Когда дверь допросной комнаты, в которой держали Тима, открылась, он не без труда подавил тяжелый вздох. Нет, человек, которого он не увидел, не пугал его, не вызывал ощущение опасности, но Тимоти уже знал, что получится тяжело. Из всех следователей специального отдела, наверное, именно этого он хотел бы повстречать меньше всего.

Тим поднял взгляд. Вот он, Утер, приходившийся ему дедом, тот самый легендарный и первый король земель, унаследованных Артуром, тот, чья стальная воля и жестокость смогла объединить разрозненные племена; Дэймон МакБрайд, старший инспектор полиции, слишком быстро пошедший в гору после первого сентября, не так ли?

Тим был осведомлён о руководящем составе спецотдела, как и все те, кто интересовался происходящим. Лояльность, справедливость, последовательность, человечность... какие там ещё лозунги-ассоциации маркетологи подбирали для наспех состряпанного органа исполнительной власти? Неплохо состряпанного, надо сказать - база в Дартфорде, то, что Тим успел увидеть, была организована отлично.

Пусть Тим и был в некотором роде человеком в футляре, который был достаточно замкнут, чтобы даже близкие знали о нём мало, к окружающему миру он относился с пугающей временами любознательностью. Мрачную натуру фаталиста Мордреда облегчала лёгкость на подъем Тимоти, позволяя когда-то человеку, слишком часто думающему о смерти, посмотреть на мир по-новому. Прежде Тим не думал об этом, теперь же, проводя довольно скучные минуты ожидания в допросной, он оглядывался на события прошлых месяцев, диву дивясь, сколько времени прошло, и сколько всего он успел сделать. Сделать, а не натворить. Непривычный контраст, и пока что ему это нравилось.

А вот оказаться в застенках штаба СБ, в которые ни адвоката не вызвать, ни позвонить кому - сидя лицом к лицу с Утером, ему совсем не нравилось.

Всё начиналось очень невинно, Тиму надо было помочь одному знакомому, точнее, припугнуть его ровно настолько, чтобы он сделал удочки из страны, или хотя бы из города. Парень заигрался и разозлил людей, которых надо было обходить стороной, и Тима совершенно не слушал. Обдумав всё, Тим обратился за помощью к одному из ребят Келси, который, несмотря на общую для них тягу к жестокости и бессмысленным убийствам, в общем-то был неплохим парнем. Проблема была в том, что, когда они явились домой к знакомому Тима, его жильё уже было превращено в кровавую мизансцену с несколькими свеженькими трупами. И не успел Тим удостовериться, что один из них принадлежит человеку, которого они собирались навестить, на порог разгромленной берлоги явились оперативники СБ.

Так по-глупому Тим не попадался - вот что он хотел бы сказать мистеру МакБрайду, но попадаться на месте преступления было практически его хобби, и со свойственной ему ловкостью он каким-то образом выбирался из этих передряг, ещё и пожав напоследок тем, кто его повязал, руки, или обзаведясь полезными контактами.
Станет ли эта встреча такой же? Или же МакБрайд таит на него обиду за то, что так всё закончилось с его сыном?

- А вы времени не теряете, да, сэр? - Тим усмехается, вопросы так и сыплются из Дэймона, и какие вопросы. - Даже если бы я мог ответить на все ваши вопросы, простите, я не хочу, чтобы мне пустили пулю в лоб, как только я отсюда выйду.

Не напрасно оркнейцы в качестве показательной меры во дворе замка держали пики с насаженными на них головами врагов, или тех, кто по мнению короля заслужил казни.

- Не понимаю, с чего вы взяли, что я имею какие-то связи с охотниками. В квартире орудовали серьёзные ребята, очень жестокие, а мы в обычной цивильной одежде, без перчаток, на одежде ни капли крови, разве что обувь, так там весь пол залит. Тут не нужно иметь два с половиной десятка стажа в полиции, чтобы смекнуть, что мы пришли туда уже после того, как они были убиты, не так ли, сэр?

Улыбка Тима получается невесёлой. У него есть два варианта, как себя повести, и он не может понять, который из них выигрышный, а который - провальный. Первый - играть в Незнайку - может заведомо хреново окончиться с таким человеком, как Утер, конечно, Тима выпустят, но есть шанс, что дед заимеет на него зуб. Второй же... Тиму порой жалко, что он не знает, что было дальше с теми данными, которые он передал Юэну. Тот на короткой ноге с Вивианной, а Вивианна - коллега Утера, буквально сидит в соседнем кабинете, да и в прошлом она была чем-то вроде королевской ведьмы. С старшим Пендрагоном они были почти ровесниками.
Насколько Утер осведомлён в происходящем? Знает ли он, что прямо перед ним сидит их источник? Знает ли вообще хоть что-то? И насколько ему можно доверять?

