Промозглый холод декабрьского Лондона по ночам становится ещё неприятнее, забираясь под одеяло, под полы одежды, сковывая тело хваткой холодной мерзкой сырости. Матильде не нравится зима в Лондоне, город стоит совершенно лысый и серый несколько месяцев к ряду, а сама она, привыкшая к плаваниям гораздо южнее, только то и делает, что кутается в шапки, шарфы, варежки, носит высокие сапоги и пальто из колючей, зато такой тёплой шерсти.

Сегодня ночью она не притрагивается к шкафу с верхней одеждой, она так и выбирается из дома в ночной рубашке, и спасибо, что та длиной до колена - на своих двух, на крыльях, взмывая в высоко в небо и обозревая одну из старейших европейских столиц с высоты птичьего полёта.

Из неба Лондон вовсе не выглядит холодным, да и самой Матильде в тёплой шубе из пуха и перьев совсем не холодно; а город под нею раскидывается красивейший, полный огней и живой несмотря на то, что уже далеко перевалило за час ночи. Или два? Она не могла уснуть в очередной раз и уже толком не помнит. Все её последние дни слились в один, состоящий из безумия, безумных идей, планирования, обустройства поместья, которое успело стать необжитым, пыльным и почти заброшенным; забот по починке проводки и сантехники, она нанимает специалистов, но без неё всё равно почему-то не могут обойтись так, чтобы совсем.

Дело за малым осталось, в общем-то. Юэн - талантливый управляющий, и скоро проныры из прессы наверняка прознают, у кого он обосновался, под чьим крылышком будет вить новое гнёздышко. После пожара в Неметоне внимание к нему - вещь неизбежная, а потому Мод думает, что надо сходить на парочку званых вечеров, расшаркиваясь перед всеми подряд, демонстративно общаясь между собой, отшучиваясь, расцеловывая воздух у мочек ушей друг друга - как там ещё поступают друзья? Чтобы не вызывать лишних вопросов, им нужна будет эта маленькая легенда, но это пустяки, сущие пустяки.

А пока что Вивианна думает о том, что для ритуала создания убежища нужен третий. И мысли её из вектора "кому это могло бы быть полезно" сворачивает на "кто был бы полезен на этом месте для меня".

Понимание озаряет её мгновенно, кажется, это было пять дней назад? Неделю? Когда она впервые подумала о том, что таким образом можно было бы разрубить гордиев узел проклятия, повязавшего их с Утером?.. И с тех пор ходила сама не своя, взвешивая все за и против.

Против были весомые: Дэй тёмная лошадка, которая рано или поздно спутает ей все карты, которая рано или поздно разрушит всё, что она создаёт.

За же... Они избавятся от проклятия. Он окажется замешан. Он получит больше силы. Он наконец-то тоже услышит призывный шепот тени и, быть может, будет вынужден будет сменить своё отношение к магии? Матильда не знает, каких ждать последствий, но ей так страстно хочется потопить Утера вместе с собой, что она понимает - пути назад уже, в общем-то, не осталось.

Окно квартиры Дэя приоткрыто, и Мод могла бы и так забраться внутрь, но это ей не интересно. Она присаживается на подоконнике и постукивает клювом по стеклу, зная, что долго ждать не придётся: последнее время Дэй выглядит ещё хреновее обычного и судя по лицу, спит очень чутко, если вообще спит.

Мод дожидается, когда он откроет окно, проскальзывает внутрь помещения, и оборачивается в человеческий облик, сидя на подоконнике и вздрагивая от фантомного ощущения опавшего с перьев на плечи холода. В комнате темно, но её глаза привыкли к темноте, и она рассматривает Дэймона - сонный, уставший, на нём - какие-то пижамные брюки и майка. Мод вцепляется пальцами в его ладонь, большую и тёплую, и тянет его к себе, не позволяя уйти.

- Надо поговорить, обещаю не приставать.

Дождавшись, пока Дэй усядется рядом с ней на подоконник, или хотя бы облокотится на него, Мод тихо вздыхает и подныривает под его руку, ту самую, за которую его держала, обнимая себя ею, и утыкается носом в один его бок, второй обняв ладонью.

