[indent] Сигаретная палочка ломается в чуть подрагивающих пальцах легко и непринуждённо, опадая на выщербленный бетонный пол надломанной белёсой веточкой и россыпью измельчённого табака, символизирующие собой мимолётный мини-хаос, спровоцированный изменчивым настроением. Мини-хаос… Пожалуй, подходящее определение тому состоянию, что кипит внутри, не находя должного выхода под стиснутые рамки самоконтроля. Вернее, его попыток. Эмбер хотелось рвать и метать, разбить кому-нибудь лицо, наорать, сломать ещё что-нибудь, словом, давать направленный выход кипевшему внутри злу – даже сигареты (которые в пылу злобы брюнетка поломала штук 5, прежде чем хоть как-то успокоиться и нормально закурить) и то едва помогали. Ей казалось, что её банально кинули на деньги, но осознание этого приходить не хотело, как и мысль, что сейчас ничего по делу сделать не получится – одного из местных воротил «кто-то» нагнул, перехватил какой-то груз и часть денег, в детали никто, само собой, посвящать Эмбер бы не стал, ибо она здесь была чужая, наёмная работница, которая была нанята для перевозки товара из Франции. Казалось, как связаны эти два события и то, что заказчик отказался платить? Эмбер смогла понять только в общих чертах, ибо местный «крутой парень», будучи выходцем из одной из постсоветских стран, обильно чередовал в своей и так не самой внятной речи русские фразы и не самый чистый английский. Он орал благим матом, кидался стульями в стены в своём кабинете, едва ли не высадил окно и не наподдал пинков кому-то из своих людей; всё это могло бы показаться забавным, учитывая, что этот лысеющий коренастый боров весьма причудливо и забавно жестикулировал руками, вот только Гальярдо не было весело – у заказчика «не было денег» на выплату гонорара не только для самой Эмбер, но ещё и части своих людей в том числе.
- Какой-то…мудак меня захотел обуть…немыслимо…ублюдок, сукин сын, отрыжка крысиная…совсем страх потерял… - мужчина, торопливо обтирая платком побагровевшее от ярости лицо, бегло прошёлся взглядом по смиренно стоящим в кабинете приближённым, остановившись в итоге на самой Эмбер, на которую этот небольшой спектакль произвёл мало эффекта, лишь губы поджала, скрестив руки на груди с тем самым выражением, которое прекрасно говорило о том, какого девушка мнение о всём происходящем. – Ты… не смотри так, я сказал, нет денег, блять! А вы что таращитесь?! Как, блять, вы могли просрать сопровождение наших парней с инкассацией?! Вам что, блять, 15 лет чтоли? Пиздуйте отсюда и пока не вернёте бабло и побрякушки, можете даже не возвращаться! Дебилы, блять… Эй, что, хочешь получить обещанное? Так иди и найди того мудака вместе с моими ребятами… Возьми свои деньги сама. Можете даже его хорошенько потрясти себе на карман помимо моих средств… И да, я хочу, чтобы это чмо не дожило до завтра… Всем ясно?! А теперь съебите все прочь с моих глаз!
Сотрясение воздуха уже осталось позади, но саму Эмбер начинало трясти от злости, просто трындец, вот так вот запросто оказаться втянутой в чужие разборки, и ведь не просто по какой-то прихоти, а потому что заказчик не может отдать деньги за выполненную работу! Утереться и довольствоваться небольшим авансом? Не-ет. Это становилось уже вопросом принципа, да и что могла сделать Гальярдо одна, на чужой территории? Этого пузатого дельца с явными замашками гротескного мафиози из 90х годов прошлого века охраняли как какого-нибудь сенатора, не иначе. Всё происходящее напоминало водоворот разномастного дерьма, ведущий в одну точку без особых вариантов и выбора (не считая, конечно, постыдного отказаться от причитающихся денег и свалить в закат, чего Эмбер для самой себя уж точно рассматривать не стала), так и что же теперь?