И всё же, прямота Дэймона Тиму практически импонирует, если бы от неё не веяло такой жесткостью.

- Послушайте, Дэймон, я никого не убивал, и Престон тоже. Я попросил его помочь мне убедить знакомого, что он вляпался в беду, мы пришли, а следом за нами и ваши парни, повязав нас на месте. В данном случае я бы сместил нас с позиций подозреваемых на, кхм, свидетелей. Откуда я знал, что парень вляпался в беду? У меня такая работа, знать подобные вещи. А то, что благодаря этому я могу быть вам полезен - уже совсем другой разговор.

Ни усмешки, ни привычных для Тима шуток с полу-издёвкой, он дьявольски серьёзен сейчас, пусть и выглядит расслабленным, облокотившись на спинку стула и ничуть не жалея, что у него отобрали даже ручку - сейчас он бы непременно выдал своё волнение, вертя её в руках.

- Сказать как есть, говорите? Я опасаюсь вас: вы можете иметь ко мне счёты. Я убил вашего сына и, выходит, разрушил всё, что вы строили, не так ли? Так написали в книгах. Я не знаю, на кого я собираюсь положиться - на руководителя отдела расследований, бывшего старшего инспектора МакБрайда с практически идеальным послужным списком, который, как вещают новостные колонки, сделает всё, чтобы защитить невинных граждан? Или же на другого человека, который желает со мной поквитаться, заодно устранив вероятную угрозу? Что думаете по этому поводу?

Подпись автора

- Из какой компании, по вашему, я пытаюсь вырваться?

Тимоти наклоняется, заглядывая в глаза Дэймону, получается забавно, словно головокружение от высоты, только высоты Тим никогда не боялся. У него тотально не получается перейти на почти похабное в отношении этого человека "ты" с учётом их разницы в возрасте и поколении, хотя именно тогда его голос приобрёл бы необходимую тональность, без даже намёка на уважение.

- Куда ни плюнь, везде моя семья, или почти семья. Так уж у нас повелось на Камелоте, верно? Все друг другу родственники. Одни родственники спасают от других, потом наоборот, и всё по кругу, - Тим издаёт нервный смешок.

Разговор с первых реплик вовлекает, затягивает, как трясина, самым страшным образом, потому что этот человек напротив - умный человек, человек при власти и при ресурсах, кажется ему достойным шахматистом. Стратегом, привыкшим принимать решения за других безоговорочно и без пререканий, о, глядя на него, Тим может представить, как он проводил совещания со своими вассалами, планируя очередную битву, так точно и верхом на коне, с мечом в руках.. Утер интриговал, почти очаровывал своей харизмой человека, который знал, что мир лежит у его ног.

- Договорились, с простофилей завязываю, поверю на слово, что это после вас, сэр, природа на моём отце душевно отдохнула.

Тим язвит и ёрничает, потому что в какой-то момент речи Дэймона ему стало неуютно. И это был не страх, отнюдь. Тим рассчитывал выйти отсюда, отмолчавшись, за неимением доказательств вины, но сейчас что-то в нём оживает, поднимает голову, ворочается от голода. Это чёртов интерес. Ему вдруг становится интересно, какую же позицию занимает сам Дэймон, какую политику ведёт, потому что очевидно, эта тёмная лошадка не может просто так простаивать в стойле.

- И, положим, вы действительно не собираетесь играть в гляделки из-за нашего с вашим сыном крайне прискорбного недоразумения. Кстати, мы с ним ужинаем по четвергам, делимся впечатлениями, шуточками, историями о друзьях, знаете, всякое вот. Он довольно мил в новом амплуа, на моего одного из моих преподов похож. Ладно, возвращаясь к нашему разговору.. Значит, мы можем спокойно всё обсудить, познакомиться и даже найти общие интересы, не так ли? Интригующая перспектива.

Усмехнувшись, Тим делает паузу, рассматривая лицо собеседника. Мысленно он одаривает парой ласковых парней на досмотре, которые забрали у него даже сигареты  и пачку спичек, ему так не хватало привычного ритуала, чтобы привести в порядок бурный поток мыслей, разложить по полочкам собственные теории относительно происходящего, и сразу же отбросить неликвид. Тим слишком мало знает о Дэймоне, и сейчас сожалеет о том, что так схалтурил, наводя о нём справки. По правде говоря, Тим теряется, потому что спрогнозировать поведение этого человека и понять, что у него на уме, он не может. А подобное случается не так уж часто.

