Найти Ретта было не так уж и сложно - пара звонков любителям порыться в чужой личной информации, пяток обещаний больше не звонить в ночи (лживых, конечно же, но это своего рода традиция), оплата переводом суммой в три нуля и, вуаля, адрес уже у него в кармане, остальное детали, которые легче лёгкого было выполнить на автопилоте, упиваясь собственными эмоциями варьирующимися от отчаяния до предвкушения будущих приключений.

Домчать до нужной улицы, ориентируясь на женский голос в наушнике, разнообразия ради не пренебрегая шлемом и отрезав тем самым себя от окружающего мира процентов на пятьдесят, по пути заглянуть в магазин приятеля, несклонного к попыткам продать палёный алкоголь - нехорошо являться в гости с пустыми руками, и в принципе всё готово. Конечно же, Батлер ему не обрадуется - Джим и не рассчитывал на радушный приём, радость там в глазах, сочувствие, нет, конечно же, нет. Друзьями они были специфическими - таких друзей дорогому для себя человеку не пожелаешь, но никого ближе у Картера на данный момент не было. Да и с Батлером было безопасно, а для Джима это сейчас было важно, страха в нём ни капли, но сказать о себе, что он совершенно спокоен всё равно не мог - компания парня с параноидальными настроениями, присущими каждому бывшему и не очень военному или около того, то что ему сейчас было нужно. Да, боже, неужели так необходимы какие-то адекватные причины, чтобы свалиться своему командиру как снег на голову, будучи в растрёпанных чувствах и определённо собираясь напиться, чтобы полегчало? Определённо нет.

Тем более, что он уже выпил - даже под градусом и будучи поглощёнными тяжёлыми мыслями, мало связанными с дорогой, он водил лучше чем девяносто процентов жителей Лондона и совершенно этим не понтовался, но активно пользовался. Спасибо, что живой и всё такое.

- Ну же, малышка, давай, хватит ломаться,- упрямая сигнализация так и напрашивалась на пулю прямо в её железные внутренности, но её хватило благоразумия одуматься и поддаться ловким пальцам не очень юного типа взломщика. Как же низко пал Джеймс Картер - вы только посмотрите. Всего одна встреча с братом, а он уже записался в домушники, ну, почти. Честно говоря, уходить сегодня от Батлера он не собирался, так что... Так что это просто вечеринка-сюрприз. Ну или поминки. Не без сюрприза, конечно же. - То то же.

И снова Джим лезет в окно, теперь в чужое, неловко сбивая какую-то вазу (или что это было? какая разница) ногой, тут же чертыхаясь - неудобно как-то. Аккуратно спрыгнув с подоконника, парень равнодушно оглядывается по сторонам, пытаясь угадать, где кухня и движется, доверившись интуиции, не забыв приложиться к бутылке - по нему, конечно, не скажешь, но ощущал он себя примерно на два из десяти, если не меньше. Отчаянно хотелось провалиться под землю, разорвать все договорённости и сбежать на другой конец земли, спрятавшись до поры до времени, искусственно увеличивая дистанцию и свои шансы на выживание в этой их с Уолкером игре в догонялки - Джим планировал бороться и воевать за свою свободу до последнего, но неоправданными надеждами о своей свободе от злого рока не баловался (это поопаснее наркоты, если честно). Но план побега звучал слишком не по его. Слишком разумно. Слишком безопасно. Слишком мало азарта. Конечно же, он никуда не сбежит и причин для этого целый ворох. В конце концов он обещал Ретту, что будет рядом, пока тот балансирует на чужих головах, идя к какой-то там цели, и свои обещания Джим привык сдерживать, а раз он условно связан как раз-таки из-за Батлера, то ему и терпеть его перекошенную рожу, желание напиться не в одиночестве и вообще слушать. Или не слушать - разве это важно? Главное ведь выговориться, а может быть просто помолчать.

Картер не был до конца уверен зачем именно вломился в чужой дом, но всё равно прошествовал на кухню в поисках стаканов.