- Эй, принцесса, если ты с нами, то хватит щёлкать по сторонам. Оружием пользоваться умеешь? Хорошо, если так, ибо оно тебе пригодится. Поедем на север, районы в этой части Лондона паскудные настолько, что там без ствола лучше не ходить даже днём. Держись за нами и не мешайся под ногами, если всё пройдёт успешно, мы вернём тебе всё бабло сполна и ещё накинем сверху. За доставленные неудобства.
   Смуглый мордоворот с квадратной челюстью и бритый под «ёжик», эдакий каноничный портрет типичного «парня с пушкой» в окружении того самого русского босса. Или не русского, может он из какой другой страны бывшего СССР, неважно, его вполне можно назвать «русским» чисто для удобства восприятия. Так вот этот самый мордоворот, похожий больше на бронированный шкаф ростом под два метра, даже не скрывая «Кольт 1911» на кобуре на боку, поправил куртку, одобрительно хлопнул Эмбер по плечу, отчего та едва ли не ушла в землю по щиколотки, но поневоле выронила зажжённую сигарету с чувством того, что по плечу растекается толика боли в месте хлопка. Хотелось бы выругаться, но сдержалась, выждав момент, пока люди «русского» займут свои места аж в трёх автомобилях, не иначе как целая мини-автоколонна, и уже после этого оставалось сесть в ещё не остывший просторный салон своей спортивной «Импалы» за руль.
[indent] Сменить вектор ненависти на кого-то другого оказалось не так сложно, ну а как ещё, выбора, по сути, не было, и теперь Гальярдо, выруливая по холодным улицам английской столицы, готовым встречать ранний приход темноты в это время года, ощущала себя как соучастница чего-то не очень приятного. Очень странно, когда ты занимаешься контрабандой и порой берёшь заказы у тех людей, с которыми люди приличные и законопослушные даже общаться не захотят, но всё же испанка занимала свою чётко определённую нишу в теневом бизнесе, она знала, что могла делать, а чего не стоило бы, ограничивая себя определённым сводом правил, но что сейчас? А сейчас приходилось вступать на достаточно тернистый путь, просто чтобы получить причитающееся.  Радовало то, что Катарина замолкла, заставляя в очередной раз поверить, что это с концами и она никогда больше не подаст голос внутри, не даст о себе знать, заявляя свои права на то, чтобы стать единым целом с Эмбер, а не просто, как «голос в голове», Катарина молчала, уверенно отодвинутая куда-то на задворки сознания щедрой порцией психотропных веществ, который Эмбер принимала уже месяц, как только поняла, что с ней что-то не так, что она теперь не одна сама с собой, да, на время это словно бы помогало, склоняя поверить, что она нормальная, что всё в порядке, как и было до этого. На время. Гальярдо вообще предпочитала делать вид, что так оно и есть, что всё в полном порядке, что она обычный человек. Так надо. Сумерки мягко окутывали дома, улицы, дороги, прохожих, автомобили, погружая всё в мягкие синевато-серые тона на фоне позднеосенней пасмурной погоды, от которой веяло холодной промозглостью, к которой для южанки было крайней проблемно привыкнуть. А в родных краях сейчас +21… Кортеж из трёх автомобилей неспешно свернул на тихую узкую улочку, неровной линией пролегающей между рядов старых панельно-кирпичных домов, наводивших ещё больше странной тоски типичного спального района, и это впечатление только усиливалось в сгущающихся сумерках и пасмурной погоды. На улицах практически никого, единственный прохожий вот-вот свернул за угол одного из домов, так что все четыре автомобиля казались не иначе как нарушителями размеренного и унылого спокойствия этого квартала; головной чёрный «Лексус» затормозил, встав поперёк улицы, как и впередиидущий «Рэйндж-ровер», оставляя возможность для самой Гальярдо кое-как припарковаться на своём здоровенном зелёном седане сбоку от проезжей части. Из стоящего чуть поодаль голубого фургона вышел мужчина, о чём-то наспех переговоривший с одним из ребят из «Лексуса» и затем указавший в сторону кирпичного двухэтажного дома слева от себя, можно было предположить, что они обсуждают местоположение интересующего их «виновника торжества», ради которого, собственно, все тут и собрались. И как по сигналу из головных машин вылезло человек…да их была дюжина! Уже с оружием, совершенно не таясь, и причём не только с пистолетами, а мелькнули в руках даже MP-5, Калашников, УЗИ и даже у пары ребят помповые Бенелли, что у девушки вызвало справедливый вопрос, а не круто ли, особенно ещё в светлое время суток?
