В силу своего непомерного снобизма Девон посещал Ирландию не так часто, как это делали менее предвзятые феи, и человеческие праздники были ему чужды. Он помнил, что религиозные праздники люди любили отмечать пышнее, чем все остальные, но все его знания о человеческом мире не обновлялись уже тысячу лет, поэтому познавать традиции нового мира ему приходилось практически с нуля. Памятью Уильяма он помнил, что Рождество едва ли не единственная лишенная политического подтекста значимая дата в календаре, но воспоминания были пресными, не прочувствованными на две души, и оттого Девон терзался сложным сочетанием равнодушия, любопытства, нетерпения и отрицания неизбежности приобщения к человеческим традициям. Он не хотел посещать церкви и петь гимны божеству, о котором не имел никакого представления кроме повсеместных изображений иссохшей фигурки на кресте и фарфоровых плакальщиц, скорбящих над могилами на городском кладбище. Он не хотел славить ангелов, проклинать и опасаться бесов, все эти сущности ему никогда не встречались раньше, поскольку были слишком заняты своими делами в небесных чертогах и кипящих полными черным изъеденным струпьями мясом котлами адских скотобойнях. Но то робкое ожидание корично-пряного и по-детски невинного счастья в ночь божественного обновления Лаш ждал с присущим ему любопытством - ему казалось вполне в духе фэйри разделить детскую веру в волшебство на благую, достойную только послушных и милых в своей кротости отпрысков, и неблагую, отравленную страхом всеведающего кнута мрачного инквизитора детских проказ. Сколько маленьких непосед его соплеменники унесли себе в безраздельное владение, чтобы забавляться взращиванием своевольных петов в Сиде и наблюдать за тем, как крепнут рождественские суеверия.

Теперь же никто не боялся, что шалунов утащат в неизвестные миры. Боги покинули этот мир, и за неимением старых люди создали себе новых, более понятных, близких каждому, водрузив неумирающие, но уже отдающие гнилью образы на пьедесталы картонных королей, чтобы как следует надушить их глинтвейновой ванилью и марципановой сладостью и сглодать до самых косточек. Существа покинули этот мир, и люди создали себе новых, удобных и понятных, покорно приносящих деньги и сиюминутные развлечения. Уильям скупал их без меры, раздаривал друзьям и знакомым, развешивал как украшения по стенам, окнам, дверям и лестничным перилам, сбывал за неловкие шутки детям друзей семьи, и все никак не мог понять, когда это мир начал в бесконечном круговороте колеса судьбы пожирать самого себя.
Может быть, он слишком долго спал и забыл, что все это уже было раньше.
Как и в это прекрасное субботнее утро, которое было бесцеремонно испорчено маленьким маффином, с ноги влетевшим в комнату Уильяма и с радостным визгом плюхнувшимся аккурат поперек Лаша, который мирно сопел под тонким одеялом.
- Эй, Уилл, просыпайся, папа сказал, что мы все сегодня пойдем на ярмарку!
"Я там же тебя и прикопаю" немедленно начал думать Уилл, пока сталкивал гостя с кровати и пытался сосчитать прыгающие перед глазами пятна от столь внезапного и болезненного пробуждения.

К Эндрю в последнее время Уильям старался заглядывать пореже, отец чувствовал, что сын изменился, из-за чего проявлял острый интерес к Лашу-младшему и искал порой глупые поводы для встреч. Однако, в преддверии рождественских праздников отказаться приехать было невозможно, под крышей отцовского дома собирались немногочисленные родственники и друзья семьи Лашей, традицию эту Эндрю перенял от своего отца, а тот от своего, и вероятно, собирался передавать ее и своим внукам и правнукам. Поэтому приходилось собирать чемодан и снова занимать свою комнату, в которую теперь без стука и спроса вваливались все, кому не лень.
Особенно маленькие мальчики, которым скучно и нечем с утра себя занять.

