we live in a society
Кархарот & Экскалибур;
28 января 2021 года, Лондон, госпиталь
Поиски драгоценной информации могут привести не только в темную подворотню, но и на порог приличного лондонского лечебного заведения.
Легенды Камелота |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Легенды Камелота » Несыгранные эпизоды » [28.01.2021] we live in a society
we live in a society
Кархарот & Экскалибур;
28 января 2021 года, Лондон, госпиталь
Поиски драгоценной информации могут привести не только в темную подворотню, но и на порог приличного лондонского лечебного заведения.
Табита О’Коннел всю свою сознательную жизнь ужасно страдала от несовершенства стандартов красоты: по какой-то одному Богу ведомой причине всё, что тяжелее сотни фунтов, признавалось чем-то неликвидным. Осуждаемым. Не стоящим внимания.
Отстойным, чего уж там.
Табита О’Коннел, в девичестве Фаррел, решила, что воздерживаться от твердой пищи две с половиной недели - отличная мысль. Под “воздержанием” подразумевается полный отказ, естественно.
За шесть дней Господь сотворил Землю, а Табита, м-мать её, за семнадцать дней решила исправить многолетние грехи чревоугодия!
За две с половиной недели желудочно-кишечный тракт несчастной Табиты прошел все стадии принятия: сначала он кричал и визжал, требуя взорвать вкусовые рецепторы пончиком из “данкин донатс” или взять в заложники доставщика пиццы... затем пытался сторговаться на низкокалорийных цельнозерновых безглютеновых батончиках с семенами чиа и ягодами годжи.
А сорвало его на... капусту.
На белокочанную капусту.
И теперь я стою по локоть в дерьме. Точнее, в химусе, потому что в дерьмо этот белокочанный запретный плод даже не успел сформироваться. Смотря и обоняя все это, я ярко представляю, как Табита О’Коннел, только что сменившая джинсы на размер меньше, набрасывается на капусту как огромный кролик.
Я представляю кролика из Дюраселл. Розового, пушистого, без избыточного веса. А ведь секрет прост, Табита: он активный и богатый. Бегает целыми днями и жует цельнозерновые хлебцы с вегетарианским постным сыром.
Табите, исступленно сжевавшей полкочана, было совсем не до бега, но скорую она решила не вызывать. Видимо, что-то не так со страховкой? В общем, она выпила то, выпила сё, полежала с грелкой... а теперь лежит тут, и Господь ей в помощь.
Кстати, надо купить батарейки для пульта. Карен бы написала мне и напомнила. Сейчас Карен мне совсем не пишет.
На этой мысли я меняю перчатки. Кажется, в третий раз.
Табита стабильна. Вынужден заметить, с десяток фунтов она сбросила, и сбросит еще больше, потому что питаться она будет через трубочку. Надо будет, кстати, доходчиво ей это объяснить. Мол, мисс, если не перестанете маяться ерундой, то нести вас будет, безусловно, легче, но не под венец, а в крематорий.
Туда, между прочим, вообще на катафалке возят. Всем плевать, сколько вы будете весить после смерти. Все мертвецы одинаково тяжелые.
На этой мысли анестезиолог начинает суетиться. Падает давление. Еще раз проверяю: салфетка сухая, ничего не сифонит. Надо привести в порядок мысли. Слышу шум из приемной. Воняет. Мысли прыгают от мертвецов до дюраселла и обратно. Кролик машет пушистой розовой лапой.
Моргаю. Кажется, я даже вспотел.
Шум из приемной становится все назойливее. Господь, скажи пожалуйста, что это не какая-нибудь очередная звезда. Мне прошлой хватило по самое горлышко.
Если кто-нибудь сюда зайдет, мне придется взять грех на душу и прибить идиота. Табита и так жить не больно-то собирается, не хватало ей еще накидать дерьма в открытую рану... кажется, давление у нее выравнивается, анестезиолог перестает кошмарить ассистентов. Воздух сухой, затхлый и царапает ноздри изнутри. Мне жарко и душно. Начинаю зашивать сальник и чувствую, что отвратительно голоден. Кажется, в столовой была тушеная капуста.
Прошлая “звезда” была чьей-то родственницей, кажется. Шуму было даже больше. Милая леди решила, что походить по забору ночью - отличная идея... мда, у меня просто неделя дам с “отличными идеями”. Блеск.
