Update is coming soon... ]
Легенды Камелота |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Легенды Камелота » Несыгранные эпизоды » [11.01.2021] ложный след
правдивая ложь
София и Константин;
Лондон, похоронное бюро
Сколько забавных картин и событий можно подметить, если следить за бюро, где провожают в последний путь. Странные похороны, сомнительные типы, странные дела... все требует ответов. Но всему свое время.
Отредактировано Konstantin Voronov (2021-10-26 18:16:25)
Все самое вкусное люди закапывают поглубже. Гвалхмей пушит перья, стараясь найти компромисс между тем, чтобы не казаться еще больше и тем, чтобы не продрогнуть на промозглом ветру, который неожиданно нападает с разных сторон; приседает поближе к толстой ветке. Не замерзнуть серьезно помогает шмат сырого мяса в птичьем желудке, приятно греющий изнутри - сгорающий, как топливо, для поддержания облика. Острые углы сучьев неровно покачиваются от порывов. Вот машина подъезжает к черному входу похоронного бюро, вот несколько угрюмого вида ребят вытаскивают из багажника внушительный такой сверток, размером как раз с особь long pig, а вот уже и молниеносно организованные похороны, насколько аскетичные, что даже без гробовщика. С шорохом крыльев Гвалхмей снимается с дерева, следуя за скорбной процедурой; искоса, чтобы не встревожить прямым, черным взглядом, смотрит на Konstantina Voronova - суметь бы сказать раскатистую "р" при встрече.
А в том, что встреча состоится в самом ближайшем времени, Гвалхмей не сомневается.
Мрачные господа в свободной, не стесняющей движений одежде усаживаются обратно в машину и укатывают по своим мрачно-господским делам. Гвалхмей провожает их взглядом, запоминая номер - чисто для общего образования. Перелетает с дерева на дерево, на крышу, сверху вниз заглядывает в переулки, ища, где бы обратиться - находит; два килограмма черных перьев сжимаются в нечленораздельную сферу перед тем, как оттуда распрямляется София, оправляет одежду, затягивает потуже шарф. Для человеческого носа запах мусорного бака неподалеку совершенно даже неприятен. Впрочем, совершенно довольный собой, Гвалхмей выходит из задворок бодрым шагом - даром что только отмахал одиннадцать часов непрерывного наблюдения за объектом, - и направляется в сторону похоронного бюро. Подходит к тому же черному ходу, на земле еще остались следы ботинок. Старается не наступать на них. Стучится настойчиво, без лишней деликатности. В Софии светится изнутри жизнерадостность, как у ребенка, который нашел огромную сколопендру и бежит показать трепетной мамаше.
Открывает сам владелец. По рукам начинает ползти чужая аура, как та самая сколопендра, неожиданно извернувшаяся, разросшаяся, раскрывшая ядовитые жвала - и яд в них рассчитан отнюдь не на тараканов.
- Мистер Воронов! - успех как в твердой "в", так и в "р" сомнительный. Гвалхмей прямо смотрит в глаза Константину; забавно, у них обоих синие радужки, хотя и разных оттенков. Добавляет почти игриво, стоически не поежившись от ощущения, будто мясо в желудке начинает приходить в себя и собирается отомстить его пожравшему. - Интересные у вас похороны прошли. Лаконичные.
Хочется заглянуть через его плечо внутрь, но Гвалхмей не отрывает почти-даже-дружелюбного взгляда от Константина. С некромантом он встретиться не ожидал - но впрочем, встречался раньше. Сами себя они не оживляют, проверено на практике; но отвлекаться от них чревато.
Отредактировано Sofia Bennett (2021-10-30 17:58:33)
Он не слишком любит такие процессы. Все куплено, оплачено, выверенно до секунды. Тело укрыто плотным саваном, с ним никто не будет прощаться, для него не будет плача детей или жены, он исчезнет в тысячи других таких же тел под землей. Иногда Косят думает о том, чтобы остановить поток черной бухгалтерии, иногда он хочет заниматься похоронами светлыми, чистыми, где есть печаль, разрывающая душу грусть, что-то, что напомнило бы ему о Маре.