"Не знает", - думает Тим, либо Юэн не стал сливать информацию МакКей, либо та утаила её от Дэймона. А, значит, у них не всё так ладно, и за эту ниточку тоже можно дёрнуть. Услышит ли он звон, треск, что нибудь? Или ничего, как когда бросаешь камешек поросший мхом сухой колодец?

- Занимательно слышать от вас о тех, кто пытается прийти к власти - от того, у кого на крючке отдел оперативников, и распустившая свою паутину связей, как спрут, верховная жрица. Я немало знаю о происходящем, это увлекает меня больше, чем игра в перетяжки каната за маму, за папу, и за бабушку, да ещё и с возможным летальным исходом. Но почему вы спрашиваете об этом, сэр? У вас есть что мне предложить? От помощи, кстати, я бы порой не отказался, как видите, с удачливостью у меня так себе.

Подпись автора

Их беседа располагает к некоторой доле откровенности ровно настолько, чтобы Тим насторожился и сбавил обороты. Желание поделиться известной ему информацией и вовсе несвойственно Тиму. Хотя, может, дело было в людях? Он припоминает, с кем общался, с кем, кого знал в прошлом, и почему не был открытым до конца. Может, дело в том, что он слишком хорошо знал этих людей и не был в них уверен?

Юэну не была слишком интересна политика, пока что он варился в происходящем где-то на уровне личных счётов.

Артур не вникал в происходящее, и в беседах за ужином они всячески огибали щекотливые темы. По правде говоря, Тим не верил в то, что их взгляды на происходящее могут находиться в одной плоскости. Или не хотел верить?.. Отсутствие фигуры отца в детстве, пусть и было частично компенсировано королём Лотом, всё равно осталось личной травмой Мордреда, раной, которую он залатал, холил и лелеял, чтобы та наконец зажила, оставшись эдакой не приносящей боли культей. Пытаться полноценно вернуть в свою жизнь отца означало не просто бередить старую рану, а распустить все швы до костей и попытаться пришить что-то новое, пришить что-то, чего у него никуда не было. Нет уж, Тим решил оставить всё как есть, и отношения с отцом выстраивать заново, по ситуации. Медленно, длинной дорогой, долго, но... хоть немного безопасно.

Чувства безопасности в современном мире вообще тотально не хватало. Не то чтобы в прошлом его жизнь была сопряжена с меньшим количеством риска, но теперь Тим был научен опытом и хотел быть осторожней, собирался быть осторожней..
Кто ещё у него был?

Оркнейцы, возможность связаться с матерью, Вивианной, они ведь родичи, так? Это смешно, именно поэтому помощи у них Тим просить не будет. Слишком хорошо знает, какой ценой это может обойтись.
В памяти всплывает ещё одно имя, и Тим тихо вздыхает. Вертящийся на горизонте Ланселот тоже не добавляет спокойствия, и уж тем более никакой речи не идёт о том, чтобы посвящать в свои тайны сомнительных моральных качеств этого рыцаря без страха и упрёка.

Прищурившись, Тим смотрит на МакБрайда, смотрит и вдруг понимает, что ему так импонирует в их общении. Кроме того, что они говорят на одном языке, и у Дэймона именно та энергетика пробивного человека, который ради целей не погнушается пойти по трупам.
Они друг друга не знали.
Никогда не виделись.
И теперь могли действительно выстраивать рабочие отношения с нуля.
Что не отменяло того, что они могут друг друга использовать, но кто теперь не без греха, не так ли?

- Я не боюсь. Было бы странно доверять свои секреты человеку, которого знаешь несколько минут, как бы убедительно он не говорил. Если вы уж хотите сделать мне какое-то заманчивое предложение, неужели вам нужен настолько болтливый парень в команде? Или это проверка? Проверки-то вообще будут?

Тимоти весело улыбается, в его глазах пляшут черти. Он сейчас буквально купается в чужом одобрении, в чужом интересе, в внимании человека, который был легендой из прошлого, и это не просто безмерно льстит его голодному эго, о нет, это почти будит в нём того самого подростка, который так жаждет признания старших, но никогда, никогда! - не оказывается достаточно хорош.
Плыть от парочки ласковых слов, пусть сказанных с такой прицельной точностью по больным местам Тима, ему безусловно нравится, это успокаивает его, сглаживает острые углы, это так приятно!.. Но и опасно до чёртиков. Потому Тим старается держать руку на пульсе и не поддаваться на чужое обаяние уж слишком сильно. Он уже не птенец кукушки, которого не узнал отец, и которого оставила собственная мать, он переболел этим, закрыл все вопросы? Ведь закрыл?..