Два момента: момент раз - зрачки у этой мисс-эквилибристки были больше чем мои долги семье Карен; два - шпиль забора, задорно торчащий из бедра мисс, спиливала команда спасателей. Наверное, она была похожа на курицу гриль. Или кебаб.
А, и третий - забор окружал поместье скандально известного кого-то там, кто мне совсем не известен.
Зашиваю кожу. Всё! Ну, почти. Предоперационная встречает ярким светом и свежестью; я выкатываюсь пред явно посторонним человеком яко дьявол, источая запахи серы и говен.
Смотрю сверху вниз. Какой-то весь состоящий из углов и несостыковок, человечек заполнял все предоставленное пространство, как газ, и выглядел абсолютно инородно. Стоит тут, впитывает взглядом все до последних мелочей...
Хорек.
- Чем обязан? - не грубо, но на грани цежу я. - Вы не переоделись. Вы в зоне строгого режима, здесь все стерильно. Может, вас провести еще в рану пациенту поплевать? Для стимуляции иммунитета.
Господи, помоги, дай мне терпения. Не дай взять грех на душу.
- Выметайтесь. Быстро.
Гарольд Стивенс был не из числа людей, которым все в жизни доставалось легко. Его путь в парламент Великобритании был тернист, усеян темными тайнами, навсегда зарытыми на заднем дворе. На вершину политической карьеры его возвели хитрость и беспринципность. Ну и деньги, конечно же. Которые он заработал благодаря тем же хитрости и беспринципности.
Даже в палате общин хватало тех, кому Стивенс не нравился настолько, что они готовы были делиться всем своим негодованием с Реджи в обмен на понимающие кивки и вкуснейший виски на острове.
Так Коэн узнал о том, что Стивенс ангажирован парой влиятельных застройщиков и активно лоббирует их интересы, внося потрясающие законодательные инициативы. Наглость Гарольда была прямолинейной и очевидной, что даже прожженный скептик Реджи поражался степени его цинизма и вере в богатых покровителей, которые, если верить слухам, даже спонсировали не самые официальные нужды королевской семьи.
В общем, в качестве информационной бомбы Гарольд был лакомым кусочком для того, кто любил изобличать коррумпированных членов правящей ОПГ.
Как у всякого уважающего себя политика, у мистера Стивенса была миссис Стивенс, а к ней прилагалась и мисс. Анджелина Стивенс, по сведениям Коэна, была барышней с тонкой душевной организацией, любящей компенсировать недостаток родительского внимания общением с сомнительными юношами и употреблением всевозможных веществ, помогающих сбежать куда подальше от этой чудесной реальности.
И вот несколько часов назад Реджи стало известно, что предположительно мисс Стивенс с колотой раной прошла через заботливые руки некоего доктора О'Риордана. О докторе Коэн тоже быстренько навел справки, но в его биографии не обнаружилось ничего примечательного. Кажется, предстояла встреча с тем еще занудой от медицины и правильно-принципиальным завсегдатаем воскресных месс. Сложно, но не невыполнимо.
С главврачом госпиталя договорился один знакомый из Скотланд-Ярда. Реджи получил добро на свободное перемещение по отделениям. Начал он, конечно же, с младшего персонала. Медсестры охотно снабдили его номерами мобильников коллег, дежуривших тем злополучным вечером. Те, замешкавшись, подтвердили, что мисс была, но звали ее иначе.
Ничего удивительного, Гарольд же не идиот.
— Как насчет записей с видеокамер?
— Укажите промежуток времени, который вас интересует, сделаем запрос.
Одним словом, все складывалось вполне неплохо и к концу дня у Коэна в руках могли оказаться вполне реальные доказательства произошедшего. И все же, из обычной травмы скандал стал бы раздувать лишь дилетант, работающий в желтой газетенке. Коэн работал иначе. Он вел полномасштабное расследование, чтобы установить каждую деталь. А для этого ему нужен тот, кто оперировал барышню.
Над дверьми в операционную горел красный сигнал, оповещающий о том, что за ними идет операция. Пришлось остудить свое победоносное шествие и дождаться счастливого или не очень исхода.
Дабы не тратить время даром, Реджи набрасывал черновик будущей статьи в мобильном приложении. Сделал даже несколько фотография пустынного коридора, белых дверей, сливающихся с цветом стен, и тревожно-красного сигнала над ними. Разве что не селфанулся в больничном антураже.