Он вообще ни в чём сейчас не был уверен, ну разве что в том, что его брат кусок эгоистичного дерьма - ничего нового впрочем. Правда теперь он, возможно, немного не в себе, мягко говоря. Ну и может быть он был уверен ещё и в том, что Ретт может ему прописать с правой. Или с левой. Пока непонятно.

- О, привет, не разбудил? Ты виски пьёшь? Хотя нет, не отвечай, всё равно ничего другого я не принёс,- Джим стоит спиной к вроде как хозяину дома и профессионально разливает янтарную жидкость по стаканам, даже не пытаясь извиниться. Зачем? Это не худшая из его выходок, местами даже безобидная. И ему правда очень нужна была компания, такая чтобы не задавала лишних вопросов, не учила уму-разуму, не воспитывала и уж точно не пыталась развернуть лицом к семье, увещевая, что это самое ценное. Джим верил, что Ретт справится с выданной ему без его согласия ролью.

- За встречу? Хотя виделись, хм. Будем, в общем,- Джим пьёт жадно и залпом, облокотившись на тумбу за спиной и задумчиво смотрит на Батлера, но всё-таки мимо него - ему всё чудится в тенях его визави. Это со временем пройдёт, Картер отлично об этом знает, но всё равно всей душой ненавидит период ожидания хотя бы частичного восстановления душевного покоя после стычек лицом к лицу с братом. Особенно бесило, что время вечно замедлялось, когда не надо, заставляя мучаться дольше, чем было запланировано. - Как дела?

Джим очаровательно улыбается вслед убранному стволу и даже не пытается дёргаться и куда-то сбегать от справедливо негодующего Ретта, а, собственно, зачем? Он искренне верил, что Батлеру хватает выдержки, чтобы не стрелять направо-налево даже в собственном доме, не задав сперва пару вопросов - аналог предупредительным выстрелам. А пристрелить его он пока не должен был, ключевое тут, наверное, пока, но Джим предпочитал думать о хорошем, а не тонуть в мутных водах пессимизма и так себе прогнозов на будущее. Справедливости ради, о будущем он в целом старался не думать единственный и весьма сомнительный его вклад в своё прекрасное далёко это домик на Багамах, купленный им в созидательном порыве. Без ремонта, мебели и всего, что обычные люди привносят в купленную для себя недвижимость. Что в целом многое объясняет, но рассказать об этом ему было решительно некому.

- Ой, ну давай вот без оскорблений! Я пока ещё не пьяный, а просто немного выпивший. И я невиноват, что твоя дверь защищены в разы лучше, чем окно - мне бы, знаешь ли, больше понравилось входить в твой дом более стандартными способами,- Картер как ни в чём не бывало пожимает плечами в ответ на шквал чересчур продуманных вопросов и без особого огонька принимается себя защищать - всё больше на автомате, особо не отслеживая, что он там говорит и кому. Иногда ему казалось, что он родился в рубашке, а иногда он думал, что убьёт его не дальний, а кто-нибудь ближний за слишком длинный язык и "б" на каждое "а". И это, наверное, будет очень грустно, но он уже об этом и не узнает, так что в целом всё равно. - Ваза, к слову, выглядело дерьмово. А информацию о себе стоит скрывать качественнее - узнать где ты живёшь стоило мне возмутительно мало. Ты, кстати, в курсе вообще, что у спеца занимает в среднем пятнадцать минут, чтобы узнать о тебе слишком много?

Джим цокает языком, огорчённо качает головой, буквально всем своим видом говоря, что Батлеру стоит заботиться о себе тщательнее и как ни в чём не бывало прикладывает свой стакан к его, выуживая на свет благозвучное "дзынь". Ему всё ещё нестыдно, по-прежнему кажется, что идея упасть на голову Ретта вот так невзначай, отлична, да и в целом его всё устраивает. Что сам Батлер, возмущённо брызжущий слюной во все стороны, что его дом, куда едва ли сунется Уолкер, если, конечно, у него нет справки о невменяемости. Потому что Картер будучи на грани закона и теневого бизнеса не полез бы, а у него инстинкт самосохранения в целом был достаточно спорной характеристикой, которую чаще считали отсутствующей, чем нет. И это определённый показатель его безопасности в стенах дома начальника тире друга, который плохо себе представлял на что-то подписывался, прося у Джим не просто верность, а верность немного другого рода. Дружба вот эта вся и прочая лабуда.