- Оказался я там благодаря собственному неповторимому везению.

Тим пожимает плечами.

- И если вы говорите о Престоне, то посмотрите на этого котика, как он может быть плохим человеком? У него такие добрые глаза.

Наглая улыбка Тима становится шире, а затем тает без следа. Он серьёзнеет, продолжая разговор в своей привычной манере - перескакивая с полушутки-недоиздёвки на почти официальный тон.

- Я знаю, что ребята из этой компании не слишком в курсе происходящего. Наёмники не те люди, арест которых даст какие-то реальные знания и реальное влияние, в ином случае им бы платили дураки, и вы их давно бы уже отыскали. Поэтому пока что я просто пользуюсь тем, что у меня есть доступ. Может, со временем выужу действительно ценное. Я, понимаете, очень любопытный человек. Если же вы спрашиваете о моём личном отношении к происходящему, идея уничтожения всех, кто отличается от людей, проигрышна в корне, потому что мы с вами от них тоже отличаемся. Как скоро эта уличная война перейдёт в братоубийство? У нас такие же способности, как и у существ, наши искры похожи по своей природе; мы, как и в прошлом, заложники своих сил и родословной, пусть последнее - в гораздо меньшей мере. Но это мой взгляд на вещи, взгляд поддерживающего нейтралитет одиночки. Как же на это смотрите вы, Дэймон? Что вы чувствуете, когда получаете очередной отчёт о несчастном случае с пожаром от сигареты в постели или внезапно вышедших из строя тормозов на мосту? Досаду, или?..

Подпись автора

Проверки на что? Тим бы даже посмеялся, если бы ему было весело, и не было в такой степени интересно. Таким, как он, слишком часто устраивают проверки на вшивость. Речь даже не о том, что мало кто доверяет Мордреду ("мало кто" тут вполне можно заменить на "хрен такого идиота днём с огнём сыщешь"), скорее о Тимоти, который тоже успел снискать славу довольно пронырливого и беспринципного журналиста в определённых кругах. Его чуйка, тяга к местам, где были совершены страшные вещи, была той самой интуицией, которая помогала в работе, и которую ненавидели представители правоохранительных органов.

Утер, похоже, был другим. Его речи всё ещё обволакивали, завлекали, обещая то, чего Тим откровенно вожделел. У него не было единомышленников, перед кем он мог бы открыться, с которыми он мог бы действовать без страха быть осуждённым, отвергнутым. Он бы очень хотел доверять Юэну, но пока что слишком боялся его спугнуть - их прошлое оставило тягостный отпечаток на отношениях. Позиция же брата, Келси, который собирался заново пройти все круги ада в своей персональной войнушке, развернув её на масштаб страны, тоже вынуждала Тимоти держаться на дистанции. Да что там, ещё и подвергать себя опасности раз за разом.

Опасность, к слову, в основном исходила от Келси.
Теперь же Тим, рассматривая Дэймона, пытался оценить, хотя бы прикинуть, насколько опасен этот человек для него, насколько велик риск облажаться, подставиться и быть стёртым в пыль именно этим человеком, мужчиной, о котором Тим не знает ничего, кроме рассказов. Говорят, он был великим военачальником, щедрым с верноподданными, и безжалостным с предателями. Хотел бы Тим таких отношений? Базирующихся на крепкой взаимосвязи, с тем подтекстом, что ему больше нельзя будет выбирать стороны, болтаться туда-сюда, как нелицеприятная субстанция в проруби, в ином случае рискуя нарваться на крайне неблагоприятный финал?
Тим не знает. Да и нарвётся ли? МакБрайд тоже человек, и умер он, так и не дожив до благородной старости. Говорили, он скончался уже после боя, и даже верховная не смогла его спасти, он просто истёк кровью практически у неё на руках. У неё, а не у своей супруги.

Бусина за бусиной нанизываются на нить, и картина перед глазами Тима становится немного яснее. На все сто процентов он никак не может быть уверен, что МакКей получила все данные, но его чуйка примерно на девяносто девять подсказывает, что хотя бы часть у неё на руках. А ещё Тим точно знает, что этих сведений нет у человека, который сидит напротив, иначе разговор прошел бы совсем по-другому. Какая же кошка пробежала между королём и его жрицей?
Если в прошлый раз Мордреда свело в могилу желание отомстить, то теперь это будет любопытство. Когда-то он сунет свой нос в яму со змеями слишком глубоко и упадёт туда целиком.