Но чаще всего эти мысли кратковременны. Он не хочет денег, признания, других сомнительных приобретений. Он просто хочет чтобы его не забыли, чтобы его имя помнилось, окупало себя, чтобы он был нужен и востребован, а еще он отчаянно боится скуки. Прожив долгую жизнь, сломав в качестве экспериментов пару законов магии, он больше не хочет засиживаться на одном месте.
Он больше не хочет ждать. Его поисковые сети велики, он ждет когда он войдет в них, чтобы обернуть, чтобы привязать к себе, чтобы сделать невыносимой ее жизнь, как она сделала для него.
Но сегодняшний день скучен в своей рутинности. Похороны проходят быстро, без всякого интереса он сопровождает гроб, потом смотрит на захоронение и уходит. Их процессия пусть не такая скорбная как нужно бы сопровождается воронами. Вороны всегда там, где есть смерть, привычная картина, которая даже радует и трогает что-то в душе Константина. Он замирает, рассматривая небо, изрезанное фигурами птиц, черные вестники, которые готовы открыть свою клюв для пророчеств.
Некогда он их любил. Некогда у него были свои вороны, судьба забавная штука.
- Я не даю интервью, извините. - Он смотрит на женщину перед собой, высокую, красивую, восхитительно наглую и не знает что еще ей сказать. - Если вам нужны сводки новостей, то обратитесь к семье, которая занималась похоронами.
Он пожимает плечами, перегораживая собой проход. Не важно чего она хочет, Костя не намерен давать и кусочка лишней информации о том, что сегодня происходило. О саване для покойного, о его зашитых глазах и губах. Говорят, если так сделать покойник и на том свете не будет говорить о том, что с ним случилось.
Костя считает это забавной штучкой и иногда сшивает губы умерших, чисто для того чтобы проверить так ли это? Может быть он прав в своих догадках, что тело и дух - отделены пропастью друг от друга и после смерти для этой пропасти еще нет моста. Даже Мара еще не вернулась, умершая, отчаявшаяся умереть, ценная до сих пор.
- А если вас интересует лаконичные похороны, то могу предложить зайти с главного входа, администратор может вам все пояснить. Не так ли? - Костя делает шаг вперед, почти прижимаясь к даме, которая выглядит как ребенок рядом с банкой конфет. И конфеты тут явно не в его лице, это он уже умеет распознавать.
Физический интерес к себе, влечение, влюбленность - все это он четко видит, иногда играет с этим, как с огнем, иногда игнорирует. Но полное равнодушие - это для него впервые, он интересен как русский, он интересен как иностранец, он просто может быть интересным собеседником.
Но он нутром чует - тут что-то другое.
- Или есть что-то еще, что я упускаю? - Теперь он улыбается как кот, который почти добрался до сметаны.
Гвалхмей вроде бы понятливо кивает на все сухо-обтекаемые, как галька на месте бывшего ручья, слова, но в глазах все то же характерное выражение, которое значит: "но все-таки". Он считает успехом уже то, что перед ним не захлопнули дверь сразу, а ведь могли, как и позвать охрану. Но мистер Воронов не делает ни того, ни другого - похоже, он пока считает, что перед ним начинающая шантажистка, которую можно запугать вторжением в личное пространство. Гвалхмей приподнимает бровь, но выражение его лица, в целом, не теряет жизнерадостности. Софии было бы неуютно неожиданно оказаться почти грудью к груди незнакомого мужчины - но она бы сегодня руководила своим маленьким царством в ресторанной кухне, а не пребывала на сомнительных задворках в сомнительной компании. Мир пришел в гармонию: Константин тоже натянул на себя довольный вид. Считая, что они официально на одной волне, Гвалхмей решает не затягивать события сверх необходимого.
- Есть многое на свете, друг Горацио, - отвечает он. - Я это к чему.
Перед Константином вырастают под три метра бледно-серой кожи, угловатых костей и сухих мышц, увенчанных острейшим клювом на вороньей голове. Черная сталь перьев с шорохом раскрывается за спиной, загораживая собой свет. Гвалхмей красуется, он явно любит свою боевую форму; смотрит сверху вниз вдоль длинного клюва на ставшего таким хрупким, таким "по ребра" Константина, нежно кладет на его плечи руки, касаясь только самыми кончиками когтей. Нет надобности придавливать весом тяжелых кистей, разница в габаритах и без того вполне очевидна. На таком близком расстоянии оторвать голову ведьмаку - дело долей секунды.