Впрочем, о том, что маффин успел порядком поднадоесть за день, Уильям забыл, едва перед ним во всей развернулась ярмарка Гайд-парка. Он словно впервые видел такое разноцветье праздничной иллюминации, карусели, огромные ледяные катки и удивительные ледяные скульптуры, и все здесь показалось ему магией. Уилл с удовольствием катался с маффином на каруселях, позабыв про то, что он вообще-то давно не школьник, делал неуклюжие попытки покататься на коньках, но парк ледяных скульптур вдруг отчаянно напомнил ему о ледяных просторах фоморских владений, хрустально-прозрачные гиганты казались застывшими в колдовском оцепенении хтоническими великанами, которые вот-вот проснутся, стоит колдовству ослабеть и рассеяться. Иллюзорные светлячки, которых Уилл исподтишка насылал на маффина, стоило ему увлечься поеданием сладостей или испачкаться в горячем детском напитке, налипли на смешные красные рожки, купленные мальчику в сувенирной лавке и походили на крохотные фонарики с шапочек эльфов Санта-Клауса. Отец с друзьями и родителями маффина куда-то делись, и Уилл стерег малыша, чтобы тот не потащился за кем-нибудь незнакомым куда не просят.
Он прекрасно знал, что если неотрывно пялиться на красные рожки, то смущенный таким пристальным вниманием, мальчик будет толочься рядом или бесконечно теребонькать нытьем "яхочулошааадку" и тянуть в сторону веселья на каруселях. А стоит на несколько минут отвернуться и заговорить с однокурсниками, заехавшими на ярмарку выпить глинтвейна с русскими пряниками, то маффин тут же выберет себе новую цель.
- Я и не предполагала, что у тебя такой очаровательный брат, Уильям, - кивает Джулия.
- А, это не брат, это Вайсбеккеры приехали погостить, это их радость-сладость.. Эй, Карл, тебя тут хочет почипать за щечки одна очень прелестная дама, - Уилл крутит головой и ищет в толпе маленькие рожки в искорках светлячков-фонариков, но маффина нигде поблизости нет. Тревога подскакивает, продолбать ребенка в парке развлечений в его планы не входит.

- Карл, Карл, а ну вернись! - Уилл бегает от одного аттракциона к другому, высматривает мальчика на лошадках и у лотков со сладостями, но его нигде нет и Лаш уже готов стереть его в порошок, когда наконец найдет. Он расспрашивает людей, он почти готов очарованием заставить окружающих помочь найти пропажу, как на его счастье очередная парочка указывает пальцем в сторону главного входа в парк.
- Мы видели, как мужчина повел мальчика в ту сторону, да. Как одет? Дорого. Высокий такой. Эй, парень, может, вызвать полицию?
- Я сам, спасибо, - Уилл понесся в сторону выхода с ярмарки. Наконец он увидел маффина, и глядя, как доверчиво мальчик держит за руку незнакомого мужика, едва не задохнулся от возмущения и гнева. "Нет, брат, иди найди себе другую жертву". - Карл, Карл, а ну стой! С кем это ты там подружился, а ну вернись! Сэр, куда это вы с моим бро идете? А ну стойте!
Конечно же он побежит. Выбежит из парка, спустится в метро и только его и видели. Но если выхода из парка не будет? Пара движений ладонью, и в серых арочных сводах выросли каменные стены, вполне себе осязаемые на вид.
- Никуда не денешься, а ну стой!

Уильям смотрит на незнакомца, оценивает его, замечает, как то что-то шепчет мальчонке и лицо мелкого меняется, взгляд становится стеклянным, а губы двигаются словно у мультипликационного героя, маленький рот рождает слова неохотно и наигранно. Очарование, подлая игра в покражу, и Лаша это злит. Незнакомец покушается на то, что принадлежит ему, чем сидхе обречен владеть этим утром, днем и вечером, и Уилл едва не сжимает кулаки в отчаянном желании вцепиться мужчине в глотку и вырвать из нее этот острый язык, источающий дурманящую маленькую мальчишечью голову ложь. Он мог бы сбросить чары и властью ядовитого обольщения фей возвратить Карла к себе, но его иллюзия и так привлекла внимание, стать центром всеобщего переполоха Уильяму не очень хочется. Поэтому он кривит в недовольстве рот и подходит на два шага ближе.
- Я так не думаю. Никуда вы с моим братом не уйдете, сэр. В парке куча людей, которые прямо сейчас смотрят на вас, на Карла и на меня, как вы думаете, сложно ли будет найти свидетеля вашей прогулке? Если вы отпустите ребенка сейчас же, то отделаетесь полугодом за решеткой за нападение, а если продолжите эту восхитительную демонстрацию силы очарования, то я посажу вас за совершение похищения с целью изнасилования несовершеннолетнего. Люди безоглядно верили мне во времена когда Стоунхендж существовал в виде чертежей в гримуарах друидов, как ты думаешь, чаровник, поверят ли они мне теперь, когда их разум усыплен уютом и безопасностью простого и понятного мира?
Уильям говорит, внутренне чувствуя отвращение к ситуации. Он на мгновение позволяет проявиться чертам феи, позволяет татуировкам блеснуть на смуглых скулах, с кончиков пальцев серебристые светлячки снежной пыльцой устремляются на красные рожки мальчика, оседают на зацелованные морозом щечки, Уильям тянет руки к мальчику и ласково зовет его.
- Иди ко мне, Карл, довольно. Мы же утром хотели покататься на ледяном драконе, ну? Кому же еще под силу обуздать этого могучего великана, как не моему маленькому рыцарю?