- Ваши чувства очень важны! - пожалуй, произносит Тимоти слишком экспрессивно, тут же добавляя уже голосом значительно ниже. - Для меня. Мы ведь говорим здесь с вами о сотрудничестве, взаимовыгодном, а особенно выгодном для вас? У вас есть кто-то кроме меня? Наверняка есть, не спорю, но... Перед тем, как принимать решение, мне надо знать, на что я соглашаюсь, с каким человеком я делюсь важными сведениями. И, заметьте, - Тим ухмыляется, - даже не прошу вас сводить меня в кино или на ужин в Оранжерею. Вы пробовали их оркнейские гребешки? Пальчики оближешь. Ох, ладно. Можно я закурю? Очень надо. Пожалуйста-пожалуйста?..

Состроив жалобное выражение лица и не дожидаясь ответа, Тим шарит по карманам брюк, их много, и где-то наверняка осталась хотя бы одна сигарета, измятая вкрай, но сойдёт. Разыскав желанную папиросу, Тим сжимает её зубами и прикуривает с пальцев, которые при этом подрагивают. Он мысленно ругает себя в который раз, что вредная привычка заберёт у него возможность бывать на глубине с концами, но последнее время жизнь такая тревожная, что других ритуалов, так же эффективно справляющихся с тревожностью, он придумать не может, а на кокаин переходить всё ещё слишком дорого.

- Нет, нет, не так. Это у тебя нет информации, - речь Тима после нескольких затяжек становится размеренней, его отпускает. - И меня заживо жрёт вопрос, почему? Где происходит потеря данных?.. Я возьму бумагу и нарисую кое-что, обещаю, это быстро.

Тим пододвигает к себе пару листов и стучит по столу обратным кончиком шариковой ручки. Сперва ему хочется действовать согласно рекомендациям МакБрайда и осторожничать, вместо имён нарисовав символы. Пожалуй, себя он бы обозначил кинжалом, Юэна - тиарой принцессы, верховную - луной с волнистой линией под ней, обозначая озеро; Дэймон же... Меч? Лев? Дракон? Тим щурится, скашивая на него взгляд.
Идея играть сейчас в шарады и ребусы кажется ему идиотизмом. Он тихо фыркает и вычерчивает на бумаге буквы, которые складываются в имена и названия.

Тимоти Хейл, от него стрелочка идёт к Юэну Хоггу, над стрелочкой - буква i, "обозначающая информация", такая же стрелочка ведёт к Матильде МакКей от Юэна Хогга. Справа от МакКей вырисовывается Дэймон Макбрайд, шрифт покрупнее, это имя Тим обводит квадратом, как самую интересную из переменных на данный момент на его взгляд.

Над Матильдой и Дэймоном появляется аббревиатура SB, к их именам ведут линии, обозначающие связь, покровительство, менторство. Ещё одна линия возвращается назад, за Тимоти - под ней он выписывает уже другое имя. Келси Фрост. А после ставит на этой линии жирный крест.
И от Келси к себе ведёт пунктир. Почти прозрачный. Готовый в любую минуту рассеяться.

Тим ставит точку где-то между именами двух неизвестных фигур, от которых он не знал, чего ждать. МакКей и МакБрайд. И если с двоюродной бабкой он не хотел даже знакомиться, зная, что все женщины в их роду - те ещё лживые ведьмы, - то МакБрайд действительно был интересен.
Почему-то же его держали в неведении?..

Под точкой Тим ставит знак вопроса. Хмурится, оглядывая ещё раз полученную схему, и отправляет лист бумаги по столу к Дэймону. Будет ли он сейчас злиться? Побелеют ли скулы?
Или он просто улыбнётся, не удивлённый, ждущий ещё одного предательства?

- Сир, - Тим возвращается к привычному уважительному "вы", впрочем, не слишком уважительному - сигарету изо рта он так и не выпустил. - Я могу быть вашим информатором, работать на два фронта - это уже интересно, но на три, как по мне, перебор, - в его глазах пляшут лукавые огоньки, - боюсь, одному мне никак не справиться.

Подпись автора

Имена Тиму не нужны. Хотя бы потому, что подобное  вскрытие карт было бы великолепной наживкой в этом разговоре, не так ли? Тим бы воспринял это как маячок, сигналящий об опасности - его пытаются пустить по следу, заставить идти по заранее определённой тропе. Тим вздыхает. Сам он тоже светит краешком имеющегося у него козыря, составляя свою нехитрую схему для Дэймона, но это скорее задаток, аванс, а ещё попытка прощупать почву.

