Способности
Винс Чемберс:
- Имеет абсолютный слух, обладает сильным голосом с большим диапазоном, профессионально играет на гитаре, неплохо - на фортепиано.
- Водит мотоцикл (часто делает это достаточно рискованно).
- Может постоять за себя в драке, из-за уличного прошлого не стесняется болевых и просто грязных приёмов.
Маэллан
- Обладает магическим голосом, с помощью которого может свести человека с ума или влюбить в себя. В настоящем способность пробудилась совсем недавно, пока работает спонтанно, повинуясь чаще перепадам эмоций, чем осознанной воле обладателя.
- В полнолуние может придавать воде целительные свойства. Способность ещё не пробудившаяся и, соответственно, не освоенная, хотя Маэллан помнит, что когда-то это было возможно.
- Оборотень: может превращаться в змею или угря. Пока не только не владеет этой способностью, но даже толком не помнит о ней.
]

История
- Мир не бывает добр к своим детям, если сами они не умеют быть добры к себе - так часто говорила Маэллан её мать, прекрасная Маэлиг, хранительница большого безымянного источника близ озера Ллин-Тегид. Корриганам не водить дружбы с людьми, не иметь с ними любви, не жить бок о бок, а из попыток ничего не может выйти, кроме беды, и каждая из них должна об этом помнить, так повторяла Маэлиг.
- Маэллан, разумеется, слушала мать, принимала каждое слово, перенимала её магию и её песни, живя под её опекой в подземном доме близ источника. Не сомневалась, что однажды станет такой же, как мать, что выйдет на берег ручья, будет петь и колдовать вместе с подругами, покажет, что никому из них не уступает, а в свой срок выберет того, от кого и сама пожелает родить дочь. Её ждёт много веселья, о ней сложат много песен и ещё больше сказок - красивых и одновременно пугающих, люди ведь не могут иначе о корриганах.
- Всё поначалу так и было: Маэллан повзрослела, стала жить сама по себе, поселилась чуть поодаль у холодного родника, куда из ближней деревни часто приходили за водой. Пела в полнолуние, придумывала новые песни и соревновалась с подругами в том, у кого выходит лучше. Порой наблюдала за людьми, притаившись змеёй в траве, следила за их любовными играми или за тем, как они приходят к роднику напиться и, если они не мутили там воды, не шумели, вели себя так, как ей нравилось, могла даже в ближайшее полнолуние оставить а большом плоском камне кувшин или чашу целебной воды.
- Трижды Маэллан сходилась с человеческими мужчинами - с юным крестьянином из деревни поблизости, который потерял рассудок, когда ей надоело, и она его покинула, с мельником-вдовцом, жившим одиноко, проведшим с ней десять лет да так и продолжавшим её ждать, когда она, забрав ребёнка, вернулась к роднику, и со странствующим охотником, тот знал сотни лесных троп, встречу с Маэллан счёл не угрозой себе, а благословением и ушёл по первому слову, когда услышал, что ей наскучило.
- Тех, кого Маэллан погубила, было намного больше: мужчины неосторожно забредали к источнику в полнолуние, мыли в роднике сапоги или окровавленное оружие, смотрели на незнакомку с золотистыми волосами непочтительно и жадно, вели себя нагло, и она с нескрываемым удовольствием сообщала им, что их ждёт, решись они воспротивиться судьбе и избежать женитьбы. Мужчины сопротивлялись, спорили, проклинали, но это не мешало Маэллан в свой срок сводить их с ума песней и смотреть, как они сгорают за несколько дней. Ей нравилось учить уму-разуму тех, кто, по её мнению, это заслужил, а если их друзья или братья приходили ей мстить, их ожидала та же судьба, что и погибших.
- Маэллан всё ещё была молода, когда в осеннее полнолуние повстречала Нанна, молодого хозяина замка на другом берегу озера. Он был ранен на охоте, потерял много крови и немало сил, отстал от своих и совершенно измотанный добрался до её родника. Нанн ни о чём не просил её, просто слушал прекрасную песню, которую счёл для себя предсмертной, но то ли его красота, то ли смирение перед судьбой, то ли всё вместе тронули Маэллан: она всем сердцем захотела, чтобы он жил, исцелила его, а после напомнила о заклятии - женитьба или смерть через три дня. Тогда-то она и узнала, что чутьё не обмануло её, по крайней мере в одном: Нанн не был похож на мужчин, которых она встречала прежде. Он сказал, что никогда не женится на ней и готов, если такова судьба, умереть, но никого прекраснее неё не встречал, а ничего лучше её песен в жизни не слышал, и проведёт с ней всё время до рассвета, которое у них есть. Так и было: Маэллан и Нанн пели до первых солнечных лучей, а после он оставил её и ушёл умирать.
