пятницу, то никто не даст ей сбежать в другую страну за время выходных. Охота заканчивается только когда цель достигнута.

- Ну я так понял, что коллектив там закачаешься? Миленько. А я думал, что время дворцовых интриг подошло к концу, ну ладненько, дело привычное,- Джим улыбается широко и местами даже мечтально - что ж, в этот раз он уже не связан никакими клятвами и чувством долга, так что можно было и поиграть в чужие куклы. Теперь он волен выбирать соратников на своё вкус, раздавать обещания, не памятуя о проигрышах и победах отца или брата. Всё сам. Это даже немного волнительно. - Ну-ну, не злись ты так. Ещё успеешь переиграть и уничтожить всех, кто так бесит. Всё изменилось.

Кажется, даже они изменились, пойдя на поводу у своих новых личностей, оставляя самое нужное, вырезая лишнее, примеряя костюмы. Впрочем, если не знать куда смотреть, то и не заметишь - едва ли каждый решил играть в ту же игру, в которую с таким удовольствием играл Картер. В нём, пожалуй, признать мрачного сэра Лайонела было проблемно, но у него для подобных перемен были свои причины.

- Другом? - Джим на самом деле удивляется и даже делает шаг назад, чуть прищурившись, давая тем самым Ретту место для... чего? Побега? Глупости. И всё же неожиданно - отношения между ними по обоюдному согласию не назывались никак. И это было удобно, в конце концов ярлыки обязывают к определённым реакциям. Ставки удвоены, судя по всему. - Пока я понял, что ты тот ещё жук. Впрочем.. я это и так знал. Так-то это серьёзное заявление, я бы сказал, что мне нужно подумать и ушёл в закат, но обойдёмся без лишнего драматизма,- Картер всё ещё улыбается, но потяжелевший взгляд выдаёт его с головой. Дружба это всё-таки громкое слово, сложное. Требующее встречного движения с обеих сторон. Помнится он пытался дружить с братом, хотя бы дружить. Получилось так себе. - Боюсь, что тогда помимо денег тебе придётся пообещать мне протянуть руку, когда она мне будет нужна. В нашем сотрудничестве не может быть и речи о вторых шансах, верно?

Потому что второго шанса не будет. Они взрослые мальчики, болезные - каждый по своему, местами травмированные, опасные в гневе, страшные в роли преданных и обиженных. Навряд ли они будут мстить специально - Картер не собирался по крайней мере, но прощать и снова, и снова вписываться за предавшего единожды, отвернувшегося, оставившего за бортом, не планировал. В такое он уже наигрался. А значит либо играть честно, либо никак. И, пожалуй, Ретт не настолько идиот, чтобы продавать снайпера, прикрывающего его спину, задёшево - хотелось бы верить, что никто не сможет заплатить достаточную цену.

- Но мы можем попробовать. И я ничего не хочу знать о том, что ты там задумал - я слишком болтлив. Просто буду рядом, acordado?

Джим протягивает руку и в самом деле надеется, что только что не зря продал собственную верность за небольшие, в общем-то, деньги.
Впрочем, он и бесплатно не предавал Ретта, так что какая разница?