Её немного отпускает.
Проклятие по-прежнему действует, превращая для них двоих общество друг друга в наркотик, активация которого приводит к прискорбным последствиям. Так что Мод уже знает, как важно не перегнуть палку.
Она крепко закрывает глаза на несколько секунд, втягивая носом запах чужой кожи, невероятно уютный и уже привычный ей за те несколько раз, что Мод доводилось бывать вблизи этого человека.

- Думаю, у нас есть пара минут... Я нашла способ избавить нас от проклятия.

Открыв глаза, Мод расфокусировано смотрит на щетину на шее и скулах Дэймона, она колется - Мод уже успела проверить это, случайно прикоснувшись к ней лбом. Она поднимает взгляд выше и выше, скользя по губам, по строгому лицу, пока не натыкается наконец-то на глаза цвета холодной стали.
Раз за разом одно и то же.
Словно напороться мягкой плотью на колючую проволоку, разрывая в клочья мясо. И каждый раз она выдерживает его взгляд в открытую, тем самым с непоколебимой гордостью заявляя, что всё ещё не стыдится того, что сделала, всё ещё не стыдится, что смогла его отпустить.

- Ты бы не мог прикрыть окно, - она ёжится, вздрагивая от сквозняка. - В перьях мне не холодно, конечно, но в форме я совсем не могу разговаривать.

Подпись автора

Объятия оказываются такими домашними, уютными, привычными, и желанно тёплыми, что Мод от этого даже жутко. Она вздрагивает, отводя взгляд, пусть так, пусть в этот раз она проигрывает игру в гляделки - для того, чтобы, выдохнув, уткнуться носом в чужую шею.

Если хоть на секунду отключиться, хоть на секунду перестать думать, планировать, следовать стратегии, которую Мод так тщательно для себя выстроила ещё полтора тысячелетия назад, то всё могло бы быть очень просто. Мод бы подчинилась судьбе-воровке, пошла бы на поводу у этого тепла, уюта, позабыла бы обо всё на свете ради сладкой неги, что разливается по телу под чужими руками.

И в который раз Мод задумывается - а смогла бы? Бросить всё, оставить за спиной интриги, которые ей так нравилось плести, попрощаться с той дикой смесью боли и эйфории, которую ей дают её власть, влияние, магия? Смогла бы выменять это на тихий покой за спиной мужчины, на ночи, в которых вместо холодной постели и снотворного она могла бы прижиматься к чужому плечу, и засыпать под мерный стук сильного сердца? Мод иногда доводит себя до смертельной усталости и об этом почти мечтает. Всерьёз и взаправду, тихо и без слёз оплакивая ту самую девочку, что шла в маске на ритуал в Белтейн, девочку, которой давно не было.
А потом наступает утро, она просыпается, и всё начинается по новой.

- Можно. И есть три способа сделать это, я расскажу тебе каждый, - шепчет Мод, выбираясь из объятий.

Чем чревато их чрезмерно долгое нахождение рядом, они видели ещё в Дартфорде. И всё равно это настоящий побег в исполнении Матильды, побег-попытка оставить при себе холодную логику, с которой она сюда пришла. И собственную потребность, которую надо скормить Дэю, как будто она их общая.
Мод забирается с ногами на кровать Дэймона, устраиваясь по-турецки и натягивая на свои плечи одеяло. Она кутается в него - грубоватое на её взгляд, но... Опустив голову, Мод утыкается в него лицом и втягивает носом запах. Ей так хочется, чтобы он остался на её коже.

- Первый - так бы поступили в прошлом, наверное, - Мод распрямляется и встречается взглядом с Дэймоном. Ни тени улыбки на её лице, она серьёзна и даже предельно честна сейчас с ним. - Прежде существовали другие магические сущности, подобные Тени. Мы звали их Триединой и Кернунносом, богами, они давали нам щедрый урожай и силу. Проведение обряда, столь важного для короля земель, где властвуют эти боги, и верховной жрицы, не осталось бы без внимания; тем более, ритуалу была бы оказана должная магическая поддержка среди жриц и было принесено в жертву достаточное количество козлов и овец. Сейчас с этим сложнее: ты больше не король, да и я - так, имя на заламинированной карточке... И боги спят. Поэтому этот вариант нам не подходит, Дэй. Так же, как и, к сожалению, второй, который состоит в том, чтобы убить наложившего заклятье. После гибели колдуна без должной подпитки его магия рассеивается либо сразу, либо спустя время, как только иссякнет вложенная в проклятие сила, а рано или поздно она иссякнет. Мы только набираемся сил, возобновляем былые контакты, разыскиваем заново пропавшие артефакты, реагенты... Убить создание, близкое к божеству, нам не по силам. А потому остаётся лишь договориться с ним, вынудив снять его или изменить так, чтоб он больше не угрожал нашей жизни.