- Все равно ведь закапывать, - резонно замечает и прикладывает одну ладонь к груди, манерно изогнув запястье. Его голос, жесткий и с легкой хрипотцой, резко меняется на голос Софии, хотя облик остается тем же. - Не угостите даму ужином?
Тихо посмеивается, оборачиваясь обратно в человека. Рука плавно соскальзывает с чужого плеча.
Отредактировано Sofia Bennett (2021-10-30 17:58:04)
Странная дама до странности интригует, но говорить и далее на пороге, тем более когда боевая форма настолько великолепна - себе дороже не так ли. Он отступает вглубь помещения и машет, зовет за собой. Чтобы там ни было, он может с этим разобраться внутри, не снаружи где каждый первый и второй понимает что с этой парочкой что-то не так.
- Интересный вид. - Костя может и сталкивался с подобными оборотнями, да только на Руси их было немного. - Ворон, не так ли? Был некогда друг, который умел принимать обличие птицы, но не то чтобы он был настолько физически изменен. Интересная особенность я бы сказал.
Он подходит к происходящему с клинической точки зрения, интересен сам договор и питание. Если питание падалью и трупами, что ж, это будет вдвойне интересно, потому что некоторые трупы приходится утилизировать сжигая в печи, например, затратно и в тоже время невероятно долго. Было бы проще выбрасывать, но тогда из пропавших без вести они будут найденными и по ним откроют дело об убийстве, нет-нет, выгодный бизнес на то и выгодный.
- Располагайтесь, дорогой друг. - Он усаживается в кресло в небольшом зале, который предназначен для прощания с умершим. Но постамент, на котором должен стоять гроб, пуст как и сам зал. - Здесь проходят прощания с усопшими, для семейных скажем так посиделок, сегодня никаких планов на этот зал нет, так что мы можем обсудить ваше пожелание и мои ответные требования в приватной обстановке.
Наливать напитки и подавать что-то к столу Костя не стал, речь шла о не совсем стандартной договоренности из которой он собирался вытянуть по максимуму, если это было возможно. Оставалось понять только одно, сможешь ли это существо быть ему полезным в поисках, которые он затеял и проводил последние десять а может и более лет? Может ли этот ворон или не ворон, но оборотень подсказать ему место с артефактом, который ему нужен? Или место, где хранится гроб Марьи? Слышал ли он их историю или не ведает к кому заглянул?
- Я бы начал со знакомства, Константин Воронов, но вы может быть и так это уже выяснили. С кем имею честь общаться? Кто вы? И что вы готовы заплатить за свой ужин?
До этого решительно загораживающий проход Константин делает шаг назад и зовет за собой, как психопомп на КПП между тем и этим светом; или, если они придут к консенсусу, как швейцар при хорошем ресторане. Гвалхмей расстегивает зимнее стеганое пальто и на ходу скидывает его с плеч, перекидывая через руку; засовывает шапку в карман, но оставляет шарф на месте, только распускает его, открывая горло и ключицы прохладному воздуху.
- Да, именно так, - Гвалхмей решает принять научно-исследовательскую ремарку за комплимент. За спиной закрывается дверь. - Интересная, а также не раз меня выручавшая. Возможно, выручит она и вас, как знать?...
Или похоронит.
Запах формалина, тонкий аромат траурных цветов, горя - все, что наслаивается поверх, но не может до конца скрыть самый стойкий из них - смерть. Здесь все провоняло стылой смертью и тщетными попытками живых приручить ее, обернуть в свое прощание, в начало нового этапа, водораздел на "время с" и "время без". Гвалхмей, ставший внезапно из лишнего свидетеля дорогим другом, присаживается, скидывая пальто на спинку кресла - им можно пожертвовать, в случае чего, ничего важного там не лежит, - закидывает ногу на ногу и выдыхает дух принудительно удавленного в колыбели веселья.