- Маэллан не находила себе места два дня, а в ночь на третий отправилась к Нанну, намеренная исцелить его, освободить от заклятия или хоть увидеть его в последний раз. Возможно, в этой истории и не случилось бы потерь, если бы Маэллан не опоздала: корриганы не привыкли ни отмерять время, ни, тем более, жить по нему и к порогу Нанна она явилась, когда его уже оплакивали. Уйти, вернуться к роднику она не успела: её догнал младший брат Нанна, новый хозяин этих земель, вместе со своими людьми. Они были в ярости, они были безутешны, и Маэллан умирала бесконечно мучительно и долго, мысленно кляня себя за сердечную слабость и за глупость, заставившую так бесконечно опрометчиво потянуться к человеку. С этой горькой ненавистью в сердце она и умерла.

- Никому ты во всём мире не нужен, а если кто-то говорит по-другому, значит этому ублюдку нужно что-то от тебя, а в остальном он врёт, говорила своему сыну Молли Чемберс, наркоманка и дилерша со стажем, родившая его неизвестно от кого и растившая то в затрапезных квартирках, то в трейлерных парках.
- Винс слушал и, конечно же, верил: кому он может быть нужен, если не нужен собственной матери, кто будет к нему добр, если не добра она? От кого ждать снисхождения, если мужчины, которых она водит в дом, веля проявлять к ним уважение, не жалеют для него ни кулаков, ни ремня, а некоторые по пьяни считают, что если Молли нет дома, то пока что не грех зажать в углу её мальчишку?
- Винс слушал, верил, учился с этим жить, ловчить, чтобы избежать лишних побоев, соглашаться на любые поручения и неприятные для себя предложения так, чтобы на этом зарабатывать и не продешевить. Так он просуществовал, пока не посадили мать, а после этого сбежал, не желая ни оставаться с одним из своих "отчимов", ни попадать в систему опеки. Два года провёл на улице, умудрился не вляпаться в серьёзную зависимость и не совершить ни одного серьёзного преступления, а потом однажды зимой попал в больницу, с трудом оклемался и всё-таки оказался в крепких руках опеки.
- Благодаря фостерной системе сменил несколько семей, нигде не прижился и почти никого не начал считать близкими людьми, но благодаря им выжил, не стал преступником, получил образование хотя бы в объёмах школьного и научился играть на музыкальных инструментах, которыми очень увлёкся.
- Через некоторое время после окончания школы примкнул к группе Miss Murder в качестве вокалиста, живёт исключительно музыкой, независимо от того, концерты это, выступления где-то в мелких кафе и пабах или и вовсе где-то на улице.
- Пробудившись, Маэллан восприняла Винса своеобразно: он не был её отражением тех времён, когда она была благополучна и счастлива, зато оказался идеальной проекцией корриган-за-шаг-до-смерти, в самый последний день. Та же затаённая боль, та же ярость, та же горечь, то же презрение к людям и уверенность, что нечего ждать от них добра, даже та же отчаянная злость на себя за то, как когда-то не удалось избежать нелепой гибели. А что пробудиться пришлось в мужском теле, так это даже лучше: Маэллан больше не хочется женского облика, не хочется прежней золотистой красоты, хочется резкости, силы, хочется пугать и отталкивать не меньше, чем привлекать.
- Винс собрал в себе такое количество проблем, что мог бы озолотить психотерапевтов, если бы ходил к ним: он склонен к аутоагрессии и селфхарму, периодически срывается во вспышки гнева, который ему очень тяжело сдерживать, пытается уравновешивать это приступами лихорадочного веселья и поиском ярких удовольствий. Боль и обида Маэллан добавила всему этому остроты точно так же, как и обострила склонность Винса периодически оставаться в одиночестве, наедине со своими песнями. Наверное, Уилл - единственный, кого он готов видеть в такие моменты, и его истинная сущность играет здесь, пожалуй, главную роль.