- Кстати, я у тебя переночую, ок? У меня дома завелась одна неприятная личность и я бы хотел избежать встречи с ней, а запасной квартиры у меня нет - я что-то расслабился и решил, что раз уж у меня теперь есть официальная работа, то и париться со всеми этими десятью способами избежать наказания за плохое поведение больше не нужно. Зря я так, конечно,- мрачнеет с каждым словом всё больше, но в целом не выглядит как человек, которого напугали до смерти или угрожали. Но на его вкус лучше бы его пытались пристрелить или что-то такое, чем являлись по его душу с претензиями на восстановление не до конца разрушенного и всё такое. К первому он привык, а вот второе с учётом того, кто именно снова пытался оформить членский билет в его жизнь, было менее приятно. А главное у него не было как такового плана действий на такой случай. Он почему-то был уверен, что у него иммунитет от неприятных встреч лицом к лицу с прошлым. - Ты вот жаловался, что в нашей богадельне чертовски много знакомых, а я что-то не подумал, что их гораздо больше и они повсюду. Плохая какая-то вечеринка получается, мне не нравится.

Парень крутит головой в поисках места, куда можно было бы примоститься, и не придумывает ничего лучше, чем запрыгнуть на тумбу за своей спиной, тут же принявшись беззаботно болтать ногами. То, что внутри него какая-то мешанина из сожалений, неоправданных ожиданий, злости и чувства бескрайнего отчаяния перед неизбежным, никоим образом не мешало ему выглядеть как прежде. Разве что глаза выдавали с головой, но Ретт был мало похож на человека, который придавал подобному значение, а значит он по-прежнему в безопасности. И это его полностью устраивало.

- У тебя тут уютненько, кстати. Сам обставлял? - в Картере плещется стакан виски поверх выпитого по пути в точку назначения и он спокойно наливает себе следующий, считая, что так будет лучше. Ему не нравилось слишком много чувствовать и думать тем более - обычно подобный микс доводил его исключительно до беды, а ему хотелось прожить очередную жизнь без лишней драмы, если это вообще возможно. Не хотелось смотреть в зеркало и видеть мрачное выражение лица сэра Лайонела - его гораздо больше устраивал балабол и та ещё повеса Картер, едва ли страдающий от невысказанных претензий и неоправданных чувств. Навряд ли Ретт отдавал себе в этом отчёт - он не искал Лайонела, тот просто шёл комплектом к хорошо известному ему высококлассному снайперу, и не то чтобы Джим планировал рефлексировать вслух, всё больше сглаживая острые углы простыми вопросами, не требующими ответов.

Не то чтобы Джим рассчитывал спрятаться у Ретта, абсолютно ничего ему не рассказывая, в конце концов их работа опасна и трудна, так что пускать к себе боевых товарищей без уточнения причин подобных внезапных визитов было, мягко говоря, неблагоразумно, но и попыток прижать к стенке чередой вопросов, подразумевающих чёткий ответ на поставленный вопрос не ожидал. Расслабился, видимо. Позабыл, что информация в их неспокойный век самое страшное оружие, гораздо опаснее огнестрельного на самом деле. Вот, например, стоит ему произнести вслух хорошо известное сэру Гектору имя, и все его оборонительные сооружения, построенные вокруг него и его маленьких по-детски глупых и по-взрослому разрушительных тайн, превратятся в прах прямо на его глазах. А ему ведь придётся.