- Двое останутся с этой стороны дома, двое со стороны чёрного хода, смотрите за окнами тоже. Это вы и вы. Остальные со мной, а ты останься тут, можешь прикрыть наших. Пушка есть? – главный в этой «операции», тот самый здоровяк уже протянул был Эмбер простую девятимиллиметровую «беретту», в ответ на что испанка показала за поясом заряженный «глок». – Быстро заходим, обрабатываем пациента, а дальше по ситуации. Время не тянем, нужно управиться до того, как местные доходяги решат вызвать полицию, потому без нужды не стреляем, всё ясно? Пошли-пошли!
   
      Что же, конечно, Гальярдо останется, ещё не хватало принимать непосредственное участие в чужих разборках (хотя, наверное, девушка не отказалась бы как следует навалять тому уроду, из-за которого вообще возникли эти проблемы), можно даже занять себе место «в первых рядах», возле своей машины, глядя, как две упорядоченные группы вооружённых бандюков заходят в дом с двух сторон с оружием наперевес, и чудо ещё, что на лице в этот момент так никто и не появился, и чем дольше никто не появится, тем больше шансов, что никто не решится вызвать копов – почему-то Эмбер не сомневалась, что если дело примет серьёзный оборот, то эти ребята точно не станут мирно сдаваться, уж с их количеством и оружием на руках, сдаваться было бы глупо. По той же причине брюнетка старалась держаться чуть поодаль. Так, на всякий. И пока было тихо, можно и закурить, глядя то на дом, хранящий типичное размеренное молчание типичного района рабочих окраин. Затягиваясь терпким табачным дымом привычных «мальборо», девушка позволила себе пуститься в пространные рассуждения, куда в следующий раз может завезти подобная работа? Выдох сизых струй дыма из ноздрей под лёгкий холодный ветер, несущий по асфальту обрывки каких-то пожелтевших газет и прочий мелкий мусор, отлично дополняющий штрихом местный пейзаж. Первый хлопок выстрела показался чем-то чужеродным, чем-то неестественным в воцарившейся тишине на этой улицы, до которой едва лишь доносился шум машин и все эти вот городские звуки, наполняющие акустической жизнью любой мало-мальский город. Затем ещё выстрел, сменившийся короткими автоматными очередями и ещё более громким хлопком выстрела из дробовика – там, в доме открыли стрельбу, сомневаться не приходилось, разве что сомневаться приходилось в целесообразности. Неужто, интересующий их человек оказался не один? Звук разбитого стекла стал отличной завершающей нотой в резкую мелодию перестрелки, приглушенной лишь расстоянием и кирпичными стенами здания, в котором что-то происходило. Кто-то завопил, да, именно завопил в голос – дело принимает всё более серьёзный оборот, но что делать самой Гальярдо? Правильно, пока не лезть. Разве что, держа сигарету в зубах, правой рукой ещё раз погладить торчащую из-за пояса рукоять «глока». На всякий случай. Их больше, они справятся, все при пушках и явно не выглядели какой-то малолетней неопытной шпаной. А стрельба не стихала, превращаясь в уже неумолкающий огневой шквал, круто смешанный со звоном бьющихся стёкол, грохота чего-то ломающегося и новых криков. Тем неожиданнее было видеть тёмную фигуру, буквально вылетевшую мешком из разлетевшегося вдребезги окна, выходящего уже на улицу: неестественно вывернутые конечности, зияющая рана на шее, из которой обильно хлестала багровая кровь на гравийную площадку, на которую секундой позже упал окровавленный дробовик. Это казалось нереальным, только не здесь и не сейчас, но это происходило уже с неумолимостью свершившегося факта в гуще разномастных выстрелов, которые то стихали, то разгорались с прежней силой.