Мод щурится, её хитрая усмешка словно подсказывает - они подходят к главному, к вишенке на торте, которую она придумала, и теперь готовится разыскать, ту самую идеальную вишню, засахарить её, запереть в глянцевой стеклянной глазури и выставить на всеобщее обозрение, как самую исключительную из снежинок.

- Есть старый ритуал, который позволяет войти в транс. Так мы вступим в переговоры с Тенью, пообещав ей то, чего у неё нет, взамен на нашу свободу - тело. Дадим ей воплощение, а, когда она заглотит эту наживку... окажется взаперти - внутри кольца из рун, за которые ей не вырваться. Медиумы похожим образом призывают и подчиняют даже самых опасных духов. Точно так же - ритуальными заклинаниями - и к чему только они называют их молитвами? - и начерченными на полу символами они заключали в ловушку своих демонов. Если те, конечно, когда-либо существовали, в чём есть у меня сомнения.

Мод улыбается, всё ещё укутанная в одеяло, и всё же ей жарковато и она спускает ноги вниз. Кровать недостаточно низка, чтобы стопы Мод касались пола, и она весело болтает ими, глядя на Дэя с ожиданием, точно девчонка, придумавшая шалость и поделившаяся с тем, кому доверяет больше остальных.
Увлекательную шалость, и смертельно опасную.

Подпись автора

Мод была бы готова расфыркаться от вопросов Дэймона, с такими очевидным уклоном он их задавал. Но они были ожидаемы, причём весьма - он её ни на пенни не верил и правильно делал, пожалуй. Мод тихо вздохнула. Всё это было ожидаемо, Дэй будет упираться, будет искать обходные пути, будет искать способ не зависеть от неё, не ввязываться в какие-либо общие начинания, ни в коем случае не захочет снова от неё хоть косвенно, но зависеть. Мод эта позиция невыгодна совершенно, и она хочет его обыграть, правда, в этот раз её настрой другой, совершенно.

Заворачиваясь в мягкое одеяло ровно настолько, чтобы почувствовать себя буквально в кресле из одной сплошной перины, Мод наконец-то согревается, тепло расползается по почти онемевшим от холода ногам, ладоням, теплеет кончик носа. На какое-то мгновение она отвлекается от разговора, позволяя Дэймону подумать, осмыслить всё, что она предложила. Кокон из одеяла позволяет ей даже расслабить спину, облокотиться на него, прикрыв глаза на десяток секунд.

Магия - неотъемлемая часть их взаимоотношений теперь, и Мод снова обращается к ней, пытаясь временно ослабить действие проклятия, как уже не раз делала это прежде. Когда-то магия связала их на Белтейн узами, которые не удалось разорвать до сих пор. Теперь же эти узы стали ещё крепче и ещё более жуткими, болезненными. Мод была не права, когда называла проклятие тончайшей сетью, нет, это была колючая проволока, которая вскрывала старые раны, создавала новые, не позволяя забыть, что такое - металлический привкус крови во рту. И что такое поражение.

Прежде она была настроена к Дэймону по-другому, считая его врагом, откровенно побаиваясь того, что он сотрёт её в порошок при первой же возможности. Ничего не изменилось, по большому счёту, и Мод не обманывалась их мирной беседой, тёплому взгляду Дэя, он по-прежнему в поисках способа обезвредить её, без вариантов.
Но она больше не боится.

С колдовством покончено, в этот раз Мод достаточно осторожна, чтобы всё прошло безболезненно для неё, лишь лёгкая бледность и головокружение, это можно игнорировать - первое в темноте не видно, о втором она никому не расскажет.
Что же, теперь время ответить на вопросы Дэя, не так ли? Матильда, согревшись, неохотно выныривает из одеял, приближаясь к Дэймону, останавливаясь напротив него и чуть склоняя голову. Она достаточно близко, чтобы снова рассматривать его вплотную, оглаживать взглядом короткую щетину, примятую от сна, светло-серые глаза, в лунном свете выглядящее совсем прозрачными и ничуть не холодными.