- Мэй, мистер Воронов, называйте меня Мэй, и приятно познакомиться с вами, - в глазах остаются угольки нездорового оживления, но вот их огонь стал прохладным - официально началась фаза торга. Протягивает руку для пожатия; у некроманта холодные руки, гораздо холоднее для существа магического, нежели для простого смертного, и под пальцами почти ощущается не человеческая кожа - вековой пергамент.
- Пожалуй, "кто я" и "что я готов заплатить" в этом случае - понятия близко пересекающиеся, - Гвалхмей начинает немного издалека, вполне доверительным тоном, скромно сложив руки на коленях. - Откровенно говоря, неожиданность встретить здесь обладателя магического дара, так что мой первоначальный план - деньги - вылетает в трубу. Значит, остаюсь только я - если вас заинтересуют мои услуги. Пожалуй, несколько кусков падали не слишком большая для вас потеря, но я готов в знак доброй воли предложить себя как прорицателя.
«Кроме того», - громко молчит Гвалхмей, - «я доподлинно знаю, где закопан как минимум один труп, и его одного уже хватит, чтобы начать расследование, которое тебя не похоронит, но заставит сняться с насиженного места, а ведь мы оба знаем, как вороны не любят покидать насиженные места.»
- Сейчас мой дар ослаб, но чем регулярнее я буду получать подпитку, тем быстрее он вернется в полном объеме. Считайте это инвестицией.
Отредактировано Sofia Bennett (2021-10-30 17:57:40)
Константин пытается понять кто перед ним, ему все еще интересно узнавать о новых видах, которые он не мог изучить запертый на Руси, которая некогда (да и сейчас, впрочем) была излишне обособлена. Его изыскания на поприще новой магии продвинулись бы куда дальше, будь он хотя бы примерно на одной волне с происходящим в других странах. Порой было больно признавать, что они в своей закрытости многое упустили, кто знает, может быть они смогли бы летать не в ступе, как Яга и не на заколдованных конях, а сами по себе.
Впрочем, полет его интересовал куда меньше происходящего в мире и конкретно, происходящего в Лондоне, раз уж он был здесь. Одно из звеньев его старого заклинания, удерживающего Марью в живых было где-то здесь, спрятанное от его глаз, но от этого не менее желанное не так ли? Он собирался приступить к своим изысканиям, как только более или менее сможет сориентироваться в происходящем и найти все составные своего заклятия.
Мир изменился, пора и ему меняться.
- Мэй, что ж, присаживайся и давай поторгуемся, если есть на то время и желание. - Костя пожимает чужую руку, решая внутри себя стоит ли тратить время и силы на этого человека.
То что он не прост видно заранее, внешность изящной и даже изысканной женщины перебивается прямолинейностью и манерами. Может быть сказывается его собственное восприятие, а может быть тут действительно есть какая-то двойственность.
Что ж это он тоже сможет выяснить чуть позднее.
- Я уверен, что магически одаренных людей у нас теперь множество. - Костя улыбается, кивая на Мэй, которая тоже относится к этому виду, пусть изначально может быть все было задумано иначе. - Или вы считаете иначе? Интересно было бы послушать, я так много пропустил из того, что творилось вокруг, увы. Настигать информацию, когда ты уже безбожно отстаешь - ужасно неудобно.
Он вздыхает, все еще пытаясь понять в каком мире находится. Видимо в последние годы, столетия ли, изменилось так много что охватить это все единым разом сложнее, чем просто проснуться с утра. У него есть дети, у него есть племянники и племянницы, у него есть еще какая-то жизнь.
И времена с цепями и магическими сражениями за мир давно прошли.
Сложно.
- Но прорицатель это великолепный дар, за него стоит заплатить даже больше. Что же вы можете прорицать? Видеть? Слышать?
Любознательный взгляд чувствуется кожей: Константин даже не пытается его скрыть. Как юный натуралист в зоопарке или студент, тычущий электродом в обезглавленную лягушку, некромант что-то прикидывает про себя, осматривает, сверяет со своими догадками, на какое-то время даже будто уходит глубже в свои мысли. Задумчивый вид садится на некроманта естественно - видно, что это достаточно привычное для него состояние. В его глазах есть и еще одна фасетка, оценивающий тело его носителя аспект, к которому Гвалхмей уже начал привыкать. По Софии и не скажешь, что ей сорок восемь, она выглядит моложе, даже без макияжа, который Гвалхмей не согласился на себя мазать. Пожалуй, Константина можно понять. Ему и самому досталась весьма неплохая оболочка, хотя внешность, конечно, не главное в человеке. (Главное - это вкусные глазки).