Отношения с кем бы то ни было это почему-то всегда рыночные отношения - ты мне, я тебе. Вот тебе гарант, вот тебе запрос, вот тебе услуга, а это оплата. И даже когда вслух не озвучивались условия сделки, они всё равно были. Единственное исключение - мать, которая хочет защитить своего ребёнка. Да и то, раз на раз не приходится. Джима подобное не ранило - хочешь жить, умей вертеться. Не хочешь оказываться в должниках - справляйся самостоятельно. Это достаточно просто, если чётко понимать правила игры. И даже сейчас он знал, что мог запросто переиграть их неозвученную сделку, передумав прятаться за спиной Ретта от прошлого, резко свернув их разговор и скрывшись в ночи, чтобы, видимо, как раненному зверю метаться по городу в попытке найти место, где бы он смог взять передышку от оглушающих мыслей. А мог сыграть в доверие, как в лагерные времена - доверься другому, упади спиной вперёд. Наверняка он успеет об этом пожалеть, но это будет позже. А сейчас сделка казалась ему честной: у него есть хотя бы ночь на выровнять курс, да и пообещав Ретту свою верность, он косвенно пообещал предупреждать, если путь к светлому будущему становится весьма тернист. А он сегодня именно таким и стал. К тому же, пока он нужен Батлеру, тот не будет рыть ему могилу или использовать его слова против него, но дела семейные и посвящение в них дело в разы более тонкое нежели привычка доверять своему спину боевому товарищу. Это даже смешно: они запросто вверяли собственную жизнь в чужие руки, если были уверены в человеке рядом, но с большим скрипом доверяли мысли, желания и уж тем более сожаления и страхи.
Вероятно сказывалась привычка играть в жизнь в одиночку.

- Ты удивительным образом умудряешься быть одновременно милым и душным. Этому специально обучают или ты один такой особенный? - Картер не возмущается из-за выставленных условий, благодарно кивает в ответ на предложенный диван и подушку - на самом деле он бы за просто прилёг на пол и особо не страдал, по факту он вообще не уверен, что сегодня будет спать. Белый шум из мыслей, бесконечных "если" и "что с того" по-прежнему звучит в его голове и мешает сосредоточиться на чём-то простом, даже несмотря на одурманенность влитый в себя алкоголь. Это, пожалуй, пугает. - Всё то тебе нужно знать. А если я скажу, что меня нашёл бывший любовник и устроил скандал, ты мне не поверишь, да?

Картер шутит на автомате, замолкает на неприлично большой для себя временной промежуток, подбирая слова, и понимает, что ему совсем необязательно объяснять в чём проблема. Достаточно назвать человека и пояснить почему он здесь - казалось бы, ну что тут сложного? А язык всё равно не поворачивается сообщить даже такие очевидные вещи. Было бы куда проще, если бы к нему и впрямь заявился бессердечно брошенный и обманутый любовник, устроивший сцену, от которой он малодушно решил скрыться в доме друга. В доме друга, куда вломился абсолютно бескомпромиссно и по сути незаконно.
Пожалуй, расскажи он такое, сам бы себе не поверил.

- Достаточно старый, Ретт,- привычка смотреть в глаза собеседника не самая плохая - сейчас в его привычной серой мути на дне глаз явно было достаточно подсказок насколько он одновременно сбит с толку, взбешён, разочарован и может быть даже испуган. Последнее ему бы хотелось скрыть, но его поступки на самом деле говорили за него и об этом знал он. А значит мог догадаться и Батлер. - На меня вышел Борс. Если ты помнишь, мы закончили достаточно мм плохо? Пусть будет плохо. И я не планировал с ним пересекаться. А он весьма.. настойчив. Не думаю, что это скажется на нашем с тобой сотрудничестве, но у меня лично наверняка будут кхм некоторые проблемы. Сам понимаешь, такие долгоиграющие скелеты в шкафу имеют определённый вес в случае принятия всяких сложных решений. В общем, мне не понравилось.

Джим замолкает, взвешивая на одной чаше весов возможные последствия в случае если он скажет чем нынче промышляет его когда-то святой брат и если не скажет. Получалось, что и так и этак он в дерьме, но рассказать как на него вышли всё равно придётся - если бы он был на месте Ретта, подобную недомолвку бы не пропустил мимо ушей. А он порой в разы безалабернее своего друга - всё ещё странно даже мысленно называть Батлера другом, учитывая, что большую часть времени они занимались тем, что нервировали друг друга. Если совсем начистоту, то он нервировал, а Ретт терпел.