- Я  понимаю твои опасения, и спешу заверить, - Мод усмехается, - мы будем впутаны в это в равной мере и получим равное влияние на ситуацию, - "но ты своим не воспользуешься, потому что брезгуешь магией, не так ли, милый?" - Нет, Тень - не божество, иначе всё было бы хуже. Не божество в привычном понимании этого слова, скорее - тесно завязанная на природе и жизнях хтоника... Голодный зверь, действующий на инстинктах. Без семьи, без социальных связей. Она одинока и никто не придёт ей на помощь. Я предлагаю временное решение, Дэй. Поймать её в рунный круг, заставив работать на нас. Или, если пожелаешь, на меня?.. Погоди, сперва услышь, какая мне с этого выгода. Неметон сожгли, на одарённых идёт охота, нам нужно место, где мы будем в безопасности; не все из нас - рыцари, не все из нас могут полноценно за себя постоять, или окопаться в Дартфорде. Мы запрём Тень в одном месте, посадим на цепь, как сторожевого пса, которого боятся что свои, что чужие. А пойдёт она на это потому, что на свободе она куда более голодна, чем может быть у нас... О вопросах её голода я позабочусь, это не доставит проблем. А мы получим отсрочку, хоть какое-то время, чтобы узнать, как с ней сладить получше.

Усмешка Матильды становится шире. В ней есть что-то безумное, словно Мод верит в невозможное, или собирается идти на риск. И дело ведь не в тени, правда? Дело в том, что она сделает сейчас. Спокойная, умиротворённая. Не под действием магии.

- Ещё мы получим свободу. Никакого больше сумасшествия, проклятия..

Мод подаётся вперёд так, что расстояния между их телами почти не остаётся. Она тянется к рукам Дэймона, обхватывает запястья снова прохладными пальцами, и укладывает его ладони на свои бёдра, прогибая поясницу, потому что так удобнее, так приятнее, и этим жестом она достаточно красноречиво просит - не отталкивай. Обними, прикоснись к тому, что твоё по праву. Пусть только этой ночью, пусть только сейчас..

Прикосновение к его щеке обжигает до кончиков пят. Мод замирает над ним, сохраняя тишину, купаясь в ней, в лунном свете, в колкой близости и взгляде мужчины, который её ненавидит.
Она уже знает, что его руки снова жесткие, с твёрдыми ладонями,  которые способны оставить потемневшие пятна на коже одним лишь прикосновением. Неровно отрастающая щетина тоже царапается, да и цвет глаз всё ещё слишком напоминает отполированный металл лезвия. Такой он, Дэймон - неприступная скала, острая, опасная, но такая красивая. И знаешь ведь, что если упадёшь, то разобьёшься, расколешься на горстку кровящих, агонизирующих осколков, но всё равно делаешь шаг вперёд. Мод усмехается. Верит ли она, что не упадёт? Вовсе нет.
Она принимает его таким, как он есть, пожалуй. И тогда принимала. Но ответственность за него Матильда чувствует только сейчас. Словно платит самой щедрой из своих монет за то, что с ним рядом нет больше ни Игрейны, ни какой-либо другой женщины, за то, что он достаточно раздавлен и сломлен, чтобы болеть одиночеством.
Он один из них - из одарённых, которые рано или поздно попадут под прицел. И Мод постарается защитить его до этого самого момента. Потому что потом он будет защищать её.

- Разве ты не хочешь этого? Хотя бы ради нас?.. - она наклоняется, и копна тёмных волос скользит вниз, падая на плечи Дэймона, щекоча кожу. - А если не ради нас, то ради себя.

"Ты ведь не хочешь остаться в неведении, правда, милый?.. Не хочешь, чтобы всё самое интересное опять происходило за твоей спиной?"

- Так холодно, - тихо шепчет Мод.

Она забирается ладонями под его рубашку. Скользя к спине, к лопаткам, туда, где берут начало вытатуированные змеи. И сейчас рисует их кончиками пальцев по коже вслепую, в который раз представляя живыми. Она помнит всё.

Подпись автора