[indent] Бывать на похоронах Гиде приходится впервые. В далекие времена прошлой жизни она не была чужаком на кладбищах, но крутиться возле двуногих, пока они орут дурниной, льют слезы и читают свои молитвы — увольте, даже за самое блестящее сокровище увольте. Ее же братья и сестры жили слишком далеко и зачастую умирали отнюдь не от естественных причин: устраивать ритуал у Гиды не было никаких причин.
[indent] Оливия когда-то давно была на похоронах, но детские воспоминания мертвой букашки погоды не делают. Находясь в шкуре двуногой, ей приходится впервые сталкиваться со всеми тонкостями процесса и послушно следовать всем правилам. Носить черное, произносить речь, подходить к могиле, чтобы проститься, слушать плач вдовы, искреннее оплакивающей супруга — и не знающей ничего о стоящей в уголочке любовнице-секретарше, прикрывающей ладонями беременное пузо — все это кажется бессмысленным и напрасным. Если вся суть в том, чтобы проститься с дорогим существом и спрятать его тело, то зачем собирать толпу людей и заставлять всех строить скорбь?
[indent] Однако ждать от двуногих логики так же бессмысленно, как от их рода — собрания в толпы. Гида заставляет себя не думать о противоречиях и вместо этого сосредотачивается на том, чтобы ее поведение не вызвало никаких проблем. На похороны ее отправили как представительницу федерации: ни к чему подкладывать смой себе бомбу и портить себе жизнь под теплым солнцем приличной работы.
[indent] Хотя, конечно, проще сказать, чем сделать. Пожилые двуногие, которые когда-то пошли по пути Оливии, имеют несколько неприятных привычек. Они говорят без остановки, хватаются за свои больные внутренние органы при любом удобном случае и обязательно называют исключительно милочкой, то изображая ласку родной бабушки — которой у Гиды нет — то высокомерно цокая вставными челюстями.
[indent] Последний ее собеседник как раз относится к числу тех, кто только и может вздыхать о прежних золотых временах, не забывая посыпать нынешних двуногих песком из своей задницы. Щелчки вставной челюсти заставляют сжиматься горло вокруг невидимого комка. Морщинистое лицо, когда-то красивое по меркам двуногих, покрывается все более глубокой сеткой, стоит только скрипучему голосу выдавить что-то о молодежи.
[indent] - Раньше ведь как было? Собирались мы с Майклом и оставались после работы обсуждать дела, а там и ночь, и охранник уже приходит… - начинает свою шарманку существо.
[indent] Гида еле сдерживается, чтобы не закатить глаза. Уж она-то прекрасно знает, как на самом деле было раньше, и насколько раньше находится ее «раньше». Однако годы, проведенные в деревнях дремучих озлобленных тварей, приклеили к лицу маску вежливого участия. И если она падет от какого-то глупого старика, то Гида пойдет на кладбище без промедления и присоединится к покойному.
[indent] Не сказать, чтобы ей было очень тяжело притворяться заинтересованной. У нее за плечами — богатый опыт, а в арсенале — весьма большое терпение. Однако это вовсе не значит, что она бы не предпочла другой способ убить время до момента, когда ее уход войдет в рамки вежливости. Бубнеж двуногого не входит в список самых любимых вещей Гиды на свете.
[indent] К счастью, неписанный закон двуногих приводит к одному старику еще один ходячий труп, и насиловать ностальгию они принимаются вдвоем. Гида тут же вежливо бормочет себе под нос извинения, натягивает на глобус ухода сову оправдания, но двум глухим телефонам уже плевать на нее. Пользуясь случаем, женщина без особых проблем отдаляется от парочки и определяет курс по направлению к бару: пусть даже ни один напиток ее не берет, от горьковатого резкого вкуса становится как-то легче.
[indent] Бармен за стойкой держит взгляд на напитках слишком сосредоточенно, чтобы это было по-настоящему. Скорее всего, пытается обеспечить хоть какую-то приватность. Хотя в чем смысл, если даже вдове плевать — непонятно. Впрочем, это и не волнует Гиду. Она опускает предплечья на стеклянную поверхность стойки, наклоняется ближе к двуногому и произносит тихим голосом свой заказ.
[indent] Прислуга вздрагивает от неожиданности, но быстро берет себя в руки и отправляется делать джин-тоник. Гида готовится уже подумать о том, что двуногое в этот раз не настолько безнадежно, как чувствует это.
[indent] Пряный, едкий, душный запах смерти, который отдает на языке кислой вязкостью. Мерзкий холодок, пробирающий через плоть самые кости. Ощущение редкого водянистого тумана в воздухе, оседающего на коже тонкой, почти невидимой пленкой, от которого Гида невольно поводит плечами.