- Нас становится больше, - Гвалхмей несколько уклончиво причисляет себя к магически одаренным, не называя своего вида. Константину вовсе не обязательно подавать все на блюдечке. Любой "местный" сможет рассказать ему, кто такие вальравны, если этим озаботиться. Должна быть в леди какая-то интрига. - Хотя подсчеты вести сложно. Вы очнулись недавно, Константин? О дивный новый мир... Становится все больше похож на старый.
Судьба подсовывает им те же седые от времени шоколадки в новой обертке, вот что происходит. С рыцарями, охотниками, мертвыми королями и кроваво-сладкими ритуалами. Впрочем, жаловаться не пристало. Гвалхмей такой же пережиток прошлого, со всем его воинским мастерством, с которым теперь выступать только на исторических реконструкциях.
- Почему бы и не узнать, что я могу, прямо сейчас? Если у вас, конечно, есть кто-то не такой закопанный. Чаевые - на ваше усмотрение, не буду отказываться.
Безмятежная улыбка. Будто не его собственный дар стал едва управляем и с момента пробуждения показал что-то действительно стоящее - по пальцам пересчитать. После того случая с трупом в переулке видения на какое-то время участились, стали четче; Гвалхмей возлагает большие надежды на то, что сегодня очередной переломный момент. Как заново учиться ходить, падая и спотыкаясь, когда каждый новый лишний шаг - достижение.
Он старательно взвешивает каждый свой шаг. каждый вопрос, каждое действие. Когда-то давно от его поведения зависела его жизнь, никогда на Руси не чествовали некромантов и ведьмаков, никогда не было там поклонения смерти и ее возможностям. Константин привычно скрывает что он умеет, прячет за густыми завесами и словесными вуалями все, чему его научила жизнь и собственное стремление нажиться на происходящем.
Он смотрит на представителя вида, с которым ранее не сталкивался как ученый, который собирает анамнез, который взвешивает собственные движения, который готов в случае чего ринуться в бой.
Он старательно обходит стороной то, что сидит на языке. Кто вы? Что вы? Что вам нужно? Что вы умеете и можете ли? Кто вы еще раз?
Он старателен в своем стремлении разобраться и понять и так же осторожен, потому что это не Русь, но и здесь все не так спокойно как кажется. Потому он смотрит и молча кивает, конечно становится больше, магия вырвалась из-под заклятия, магия сорвалась с цепей, в которые ее заковали и теперь бушует, бунтует, привлекает все новых и новых жрецов, чтобы восстановить свой баланс.
Константин слишком давно пытается разобраться в том, как управлять всем потоком. Он слишком давно погружен в процесс и слишком многое поставил некогда на карту. Он хотел чтобы все закончилось, чтобы жизнь далее пошла в ином русле, закрылись пространственные ходы в другие миры, перестали люди пересекать черту жизни и смерти, перестали разрушать своим существованием то, что было создано до них.
Но это теперь только история. Давняя мечта.
- А вы видимо давно уже смотрите на новый мир и его привычки? - Он еще не совсем разобрался кто из них первым очнулся, кто пришел к повседневности, кто вынужден был сделать первые шаги в новом обществе, но он точно только пришел в себя.
Кощею еще только предстоит найти все ниточки старого заклятия и цепи, которые он положил на него. Ему еще предстоит собрать новый мир из мозаики во что-то более или менее похожее на цельную картину мира.
- Мир изменился, хотя теперь все больше старых знакомых вокруг, все больше изменений. - Он пожимает плечами. - Не могу сказать что это радостная новость, мир не задумывался таким ранее.
Он всматривается в блондинку, которая сидит напротив. Ее внешность обманчива, как иллюзия в пустыне, нет никакой воды там, где одни пески и больше ничего. Нет никакой нужды использовать происходящее на свое усмотрение и все же.