Почему-то Тим наивно полагает, что реакция выдаст Дэймона с потрохами, что он покажет взглядом или изменениях в мимике своё подлинное отношение к происходящему. Словно это позволит Тиму понять его лучше, узнать, какой он человек, кто прячется за маской этого вежливого, сдержанного мужчины? Лицо Макбрайда похоже на вытесанное из камня, холодное, грубоватое, читать по нему было практически невозможно. Тим мысленно кусает локти от досады, потому что понимал, что смотрит на такую же непроницаемую маску спокойствия, как и его собственная.
Кому, как не ему, было знать, что под этой маской может прятаться?..

- Что-то не вижу оркнейских гребешков, хотя, по-правде говоря, я зверски проголодался и согласен на какую-нибудь шавуху, вас тут чем-то вообще кормят, сэр? - Тим нервно покачивает закинутой на колено ногой, потому что прямо сейчас, с секунды на секунду он поймёт, сделал он правильную ставку, или же она ушла в молоко? Это было бы обидно... чертовски обидно.

Затаив дыхание, Тим немигающе смотрит на Дэймона, и его уголки губ невольбно двигаются  вверх, когда он замечает это - прищур глаз, напряжение; перекатывающиеся под кожей жилы. Тим снова делает вдох только тогда, когда слышит смех.

Смех, не обещающий ничего хорошего.

- Только она пожалеет? - губы Тимоти подрагивают в улыбке, он ловит смятый лист бумаги и обращает его в горстку пепла на глазах у Дэя. ни к чему ему лишние улики, тем более, в организации, где работает МакКей. Вивианна, которой он только что без особого повода наступил на хвост.

Тим думает, это всё вернётся ему неприятностями. но куда же без них? Заварушка обещает быть слишком интересной, чтобы не принимать в ней участие - вот на какой мысли он себя ловит, и понимает, что он опять по уши вляпывается в какое-то дерьмо.
Агравейн с его жаждой уничтожения всего живого под одну гребёнку; Юэн с его убежищами, Юэн, который кроме влечения вызывал у Тима патологическое желание угождать. И вот теперь МакБрайд, который сожрёт его с потрохами и не подавится. А после закусит, видимо - Вивианной, и теми самыми оркнейскими гребешками.

- Вы мне льстите, пусть мне приятно, но льстите ведь, - Тим укоризненно хмыкает, понурив голову и рассматривая собственные руки, лежащие на поверхности стола. Ему так неловко сейчас. Скулы пощипывают теплом - ощущение как от быстрой пробежки.
Или смущения.
Толстую шкуру от угроз и издёвок нарастить было проще простого, от одобрения же - похоже, так и не получилось, видимо, отрабатывать было не на чем. И Тим несколько мгновений старательно пялится вниз, прячет взгляд, скрываясь за показным равнодушием.

- Старая ведьма, надо же... вы настолько не жалуете род моей матери? - улыбка Тима становится шире, он почти в норме, даже в голос возвращаются нотки наглости. - Я как-то уже привык, что находящиеся рядом с ними обречены быть расставленными на свои места на шахматной доске, потому предпочитаю держаться подольше.

Тим жмёт плечами, щурится, его интересует во всём этом один момент, один человек - Юэн, его он подставлять не собирается. но, пожалуй, только его. Их дорожки почти не пересекаются, и Тим думает о том, что это хорошо, что он наладил контакты, хорошо, что Юэн тоже будет под присмотром.

- Я продолжу заниматься всем тем же, что и раньше, - понизив голос, Тим трёт невесть как испачканными в табачном пепле пальцами переносицу. - Вам ведь именно от меня нужно, правда, Дэймон? Или что-то ещё?..

Подпись автора

Ах да, они на допросе, а, значит, рановато расслабляться, не так ли? Тим откидывается на спинку кресла и молчит. В молчанке он весьма неплох, да и допрос весьма сомнительного характера получается, потому что они говорят о всём подряд кроме причины, по которой Тима удерживают здесь. Тим прекрасно понимает, что, при должном желании, ни один адвокат не вытащит его из Дартфорда. Да что там. Ему просто не дадут позвонить, и никто его не хватится ближайший... месяц? Два? Родители давно жили своей жизнью. После первого сентября они обменялись парой смс-сообщений, и всё. Никакого желания встречать их, смотреть в чужие глаза - а теперь, быть может, дважды чужие? - у него не было.