[indent] Она смотрит краем глаза вправо, затем влево, и замечает подходящую к ней фигуру. Двуногое средних лет в типичном для обряда костюме и со слегка помятым лицом направляется прямиком к стойке и останавливается рядом. Гида поворачивается к нему головой и задумчиво смотрит пару секунд, нахмурив брови — вкус на языке становится все сильнее и перетекает в земляную пыль, вуаль тумана плотнее ложится на плечи. Ее чувствительность к таким личностям была сильна в прошлой жизни, но и в нынешней она, оказывается, не исчезла.
[indent] Впрочем, сейчас против одной из них Гида ничего не имеет против. Чем больше знаешь — тем меньше шансов получить клинком меж ребер, в конце концов.
[indent] - Не возражаю, - говорит она вежливым донельзя тоном. - Наверное, всем нам нужна компания, когда смерть напоминает о себе. Оливия Ренард, а вы?
[indent] Гида протягивает худую бледную руку для пожатия, игнорируя то, как пальцы становятся ледянее. Это всего лишь отголосок магии, а не настоящий холод. Переживут.

Отредактировано Olivia Renard (2021-10-22 05:28:16)

[indent] Она чуть поднимает уложенную по последним правилам макияжа бровь. Судя по имени, нового знакомого занесло в Британию из весьма далеких и холодных земель. В ее прошлую жизнь по ней бегали совсем другие племена, не зная, что скоро их попросят с насиженных мест. Нынешние же жители, если верить новостям, спят в обнимку с той ядерной бомбой, которую вот-вот сбросят на всю бедную несчастную Европу. Общего между ними мало, но одно все-таки есть — прежде ни с одними из жителей Гида не пересекалась, а воспоминания двуногой в счет не идут.
[indent] - Мы работали с ним в одном месте. Пришла скорее как представитель федерации, чем хоть как-то близкий человек, - она равнодушно пожимает плечами. Один общий проект и пересечение на обедах в ближайшем ресторане не смогли сделать покойное существо чем-то, стоящим ее внимания. Хотя мало что способно на такой подвиг.
[indent] Двуногая прислуга заканчивает делать не самый сложный напиток и ставит его на дерево стойки. Гида берет его и делает мелкий глоток. Сладковатый терпкий вкус холодом прокатывается по языку. В нос бьет запах лимона, который создание нацепило на стеклянный край стакана — сплошное неудобство, что лезет в глаза и смазывает тональный с лица.
[indent] Однако трупный запах смерти он не перебивает все равно. Алкоголь проигрывает битву с ощущениями чужой магии всухую. Даже его более прозаичные свойства, на которые столь падки двуногие, оказываются бессильны: на Гиду они не действуют. Водянистый туман с каждой секундой становится все более осязаемым, напитывается болотной зеленоватой водой. Холод садится глубже в кожу.
[indent] Гида делает еще один глоток, чтобы хоть как-то себя отвлечь. Несмотря на частые визиты некромантов в свою обитель — чем-то тянули их известия о множестве пропавших без вести — привыкнуть к ним так и не удалось. Однако это не повод вести себя странно в людном месте и разведку никто не отменял.
[indent] На просьбу прикосновения одна ее часть категорически не хочет соглашаться. Некроманты всегда слишком холодные и мокрые будто куски льда. Даже их плоть жесткая и почти хрустит на зубах; кости и вовсе похожи на толстые сосульки, залитые студенистым густым желе. Гида все равно придвигает руку ближе и опускает на нее взгляд.
[indent] - Пожалуйста.
[indent] От чужих пальцев по руке пробегается заиндевевшая молния. Дрожь сжимает челюсти и поднимает свободную руку в попытках натянуть черный палантин. У жены покойного все еще работает какая-то часть мозга и она предупредила о проблемах в котельной.
[indent] - Прошлая жизнь? Неужели вы в дополнение к похоронным делам еще и экстрасенс? Мне стоит называть вас великим магистром? - с вежливой улыбкой спрашивает Гида. В ее глазах появляется искра интереса. Еще ни один носитель магии и ни одно существо не смогли так быстро определить, была ли у них связь в забытое всеми время. Конечно, выборка имеется весьма небольшая — Гида не носит на спине табличку с надписью «дракон» и не лезет на рожон — однако…
[indent] Это любопытно. Очень и очень любопытно. Настолько, что ради этого можно перетерпеть дискомфорт некромантии.
[indent] - И почему вы так думаете? Что-то в моей ауре выдает во мне чужестранку?