- Puta madre… - опять не удалось докурить до конца, да и уже не до этого, ощущая неприятное покалывание от напряжения и лёгкого испуга при непонимании, а что же дальше? Это уже не походило на «зашли и вышли», тут намечалось кое-что реально серьёзное, да и ребята, сторожившие снаружи, тоже, судя по всему, растерялись, смотря друг на друга и вверх, но с места не сдвинулись, так как им было понятно приказано, оставаться снаружи.
А затем… Одно из окон с фасадной стороны дома разлетелось вдребезги, когда из него буквально вылетело двое, вернее, одного держали спиной вниз при падении со второго этажа. Глухой звук падения, после которого Эмбер уже смогла разглядеть, что тот, на кого приземлились, уже мёртв в оторванной головой и разодранным туловищем, а вот человек сверху… так, стоп, человек? Длинная, худощавая фигура с длинными, свисающими на лицо, чёрными волосами, скрывающими лицо, в оборванной окровавленной футболке, неестественно бледная, выпрямилась, слезая с убитого как ни в чём не бывало. Что первое бросалось в глаза – чертовски длинные ногти на руках, напоминающие скорее уже когти зверя, чёрные как смоль, этот…эта…кем бы она ни была, она уже обратила своё внимание на тех двух бандитов, которые сторожили выходы из дома снаружи и которые как по команде открыли шквальный огонь по фигуре, которая от столь обильной порции свинца даже отшатнулась, едва ли не припадая на ноги, но когда магазины автоматов опустели, как ни в чём не бывало, молнией рванула с места, на ходу всекая своими чудовищными когтями по лицу одного из парней, второго же ждала участь не лучше, он вряд ли даже смог среагировать как следует, ведь бледная тень оказалась у него за какие-то доли секунды, разом сворачивая шею.
- Лови эту тварь! – из разбитого окна уже показался «главный», изрядно помятый, с разбитой головой, однако, на ногах и явно не желающий просто так отступать, да и свой АК держал достаточно твёрдо, начав поливать очередями бледную фигуру со второго этажа. Эмбер же, хоть и находилась чуть поодаль от основного «театра боевых действий», однако вполне здраво решила, что странного вида психопатка с нечеловеческой скоростью и прытью вполне может добраться и до неё, благо что впасть в какой-то ступор девушка не успела, успев выхватить свой пистолет из-за пояса и поймать в прицел психопатку, которая особо-то и не реагировала на целую россыпь пулевых отверстий на своём бледном теле. Так стоп, это что, рога у неё на голове?! Испанка даже на секунду крепко зажмурилась, чтобы удостовериться, что это ей не показалось, но нет, наваждение не ушло – на голове этой долговязой девушки были рога, загнутые назад как у козла. И словно бы проблем со зрением было мало, Эмбер ощутила мощный толчок прямо изнутри, вместе с чётким желанием поймать эту тварь, но диктуемое Катариной, которая явно активизировалась с каким-то щемящим желанием…крови. Чужой крови. На секунду перед глазами всё поплыло красными кругами, но всего на секунду. Всего. Эмбер, держа на прицеле бледнокожую, поневоле видела, как из рваных от пуль ран сочится почти что чёрная кровь, где-то обрывки кожи после ранений свисают лоскутами вместе с кусками такой же тёмной плоти
- Да что это за херня такая…
    Вопрос хороший, жаль только ответить некому. Хуже того, эта-кем-бы-она-ни-была повернула свой скрытое ниспадающими волосами лицо в сторону самой Эмбер, у которой по спине пробежали неприятные мурашки не столько от страха (нет, страха как такового не было, испуг да, от того, во что всё это превратилось в итоге), сколько от мимолётной растерянности. От Катарины же последовал мощный «пинок», заставивший вмиг прийти в себя и навести пистолетный прицел на голову психопатке, которая почему-то не хотела умирать с таким количеством ран, это же спонтанно поднимало вопрос, а что сможет сделать она с пистолетом теперь? Надо целиться в голову, только в голову… Вот и фигура метрах в пятидесяти начала размываться от скорости приближения, обещая не самые приятные последствия, если она достигнет своей цели в виде испанки, которая уже быстро