Вышедший из операционной мужчина выглядел устало. Причем это был тот оттенок усталости, который относился не к сегодняшнему рабочему дню или рабочей неделе, а ко всей жизни. Встретил Реджи строгим взглядом и пачкой замечаний. Хотел было огрызнуться, но вовремя поймал себя и выдохнул - ни к чему с порога портить отношения с полезным источником информации.
— Доктор О'Риордан, полагаю? — поинтересовался, пятясь в сторону фойе.
— Мое имя Реджинальд Коэн, я частный детектив, и у меня есть несколько вопросов об одной вашей пациентке. Если ответите, то, возможно, спасете ей жизнь, — решил зайти с козырей.
— Подожду у вашего кабинета. Я уже знаю, где он, нашел табличку, — отсалютовав, скрылся за пределами запретной для обогащенных бактериями прохожих зоны.
Реджи и впрямь уже успел отыскать расположение кабинета хирурга. Как и обещал, отправился смиренно ждать под дверью.
Я искренне надеюсь, что это какая-то шутка, причем не самая лучшая. Звучит откровенно бредово. Спасение жизни?.. Чьей именно?
Мисс Вон с колото-резаной раной брюшной полости, которая Богом клялась, что сама случайно напоролась на кухонный нож пару-тройку раз? Так этот случай триста раз обмусолен и передан во все возможные инстанции, а мисс Вон счастливо живет в рехабе с колостомой в обнимку.
Кстати, красивая колостома получилась. Аккуратная.
Миссис Фрай, абсолютно внезапно выпавшая из окна спальни, пока её неоднократно судимый супруг мирно смотрел третий сон? С ней тоже все в порядке, играет с мисс Вон в шахматы по вторникам.
Кто там еще? Мисс Канаван? Брэниган? Мёрфи, та мисс-эквилибристка с пробитой musculus quadriceps femoris?
Все с ними прекрасно. Я бы знал. Честно говоря, даже если бы кто-то из них пустил ветры во сне не по нотам - меня бы подняли среди ночи, чтобы сообщить.
Хорька сдувает из предоперационной. Боится? Почувствовал себя неловко? Или просто внял требованию покинуть помещение?
В любом случае, меня все устраивает. Пока Реджинальд Коэн соблюдает внутренний устав, слушается старших и не нарывается на грубость - всё у нас будет хорошо. Да ведь?
ДА ВЕДЬ.
С меня снимают хирургический костюм. Всегда в такие моменты чувствовал себя рыцарем в сияющих латах, а вокруг в броуновском движении мечутся оружейники: отстегивают наплечники, стягивают кольчужные рукавицы... В реальности все прозаичнее: латы забрызганы кровью и дерьмом, а кольчуга и вовсе одноразовая и летит в отходы группы Б. Разве что ассистентам, как и оружейникам, по прежнему ничерта не платят.
“Хочет ждать - пусть ждет,” - думаю я, в столовой прокалывая вилкой рулет из... чего-то. Курицы, наверное? Наверное. Я настолько голоден, что съел бы хоть муляж из папье-маше. Кстати, на вкус похоже.
Подходя к кабинету, гляжу на часы. Прошло полчаса, а он все еще тут. Частный детектив... ха, интересно.
Еще интересно, почему он мне так не нравится. Я ведь уже поел.
Рефлекторно касаюсь носа тыльной стороной ладони. Сухо, не кровит. Хорошо, значит все под контролем. Пока Реджинальд Коэн соблюдает внутренний... бла-бла-бла, все у нас будет хорошо. У нас - в смысле у нас, а не у Реджинальда Коэна.
Что там будет у Реджинальда, мать его, Коэна, меня вообще мало интересует.
Открываю кабинет и жестом приглашаю dora-the-explorer внутрь. Не здесь же мне его гнать в шею, не на глазах у всех, так?
Жестом же приглашаю сесть напротив, сам падаю в кресло. Кабинет маленький, но светлый. Что бы ни произошло с моей головой за последний месяц, я все еще адепт аскетизма. Хоть что-то не сдвинулось, как у несчастного Роланда Дискейна.
- Лицензия, сэр, - киваю. - Без лицензии разговора не будет. А дальше - спрашивайте. Постараюсь помочь одной своей пациентке, чем смогу. В рамках врачебной тайны, естественно.
Надо бы предложить ему кофе, я и сам бы не отказался, да вот беда - почти уверен, что разговор будет кратким.
Вы здесь » Легенды Камелота » Несыгранные эпизоды » [28.01.2021] we live in a society