Угрожать довольно утомительно. Обильные словесные угрозы никогда не давались Девону легко, проще было кратко сказать неприятелю, куда ему пойти, и броситься на него с мечом и магией для подкрепления своих намерений. Осознавая себя в новом мире, он понимал, что никто не решает возникший конфликт грубой силой, все привыкли разговаривать, выяснять и договариваться. И Уилл с удовольствием поупражнялся в этом умении где-нибудь в другом месте, в зале суда, например. Но не там, где по всем правилам стоит отбросить в сторону привычку словоблудствовать, выхватить меч, или что там вместо него, и надрать обидчику задницу. Сидхе снова глядит на незнакомца, медленно подходит еще ближе.
"Я бы мог просто всадить тебе нож под ребро и прекратить этот театр, но видит бог, здесь слишком много лишних глаз. Благодари их сегодня, они не только твои обвинители, но и в каком-то смысле твои спасители."
- Послушай меня, отпусти мальчика и мирно разойдемся. Раз ты пришел на ярмарку и хочешь взять с нее сувенир, ты верно либо голоден, либо голодна твоя подруга, и я понимаю тебя в обоих случаях. Но подумай сам, зачем приходить туда, где куча народу может видеть твое лицо, запомнить как ты одет, сфотографировать тебя на эти их технологичные гаджеты или снять на видео? Что, думаешь, тут нет видеонаблюдения? Ярмарка многолюдна, сюда приходят иностранцы и вряд ли бобби не подстраховались на этот счет. Я расскажу, где взять то, что тебе нужно, не привлекая внимания, а ты сделаешь спокойными одну влиятельную семью, у которой возможностей уничтожить твою обычную жизнь намного больше, чем у меня. Соглашайся, это выгодная сделка.

Конечно, предлагать на откуп человеческие жизни не очень хорошо. На мгновение Уильям задумывается об этом и совесть тут же напоминает о себе. Он смотрит в большие глазки Карла и ощущает себя гадким работорговцем, кладущим на чашу весов запретный товар. Кто он таков, чтобы решать, что жизнь мальчика из обеспеченной семьи ценнее жизни безымянного сиротки? Но в следующее мгновение Уильям вспоминает о краткосрочной цели. У него нет задачи спасать и защищать этот мир, с этой миссией вполне справятся рыцари вроде того серьезного управляющего особняка Маккей. У него есть задача взять свое и сохранить свое, он не намеревался делиться против воли, и неизвестный симпатичный похититель сейчас наступал на горло собственничеству сидхе. К тому же, если этот похититель будет чрезмерно потакать своим аппетитам, за ним быстро придут бдящие за плохим поведением проснувшихся существ.
- Ну? Что ты выбираешь, на какой стул сядешь? Провести всю свою молодость за решеткой и выйти на волю унылым, озлобленным отщепенцем, или поступиться сиюминутным желанием в пользу выгодности моего предложения?
Чтобы малыш не сильно вслушивался в слова Уилла, на ладонь ему села золотистая бабочка.