несколько надавила на спусковой крючок «глока», отправляя тупоголовые девятимиллиметровые пули в цель. Одну, вторую, третью, четвёртую… Попала? Сказать сложно, но в какой-то момент бледнокожая запнулась на полпути, вновь становясь более видимой и осязаемой, она словно бы оступилась прямо посреди проезжей части, держась за голову и начав истошно подвывать, не как человек, но как самое настоящее животное, так сильно, что Эмбер казалось, что у неё кровь в венах готова застыть. Мимолётная пауза, после которой брюнетка последовательно выпустила в область лица шеи и груди рогатой все оставшиеся в магазине патроны, пока глухо не щёлкнул затвор в крайнем заднем положении, красноречиво говоря, что стрелять-то больше уже и нечем. Грёбаный сюрреализм. Этого не может быть, этого не должно быть, наяву так точно. Кто вообще способен выжить после таких ран? Гальярдо собственноручно выпустила целую обойму в 19 патронов со столь близкого расстояния, а ведь сколько уже успели её нашпиговать свинцом до этого?! И она ещё стояла на ногах, да неуверенно, пошатываясь и едва ли не припадая на колено, но ведь не падала! Со стороны дома уже доносились выстрелы, громкие, характерные для Калашникова, мощные пули впивались в спину рогатой, снова и снова, опрокидывая ту ничком на холодный асфальт, но в какой-то момент, будто бы собрав все оставшиеся силы воедино, бледнокожая одним рывком вскочила на ноги и уже молнией рванула за угол одного из кирпичных домов, в спасительную подворотню.
- Вперёд, за ней! Эта мразь не уйдёт…сука, перебила большинство моих парней, что же это такое было?
Запыхавшись, в крови, «главный», со всех ног спешил туда, куда и скрылась его цель, пока за ним следовало…всего трое из его бойцов, да, они тоже выглядели неважно, как минимум помятые, но следовавшие за главным. Словно бы и не было никакой цели в возвращении украденных денег, не было желания устроить взбучку какому-то борзому дельцу, посмевшему перейти дорогу крупной рыбе, нет, сейчас это уже напоминало на банальное желание отомстить той, о которой даже нельзя было толком сказать, что или кто она есть. А ещё скоро наверняка должна прибыть полиция, вот уж что-что, но общаться с английскими полицейскими после учинённого здесь, желания у испанки не было, да и в итоге вряд ли эти ребята смогли получить свои деньги, а значит ради чего тогда продолжать преследование? С досады хотелось выругаться, но сейчас надо ехать прочь отсюда, это уже не её разборка, не в таком виде, не сейчас, нет.
- Que dia… (что за день…) – выруливая прочь с этой улицы, Гальярдо уже не отдавала себе отчёт, куда конкретно она едет, хотелось просто оказаться как можно дальше от того злополучного места, от того дома, в котором невесть что произошло, подальше от этих людей, прочь.  Чисто на автомате девушка вращала руль, заныривая на «Импале» на смежные улочки, на одной из которых вновь послышалась пальба. Те, немногочисленные прохожие, которые не совсем повезло очутиться в этом месте, бежали врассыпную мимо припаркованных машин, по проезжей части, куда угодно, парочка таких едва ли не вылетела на дорогу прямо перед Эмбер, реакция которой, очевидно, спасла этих людей от наезда. Там, метрах в тридцати, завязалась самая настоящая перестрелка, правда, видно было плохо, только отблики дульных вспышек, отражающиеся от окон домов и автомобилей – из всех сражавшихся, до сюда дошли уже двое, «главный», мордоворот и вооружённый дробовиком головорез, палившие почти без остановки в бледную тень, метавшуюся от укрытия к укрытию. Эмбер видела лишь, как ломанно движется её фигура, порой зигзагами, оставляя после себя пятна чёрной крови на земле, более того, не повезло случайному прохожему, которого рогатая с размаху швырнула в своих преследователей. Выпусти меня… ВЫПУСТИ! И снова мощный «пинок» изнутри, от которого Гальярдо резко выгнулась дугой в спине в салоне своего автомобиля, как в сильном спазме, сковавшим всё тело, от макушки до пяток.
- Нет, нет…Заткнись… Я тут главная… - шепча это, Эми дрожащими руками заряжала пистолет. Это должно кончиться.