- Хорошо. Я дам вам возможность сказать мне, где моя смерть. - Константин усмехается и протягивает руку. - Не уверен, что вам нужно прикосновение ко мне, но вдруг от этого будет проще или чуточку легче.
Он улыбается, потому что смерть его где-то всегда поблизости, но интересно где она на сей раз? Обойдет ли он ее? Выиграет ли? К тому же, существо удивительно элегантно.
Это может быть куда как интереснее простого предсказания.
Гвалхмей пожимает плечами в ответ. Он не согласен с тем, что мир не задумывался таким ранее - все, что случилось, было в пределах возможно-допустимого. Вступать в дискуссию не хочется, его цель вовсе не в этом. Сейчас требуется только одно: побыстрее пожрать и договориться о способе связи.
Смерть и любовь. Вот две вещи, которые всегда интересуют кверентов, вне зависимости от их собственной смертности, возраста и социального статуса. И разве можно их упрекать? Что есть жизнь, если не череда сочетаний этих двух кусочков калейдоскопа в разных пропорциях? Гвалхмей берет руку Константина, держа его за запястье тонкими пальцами. На ощупь как надругательство над самой сутью жизненного цикла. Инстинкты требуют отдернуть руку и помыть тотчас же, но Гвалхмей держится - прошли века с тех пор, как он был отличным предсказателем, сейчас не помешает и личный контакт, каким бы противоестественным он ни был.
- Вы знаете принцип, да? - смотрит внимательно, в глазах - триста лет дурных предзнаменований. У кого еще искать смерти, как не у вальравна? - Это всего лишь одна из вероятностей.
В повисшей выжидательной тишине ничего не происходит, только постепенные попытки нащупать свое полуодичавшее мастерство, что не видимо никому, кроме Гвалхмея. По винтовой лестнице сознания он спускается, без факела, на ощупь, стараясь не споткнуться о неуместные, будничные мысли, или о звук где-то далеко тикающих часов. Минута проходит за минутой, пока Гвалхмей постепенно, с трудом, гипнотизирует сам себя, пока бесшумное движение спинномозговой жидкости не становится слышимым, затем - заполняющим сознание.
Гвалхмей топит себя в нем, пробивая головой хрупкие барьеры рассудочности, как тонкий лед над глубочайшим озером. Идет, как камень, вниз, в свободном падении, пока видения захлестывают его с головой, смыкаются, как облака над головой, как кровавые разводы в воде, спиралевидными, прекрасными фракталами - бесконечно путающимися хвостами и паттернами. Падает, падает - каждое будущее теоретически бесценно, но охватить все это невозможно. Из прочих равных - триаж - сортировка - Гвалхмей раскрывает крылья, отсекая лишнее, и переворачивается в воздухе - сознание делает кувырок - его голос и голос судьбы, в унисон...
Колдун и некромант, надежды полон,
Привыкший все, что любо ему, брать,
Спросил: «О вечный прорицатель-ворон,
Где смерть моя и можно ль избежать
Ее прикосновения во мраке?
Что там в сплетеньях звезд или Таро?
О смыслах и энергиях, что в драке
Вершат судьбу меж ново и старо?»
– Вот это: "Прошлые влияния – Сила!»,
Тебя вели энергия и страсть,
Что жизнь твою в удачу превратила
И может вновь помочь подняться или пасть!
Былых успехов ложные надежды
И бремя расставаний и потерь,
Что были неизбежны! Лишь невежды
Ошибки повторят свои теперь.
И в этом есть опасность и погибель
На перепутье дрогнувшей души,
Цепляющейся за успех и прибыль!
Все брось глупец, все брось и поспеши!
Ведь Колесо Фортуны повернулось
И если ты оглянешься вокруг,
Увидишь смерть, что тоже обернулась,
Увидишь колеса зловещий круг.
Тебя обманут легкие успехи,
Ищи союзников себе, а не врагов!...»
И ворон смолк, закрыв устало веки.
Молчал колдун задумчив и суров.
...Гвалхмей резко выныривает, дрожа от напряжения, истощенный и с мокрыми ладонями. Резко отпускает руку Константина. Тело обвивают одновременно жар, как после спринта по лестнице небоскреба, и холод, как после обильной кровопотери.