Уилл пожал плечами, по губам скользнула ехидная улыбка.
- Невелика разница, вы же не станете рассказывать об этом в суде? Кто в здравом уме поверит, что в ваших намерениях нет "ничего страшного". Общественности все равно, она проглотит вас точно так же, как вы обглодаете косточку наивной жертвы. До сахарной белизны, растиражирует по всей стране, и не будет такого укромного местечка, где вы сможете спрятаться. Это раньше было удобно, переезд в другой город решал все проблемы, а если еще и наместнику угодить, то сладкую жизнь поднесут на блюдечке. Спрячься в свое логово, и тебя никто не найдет. Но не сегодня, Мерлин видит, не сегодня.
Он наблюдал и видел в мужчине упрямство магической сущности, которое назвал бы ослиным, если б магические ослы ему хоть раз встречались. В Сиде жили разные существа, и из Сида в человеческий мир иногда уходили жить разные существа, и покусывая нижнюю губу, Уильям вспомнил одного такого любителя маленьких детишек на городских ярмарках. Королева спокойно позволяла им красть человеческих отпрысков, справедливо рассуждая о том, что натуру магических духов не изменить и в магическом мире должно быть равновесие. Одни духи помогают, а другие, в противоположность им, злобно творят свои коварные дела на потребу своей природе.
Что же. Сидхе ничем не выдаст свое знание. Все, что ему нужно, лишь согласие мужчины на свое предложение. Возмутительный эгоцентризм незнакомца был ему даже на руку, за самолюбованием он не видел очевидного, и раз он воспринял Уилла обычным колдуном, то так и быть, Уилл не станет развеивать заблуждение. Людей вокруг становилось больше, некоторые, уткнувшись в свои смартфоны, иллюзорной кирпичной кладки не замечали сразу, и их удивление напополам с обидой от внезапно выросшей перед носом стены можно было черпать ложкой. "Когда это успели заложить выход?" раздавалось со всех сторон негромкое недоумение. Лаш кивнул.
- И в самом деле, не встречал. По правде, очень надеюсь на то, что мы пожмем друг другу руки и разойдемся, и больше никогда не встретимся, но каждая минута промедления делает меня менее сговорчивым. Вы согласны или нет?
Карл возился с иллюзорными мотыльками, ловил их одного за другим с восторгом, и Лаш нетерпеливо притопнул ногой. Наблюдать, как большие глаза наполняются слезами, было забавно, будто в мужчине погибал от неизмеримо неистового желания наконец блистать на сцене драматический актер, и печаль от сломавшегося плана готова покатиться горючими слезами по гладковыбритым щекам. Но Уильям знал, что это не так, и дух так же расстроен, как и он сам.

Когда мужчина наконец согласился, на лице Лаша засветилась торжествующая улыбка. Мышь сунула лапку в мышеловку и вот-вот ловушка захлопнется, оставалось только получить назад мальчика. Но мужчина зачем-то поманил Карла к себе и стал ему что-от нашептывать. Улыбка на красивом лице незаметно превратилась в кривую усмешку - противник тоже стремился разыграть выгодную партию и подстраховаться, дабы колдун не обманул его и дал обещанную пищу.
"Зря ты это делаешь, дела шли так хорошо".
И вот наконец мальчик бежит обратно и в узнавании Лаша весело кричит про бабочек. "Смотри, смотри, Уилл, какие светлячки!". Обнять Карла и высказать незнакомцу все, что он думает по поводу разыгранной партии, Уильям не успел, тот подоспел вслед за малышом и требовательно прижал Лаша к себе.
- Да что вы.. ты себе позволя... - заголосил Уилл. Окончание фразы пришлось проглотить, чтобы послушать ледяные условия, выдвинутые со стороны духа. Погоня за украденным киндер-сюрпризом превращалась в какой-то шахматный турнир, разве что в качестве фигур на доске были люди. Притиснувшись к недружелюбно горящему сложным букетом желаний мужчине, Уилл недовольным котом зыркал поверх чужого плеча, чуть вздрагивая, когда мокрый язык касался теплой кожи. От холодных ладоней, проникших под одежду, он задрожал и отпрянул. И заорал возмущенно:
- Да что ты о себе возомнил, дух, как ты смеешь?! Трогать.. И.. и.. и может, все, кто тебе встречался в мерлиновы времена, так и норовили сделать из тебя трофей на стену, но я искренне желал подобрать равноценный обмен... - драматически всплеснув руками, Уилл кашлянул, шмыгнул носом, выдохнул и на тон ниже продолжил, - а ты зачем-то заговорил о смерти.
Карл дернул за рукав, и Лаш снова чуть не подпрыгнул. Иллюзорная кирпичная стена растаяла в сумерках и снующий вокруг народ хлынул прочь из парка. В кармане зазвонил смартфон.
- Карл, что ты бегаешь, вон твои родители идут. Беги к ним, дядя Эндрю купит тебе большой стакан горячего шоколада. А ты.. - он зыркнул на незнакомца, - ты жди здесь.

Спустя несколько минут, сплавив мальчика законной семье, Уильям вернулся к толкущемуся в ожидании мужчине.
- Меня зовут Уильям, как ты наверное уже понял. А кто ты? ну как тебе сказать, я хорошо представляю, что будет дальше. Карл с родителями и моим отцом поедет домой, а мы с тобой устроим свидание в рождественском Лондоне с блэкджеком и маленькими детками. Потом я поеду домой, Карл не умрет, а ты приготовишь себе фрикасе из детских пальчиков. Для начала давай купим по глинтвейну, не хочу от твоих ледяных ладоней наутро с температурой проснуться.

Отредактировано William Lush (2021-12-12 21:51:07)