- Старые связи. У наёмников нет агентов, занимающихся их делами, так что иногда меня находят самостоятельно, если я невежливо игнорирую предложения о работе. Некоторым забыли рассказать о правилах приличия и всё такое,- Джим улыбается широко и насмешливо, потому что он вообще-то сделал тоже самое, что и Макс - вломился в чужой дом и ожидает, что ему здесь рады. Но, к счастью, ему здесь всё же рады больше, чем он был рад юного мафиози, которому стоило свернуть шею, пока была такая возможность. - Вопросы? Уточнения? Если что я планирую разобраться со всем этим самостоятельно, просто сегодня я немного не в ресурсе. Ну, знаешь, к такому нельзя подготовиться и всё такое.

Джим упирается руками позади себя, выдавая своё внутренне напряжение позой, и смотрит на Ретта открыто, не пытаясь спрятаться, не пытаясь защититься. Захочет - спросит что-то ещё. А Джим в свою очередь ответит то, что посчитает нужным. Никто из них не обещал другому быть прозрачным больше, чем считает нужным.
Таковы правила игры.

- Ага, мой брат,- Джим не уязвлён реакцией Ретта, с чего бы? Сэр Лайонел не был болтливым парнем и едва ли делился тем, что его так гложило всю жизнь. Для всех он скорее страдал из-за того, что на фоне брата был буквально никем, а все детали оставались за ширмой, которая так удачно простояла в течение всей его жизни. Все его успехи меркли на фоне рыцаря, нашедшего Грааль, вся его жизнь шла трещинами из-за человека, которого прославляли в балладах и на которого равнялись, из-за его любви к нему - неправильной, неоправданной, причиняющей ему только боль. Вся его жизнь была про то, чтобы обратить на себя чужой взор. А со стороны он выглядел как обычный завистник - Лайонел не обижен, не оскорблён, не узявлён, может быть разочарован. Преимущественно в себе. И его совсем не волнует, что зачастую факты перевирали и его меч опустился, просто Борсу повезло. Его волнует только то, что он не смог тогда опустить меч - не было никакого божественного провидения, он банально нанёс удар в землю. Просто не смог. Не смог закончить со своей болезненной манией, не смог закончить их не начатый толком диалог пролитой кровью и не дождался подобного жеста со стороны Борса тогда, а теперь и подавно. И наверняка сейчас тоже не сможет - уйти в отказ, бежать не к, а от - вполне, а вот закончить едва ли. Или может быть что-то изменилось? - О, он очень чётко формулирует свои желания. Вот сейчас ему, например, нужен я. Я, знаешь ли, очень выгодное приобретение - комплект два в одном. Потерянный брат и знающий своё дело наёмник. Вдруг скидки сделаю по-родственному или вообще за бесплатно поработаю - кто знает, что у него за бизнес-идеи в голове. Ну, ты и сам знаешь - примерно на тоже самое повёлся.

Картер невнятно дёргает плечом и принимается изучать ничем не примечательный потолок - почему-то от озвучивания фактов откровенно тошно. Наверняка потому что он сам не уверен какая там из его ипостасей нужна брату, но почему-то охотнее верится, что именно та, что хорошо стреляет и имеет много отзывов, прочитать которые к счастью нигде нельзя - соцсеть для наёмников не вывез бы даже он, а у него всё в порядке с чувством юмора. И вообще-то это проблема. Проблема, что объявлена охота не на его голову, а на него в целом - это вообще другое. Живым его ещё достать не пытались, да ещё так, чтобы он сменил свои ориентиры, поменял флаги и встал под кем-то, вернее как. Ретт его так завербовал, но это другое - это не про скелеты в шкафах и не про прошлое, прах которого должен был быть развеян на ветру над океаном или что-нибудь такое же пафосное. Так сказать, какие времена, такие и финальные точки.