- Это все.
Опираясь на ручку кресла, встает, с некоторым усилием. В глазах на пару секунд темнеет, и Гвалхмей дергается, подозревая некроманта в нападении, но темнота безобидна - всего лишь резкий отток крови.
- Ваша очередь, Константин.
[status]я не автор, автор не я[/status]
Отредактировано Sofia Bennett (2021-11-06 17:00:45)
Он почти не сомневается в том, что его просьба - бред сумасшедшего. Таковым он и является, человек не должен и не может столько жить, не должен он обойти смерть, не должен он качать жизнь из тех, кому она предназначена чтобы продлевать собственную. Но его магия такова, что жизнь и смерть не имеют особого значения.
Ничто не имеет значения, потому что все что есть внутри это сила и сила берет свое. Природа не задумывала ведьмаков теми, кто будет ее переделывать и им она жестоко отомстила, сделав зависимыми от существования других. Чтобы не вымер некромант, природа должна жить и царствовать в мире, все должно процветать, тогда он сможет с у щ е с т в о в а т ь. Константин давно порывается изменить этот принцип, ему не нравится быть преданным, быть тем кто все разрушит, быть тем, кто все уничтожит.
Ему не нравится быть человеком, обреченным на существование. Это все кажется слишком предвзятым, слишком унылым.
Он смотрит на вестника, для него так и не иначе. Смотрит пристально, пытаясь прочитать чего эта женщина хочет. Сколь бы не красивы были ее речи, сколь бы не существенны были ее силы, она здесь ради чего-то своего. Ради трупов? Ради поддержки? Ради знакомства? Что она действительно хочет?
Какие у нее ставки?
- Я знаю, но триста лет не так уже много в перспективе от вечности. - Он отдает ей руку и ждет.
Сначала их окутывает тишина, как будто настраивает на нужный лад и тон. Он ждет, потому что знает - предсказание не из легких, это нужно выждать, этим нужно владеть, этим нужно пользоваться. Он ждет, смиренно и спокойно, не отнимая руку, тишина заполняет помещение, как кошка крадется на колени, перебирается на плечи, оседает на голове. Тишина кутает, как привычное одеяло и самые теплые из рук.
Он почти не вздрагивает от гулкого голоса, который говорит стихами давно умерших, которые смотрит вперед. У будущего нет права на жизнь, у будущего нет права на смерть, у него даже нет описания, только то что видится, полублеклые тени, сомнительные слова, образы, полувидимые, полузабытые.
Костя слушает, потому что предупреждение яснее уже не будет. Потому что он не должен пытаться сделать что-то случайно. Потому что он не должен пытаться быть человеком, который преодолеет невозможное и сделает свою жизнь лучше.
Но оставить прошлые надежды?
Он сильнее сжимает чужую руку и вздыхает. Нет, так дело не пойдет, он должен закончить то, что не удалось закончить в прошлый раз. Он должен найти ее, он должен сделать ее жизнь жизнью и перестать искать ключи в сторону врат смерти.
Когда-то он поклялся себе, что не отпустит того, кто сделает его жизнь проще и легче. Но он никого не встретил, клятва истлела и забылась.
- Это интересно. - Искать не врагов, тоже хороший пассаж.
Но их сложно искать, тех кто поймет его задумку, кто поддержит его идею и оставит его методы без изменений. Ему сложно представить, что все будет складываться так а не иначе, что все соберется в единое целое, что он не будет стоять один за свои идеи. С другой стороны, друзья еще не повод для того, чтобы верить в их силы не так ли?
Костя смотрит еще пристальней, видит и усталость и отчужденность, которая свойственна после всплеска эмоций. Что ж.
- Прошу за мной. - Он кивает в сторону выхода из помещения. Его салон делится на три сектора, тот где встречают гостей безобиден, тот где прощаются с умершими как правило полон только по времени прощания, тот где умерших одевают и приводят в порядок - вот где происходят разные события.
Он ведет птичку в нужное ему помещение, оставляя без ответа несколько приветствий. Предположим они прощаются с мертвым именно сейчас и именно так? Или у них иные дела. Или у них свои представления о смерти.