То ли дело человек напротив. Невысказанная, так и повисшая в воздухе угроза поднажать на расследование убийства, из-за которого Тим оказался тут, став случайным свидетелем, показалась ему достаточно милой, к тому же высказанной в такой доброжелательной манере. Тим ловил себя на мысли, что ему сложно не поддаться обаянию и харизме этого человека, уверенного в себе, умеющего поделиться этой уверенностью, даже если он понятия не имеет, что делать дальше. Это особый склад ума, особая натура и природа.. присущая некоторым из венценосных особ, несомненно. Мордред, отчаянно желая увидеть в отце хоть что-то, за что его можно уважать, так и не нашел за что за себя зацепиться.
А тут хватило пяти минут, надо же..

- Всё повторяется, и идёт по-новому одновременно, я бы не хотел повторять старые ошибки, идти по старым следам.. Нет, я здесь не для этого, - Тим встряхивает плечами, тянется за ещё одной сигаретой.

Потому что в следующее мгновение Дэй говорит то, что пугает его до бешеного стука сердца в груди. Тим достаточно насторожен, чтобы не поменяться в лице, чтобы контролировать его выражение, взгляд, чтобы выверенно, точно отреагировать - поворот головы, приподнятые брови в немом удивлении, привычная и такая уютная насмешливость в прищуре светлых глаз - "вассальные клятвы уже не в моде, дедушка, помнишь, какой сейчас век?.."

Тим молчит, отсмеивается в ответ на предложение, коротко и нервно, и так же курит. В полное безразличие не поверит никто, даже если он будет играть идеально, а вот вздорность напротив, в его характере. Так писали во всех книгах, неправда ли? Мордред достаточно лживый и паршивый рыцарь, чтобы во всём видеть только плохое, ну а если плохого нет, он прикладывает все усилия, чтобы испортить.

- А в вашем характере совершать необдуманные покупки, да? - едко произносит Тимоти.

Он испугался до чёртиков, на самом деле, а теперь разыгрывает пьесу в одном лице "до меня доходит медленно" и "да ты серьёзно?.." Как хорошо, что он не знает, что Дэй замечает это несмотря на всё старание, все показательные попытки набить себе цену, паузы в разговоре, раздумия.. Сердце выдаёт его, рассказывает обо всём - о страхе, о сомнениях, о предвкушении, которое охватывает его, едва он думает - а что будет, если согласиться на предложение?
За одну из мыслей получается уцепиться, выкарабкаться на поверхность, глотнуть воздуха. Почувствовать, как пульс замедляется - инстинктивная реакция организма сходит на нет, адреналин рассасывается, и за предложением впрячься в сомнительный сюзеренитет Тим видит возможности.
К тому же, он понимает, что второго такого предложения может не быть.
Будет ли МакБрайд настолько же благодушен в следующий раз?
"Будь со мной" - жжется в висках, обволакивает теплом, зовёт, обещает... Власть? Возможность отомстить? Возможность хоть время от времени забывать о том, что он - прожженный одиночка без дома, без семьи, без никого, кто хотя бы заметил бы его отсутствие?

- А что, если да?

Тим криво усмехается, закатывает правый рукав куртки, чтобы не испачкать её. В левой же воздух сгущается вокруг ладони, приобретая форму небольшого лезвия, которым просто продолжается указательный палец. Изящное оружие, тончайший скальпель, точно кисть художника для рисования алой тушью.

- Что будет дальше, сир? - усмешка Тима становится шире, он надавливает на кожу лезвием, выпуская первую каплю крови, крохотную пока что... И больше порез не расширяется. - Да будет так. Я помню слова традиционной клятвы, как вчера. Или пожелаете их изменить?

Клятва звучит в мыслях, произнесённая его голосом, теперь чужим - голосом человека, жившего в шестом веке. И вместе с это клятвой, почти молитвой, в пыль рассеивается страх. Мордред уже клялся, преклонял колено, чувствовал на своём плече холод королевского меча. Всё это уже было.
И это не помешало ему ни в чем.

Подпись автора

Тим и правда без понятия, что он хочет за своё "да". Пока что ему импонирует мысль заключить абстрактную сделку с этим человеком, с Дэймоном, пусть это всего лишь что-то вроде пакта о ненападении и обещания, что попытка понять друг друга чуть лучше обязательно будет иметь место. Похоже на попытки найти кого-то в огромном тёмном помещении, где он передвигается лишь на голос, не зная ни о мебели, ни о ступеньках - вполне можно поломать себе ноги. А можно и не поломать, правда? Поглядывая на каплю крови, что теперь уже струйкой стекала по его предплечью, Тим думает - во что же он ввязывается здесь и сейчас, это успех, удача, сокровище, или он стреляет себе в ногу, а, возможно, в обе?