- А ты точно хороший парень? А то так сразу и не поймёшь,- конечно же, он хмыкает в ответ на предложенное решение проблемы. Конечно же, он уже об этом думал. И в целом это звучало так просто и потому заманчиво, что ощущать себя после таких мыслей хорошим человеком получалось с натяжкой - Джим и не пытался на самом деле. Он думал даже о варианте, где проблема убрана не его руками, а значит он невиноват и совесть его чиста, но это ведь так не работает - Джим убивал людей за деньги по чужой прихоти и отлично знал, что руки не по локоть в крови вовсе не равно невиновности. Это лишь видимость, маленькая такая условность. И пока он даже не планировал пытаться торговаться с совестью и всем тем, что внутри него варилось так долго и превратилось в один сплошной болезненный нарыв, требующий от него уверовать в нереалистичные перспективы, сдаться и хотя бы попробовать сыграть на два лагеря, так сказать станцевать на лезвии ножа, пытаясь не предать интересы Ретта, себя, да ещё и оказаться в милости брата. Желательно так, чтобы Ретт не узнал, потому что он правда мог решить проблему с Борсом по-своему, если вдруг почует неладное. Даже смешно - убийца вдруг пытается даровать жизнь. И главное кому!
Впрочем, это не самое главное. Джим пока что был в здравом уме и достаточно уверенно выбирал Батлера, хоть и не говорил ему об этом каждый раз, когда оказывался в подобной философской ловушке, запихивая все свои древние как мир хотелки и мечты как можно глубже - к чёрту всю эту сентиментальность. И брата туда же, но лучше бы он был жив.
(И это малодушие ему, конечно же, аукнется).

- Как нашел, так и потеряет. Меня вообще много что смущает, но ты не хочешь это слушать, я не хочу об этом говорить - это аксиома. Твоё предложение, конечно, заманчивое, но... мне, пожалуй, пока не нравится, ну, знаешь, братоубийство не моя тема - я пробовал, вообще не мой стиль, увы и ах. Я так-то не планирую прятаться у тебя, пока он жив. И не планирую уходить в тень, потому что не жажду общаться с братом - он того не стоит. И в принципе думаю, что он не создаст нам проблем, иначе я создам их ему, а это я умею - ты в курсе. Но вот прямо сейчас я немного в раздрае, поэтому пришёл к тебе как к другу с бутылкой виски, чтобы утешиться твоим одухотворённым выражением лица при виде меня,- Джим подхватывает заигнорированную Батлером бутылку, показательно болтает её содержимым, и невзначай прикладывается к горлышку, решив не заморачиваться со стаканом и прочими глупостями,-  И предупредил как начальство, что у меня тут некоторые семейные обстоятельства, которые могут повлиять на мою доступность. Нечасто, конечно, не нервничай.

Джим замолкает, чуть сильнее чем того от него требовалось сжимая бутылку в своей руке - ему, пожалуй, беспокойно. И от этого тошно, например, потому что даже уходя в отказ и всячески отрицая их тандем с братом даже в перспективе, он всё равно умудряется пытаться его защитить. Защитить, чтобы что? Чтобы тот снова проверял его на прочность? Это глупо. Это очень в стиле сэра Лайонела.
И он об этом пожалеет. И тем не менее он всё равно пытается заключить сделку с дьяволом в лице Батлера.

- И в целом получается, что вроде бы всё в порядке, я прав? Так что отложи пока свои порывы убрать Борса, может быть мы вернёмся к этому разговору, но не сейчас, ок? Я даже могу в честь того, что мы договорились, пообещать быть хорошим мальчиком, заполняющим отчёты, аж два дня,- Картер внимательно смотрит на Ретта и нехотя поправляется,- ладно, неделю.

На самом деле он до конца не уверен на что надеется больше: на то, что они договорились или на то, что Ретт решит его проблему вопреки его просьбе, а он наверняка найдёт в себе силы не пытаться мстить за человека, которого для себя похоронил и поднимать из могилы совершенно не планировал.