- Предположим мы договорились, предположим это мой откуп. - Он открывает один из холодильников, где хранятся тупы. Конкретно этого никто не ищет, государственное захоронение если хотите. - Предположим он даже чист и не содержит примесей.
Торговать смертью он еще не пробовал, но почему бы не начать.
- Итак, сделка будет постоянной?
На губах у Гвалхмея тонкая, усталая улыбка Кассандры. Он по вздоху Константина почувствовал, что предупреждение его - детали видения быстро тают, как зыбкий полуденный сон - пропадет втуне. Это его нисколько не беспокоит - когда прорицание покинуло его горло, оно уже больше не принадлежит ему. С ним можно делать, что угодно, хоть слушать, хоть не слушать, хоть толковать и искать вторые и третьи смыслы. Гвалхмей сам до конца не уверен, что подразумевал под «зловещим кругом колеса», но он знает, что он видел, и это было самым точным описанием смерти кверента, которое он смог подобрать. Кто знает, может его собьет машина? А может, это будет дуло пистолета или таблетка яда.
Счастье, что получилось увидеть даже это. Да и клиент доволен - ведет за собой за «ширму», в подбрюшье своего стервятнического бизнеса, и Гвалхмей с большим уважением относится к стервятникам, как идеологическим коллегам, так что имеет это в виду в самом положительном смысле. Константин настолько увлечен своими мыслями, кажется, что пропускает обращения к нему. У Гвалхмея же в голове звенящая резонансом напряжения вата.
- Предположим, я на постоянной основе буду возможно отвечать на ваши вопросы, Константин, и, предположим, достоверно, - укоризненно смотрит, облокотившись плечом об соседний холодильник и скрестив руки на груди. - Никого из нас не устраивают «предположим».
Гвалхмею в самом деле все равно, из каких косточек некроманты выкладывают пентаграммы и чьими волосами набивают свои подушки. Человеческая оболочка приглушает то висцеральное отвращение, от которого вся воронья аура выворачивается наизнанку - бизнесу это не помешает. Не в постель же с Константином ложиться, в самом деле.
- Да, я предпочту что-то регулярное. Скажем, раз в две недели? Один вопрос - одна порция, которой мне хватит, чтобы насытиться. Субпродукты меня тоже тоже устраивают. Мне кажется, все честно, - добавляет доброжелательно, пожимая плечами. - А вам?
Он хмыкает, все эти витиеватые слова призваны поставить точки там, где их не предполагается ставить. Что ж, тонкое искусство дипломатии было некогда в почете в его стране, да в любой стране в общем и целом, но сейчас честный ответ и прямое рукопожатие самый лучший из вариантов.
Он не готов ждать своих предсказаний и не готов выпрашивать каждое из них. Его будущее то, что он хочет регулировать как можно более четко и точно, несмотря на то, что возможно оно будет скрыто за тучами и туманами. Он хочет выстроить то, что было ранее, вернуть прошлые времена, когда у них всех была своя свобода, свои желания, свои действия и законы.
Он хочет мир, в котором такие как птица перед ним - будут обыденностью, не чем-то из ряда вон, а обычным гражданином с правами как у всех и не важно какой прикус у его зубов и какие пристрастия у него есть.
Он вздыхает.
- Дипломатия, я полагаю, не только мое призвание, но и ваше. - Константин улыбается, усталой но в принципе довольной улыбкой. - Витиеватые выражения, сомнительные слова, хочется точности изложения и откровенности, раз мы уже дошли до обмена личной информацией.
Он готов рисковать первый, почему нет.
- Все честно, один вопрос - один обед. Регулярность и точность наших договоренностей будет в том числе зависеть от ваших особенностей питания. Скажем так, “обед” такого типа долго хранится не может без заморозки, потому я предпочел бы время день недели когда его подавать и к тому моменту, обещаю, у меня будет для вас какой-либо вопрос подготовлен. - Он протягивает руку, чтобы пожать руку дамы в честь сделки. - И еще один момент, который меня только что заинтересовал, насколько вы легки на подъем? Как быстро можете исчезнуть?
Вы здесь » Легенды Камелота » Несыгранные эпизоды » [11.01.2021] ложный след