Переводя взгляд на Дэймона, Тим думает, что на этот вопрос ему сможет ответить только время. Слишком много неизвестных в их уравнении, по сути, они знают друг о друге слишком мало, чтобы заключать договор, на который они идут. Тим не верит, что МакБрайд станет разбрасываться словами попусту, но и не верит, что его собственные обязанности по отношению к вассалам - исключительно благо. Протекция такого человека скорее больше похожа на крепко застёгнутый на шее электроошейник, вот только Тим всегда был достаточно изворотлив, чтобы выбраться из любого дерьма. Выберется и из этого, не так ли?..

- Нет, не скажу. И да, не знаю. Но ведь наше взаимодействие будет базироваться не на принудительно затянутых узах клятвы, верно, Дэймон? Иначе оно не приведёт не к тому, что может понравиться кому-то из нас.

Он улыбается, а потом замирает на месте.
Чувствительную кожу запястья обдаёт теплом чужого дыхания. Тим же чувствует себя так, будто его окатили ледяной водой. В голове звучит голос Фрэна "Вивианна колдовала на его похоронах", разные ходили слухи, что они были связаны... Кровью? Тим только сейчас вспоминает то, что ему удалось узнать о своём предке, которого он так и не успел в прошлой жизни застать. Утер был той самой таинственной фигурой, королём, которому клялись на крови, и который подчинил себе все королевства туманного альбиона. Не поэтому ли?

Словно замороженный, Тим смотрит на чужую коротко остриженную макушку, которая склоняется над его предплечьем. Он уже сейчас может поклясться, что на коже этого чёртового белоручки Хейла снова останутся отметины, которые будут ещё несколько дней напоминать ему обо всём. От теплого и влажного прикосновения языка Тим и вовсе цепенеет, не веря в реальность происходящего. В висках стучит "магия крови! магия крови!", и Тиму кажется, что земля уходит из-под ножек табурета, на котором он сидит, или как минимум погружается в болото.

"Во что я, блять, ввязался?.."

Тиму становится плохо. Дыхание спирает и вся его  напускная бравада рассыпается в пыль. Предплечье по-прежнему в чужих руках, и Дэймон держит его достаточно крепко, чтобы Тим даже не пытался поддаться импульсу, вырваться, отпрыгнуть назад и пнуть что-нибудь ногой. А очень хочется.
Чувствует ли он себя сейчас мышью, за которой захлопнулась мышеловка, прищемив ему хвост?
Да.
Перехватывает ли у него дух от чужого голоса, который обещает так мало и слишком много одновременно, щемит ли болезненно в груди от этого странного, незнакомого слова "защита"?
Определённо.

Тим вздрагивает, впрочем. нет, он мелко дрожит, что несомненно несложно заметить, и это было бы стыдно, это можно было бы скрыть, если бы напротив не находился тот, кто мог всё это замечать и с закрытыми глазами. Умудрился же он так вляпаться! Магия крови была тем, что пророчили ему до инициации, как же тётя расстроилась, когда узнала, что Мордред приобрёл совсем другие таланты, которые чаще были вредными, чем приносили пользу.

- Сюзерен для вассала, отец для сына, муж для жены.. Какая поразительная щедрость, - пронзительный и усталый взгляд словно говорит Дэймону, "я понял, кто ты", - ...как для того, кто может видеть меня насквозь. Не так ли.

Уняв сбившееся дыхание, Тим делает ещё несколько глотков воздуха, которые приведут в норму хотя бы голос. А потом - точно так же тихо, шепотом, практически одними губами, Тим доводит начатое до конца, произнося слова той самой клятвы, в которую раньше не верил, которой раньше не боялся. Которая в исполнении отца казалась Мордреду сплошной насмешкой.
Теперь ему смешно не было, ни капли.
За последним словом приходит тишина. Тишина, молчание, ощущение пульсации там, где чужие пальцы прикасались к руке. Место пореза кажется Тиму жгуче холодным и больше напоминает клеймо.
Он так и не отвёл взгляд. И теперь ему кажется, что он смотрит в зеркало.

- Мне даже интересно, в таком ли виде она дошла до меня, как её придумали вы? - Тим усмехается.

Интимный момент закончен, к счастью, чувствовать себя настолько обнаженным перед кем либо ему не по душе. Он стирает ладонью выступившую каплю крови, откатывает обратно рукав толстовки, потом - лёгкой куртки. Ощущение магии, даже некий трепет перед той магией, которая здесь только что случилось - всё рассеивается, и вот они снова беседуют в допросной, обычный следователь, обычный случайный свидетель.
Лишь запах напоминает о произошедшем - кровь и пепел.
И этот запах Тиму очень нравится.

- У вас есть ещё мишени кроме Нимуэ?

Подпись автора